***
«Отмечать заранее - плохая примета!» — вспомнила невольно Ира слова матери и усмехнулась. В приметы она не верила, поэтому, поздним вечером того же дня, выйдя из небольшого круглосуточного гастронома с бутылкой шампанского, направлялась к Кире отметить своё двадцатилетие. Ну, или ещё не совсем наступившее двадцатилетие. — Я уже иду, две минуты и буду у тебя, — говорила Ира в трубку, поправляя оттягивающий плечо рюкзак, в котором звякнула бутылка о металлический пенал с художественными карандашами. — Ладно, — с раздражённым вздохом ответила Кира в динамике, — тогда грею курицу. В десятый раз. — Давай, — улыбнулась Ира. Свернув с ярко освещённого проспекта, она оказалась в довольно тёмном дворе, который был забит машинами и грязными сугробами на газонах и тротуарах. Ира петляла между ними, старательно обходя заледенелые лужи. Обычно, возвращаясь поздно домой, она особо не пугалась темноты и безлюдных улиц, но в этот раз, когда за её спиной послышались шаги, остановилась. Обернувшись, она заметила в стороне, где-то в десяти метрах от себя, мужчину, лицо которого скрывала тень от высокого тополя. Он стоял у подъезда, посматривая на часы. Бросив на него предостерегающий взгляд, Ира двинулась дальше, стараясь не придавать значения. Может, он ждал кого-то. Да и до подъезда Киры оставалось всего ничего. Ключи у Иры были. И отбиться, в случае чего, она тоже могла. Но, не дойдя и пары шагов до дома подруги, Ира мгновенно замерла, напрочь забыв даже как разговаривать и дышать. Перед ней, всего на расстоянии двух метров, стоял Паша — последний человек на земле, которого она хотела бы видеть. Сердце учащённо забилось, и от стука у неё заложило уши. Воздух покинул лёгкие, а всё тело стало ватным. В голове стали роиться вопросы: что делать? Убежать? Закричать? Пройти мимо? А может, достать из сумки нож для заточки карандашей и прикончить ублюдка прямо здесь? «Хотя кого я обманываю, — с горечью подумала Ира. — Тем ножом и яблоко нормально не разрежешь, а уж человека и подавно». Инстинктивно, Ира попятилась назад, мысленно выбирая сторону, в которую лучше побежать. Паша, с совершенно спокойным видом, сделал шаг вперёд. — Не подходи, — вытянув руку перед собой, еле слышно произнесла Ира, с трудом связав слова. — Как ты нашёл меня? — спросила она, сама того не ожидая. — Проследил, — невозмутимым тоном ответил Паша, продолжая подходить ближе. — Я сказала не подходи, — дёрнувшись с места, прошипела девушка, воздух из её рта вырвался паром. — Я закричу. — Ириш, мы в Москве. Здесь всем плевать на крики. — Проверим? Остановившись, Паша примирительно поднял руки вверх. — Хорошо. Я не подхожу. Только успокойся. — Зачем ты явился? — снова принялась спрашивать Ира, вместо того чтобы позвать на помощь или просто убежать. «Дура». — Соскучился, — ответил Паша с своей привычной улыбкой, которая то и дело мелькала на его губах между фразами. — Ты издеваешься? С надеждой в глазах, Ира перевела взгляд на дорогу, высматривая хоть кого-то, но на улице словно вымерли все. Паша, конечно же, сразу понял в чём дело. — Здесь никого нет, — заговорил он. — Что хорошо зимой – темнеет рано, и люди все по домам сидят. — Занимательная информация. Ты из-за этого здесь? Поделиться со мной хотел своими наблюдениями? — Я же сказал, что соскучился. Год прошёл. Ты по мне разве не скучала? Закрыв глаза, Ира выдохнула, молясь всем богам, чтобы только это был сон. — Ты знаешь, очень скучала. Целый год мне никто нос не ломал. — Ты теперь мне это до конца жизни припоминать будешь? — Действительно, что это я, — уже на грани истерики усмехнулась Ира. — Нос – это ещё мелочь. Сжав губы, Паша завёл руки за спину. Он стоял, всем своим видом излучая абсолютное и одновременно пугающее спокойствие. Он был уверен, что Ира не закричит, и уж тем более не побежит никуда. У неё не было ненависти, её останавливала привязанность и жалость, от которой она никуда не могла деться. — Я приехал извиниться, — снова заговорил Паша. Прищурившись, он пристально смотрел в глаза девушки перед собой, которая смотрела сквозь него. — Поговорить с тобой. Я хочу всё исправить. — Исправить? — недоумевая переспросила Ира, презирая себя за то, что страх, который она испытывала несколько минут назад, постепенно угасал. Но ещё больше ей было противно от мысли, что прежняя ситуация в точности повторялась. Ира словно вернулась назад, в те дни, когда Паша точно также «искренне» извинялся перед ней, и она, не раздумывая, прощала его. Она слепо верила ему, надеясь, что всё наладится. — Ты действительно думаешь, что это как-то можно исправить? — продолжила Ира, чувствуя, как невольно навернулись слёзы на глаза. — Я из-за тебя три месяца в больнице провела. На мне живого места не было. Да и сейчас не лучше. Это не сломанный нос, Паш. Не трещина в ребре. И не разбитая губа. Эти шрамы на всю жизнь. Их не замазать ничем, как синяки. Мне жить с ними. Жить и помнить, что это сделал человек, которого я когда-то любила. — Я знаю, — кивнул мужчина. — Мне очень жаль. — Даже не сомневаюсь в этом, — всхлипнув, покачала головой Ира. Она понимала, что морально больше не выдержит и секунды их общения. Слишком тяжело ей было забыть о случившемся, а смотреть на Пашу было в разы сложнее. Не думала Ира, что, встретив его, с ней случится что-то подобное. Она безусловно, ещё в больнице, представляла в голове их встречу. Прокручивала диалог. Думала, что ей хватит сил сдержаться и не плакать. В реальности всё оказалось иначе. А может, у неё и правда был этот чёртов стокгольмский синдром? Или она просто была конченой идиоткой. Так или иначе, ей нужна была помощь специалиста. Паша, заметив растерянность на лице девушки, подошёл ближе. Ира не двинулась с места и не отвела взгляда в сторону. Вздохнув, она ощутила на себе до боли знакомый аромат его парфюма. Это были нотки грейпфрута и шафрана, в которых также сочетались мускатный шалфей и роза. Немного навязчивый запах, который для Иры стал каким-то родным за время их совместного проживания. Она невольно вздрогнула, как только руки Паши оказались на её плечах. Он осторожно провёл кончиками почти ледяных пальцев по её лицу, проследив контуры острых скул. Ира всё также не шевелилась, не понимая, что вообще чувствует. Отвращение? Облегчение? Ненависть к себе или жалость? Она ведь своим бездействием предавала сейчас не только себя и свои чувства, но ещё и Дениса.***
Обойдя весь свой небольшой кабинет вдоль и поперёк, Денис уже не мог в нём находиться. На него давили стены, а рука, которой он прижимал телефон к уху, онемела настолько, что он перестал её чувствовать. Это была Ира. Это именно ей Драгункин с утра пытался дозвониться. Он набрал её номер, казалось, уже миллион раз, но отвечал ему только раздражающий автоответчик. Денис знал, что вчера вечером Ира уехала с ночёвкой к Кире, отметить своё двадцатилетие. И всё бы ничего, если бы час назад в ресторан не пришла сама Кира, которая сказала, что подруга до неё вчера так и не дошла. Паника накрыла Дениса с головой. Потеряв терпение из-за безуспешных попыток дозвониться до Иры, он схватил с вешалки куртку и вылетел из кабинета как ошпаренный. Ничего в голову, кроме как поехать домой к Ире, ему не пришло. Он не был знаком ни с её родственниками, ни с её друзьями, помимо Киры. Никаких номеров её близких у него тоже не было. Поэтому и вариант оставался один — поискать Иру дома. Денис обычно реагировал мягче. Он сначала многое взвешивал, и только потом принимал решения. Но здесь он словно потерял весь свой рассудок. Его пугало то, что Ира просто перестала выходить на связь по дороге к дому подруги. На пути к выходу Денис не замечал никого и ничего, даже Игорь, который окрикнул его несколько раз, был благополучно проигнорирован.***
— Ира? Ты меня слышишь? Ты спишь? Ира! Резкий голос отца, появившийся из ниоткуда, постепенно выдёргивал девушку из блаженной темноты сна. Вздрогнув, Ира открыла глаза и повернула голову налево. Молча хлопая веками, она уже и забыла, как оказалась в машине отца. Её пустой, непонимающий взгляд начал волновать Лыткина. Он сразу же, как только его дочь этим утром переступила порог дома, понял, что с ней что-то не так, хотя сама она и доказывала обратное. — Что с тобой сегодня? Выпрямившись в кресле, Ира расслабила шарф, от которого ещё сильнее саднило кожу шеи, покрытую фиолетовыми следами. — Не выспалась, — хрипло произнесла она. — Наверняка и не ложилась даже, — раздражённо сказал Лыткин, сжав челюсти. Было ясно, что он изо всех сил держался, чтобы не начать очередную ссору. Его останавливал один простой факт — сегодня у его дочери был день рождения. Лыткин не хотел портить ей настроение, которое и без того уже было испорчено, что расстраивало его и злило. — У тебя точно всё хорошо? — уже более спокойным, и совершенно непривычным для себя тоном спросил Лыткин. — Да, пап. Всё отлично. Просто мало спала, и позавтракать не успела. Сейчас перекушу перед сменой и буду как новенькая, — соврала Ира, заставив себя улыбнуться. Не могла она признаться отцу в произошедшем. Не могла сказать ему, что, в очередной раз, как полная дура повелась на сладкие речи Паши. Ей было стыдно. Сама была виновата, значит и разгребать ей это в одиночку. — Ладно, — вздохнула она, забирая сумку с заднего сиденья, — мне уже пора. — Не забудь про ужин вечером, — напомнил Лыткин в очередной раз. — Я помню. В шесть быть дома. Улыбаться родственникам, захватить с собой Киру. — Молодец, — улыбнулся уголком рта отец. Наклонившись к дочери, он поцеловал её на прощание и, как только Ира вышла из машины, спешно поехал дальше на работу, куда уже на два часа опаздывал. Ира была безумно рада остаться наедине с собой, но её радость продлилась недолго. У входа в ресторан, держа руки в карманах, её ждал Денис. И, судя по его лицу, он был чем-то сильно недоволен. — Ты меня уже у порога встречаешь? — говорила Ира, подходя ближе. — Приятно. Она решила, что лучше ей самой начать их диалог на привычной ноте, когда они друг друга цепляли шутками, нежели напрямую спрашивать о причинах его недовольства. — А я всё голову ломаю, думаю где ты. Куда пропала, — перехватив инициативу, начал Денис. — Оказывается, у тебя были весьма веские обстоятельства не отвечать на мои звонки. — О чём ты? — Да вот о том, с кем ты целовалась в машине. Ира, приподняв брови, вдруг разразилась смехом. Она и сама не заметила, как все тревожные мысли улетучились из головы. Эта неожиданная ревность Дениса сильно развеселила девушку, и она решила немного пошутить. — Так кто это был? — продолжил допытываться Драгункин. — Заешь, я должна была признаться тебе раньше, — виновато вздохнула девушка. — Я живу с мужчиной, — услышав это, Денис напрягся. Ира, заметив его реакцию, сжала губы, с трудом сдерживая улыбку. — Мы живём вместе очень давно, — продолжила она. — Ведь он мой… отец. Цокнув, Денис моментально расслабил плечи и лицо. Он развернулся и, ничего не ответив, двинулся в вестибюль. Ира, не переставая смеяться, пошла за ним следом. — Ну не обижайся, — говорила она его удаляющейся спине, — я не сдержалась. Драгункин, не останавливаясь, быстро обернулся, окинув девушку немного недовольным взглядом. Дойдя до кабинета, он приоткрыл пошире дверь, сначала пропустив внутрь Иру. — Что случилось вчера? — спросил Денис, кинув куртку на кресло. — Мне Кира вообще сказала, что ты исчезла вечером и не дошла до неё. Оставшись в верхней одежде, по определённым причинам, Ира начала на ходу придумывать историю, чтобы успокоить Дениса. — Просто пришлось неожиданно дома остаться. Я извинюсь перед Кирой. Не бери в голову. — Точно всё хорошо? — немного сомневаясь, уточнил Драгункин. — Всё замечательно. Присев на край стола, Денис положил руки на талию девушки и притянул её ближе. Ира, не сопротивляясь, наклонила голову вниз, слабо, как пёрышком, прикоснувшись своими губами к губам мужчины. — Ты сегодня вечером ко мне? — тихо произнёс Драгункин, гладя ладонью щёку девушки. — Нет, — покачала головой Ира, — дома ужин с семьёй. «Ирочке-то нашей двадцать лет исполнилось», — наигранным слезливым тоном говорила она, в точности повторяя слова своих родственников. — «Девка совсем взрослая стала. Уже невеста», — Ира смахнула с глаза воображаемую слезинку. — Какая актриса в тебе гибнет, — улыбнулся Денис и, на мгновение замолчав, как бы между прочим, добавил: — Я тоже мог бы прийти к Вам на ужин. — Уже хочешь познакомиться с моей семьей? — Ты против? — Я совсем не против, но просто мой отец, — замявшись, Ира немного задумалась, — как бы тебе это помягче сказать, — вздохнула она, — он тебя ненавидит. — Что? — усмехнулся Денис, растерянно нахмурив брови. — Мы с ним даже не знакомы. — Ну, — протянула Ира, присев рядом с Драгункиным на край стола, — заочно вы знакомы. И поверь, этого достаточно для моего отца. — Не станет же он скандалить со мной на празднике, да ещё и перед всей твоей семьёй. — Я бы не стала с такой уверенностью это говорить. Мой отец очень сложный человек. Он живёт в своём мире каких-то невообразимых понятий и законов. Его почти невозможно переубедить, с ним невозможно договориться. Таких людей лучше стороной обходить, а не пытаться с ними познакомиться. — А я, всё же, попытаю удачу, — настойчиво произнёс Денис. Ира заранее знала, что их встреча с отцом не сулит ничего хорошего, но, сама не понимая почему, не хотела противиться. Может, даже к лучшему это было. Ей уже не придётся оправдываться и прикрываться ночёвками у Киры. Она напрямую скажет обо всём родителям без вранья, от которого ей и самой уже было тошно. Договорившись с Денисом встретиться через двадцать минут в зале, чтобы позавтракать, Ира ушла переодеться. По дороге в раздевалку она прошлась по ресторану, ища Киру. Ей хотелось как можно скорее извиниться за вчерашнее. Да и только Кире она могла рассказать о произошедшем. Но, не найдя подругу, Ира отложила их разговор на время. Оказавшись в раздевалке, Ира первым делом освободила себя от колючего шарфа и верхней одежды, в которой было ужасно жарко находиться в отапливаемом помещении. Небрежно скинув с себя ботинки, вельветовые брюки и водолазку, Ира надела свои привычные чёрные колготки, но, когда дело дошло до юбки, ей пришлось приложить усилия, чтобы натянуть её на бёдра. За последнее время она набрала в весе из-за чего теперь половина гардероба стала мала. С большим трудом надев ненавистную юбку, которая, казалось, вот-вот треснет по швам при любом резком движении, Ира шумно выдохнула, раздражённая одновременно своим лишним весом и россыпью синяков, которые теперь туго перетягивала резинка на талии. И когда Ира перешла к своей слегка мятой блузке, в раздевалку кто-то зашёл, заставив её судорожно прикрыть трудно скрываемые синяки и ссадины. — Забыл сказать, — не успев договорить, Денис замер, заметив фиолетовые следы на теле девушки. Моментально переменившись в лице, Драгункин закрыл за собой дверь. Подойдя вплотную к девушке, он молча окинул взглядом сначала свежие синяки на плечах и запястьях, по всей видимости следы чьих-то пальцев, а также множество кровоподтёков на шее. Затем, осторожно отодвинув край кружевной чашечки бюстгальтера, Денис увидел ещё несколько смазанных алых следов на груди, оставленных, без сомнения, губами. — Кто? — лаконично спросил Драгункин, моментально поняв происхождение увечий. — Неважно, — ответила Ира, поправляя бюстгальтер. Отойдя от Дениса, она надела блузку и неуклюже, дрожащими пальцами, застегнула пуговицы. — Что значит неважно? — недоумевал Денис, следя за каждым её движением. — Я твой мужчина и мне это важно. Замерев, Ира не проронила ни слова, продолжая тихо стоять спиной к Денису. — Я не думала, что он вернётся, — прошептала она, не найдя в себе сил посмотреть в глаза Дениса. — Я не ожидала. Он так неожиданно появился. Я… — Кто он? Твой бывший? — требовательным тоном спросил Драгункин, обходя девушку. — Этот урод? Это он сделал? — Да, — кивнула Ира. — Всё нормально, это всего лишь синяки. Они заживут быстро. — Вот это нормально по-твоему? — Да, — уже более грубым тоном произнесла она, подняв глаза, — посмотри на мою спину. По сравнению с ней вот это нормально. Ничего страшного не произошло, перестань так реагировать. — Ты в своём уме? — ошарашенно спрашивал Денис, не веря своим ушам. — То есть нет ничего страшного в том, что он тебя вот так избивает и трахает. А потом я смотрю на это, и ты мне говоришь, что это нормально, — в ярости говорил Драгункин, его сводила с ума одна лишь только мысль о том, что этот урод снова дотронулся до Иры. — Какая, по-твоему, у меня должна быть реакция? Как я блядь должен реагировать на то, что мою женщину кто-то избивает и насилует? — С чего ты взял, что у меня с ним что-то было? — Ты меня за идиота не держи. Или вот эти засосы на твоей груди просто аллергия? Вздохнув, Ира даже не попыталась оправдаться. Какой в этом смысл? Денис, безусловно, был прав. Всё это было ненормально. Но Ира с горечью понимала, что она так же, как и Паша, была явно не в своём уме. Только у него это выражалось на своём уровне, а у неё на своём. — Собирайся, я отвезу тебя в больницу. Снимем побои, а потом поедем в милицию, — быстро бросил Денис, направляясь к выходу. — Нет, — тихо произнесла Ира, не двигаясь с места. — Что нет? — обернувшись, настороженно спросил Драгункин. — Я не буду на него заявлять. — Ир, ты что несёшь? Его надо посадить за это. И не только за это. — Нет. — Да что за херня происходит?! — уже криком сорвался мужчина, подойдя ближе. Ира никогда не видела его в таком состоянии. Ей казалось, что Дениса невозможно вывести из себя или довести до крика, ведь даже когда он отчитывал сотрудников за многочисленные косяки, его самообладанию можно было только позавидовать. — Может, я чего-то не знаю? — говорил Драгункин, заглядывая в глаза Иры. — А может, ты любишь его до сих пор? Или тебе просто нравится, что он тебя избивает и насилует? Ну что ты молчишь? Может, мне тоже надо тебя избить до полусмерти, чтобы ты прониклась ко мне с такой же любовью? Не выдержав, Ира схватила свою сумку и верхнюю одежду, и кинулась к выходу, на пути к двери зацепив Дениса плечом. Она прямо так, в своей форме и на каблуках вылетела из ресторана, поймав на себе пару язвительных взглядов коллег в вестибюле. На них ей было плевать, как и всегда. Сейчас ей было больно и обидно не от слов Дениса, а оттого, что он говорил правду. Ту самую правду, которую Ира никак не хотела принимать.