***
Носеда стояла около главных дверей около пяти минут, когда наконец показалась шайка Боши с ней во главе. «Они вообще где-нибудь без неё ходят?» — зло подумала девушка, подходя к ним поближе. — Добрый день, можно вашу главу на переговоры? — с язвительной улыбочкой спросила Луз, обращаясь к одной из «приспешниц». Кажется, её звали Скара. — Мы поодиночке не ходим, если говорить, то только все вместе, — ответила Боша, отрывая взгляд от телефона и лопая пузырь надутой жвачки. — Без б, — ещё шире улыбнулась Луз, мысленно потирая руки и думая, как вся шайка разбежится при первом ударе. Вот это будет представление! — Погнали к курилке. И вот так девушки уже стояли под окном библиотеки, к которому никто никогда не подходил, но не сегодня. В нём стояла зеленоволосая особа. Её руки были скрещены на груди, а взгляд был злой и какой-то загадочный. — Чёрт возьми, Луз! Вот зачем ты полезла туда?! Сейчас начнётся, сначала ты замахнёшься, а потом тебе поставят подножку и начнут тебя избивать. Ты думала, никто не понял твою тактику? — шептала Эмити, кусая ноготь большого пальца в волнении. Всю эту неделю, пока она наблюдала за Луз, она замечала, что Боша и компания видели Носеду, и, похоже, готовили план по её мягкому «возвращению с небес на землю». Они не были в этом профи, но четверо на одного — уже преимущество, так? Тем временем мысли девушки всё неслись вперёд. — Зачем я вообще о ней забочусь и пекусь? Нет, она мила, привлекательна и остроумна, но насколько она должна таковой быть, чтобы мне было не похуй? — Саму себя спрашивала староста. Однако, увидев Бошу, её компанию и Луз, которая там так и сияла, хоть и злобным, но светом радости и беззаботности, она сама себе ответила: «Настолько…» У курилки народу было немного, что порадовало Луз: «Меньше свидетелей — больше веселья!» — подумала она про себя. Лёгким жестом достав из пачки две сигареты, она предложила одну Боше, вторую же закурила сама. Другим девочкам не особо было дело до происходящего, да и курить им, видимо, не хотелось, поэтому никто ничего не возразил и все продолжили копаться в ленте телефона. Молчание продлилось недолго, так, что даже половины сигареты не было выкурено, его прервала Луз: — Эй, Боша. Знаешь, чем ты похожа на корову? Будущая жертва злобно взглянула на Луз и угрожающе чавкнула резинкой во рту, но всё же, надеясь на хороший панчлайн, спросила: «Чем же?» Предвкушая свою дозу насилия, хулиганка ответила: — У вас у обеих есть жирные ляшки, жвачный рефлекс и клеймо вашего владельца! Не успев даже выдохнуть дым от сигареты и возразить шутнице, Боша падает на землю от сильного удара кедом в живот. Окружающие девочки, не зная как отреагировать, разбежались и освободили пространство для Носеды, и та, не теряя времени, взобралась на лежачую с ногами и притушила свою сигарету ей о лоб. И всё шло по плану хулиганки: девочки разбежались, окружающие не интересуются происходящим, но когда план работает на все сто? Никогда. Боша, вне себя от ярости, бьёт нашу героиню по лицу, отчего последняя кувырком падает с неё. Привстав на колено, Боша смотрит на обидчицу и ждёт, желая, наверное, честной драки. Луз, вытерев большим пальцем скатывающуюся с губы кровь, смотрит на неё и, улыбаясь, думает: «Ну, в этот раз хоть интересно будет!» Затем, встав с земли в стойку, она спокойнейшим и немного ехидным голосом говорит Боше: — Вставай уж, я жалких не бью. Ничего не сказав, Боша рывком встала и взяла Луз в захват за талию одной рукой, а другой била по печени, надеясь повалить девушку. Однако Луз, упираясь всей стопой на твёрдую землю, не поддавалась и отвечала ударами локтя по почкам. Немного привстав и сжимая от боли зубы, противница умело перехватывает Луз одной рукой за спину, другой за плечо и бьёт коленом девушке в область паха, руками тем временем будто бы насаживая её на своё колено. Носеда, прослезившись, падает на четвереньки, но до следующего удара успевает Боше ударить в бок надколенника, чем выигрывает себе секунды, чтобы привстать и провести второй удар под диафрагму, но не решаясь встать в полный рост от горящей между ног боли. Боша же, хоть и согнулась в три погибели и держалась за место чуть ниже груди, сжимая резь между мышц, резко подняла ногу над ещё лежащей Луз и ударила пяткой по 7 позвонку, чем окончательно расстелила обидчицу, как скатерть, на грунт. Обе запыхавшиеся и страдающие от боли девушки ничего больше не предпринимают. Боша думает, что с этой никчёмной девчонки хватит и уже собирается уходить, если бы не еле слышный смех Носеды. Злясь на эту необучаемую, она подходит, садится на корточки, поднимает её голову за волосы и, смотря ей в глаза, победно спрашивает: — Что же смешного тут, чучело необразованное? Носеда, всё так же смеясь, ей, абсолютно таким же тоном победителя отвечает: — А я… Хе, всё равно, пхе-хе… твой владелец. Вспомнив про ожог, Боша взрывается злостью от бессилия убрать эту метку, отпускает голову Луз и бьёт её ногами уже куда попадёт: по рукам, по спине, по бокам, по заднице, по голове — неважно, важно сделать ей ещё больнее, чем уже есть. И вдруг к этому моменту подбегает Эмити, толкая бывшую подругу в сторону и присаживаясь рядом с лежащей на корточки. — С какого хуя ты ей помогаешь? — спросила Боша, скрещивая руки на груди. Игнорируя возмущённую девушку, Эмити осматривала тело «побеждённой» одногруппницы. Оно не подавало никаких признаков жизни, её так и можно было обозвать «мёртвой», если бы не было видно слегка поднимающейся спины при дыхании. Проверив пульс и окончательно убедившись в её «живости», Блайт решила легонько потормошить её за плечо, в надежде, что она сейчас встанет и сама дойдёт до медпункта. В ответ она услышала лишь сдавленные вздохи и что-то похожее на рык. — Да жива, не боись… — говорила наблюдавшая за зрелищем Боша, видимо, проглотившая обиду за неотвеченный вопрос, и добавила. — Хотя захотела бы и убила. — Вам и так ничего хорошего не светит за эту потасовку, — грозно ответила Эмити, оборачиваясь на девушку. — А за убийство и посадили бы, не была бы ты «богатеньким Буратино»! Боша, надменно фыркнув, решила проигнорировать замечание Блайт, возможно потому, что сил на ещё одну схватку у неё не хватило бы, и пойти обратно в здание, напоследок плюнув на спину лежачей девушке. Но споткнулась об удачно выставленную хулиганкой подножку, на что услышала последний от неё смешок. Не желая больше здесь находиться, Боша поправила свой наряд и ушла, всё ещё чувствуя затаённую на девушек обиду. Не оборачиваясь на бывшую подругу, Эмити решила всё-таки помочь Луз хотя бы добраться до медпункта. Не задавая лишних вопросов, она перевернула Луз на спину, закинула одну её руку себе за шею, а вторую протиснула под спиной и ухватилась у неё под подмышку. — Я понимаю, тебе херово, — сказала Эмити, не ожидая от Луз ответа. — Но сейчас моя задача тебя хотя бы в здание занести. Поэтому постарайся уж встать! Поднимая лежащую, Эмити чувствовала, хоть она и пытается держаться ровно, но эти попытки были настолько немощны и слабы, что без её содействия, Луз снова упадёт с балластом в виде старосты сверху. Поэтому, взяв яйца в кулак, Эмити напряглась и подняла отбитую с земли. Глаза Носеды немного открылись, позволяя оценить обстановку вокруг. Перед глазами всё плыло, давление в голове будто бы разрывало, а все мышцы болели, что даже шагу ступить было задачкой. — Так, давай иди со мной в ногу, чтобы и тебе легче, и мне меньше тебя тащить, хорошо? — спросила Эмити. После неразборчивого кряхтения, которое, очевидно, было попыткой что-то сказать, Луз утвердительно кивнула и повалилась вперёд. Эмити спохватилась и зашагала, стараясь не сбиваться с темпа покалеченной. — И как тебя угораздило-то с ней сцепиться? — отчитывала Блайт одногруппницу. — Я понимаю, гормоны и всё такое, но голову-то надо на плечах иметь, прежде чем кидаться на дочку спонсора этого института. Да ещё и посреди бела дня! На территории заведения! Ты ебанутая??? В ответном бурчании Луз староста услышала отдельные слова: «Не кричи…», «Болит…» и «Она заебала…». — Я ей помогаю, а она ещё и отпирается! — снова жаловалась Эмити. — Шустрей, дурная башка. И хоть Эмити загибалась под тяжестью тела на себе и злилась на безрассудную девушку, но также она чувствовала, что делает это не зря. То ли в ней благонравие заиграло, то ли какие-то чувства к Луз, однако, разве может такое быть?***
Медпункт, к счастью, был открыт. За столом сидела медсестра, заполнявшая дела студентов. Слева от неё была большая стопка бумаг, а справа — стопка поменьше. Выражение её лица было хмурым. — Здравствуйте, у нас тут это, форс-мажор, — поприветствовала Эмити работницу, открывая дверь кабинета. — Добрый день, — с радостью оторвалась от бумаг женщина. — Луз, да? Снова с кем-то подралась? — Да и да. Вы, похоже, работаете, давайте мы не будем Вас отвлекать, — предложила Блайт, усаживая одногруппницу на кушетку. — Может, вы дадите мне всё, что нужно, а я её обработаю в изоляторе? Просто похоже, что Вам нужно очень много чего сделать. Медсестра хотела возразить, но поняла, что не сможет: работа сама себя не выполнит, а с несделанными обязанностями идти домой нельзя. — Ладно, но на каких основаниях я должна именно тебе давать материалы? Почему нельзя кому-нибудь другому? — Ну, во-первых, пары закончились и мы сейчас вряд ли кого-то найдём. А во-вторых, я староста нашей группы и обязана следить за самочувствием студентов, — на эти доводы женщине сказать было нечего, так что она пошла доставать всё необходимое: бинты, хлоргексидин, фукарцин, обезболивающие таблетки. — Принесёте всё в первый изолятор? Посажу эту неугомонную пока, — в ответ Эмити получила громкое «Угу» с другого конца кабинета. — Сама ты неугомонная, — пробурчала Луз, вставая с кушетки уже практически самостоятельно. Тело всё ещё болело, но теперь она могла хотя бы воспринимать информацию вокруг. — Не ворчи, просто садись, бабка, — хмыкнув, Блайт усадила одногруппницу на кровать, застеленную белоснежным одеялом. «Похоже, медсестре потом его надо будет поменять», — подумала девушка. Наконец, подошла медсестра. — Вот, тут всё, что нужно. — Спасибо, — поблагодарила Эмити. Медсестра улыбнулась и ушла и теперь девушке нужно было осмотреть раны на теле Носеды. — Раздевайся. Спустя пару секунд недоумения, Луз спрашивает: — Чего блять? Эмити, хоть и пребывая в разочаровании от несмышлёности одногруппницы, берёт дело в свои руки и ласково, будто кошка, начинает ползти по ней, руками нежно поглаживая её бёдра, поднимаясь выше и выше. Луз сидит, как в оцепенении, не зная что ей делать, девушка украла у неё дыхание, пользуется её беспомощностью, однако противоречивое ситуации чувство — Луз не хочет, чтобы она останавливалась. Руки Эмити потянулись к верхней пуговице тёмного пиджака. Температура в изоляторе повышалась, и Луз чувствовала, как под засученными рукавами всё сильнее пульсируют её вены. Жилетка была снята, и осталась только рубашка. — Ну что, сама снимешь, или тебе помочь? Блайт, не желая более ждать ответной реакции одногруппницы, положила большой палец на подбородок и, секунду поколебавшись, поцеловала девушку. Прошло секунды три, не больше, но столько мыслей пронеслось в головах у обеих, что ученики на экзаменах позавидовали бы. Тёплые, немного шершавые, но приятные губы Луз, кажется, отпечатались в сознании Эмити на несколько месяцев, нет, лет, вперёд. Затем она отодвинулась, и, пользуясь моментом полного охуевания одногруппницы, стянула с неё рубашку, оставив её верхнюю часть тела только в простом тёмном спортивном топе. «Гораздо лучше обзор», — подумала староста, с удивлением обводя взглядом количество ссадин на теле Носеды. — Э-э, э-э, ты чего?! — до Луз, наконец, дошло происходящее, и её щёки заалели. Она постаралась прикрыться, но как только пошевелила руками, то тут же скривилась от жгущей боли, что прошла по её телу. — Сука, — ругнулась девушка про себя. — Непослушные девочки должны быть наказаны, ты не знаешь? — прошептала Блайт, протягивая руки к юбке. — Э, не-не-не, это я сама сниму, — сказала Луз, вставая с кровати, но тут же хватаясь за плечи старосты, ведь она начала падать. В итоге девушки упали друг на друга на кровать в самую неловкую позу, которую только можно было представить. Лица друг напротив друга, руки Эмити на груди Луз, а между ног Носеды оказалось колено. Юбка, как назло, задралась, открывая красивые трусы со слониками. От смущения Эмити вскочила с кровати. Это попыталась сделать и Луз, но побои давали о себе знать, что заставило её сесть обратно на койку. — Сама, да? — усмехнулась Блайт, как только прошёл шок от внезапного падения. — Пизда! — крикнула на эмоциях Луз. Потом она успокоилась и уже спокойнее ответила. — Да, да, сама… Носеда начала снимать предмет одежды немного медленно, но и закончила так же — тело всё ещё невыносимо болело. Затем она села обратно на кровать, подняла взгляд на засмотревшуюся на неё Эмити и скрестила руки на груди. — Ты не собираешься объясняться, что это был за поцелуй? Он был, между прочим, моим первым. — Моим тоже, не волнуйся, — подмигнула девушка, на что Луз ещё больше нахмурилась. — Мне нужно было без препирательств снять с тебя рубашку, и мне показалось, что этот путь будет самым быстрым. — Я, конечно, не верующая, но когда кажется — креститься надо, — опустила руки Носеда, облокачиваясь на прохладную стену. — Ладно, прости за всё это, меня что-то занесло. — Эмити почувствовала себя неудобно настолько, насколько это можно было вообразить. «Домогаться до потерпевшей одногруппницы, да как так можно?» — думала про себя стыдившаяся девушка. — Давай я просто уже обработаю тебе раны, — предложила она, тяжело вздыхая. Носеда на это лишь кивнула. Для начала Блайт смочила тряпку водой и начала промывать раны от земли и крови. Работы было много, но чем раньше она начнёт — тем раньше закончит, тем более с таким красивым видом на «горы». Затем девушка перевязала раны повязкой под тихое шипение одногруппницы. — Вот, чтобы не болело, — Эмити поочерёдно наклонилась к каждой повязке и легонько, без нажима, поцеловала их. Обе девушки из-за этого сильно покраснели. Ссадины Блайт помазала фукарцином, параллельно дуя на них, чтобы, опять же, было не так больно. Похоже, это помогало, потому что Луз, казалось, расслабилась. Через какое-то время Эмити выпрямилась и устало произнесла: — Ну, на этом всё. Можешь одеваться. Луз, как будто только очнувшись, оглядела старосту с ног до головы. Затем всё произошло как в замедленной съёмке: вот она встаёт, берёт Блайт за плечи, разворачивает, опускает на кровать и припадает к нежным, никем, кроме неё, не тронутым губам. В первые секунды Эмити недоумевала, а её глаза были открыты. Но потом она закрыла их и стала наслаждаться процессом. Не было какой-то животной страсти, переплетения языков и прочего, что обычно описывается в фанфиках. Всё происходило так естественно, само собой. После поцелуя девушки долго смотрели друг другу в глаза, как будто пытались там прочитать ответные чувства. И, похоже, нашли, ведь поцеловались ещё раз, на этот раз последний в этом изоляторе. — Пойдём, а то нас обнаружат, — прошептала Эмити, оказавшаяся под боком Луз. — Да, только оденусь, — прозвучал ответ над ухом.***
Одногруппницы за руки вышли из кабинета, попрощавшись с медсестрой. У ворот они отошли друг от друга на какое-то расстояние, но всё ещё не прощались. Что-то держало их, что-то невидимое, как будто крепкая нить. — Так ты… — начала Луз, поворачиваясь к Эмити. Та выглядела так, как будто тоже собиралась что-то сказать, но не успела. — Точнее, я. Я тебе нравлюсь? Блайт, похоже, не ожидала такого вопроса. Конечно, целоваться и лежать в обнимку легко, но озвучивание чувств оказалось не такой простой задачей. Поэтому девушка, выдохнув, ответила на вопрос: — Ну, типа того. Да. Нравишься. — Оу, — улыбнулась Луз. — Ты мне тоже, получается. Да… — Да. — Круто! — Круто… Спустя несколько секунд молчания Эмити решилась-таки спросить вопрос, который мучал её последние несколько недель: — Ты… будешь моей девушкой? Ответ она получила без промедления, и он был положительный. — Так… Хочешь прийти ко мне домой как-нибудь? Потусим там, покушаем, — в спешке спросила Луз, когда они уже собирались расходиться. — Да. Как насчёт завтра? — Супер.***
На следующий день девушки вышли из здания университета вместе. За руки они пока, конечно, не держались — кому нужна эта показуха? — но шли они максимально близко друг к другу. Новоиспечённая пара проходила мимо серых домов, глубоких луж и кислых мин прохожих радостно и беззаботно. А чего им тухнуть? Вон какой хороший вечер намечается — закажут пиццу, купят газировки, поболтают, может и посмотрят чего. О большем девушки и мечтать не могли, слишком это казалось недостижимой мечтой. Вечер проходил замечательно. Не при свечах, не в темноте, не за столом, но очень мило, будто в дешёвом чёрно-белом романе. Эмити собиралась уходить где-то в десять вечера, и до этого времени оставалось два часа. Поэтому она решила ещё поболтать. — Ну так… чем займёмся? — Хмм… Может, поиграем в правду или действие? Только если один выбирает правду, то у другого автоматически правда, и наоборот, окей? — предложила Луз. — А давай. Я начну? — в ответ девушка получила одобрительный кивок и слово «правда». — Так… Какой твой любимый цвет? — Стул. Можешь меня поцеловать? — Луз наклонилась вперёд и немного обезумевшим взглядом посмотрела на девушку. — Э-э, — у Эмити включился ступор. Она немного покраснела, но всё равно ответила на поставленный вопрос. — Могу. Правда или действие? — А почему ты меня не целуешь? — обиженно спросила Носеда, уже придвинувшаяся на достаточное для поцелуя расстояние. — Так это же правда, а не действие, — усмехнулась Блайт. Так правда или действие? — Действие, — обиженно буркнула Луз. — Поцелуй меня. У девушки напротив мигом пропала обида. Она неловко улыбнулась, и, положив одну руку на щёку, а другую на плечо Эмити, наклонилась и, по неумению, немного криво попала в другую щёку. — Да нет же, не так, — улыбнулась девушка, приобнимая свою партнёршу. — Смотри. И Блайт прикоснулась своими губами к губам своей девушки с лёгким напором, но его хватило достаточно, чтобы они разжались и их языки случайно, на одно мгновение столкнулись. Пискнув, Носеда отпрянула. Она закрыла всё больше краснеющее лицо руками и отвернулась. Но уже через секунду вернулась в прежнее положение и сама уже была не против такого нового ощущения. Через некоторое время Луз снова отстранилась и предложила перейти на следующий уровень. — Прямо на полу? — с удивлением спросила Эмити, разом теряя всю свою уверенность. Не столько из-за местоположения, сколько из-за самого предложения. Растерявшись, Луз не придумала ничего лучше, чем, не отвечая на вопрос, накинуться на девушку. Но не рассчитав силу, вместо того, чтобы заключить её в свои объятья, Носеда повалила её на пол, а сама встала над ней на четвереньки, как совершенно недавно падала Блайт. И пока Луз всё ещё думала над ответом на уже давно висящий в комнате вопрос, Эмити думала о том, как же она заебалась испытывать неловкость рядом со своей же, блять, девушкой! Поэтому, не медля больше ни секунды, она нежно взяла эту горящую от смущения голову за уши и, притянув к себе, поцеловала её страстно, горячо, с жаром, как всегда хотела бы её целовать. После, отодвинув эту тугодумную башку, тихо произнесла, смотря в глаза этой застенчивой, скромной, но жаждущей большего девушке: «Мне всё равно, давай на полу…» У Носеды тут же загорелись глаза, но Эмити, прервав энтузиазм девушки, добавила: «Только будем вдвоём играть». Луз, как будто только ждавшая разрешения, положила руку Эмити на бедро и начала медленно подниматься всё выше и выше, под юбку, нежно поглаживая всё на своём пути. Блайт, в свою очередь, потянулась к пуговицам фланелевой рубашки девушки и расстегнула их. Под ней оказался обычный спортивный топ, но даже он смотрелся до невозможности горячо на Носеде. Чёрт возьми, всё на ней смотрится горячо! Мягко оттолкнув Луз, Эмити привстала и, стянув топ вместе с рубашкой с девушки, припала губами к набухшим соскам, что вызвало рваный вдох у Луз. Она только хотела снять кофточку Блайт, но её прервали, и теперь она просто наслаждалась процессом. Через пару десятков секунд, когда староста отпрянула и сама сняла с себя топ вместе с юбкой, Носеда снова застыла. Ну кто мог знать, что у такой ученицы такая фигура. Луз тоже не стала мешкать и сняла с себя джинсы. И вот так девушки оказались на коленках друг перед другом в одном нижнем белье. Носеда, взглянув в горящие желанием глаза, и получив в них одобрение, немного трясущимися руками приспустила трусы партнёрши и аккуратно прикоснулась к её половым губам. Откуда-то сверху пришёл звук короткой «м», что дало толчок продолжать в том же духе. Указательным пальцем Луз начала медленно массировать клитор Эмити, который уже был в естественной смазке. — Да ты быстро возбуждаешься, — немного нервно заметила Носеда, неловко усмехнувшись. «Блять, и как на это отвечать?!» — подумала Блайт, но мысли прервались после того, как средний палец случайно оказался у входа в её влагалище. В голове была только пустота. Эмити будто находилась в космосе, чувствуя только, как взрываются звёзды вокруг неё, будто бы её нейронные клетки так же взрываются, доставляя ей тонны удовольствия. Она чувствовала, что обязана так же приятно сделать и Луз. Осторожно отодвинув руку партнёрши, Блайт мягко надавила ей на плечи, переводя их в лежачее положение. Носеда, уловив мысль, сняла с себя нижнее бельё и, секунду поколебавшись, раздвинула ноги. От открывшегося вида у Эмити немного закружилась голова, но, не растерявшись, девушка лизнула пространство между отверстием влагалища и клитором. Тут же последовал выдох сквозь зубы, и Блайт продолжила, поглаживая при этом внутреннюю часть бёдер партнёрши. Эмити твёрдо настроилась довести Луз до оргазма, так что параллельно языку начала массировать её грудь. На удивление быстро Носеда уже начала подходить к концу, понять это можно было по часто вздымающейся груди, более тяжёлому дыханию и сдерживающимся стонам. И вот, через мгновение, Луз уже тряслась от наслаждения, а мышцы влагалища периодически сокращались. — Это было нечто, — выдохнула Носеда, смотря в потолок и улыбаясь как дурочка. — Ну что, твоя очередь? Эмити решила не отвечать. Она просто легла рядом на постеленный, будто специально для удобства процесса, ковёр и раздвинула ноги, вся в предвкушении предстоящей эйфории. Луз, поняв намёк, встала на коленки перед влагалищем партнёрши и, размазав естественную смазку, вставила первый палец. Она почувствовала, как там мягко и нежно, и порадовалась, что вчера подстригла ногти. Она совершенно не хотела доставлять боль своей любимой, даже если бы их секс случился не сегодня. Немного разработав отверстие, Носеда аккуратно вставила второй палец, и на это уже получила сдавленное мычание наслаждения. «Похоже, она долго этого ждала», — подумала Луз, наблюдая за счастливым возбуждённым лицом Эмити. — Слу-ушай, а как давно ты в меня влюбилась? — спросила девушка, начиная медленно водить пальцами внутри партнёрши. — Блять, Носеда, не сейчас! — Блайт от раздражения прикрыла глаза, но тут же раскрыла их, так как Луз медленно, с напором лизнула её клитор. — А-ах! Зачем же так внезапно, сука! — Теперь даже не было понятно, к какой части произошедшего это относилось. А девушка всё водила пальцами туда-сюда, её язык не останавливался ни на секунду, и через пару минут охов и вздохов Эмити кончила, под конец просто моля ускориться. На неё напала одышка — её первый оргазм с человеком, а не с рукой, как-никак! Луз легла рядом со своей девушкой, предварительно достав пачку сигарет из кармана валяющихся на полу джинс. Пододвинувшись поближе к ещё не успокоившейся девушке, она достала сигарету и зажигалку из пачки, подпалила, укрывая по привычке огонь от ветра, вдохнула сладко-горький дым и на выдохе улеглась рядом с Эмити, закинув свою руку ей за голову. Последняя с удовольствием придвинулась ещё ближе, положив полусогнутые руки ей на грудь. И вот, две девушки, одна приобнимает другую и курит, вторая выводит пальцами только ей понятные круги на рёбрах партнёрши. — Интересные у тебя методы допроса конечно… — вдруг сказала Эмити. — Ты о чём? — с выходящим дымом из ещё не обсохших губ Носеды вылетел вопрос. Тихонько хихикая, очевидно умиляясь с недогадливости возлюбленной, Блайт пояснила: «Вводя пальцы в чужую вагину, обычно вопросов не задают. Ну или ты смотрела другую порнушку». Луз поперхнулась, осознавши, что она тогда спросила и откашливалась ещё добрых три минуты, под звонкий смех рядом лежавшей девушки. — Так или иначе, — будто продолжая свою фразу, Эмити добавила — ответа я не знаю. Может быть только вчера, своим жалостливым видом, ты разбудила во мне некий «комплекс Мессии»… — …Ло-о-ожь, — улыбаясь, перебила её Луз. — Может, с первой нашей встречи? — задавая вопрос в пустоту, Эмити снова получает лишь смешок от совсем для неё не «пустого места». — А может это было всегда, просто постепенно? — Как со сваренной в котле лягушкой? — озорным тоном Носеда привела наитупейшую аналогию. Эмити подняла голову и, смотря прямо в глаза Луз, сказала: — Глупее примера я не слышала… Но, наверное, ты права. Я — сваренная в «котле любви» лягушка… — с некой грустью закончила Эмити и перевела взгляд обратно в пустоту. — Знаешь в чём разница? — В том, что в этот котёл я прыгнула по своей воле… — утвердила «лягушка». Спустя некоторое время Эмити услышала похлипывание, доносящееся сверху. Подняв голову она увидела, что Луз плакала. Но как! Это не были слёзы грусти или боли, хорошо ей знакомые, но совершенно искреннего и чистого счастья, какое знакомо разве что детям. Медленная струйка дыма летела вверх, а слёзы равномерно текли вниз, уголёк уже почти подобрался к фильтру, сжигая бумагу, смолы и прочие внутренние гадости, находящиеся в этом «гвозде в крышку гроба», а ручей из глаз хулиганки потихоньку прекращал течь, оставляя только ком в горле Носеды. Желавши успокоить Луз, Эмити обхватила её лицо, притянула к себе, смотря на него вполоборота, и спросила: — Хочешь, чтобы мы никогда не расстались? — получив невербальный ответ с помощью искр, засверкавших из глаз девушки, Эмити сказала, — Тогда брось курить. Луз перевела взгляд на сигарету, потушила её об ножку ближестоящего стула и кинула прочь. Потом развернулась всем корпусом к возлюбленной, сказала: «Ну… вот и всё» и поцеловала её.***
Пусть останутся неосвещёнными тайнами в этой истории такие вопросы, как:«Они жили долго и счастливо?»
«Действительно ли Луз бросила курить?»
И " Успела ли Эмити вернуться домой до десяти?»
Я, как рассказчик, скажу лишь одно:Пока один уголёк медленно тух в углу комнаты, сжигая себя до безликого пепла, другой с каждым днём и с каждым часом разгорался лишь сильней…