So Far Away

Light 'em up, light 'em up Разведи огонь, освети всё вокруг, Tell me where you are, tell me where you are Скажи мне, где ты сейчас, где ты сейчас? Summer nights, bright lights Эти летние ночи, яркие огни And the shooting stars, they break my heart И падающие звёзды — они разбивают мне сердце. Ксавье стоит напротив дома, который кажется ему довольно стойким, учитывая события, которые здесь произошли. Возможно он мог бы ему посочувствовать, и понаблюдать за разрушением деревянного сооружения, но его больше интересовал крик, который донесся изнутри. Именно оттуда выбежала Маргарет, впиваясь в рукоятку окровавленного ножа, и именно там сейчас находились Брук и Донна. Темнота приветствовала его с новой силой, когда он ступил в комнату. Легкий скрежет досок под ногами внушал ему, что он до сих пор жив, хотя на деле парень знал правду. Олимпийка, в которой он когда-то сидел у костра теперь была заляпана кровью. Возможно после очередной смерти она вернёт свой прежний вид. А может он и вовсе не умрёт, учитывая силы Брук. Вряд ли она его даже пальцем тронет, лишь наругается на его холодность, которую он выражал ко всему, кроме девушки. Шипение прервало его мысли, заставляя повернуть голову практически молниеносно. Глаза расширились сразу же, даже не успевая все проанализировать. На холодных досках, слегка залитых желтым светом от факелов, лежало тело девушки, которую он узнает из тысячи. Волосы разбросаны по деревяшкам, а ладони прикрывают рану, из которой так и сочится кровь, будто джем из банки, которую он таскал в столовой для бутербродов. Если бы он увидел это в первый день лагеря, то наверняка бы ушёл, даже не обратив внимание. Хотя мысли будто дают ему хлесткую пощечину, напоминая о легкой привязанности к этой принцессе, которая читала им нотации. Но вскрик раздавшийся рядом будто образумил его окончательно, заставив принять решение, которое он возможно будет ненавидеть. Он подходит к телу, неспеша, будто боясь спугнуть и без того пугливую девушку. Он помнит как радовался её смертной казни, конечно же показушно. На деле и следа от этого не осталось, стоило ему краем глаза заметить Брук. Девушку, которая может растопить своей улыбкой сердце любого. Хотя может он просто влюблен до безумия? Его руки медленно ложатся на рану, пытаясь прервать поток крови, который наверняка уже залил весь пол. Ему настолько все равно, насколько это было возможно. Ксавье почти уверен, что девушка его бы отругала, не находясь в таком положении. Её руки пытаются оттолкнуть его от себя, только вот Ксавье был не из того теста, чтобы так просто кидать девушек в беде. Он просто подхватывает её тело, несся наружу. Ему не нужно особой благодарности, лишь бы она не закрыла глаза, проваливаясь в мертвую тишину. Тогда бы он не смог простить себе всего этого. Особенно смерть такой девушки, как Брук Томпсон. — Спасибо, Ксавье, — слышит он снизу с улыбкой смотря на Брук, хотя уверен, что эмоции берут над ним вверх, искажая его улыбку в вечное страдание. — Поблагодаришь позже, малышка Брук, — отвечает Ксавье, распахивая ногой деревянную дверь, которая наверняка слетела бы с петель. — Только держи глаза открытыми, — это было похоже не на обычную фразу, а мольбу слетевшую с уст парня, когда он шёл сквозь ветки деревьев. Вывеска высвечивается перед его взором, как спасительный огонек. Возможно находясь здесь ещё несколько столетий, он с радостью будет смотреть на неё. Ржавчина уже затрагивала буквы, напоминая о времени, когда она блестела на всеобщее обозрение, приглашая детей. Теперь же, это больше напоминало филиал ужаса, в котором он теперь живет. Положив девушку на землю, по ту сторону черты лагеря, он собирается побежать к телефонам, чтобы вызвать скорую, но неожиданно для себя чувствует руку на своем предплечии. Мольба явно читалась в её глазах, будто он мог стать живее всех живых, унося её подальше от злосчастного лагеря. Будто преград между ними не было. Будто жизнь и смерть небыли так далеки. Он вымученно улыбается, смотря как в уголках её глаз образуются слезы. Ксавье завидев Брук подумал, что она поменялась. Стала более холодной, но все это разбивалось о пелену слез, которая застилала её глаза по отношению к такому как он. — Мне пора уходить, — произносит парень, видя как Брук поднимается на руках, захватывая его в объятия. Даже сквозь олимпийку он чувствовал легкие всхлипы и рыдания, готовы сам заплакать. Может не стоило ехать в этот лагерь, а просто пригласить Брук после очередного занятия по аэробике в кафе? Он непроизвольно улыбнулся, понимая сколько всего он потерял. Его руки ложатся на голову девушки по обоим сторонам, а лоб ложиться на её лоб. Выглядит как прощание в глупых мелодрамах. Все бы так и было, если бы он не был призраком, а она бы не истекала собственной кровью. — Пообещай, что выживешь, — он берёт её на слабо, вспоминая деньки, когда спорил с ней. Пожалуй это его любимые мгновения в чертовом лагере, пропитанном ложью, предательством, страхом и скукой. — Я тебя люблю, — говорит она тихо, будто боясь, что он исчезнет во тьме, оставляя её одну на этой земле. Ксавье лишь гладит её по волосам, чувствуя легкий фруктовый запах, который резко контрастировал с запахом травки и сигарет, которые доставали остальные вожатые. Парень лишь кладёт к её губам палец, заставляя её замолчать. Влага на кончике пальца буквально пробивает в нём слезы. Возможно это их последняя встреча… — Я тебя больше, малышка Брук, — проговорил парень, прикасаясь к её губам в последнем поцелуе, будто к сладкому фрукт, который не так просто достать. — Надеюсь ты найдёшь кого-нибудь другого, — он будто меняет тему, отводя взгляд. Ему не хочется смотреть в глаза, которые буквально состоят из соленых слез. Брук достойна большего, чем любой из застрявших здесь. — Это прощание? — говорит она, сдавленно кашляя, от уходящего из легких воздуха. — Да, Брук, — он касается её в последнем поцелуе, уходя в даль лагеря. Крики доносяться ему в спину, но он продолжает свой путь до телефона. Сейчас ему нужно вызвать скорую, потому что не простит себе смерти Брук. Может он слишком сильно любит эту девчонку? Настолько сильно, что готов послать всех вокруг и сбежать далеко отсюда, но проблема скорее в его физическом теле. Пальцы прикасаются старого телефона, когда он называет адрес. Ксавье скрывается, прячется в кустах, будто надеясь что его не найдут. Он смотрит на девушку, которая издает тихие всхлипы, а желтый свет приближается все ближе. Санитары приехали как раз вовремя, чтобы у Ксавье слетели все нервы к чертям. Может стоило оборвать все связи с Брук, чтобы не чувствовать той боли, сжирающей его собственной сердце?

***

Ксавье скуривает очередную пачку сигарет, сидя на мостике. Ему в спину кричит Монтана, пытаясь привлечь к себе внимание, а он лишь смотрит на гладь воды, на которой изредко появляются неровности, из-за осеннего ветра. Ксавье уже все равно, хоть лагерь к чертям разрушат, оставив лишь груду деревяшек. Все его мысли лишь о прошлом лете, когда он изводил одну девчонку, которая наверняка сейчас радуется жизни. Сердце продолжает неистово биться от воспоминаний о ней, но он будет счастлив, если счастье заглянет на улицу «Брук Томпсон», освещая её жизнь розовыми красками. Он бы таки просидел, если бы его кто-то не коснулся плеча. Глаза тут же останавливаются на фигуре девушки, чьи темные волосы ложатся на плечи, а глаза все также горят добротой, которую Ксавье любил. Если бы он был жив, то наверняка бы забрал её к себе в дом, чтобы хоть что-то освещало серые стены, даря ему тепло и заботу. — Как дела, малышка Брук? — он смотрит на неё с улыбкой, видя тоску в её глазах. Ксавье знает её не по наслышке. Часто Монтана говорила, что ощущение будто в его глазах умерло сотни человек, и он устроил импровизированные похороны. Он смеялся, не придавая этому значения, пока не заметил это в глазах девушки, которая вечно улыбалась. — Плохо, — говорит она тихо, смотря ему в глаза, будто от этого что-то измениться. Будто Ксавье оживет за одно мгновение, чтобы спасти её. — Я скучаю по тебе, — это вырывается неожиданно из её уст, сопровождаясь легким испугом. Ксавье не выдерживает первым, сжимая её в своих собственных объятиях, будто она улизнет, и убежит в свою прекрасную страну, оставив его в этом треклятом аду. Но никогда он этого не скажет. Не при Брук точно. Она сильная девочка, но не для того, чтобы выслушивать его вечное нытье. Он думает о том, как бы было здорово если бы Брук была призраком, но тут же в голове мелькают мысли об эгоизме. Томпсон не достойна такой смерти и мучений после неё. Она достойна умереть рядом с человеком, которого любит. Чтобы её запомнили, как лучшего ветеринара, а дети ещё столетиями упоминали её имя. Ксавье легко смеется, смотря на слезящиеся глаза Брук, будто она рассказала ему шутку. Смех всегда хорошо скрывал его боль. — Я тоже по тебе скучал, малышка Брук, — он улыбается во все тридцать два, как только отрывается от неё. — Не хочешь посидеть и посмотреть на рассвет? — спрашивает Ксавье, видя как Брук кивает. Возможно эта их последняя встреча, а может она опять приедет к нему, когда он будет закуривать сигарету. Отругает его по полной, целуя все лицо, будто он не плохой мальчик, испортивший её лето в лагере. Может не стоило ехать в Редвуд, а остаться в городе вместе с Брук? Oh, love О, любовь моя, How I miss you every single day Как же я скучаю по тебе каждый день, When I see you on those streets Когда вижу тебя на этих улицах… Oh, love О, любовь моя, Tell me there's a river I can swim Скажи, по какой реке мне плыть, That will bring you back to me Чтобы приплыть к тебе? 'Cause I don't know how to love someone else Ведь я не знаю, как полюбить кого-то другого, I don't know how to forget your face Если твоё лицо я не могу забыть. Oh, love О, любовь моя, God, I miss you every single day Боже, я скучаю по тебе каждый день, And now you're so far away Но теперь ты так далеко.