Лисёнок

       В доме у Эбби было как всегда, особенно в последнее время: шумно и многолюдно. В гостиной тихо трещало старенькое радио, на пару с подпевающим Хэммиком, что делал вид, будто у него в руках микрофон. Парень корчил смешные рожицы, передвигаясь по гостиной. — Ники, блять, сядь уже на жопу ровно, хватит рябить перед глазами, — раздражённо прикрикнул Аарон, неотрывно смотря на кузена, что начал его игнорировать уже пять просьб тому назад. Наконец-то нервы не выдержали у Ваймака и тот просто отключил радио. В комнате стало почти тихо и Ники наконец-то уселся, под гневный взгляд тренера. — Ребята и Бетси уже подъезжают, — сказала вошедшая в гостиную Эбби, глянув на Дэвида. Мужчина в ответ лишь коротко кивнул, оглядев компанию. — Им удалось уговорить Нила всё рассказать, давно бы пора. Ничего лишнего не спрашивать, Ники, тебя особенно касается, не перебивай его, — не успел Хэммик и слова сказать в свою защиту, как Ваймак строго наставил на него палец, безмолвно приказывая заткнуться по-хорошему. Парень примирительно поднял руки, принимая условие. — Пока они не приехали, вы расскажете то, что он говорил вам ранее.        Кевин, сидевший в кресле тише воды, чуть вздрогнул, отрываясь от своих мыслей. Людей в комнате было не так много: Хэммик, что сидел на диване, тихонько утаскивал из вазочки на столике печенье; недовольный Аарон, что сидел слева от него, скрестив руки, иногда поправлял спадающие очки; тренер, стоя спиной к окну, смотрел на всю компанию; Эбби, что стояла в проходе и, собственно, сам Кевин, сидящий в кресле под хмурым взором отца. Тяжело вздохнув, он решил начать первым, пока это не пришло в голову к Ники: — Оказывается, Нил дружил с Рико ещё до меня, — осторожно подбирая слова начал черноволосый, нервно крутя в пальцах свой телефон, стараясь смотреть только на него, — Я не знал об этом раньше, пока Нати не рассказал. Я не знаю, что между ними случилось, но мы с ним познакомились, когда мне было двенадцать. Я плохо что помню до восьми лет, но точно не видел его до того, как он пришёл в команду. — В любом случае, Нати просит встретиться с Рико, — встрял в разговор Ники, деловито покрутив в воздухе печеньем и откинувшись на спинку дивана — И я очень не уверен, что нужно вести его на могилу старого друга. Ему и новости про маму, кажется, хватило с головой. — Боже, почему с этим придурком никогда не бывает легко… — тяжело простонал Аарон, пряча лицо в ладони и оперев локти на колени. — Потому, что он один из моих придурков, как и вы, — со смешком ответил на вопрос второй Миньярд, заходя в комнату с Бетси, — Причём редкостный экземпляр наркомана-жертвенника-я-в-порядке-бегунка-придурка-фальшивки-Джостена. Чёрт, чуть не задохнулся, пока выговорил. Никогда не думал, что найдётся тот, кто переплюнет трусишку-придурка-Кевина, но, даже по кличке, Нил его обогнал. — Здравствуйте, ребята, — мягко поздоровалась Би, кивнув в приветствие всем в комнате, вставая рядом с Эбби и оглядывая друзей. — Заткнись, — попросил Дэй, устало глянув на весьма довольного Эндрю, который хоть и не улыбался, но был явно навеселе. Такого давно не было, — Тебя что, опять посадили на таблетки? — Я с вас и без таблеток тащусь, как с клоунады, — фыркнул блондин, садясь рядом с Ники на диване, попутно взяв из вазы шоколадное печенье, — Просто откажи ему, как я отказываю тебе и всё. — Но… — попытался вновь вставить свои пять копеек Ники, но его перебили. На удивление, это оказался Аарон. — Не хочу признавать, но Эндрю прав. Нужно просто отказать и всё. Не все детские «хочу» нужно выполнять, — блондин посмотрел на друзей, поймав глазами взгляд Добсон, — Би, я же прав? — Почти. Учитывая, что Нил пробудет в таком состоянии около десяти дней, то лучше просто отстранять эту тему. В обычной жизни это, конечно, не выход, но в такой ситуации вполне подойдёт. Как говорил один умный человек, «потом» — это всего лишь утешительная форма «никогда». — Я не могу ручаться, что он не застрял в этой форме на более долгое время, — приостановила беседу Эбби, посмотрев на подругу. Послышался стук в дверь, и все замолкли. Оторвавшись от косяка двери, хозяйка дома пошла впускать гостей. Послышалась возня и уже через пару минут на пороге комнаты показались Нати и Дэн, а за ними вновь бодрая Элисон. Ребёнок уже было двинулся к Эндрю, как вдруг Элисон нерезко взяла его за руку, уводя к другому дивану. — Эй, он к нам шёл! — возмутился Ники, чуть приподымаясь с места, пиля блондинку возмущённым взглядом. — Вы с ним и так три дня чуть ли не в обнимку ходите, наша очередь, — Рейнольдс довольно ухмыльнулась и села на диван. Нати растерянно оглянулся на мальчишек, потом на Элисон, затем вновь на них и просто взял, и неожиданно для всех, ушёл к тренеру. — Что, замучили тебя, малыш? — хмыкнул с лёгкой улыбкой мужчина, смотря под свои ноги, за которыми спрятался Нати от всей этой суеты. — Доволен? Ты его спугнул, Хреммик, — едко шикнула девушка, скрестив руки, насколько это выходило при наличии гипса. — Не каверкай фамилии, Хренисон, — обидевшись, ответил Ники, подхватив манеру Рейнольдс, за что чуть не получил гипсом. — А ну прекратили! — рявкнул на всех Кевин, вскакивая со своего места и стукнув руками по столику. — Вы хуже детей, честное слово! — А ты уже возомнил из себя старшего. — Ребята, всё, всё, тише, — попыталась успокоить всех Би, пока ссора не переросла в настоящую бойню с кровопролитием. Со стороны послышался тихий детский плач. Лисы заслышали его не сразу, но постепенно затихали, обескураженно смотря в сторону, где за Ваймаком прятался Натаниэль. Малыш осторожно, но крайне крепко, держал тренера за штанину, растирая одной рукой слёзы по красным щекам. — Довольны? — строго спросил Дэвид, подняв ребёнка на руки и попытавшись успокоить. — Вместо того, чтобы делить его как дети куклу, могли бы объединиться и проводить время все вместе, у вас это вполне неплохо получалось по вечерам или, по крайней мере, спросить его, с кем ему хочется провести это самое время. Ещё раз я увижу такую сцену, и вы все будете пахать на игровом поле с утра до ночи, а Дэй, вместо тренировок, будет сидеть на скамейке запасных, без права тренироваться и вообще взаимодействовать с Экси. — Но... — Кевин, — строго оборвал Дэвид и Дэй заткнулся, садясь обратно в кресло и чуть закусывая губу, чтобы не высказаться по этому поводу. Ники и Элисон продолжали недовольно смотреть друг на друга, пока в комнате не собралась вся команда. Нати уже успел успокоиться и начал осторожно разглядывать друзей с высоты «птичьего полёта». Атмосфера в комнате была довольно напряжённая. — Нати, это Бетси и она пришла, чтобы помочь тебе разобраться со всем, — мягко начала Эбби, подойдя чуть ближе вместе с Добсон и ласково улыбнувшись. Натаниэлю не понравилось это. — Привет, можешь звать меня просто Би или как тебе будет удобнее, — незнакомая женщина тоже улыбнулась, чуть прикрыв глаза. Она не вызывала доверия. — Вы психолог? — осторожно спросил малыш, с опаской поглядывая на женщину перед собой. Она, не показав лёгкого удивления, кивнула, осторожно наблюдая за ним в ответ. — Ты уже встречал психологов? — Папа часто водил ко мне доктора Банди*, он пытался заставить меня говорить, но он делал такие же страшные вещи, как и папа, — объяснил Нати, не отрывая изучающего взгляда от Бетси. Внешне она чем-то напоминала мистера Теда. Такая же простая на вид, со столь же добрым изучающим взглядом, в котором было что-то такое, что нельзя было объяснить. Скорее всего, это было что-то выискивающее, изучающее. Но страннее всего было то, что в этих глазах не было того опасного хитрого огонька в паре со странной улыбкой. — Расскажи нам, пожалуйста, про эти встречи.

***

       Мама была сама не своя с самого утра. Натаниэль наблюдал за ней. Длинные волосы цвета меди были слегка растрёпанные, а глаза бегали из угла в угол. Иногда, ходя вдоль своего кабинета, Мэри мяла ладони или прикусывала ноготь большого пальца, поглядывая на часы. Цок-цок, цок-цок. Железочка на подошве каблука туфли звонко стучала о паркет, отбивая каждый уверенный шаг женщины. И так уже около получаса.        Натаниэль устало вздохнул, положив руки на стол матери, не отводя от неё взгляда. Сегодня был тихий день. На самом деле тихий, и такое случалось очень-очень редко в их доме. За окном о чём-то щебетали птицы, а часы неумолимо приближались к трём часам дня. На первом этаже послышалась возня, а после по лестнице кто-то начал подыматься. Натаниэль прекрасно помнил эти тяжёлые шаги. Одни из них принадлежали отцу. Тяжёлые, неспешные, хромые. Мальчик не мог точно сказать, когда отец начал хромать на одну ногу. Топ, шарк, топ, шарк. Нати прислушался. Вторые шаги были ему менее знакомыми. Слишком лёгкие и приподнятые.        Мать застыла в напряжённом ожидании, неосознанно отгораживая Натаниэля от двери в кабинет. На пороге показался отец. Высокий мужчина, на вид лет сорока с тяжёлым, ледяным взглядом, что с тихой ненавистью разглядывал кабинет и свою жену. Нат уже привык к такому взгляду папы: это значило лишь то, что маме сегодня будет больно. За ним стоял другой мужчина, чуть моложе, и так же уже знакомый Натаниэлю. — Выйди, — холодно приказал Мясник, смотря на женщину. Та в последний раз с опаской обернулась на ребёнка и вместе с мужем покинула кабинет. Они с доктором Банди остались одни. Мягко улыбнувшись, психолог прошёл к столу и сел в кресло напротив. — Здравствуй, Натаниэль. Как твои дела? — ответа не последовало. Малыш коротко глянул на мужчину, не отрывая взгляда. Мама боялась его, значит, он такой же, как папа. Слишком опасный, чтобы доверять. Подождав пару минут, Тед тяжело вздохнул, не снимая свою лёгкую улыбку, — Мы так и не сдвинулись с тобой с мёртвой точки. Малыш, я не враг тебе, я просто хочу с тобой подружиться.        Безусловно, Тед Банди походил на настоящую кинозвезду: высокий рост, гармоничные черты лица и обаятельная улыбка. Возможно, если бы он захотел, то его бы крутили на всех каналах в каких-то программах и даже печатали бы в газетах. Он был чрезвычайно умён, красноречив и обходителен. Но под этой привлекательной маской скрывался один из самых страшных монстров, которых встречал Натаниэль за всю свою жизнь. Нет, Банди не переплюнул отца, но шёл практически за его спиной. Он был опаснее, ведь было неизвестно, что от него можно ожидать. Нати опять не ответил на слова Теда. — Что ж, давай тогда, как и в прошлый понедельник, ты просто меня послушаешь, — Банди удобнее устроился в своём кресле, откидываясь назад и скрещивая руки в замок. — Ты бывал когда-нибудь на пляже озера Саммамиш в Вашингтоне? О, поверь, это чудесное место! Я там был 14 июля, отличная погода, надо сказать, но народу, как в банке сардин. Знаешь, я познакомился там с двумя чудными девушками, Дженис и Денис. Хорошие девочки, добрые. Мы чудно провели с ними время, но им не понравилось в лесу, хотя они всё равно остались там.

***

— Он рассказывал мне, где прятал своих жертв, — закончил малыш, смотря на напряжённых лисов. Рассказ получился не совсем складным, но вполне ясным. Кевин, сидевший ближе всех к выходу, быстро встал на ноги и ушёл в ванную. Ему стало плохо. Девочки сидели в оцепенении, чуть прижавшись друг к другу. Лисы и раньше слышали что-то про исчезновение этих девушек, но теперь всё в глазах становилось иначе. — Что ж, ты упоминал в своём рассказе, что твой папа делал больно маме, — мягко продолжила Бетси, заняв кресло Дэя и не отводя взгляда от Натаниэля. Малыш кивнул, Би восприняла это по своему, продолжив разговор, — Скажи, ты помнишь что-нибудь из того, что делал папа с тобой? — Папа? Ну… Я не уверен, что это был не сон, — неуверенно начал ребёнок, сминая рукава оранжевой толстовки. И когда только он успел отобрать её у Эндрю? — Но это пугает меня. — Расскажи, пожалуйста.

***

— Натаниэль, подойди, — послышался строгий голос отца со второго этажа. Шестилетний мальчишка вздрогнул, оторвавшись от попытки стащить из-под рук матери крабовую палочку. Мэри холодно глянула на сына. — Что ты опять натворил? — послышался тихий, сердитый шёпот матери, что наклонилась чуть ниже к сыну, больно хватая его за локоть. — Н-ничего. — Натаниэль, — вновь послышался громкий голос отца, из-за которого вздрогнула мама, сильнее сжав рукоять ножа и отпуская ребёнка. — Иди быстрее, — поторопила женщина, с опаской поглядывая на потолок, будто боясь услышать тяжёлые хромающие шаги мужа. Мальчишка тихо, но быстро рванул по лестнице. Папа не любит, когда он бегает по дому. В прошлый раз он сломал ему ногу за то, что он бегал по коридору. Нужно быть аккуратнее. Затормозив перед дверью, ребёнок быстро восстановил дыхание и дрожащей рукой коротко постучал в дверь. — Входи.        Кабинет отца удивительным образом отличался от кабинета матери. Много голов животных, прикрепленных к стене в виде трофеев с охоты, большой топор около рабочего стола и ружьё над ним, и ни одного окна, даже самого маленького. Это нагнетало, тут не было куда бежать. — Почему так долго? — послышалось откуда-то слева. Мальчик вздрогнул, но не шелохнулся, опуская глаза в пол. — Извините… — тихо. Слишком тихо, чтобы это понравилось отцу. Натаниэль зажмурился, но удара пока не последовало. — Руки, — Натаниэль ненавидел эти наказания, но, в сравнении с остальными, они были схожи с благодатью свыше, что нельзя было сказать про удары ремнём по спине железной бляшкой. Хотя, если выбирать из всего, что ему приходилось вытерпеть, самым лучшим было просто остаться ночевать в собачьей будке, задыхаясь от слишком сильно затянутого ошейника на замке и ненавистного кляпа во рту, который был зафиксирован повязкой. Не выплюнуть. Лучше кляп, чем... Удары по измученным рукам оторвали мальчика от мыслей, заставив несдержанно шикнуть. Ещё одна ошибка. Череда ударов, сильных и жестоких. Нельзя плакать, ни звука, ни единого звука и всё будет хорошо. — Чтобы больше я не слышал от тебя блеяния, как от подзаборной шавки. Ты должен говорить всегда так, чтобы тебя услышали, всё ясно? — Да, отец, — ответ выдался более громким, ровным, хоть и не на столько, как хотелось бы. Натан поморщился, будто ему в нос попал самый примерзкий запах помоев, и развернулся, подходя к своему столу: — Мне звонили родители твоего одноклассника. Ты не пойдёшь праздновать к нему Рождество.        Вот оно в чём дело. Натаниэль осторожно прикусил губу. Правильно сказано, что язык мой-враг мой. Зачем он только сказал Эдди о том, что у него никогда не празднуют рождество дома? Он мог промолчать, он мог проигнорировать вопрос, но ответил. — Ты не вернёшься в школу, Натаниэль, ты очень сильно заболел и перешёл на домашнее обучение, тебе всё ясно? — отец вновь развернулся к своему ребёнку, стоя в опасной близости к топору. Нати не смотрел на него, стараясь не подавать признаков страха. — Да, отец, — послышались тяжёлые шаги. Вначале Нат увидел просто ботинки своего отца, немного запачканные вчерашней кровью. Затем, его лицо грубо подняли за подбородок. Эти глаза, они будут проследовать его всю жизнь наяву и в самых страшных кошмарах. — Ты должен смотреть в глаза, когда говоришь. Вечером жду тебя на кухне ровно в девять. Я покажу тебе Рождество.

***

      Нил резко замолчал, крепко сжимая рукава толстовки, чтобы хоть как-то оставаться на плаву в реальности. Дышать. Воздух предательски не хотел попадать в лёгкие. Вокруг мелькали пятна и лица. В ушах пищали голоса знакомых и родных Лисов. Вдруг, кто-то другой взял его к себе на руки. В нос ударил знакомый запах сигарет и чьи-то немного шершавые пальцы несильно сжали заднюю часть шеи и затылок. — Дыши, Абрам, — голос тихий, почти на ухо, но такой знакомый и родной, — Дыши.        Постепенно удалось выровнять дыхание. В глаза вновь начала возвращаться чёткость. Руки очень сильно дрожали, сжимая кофту парня. Кто-то очень знакомый легко прижимал его к себе, не давая оглядеться вокруг. Это было и не нужно. Лисы расселись по углам под гневные и строгие командования Ваймака с Кевином, что пытались наладить ситуацию. Эндрю куда-то понес его. Нати не знал, куда, но его и не волновало это.        Захватив свою и чью-то ещё куртки, Миньярд вынес ребёнка на улицу, на небольшой задний дворик со старой беседкой, где можно было сесть и спокойно прийти в себя. Нацепив куртку, Эндрю плотно закутал Лисёнка в другую, кажется, Кевина, и посадил к себе на колени. Нат смог прийти в себя только тогда, когда почувствовал сильный запах сигаретного дыма. — Откуда ты знаешь, что я Абрам? — совсем тихо спросил Нил, чуть сильнее прижимаясь к блондину. Тот явно не спешил отвечать, спокойно затягиваясь сигаретой. — Ты сам мне сказал однажды, — больше не последовало слов или объяснений. Вокруг было своеобразно тихо, лишь звук редко проезжающих машин с другой стороны дома. — Я тебя люблю, — это прозвучало очень тихо, но по-настоящему. Малыш чуть прижался к парню, пряча лицо в кофту. Эндрю действительно стал ему дорог. — 165 процентов, — ответил Миньярд, потушив бычок и убирая его обратно в пачку. Лисёнок посмотрел на него с непониманием в голубых глазках, а блондин лишь хмыкнул, ухмыльнувшись, — Потом сам поймёшь.