Образ

- 1 -

Сегодня его день. Серёжа не часто просыпался с такой банальной мыслью, которую настоятельно советуют держать в голове все психологи, но сегодня она как-то сама пришла в голову и её наличие ему понравилось. Это правда. Его день. Они с FULCRO получают награду. Они самый известный театр Петербурга. А им ещё нет и года. Достойны и заслужили. Он будет на церемонии и празднике с Тихоном. Да, сначала не рядом, но потом… Это будет куда лучше премьеры Грома, когда на питерской они были порознь, а на московской он как-то проморгал момент, когда Тихон снял стресс от своей морды на экране жёстко и радикально. И вместо романтичного флирта в костюмах – Серёжа уговаривал Тихона не петь Комету, не пытаться сбежать с мероприятия, не шутить гейские шуточки журналистам. Иронично, что все накануне были уверены, что надерётся до состояния сосиски и будет в мясо Горошко, а не Тишка. Потом было забавно на утро отпаивать Тихона в номере и милая прогулка по Москве немного компенсировала тот облом. Но сегодня никаких обломов. Будет идеальный вечер. Выпьют пару аперолей, сбегут вместе.. Никто из труппы не обидится, все поймут. Даша лично благословила на праздничный блуд. На блуд планы особые… Тише точно понравится. Сонно потерев глаза, Серёжа сладко потянулся в постели, лениво зевая. Ещё пару минут и знаменитое шило кольнёт в заднице и он превратится в торнадо. А чё это он уже один? Тихон дрыхнет обычно больше него в два раза. Любопытно. Горошко поспешил выбраться из постели, отправиться в ванную, чтобы умыться и побриться, не хватало ещё в свой день быть похожим на чучело и направиться на поиски своей любимой кудрявой жерди. Жердь нашлась на кухне за телефонным разговором и сигаретой, ещё любопытнее. - Да нет, нет, вообще без обид, я понимаю Диане в её положении уже тяжело ехать в другой город ради двух дней. И что ты её одну не оставляешь надолго. Ну давай уже не темни, у вас сын? Бля...– баритон звучал очень уж медово… Обычно так он звучит, когда между ног Серёжа с упоением отсасывает ему. – Вот ты вредина. Ну я-то как вас сглажу, моя лучшая половина ну никак не залетит, сколько не ебись. - Тиш? – Серёжа и так знал, с кем тот говорил. Не было понятно, о чём. И зачем. - Ладно… всё, не нуди, увидимся, когда случится чудо, - Тихон положил трубку, повернулся к взъерошенному со сна зеленоглазому шатену. – Кто это тут выспался? - Я-я-я-я, – потянул Горошко чуть в детской манере. – А с кем ты говорил? - С Ваней. Он не приедет на награждение Собаки. - А должен был? – Серёжа нахмурился, – Это только для Питера. Все номинанты из Питера. Топ 50 людей Санкт-Петербурга. Причём тут москвич? - Ну, я его пригласил, но его жене на таком сроке просто так лучше не ехать далеко, да и сидеть 4 часа тяжело. - А зачем.. ты пригласил? – Горошко не узнал свой голос. Такой тихий. Ровный. Немного вкрадчивый. Кажется, так он говорил, когда нужно было выпустить Птицу. Только Тихон ничего не заметил. - Ну как. Он же мой друг... Ваня. Слышали о сыновьях маминых подруг? Сергей теперь знал, что есть ещё хуже люди. Точнее, один человек. Иван Янковский. Друг. Тот самый друг, что... что? Открыл Тихону глаза на его бисексуальность? Показал новые горизонты в игре? Любовь всей жизни, которая зафрендзонена? Серёжа не знал. Его ведь так и не познакомили. Ваня не очень легко принимает новых людей. А ничего, что этот новый человек – твой парень?! Уже больше года! Он знал одно – когда он влюбился в 17 лет, он меньше говорил о своей Дашеньке, чем Тихон о не своём Ванечке! На площадке, на премьере… всюду ВАНЯ-ВАНЯ-ВАНЯ! И вот теперь, в его день… в их день.. Опять этот призрак не состоявшегося парня?! - Знаешь… - а вот такого голоса у него даже играя Птицу не было. - Что? – кажется, теперь Тихон понял, что что-то не так. - У тебя есть 7 часов на то, чтобы решить одну проблему…. – улыбка, похожая на оскал. Это точно он, Горошко, а не отправленный на полку до съёмок второй части, Разумовский, скрещённый с птицей? - Какую… - С кем ты пойдёшь на премию Собаки. Потому что я, - пауза, облизнуть высохшую губу от нервов, подавить злость. – Не желаю сегодня знать тебя. - Серёж.. это не смешно. - А я и не веселю тебя, Тишенька. Очнулся Сергей уже в трамвае, одетый кое-как, с телефоном, с которого сбрасывались вызовы Жизневского. Удивительно, он даже на нужный до места встречи номер попал. Натянув капюшон посильнее, Горошко молился только о том, чтобы в квартире не осталось придушенное тело. Не прирезанное точно – на руках же крови нет. А при убийстве в состоянии аффекта ручки ты потом не моешь. Его телефон вдруг завибрировал. Не забыл. Уже хорошо, ему нужно адрес шоу-рума проверить. Но там было смс от Тихона: «Серый, куда ты ушёл? Что случилось?».

- 2 –

Отлично, он живой. По следам своих героев, легко готовых убить, Сергей не пошёл. Это хорошо. Отвечать Тихону он не захотел. Что ему сказать? Что его терпение лопнуло? Что пусть тот валит к Янковскому жить на коврик, если достоинство в борьбе с членом пало? Или это любовь? Тогда за что... и зачем… что он сделал Тихону плохого, что тот его использует как копию «идеала»? Кто-то бы сказал, что Серёжа очень и очень драматизирует. Он бы сам хотел, чтобы это было так. Что он себе придумал эту большую любовь с двух сторон, а у Тихона сразу это всё было так… ну пускай будет. Тогда зачем в долбанном декабре 19 года, Тихон сгрёб сонного после последней смены Серёжу, подозрительно тихого, порядком уже затисканного другими актёрами, режиссёром, и прижал к себе: - Серый, а Серый. - Ага, всё закончилось, поздравляю, – Серёжу до сих пор смущало, что чуть что его обнимают. В случае обнимашек от Тихона его как-то всё особенно волновало и кружило, но ещё со второго курса он зарёкся от отношений на работе. Поэтому пусть всё немного кружит и волнует. Тем более, Жизневский, если не дурил с ним на пару между дублями, ударялся в ностальгию по съёмкам «Огня». И скучал по какому-то Ване. А это второй принцип Серёжи – не влезать в чужие отношения. - Меня надо дважды поздравлять. - Почему это только тебя? – он не был бы собой, если бы ехидно не сузил зелёные глаза, облизнув при этом языком розовую нижнюю губу. - А ну ещё и тебя. - С чем же вы меня дважды поздравляете, Тихон Игоревич? - Мы закончили съёмки, да, может будут досъёмки, но это мелочи. Главное, что теперь мы вместе не работаем… А значит, я могу позвать тебя в Питере выпить, а может, и не выпить, а может, погулять. А может, напроситься на тебя в театре посмотреть… Короче ангажировать тебя теперь мне можно и остановить меня может только твоя антипатия. - Постой-постой… - эта лавина солнца сбивала с ног, хотя скорее это сейчас не лавина солнца – это скала. Которая обвивает, придавливает и куда от неё убежишь? – А Ваня твой? - Ва-а-а-аня? Ты чё?! Мы друзья. - Ну ты так говорил… - Я про всех друзей так говорю. - А что же ты о «не друзьях» говоришь? – Серёжа улыбался. Какие могут быть антипатии.. тут с первого дня сплошная симпатия… - Не говорю, а делаю, – короткий чмок в губы был совсем невесовым, даже щетина Грома не кольнула. Слишком много лишних свидетелей, чтобы нормально поцеловаться, – Так можно мне тебя… позвать куда-нибудь? - Можно, – это был первый раз, когда Серёжа не узнал свой голос. Такой тихий, счастливый. Как будто он мурлыкающий на первом в жизни солнечном зайчике котёнок. Если та первая нежность была только затем, чтобы было. То… Мразь же ты, Тихон Игоревич. Влюблять в себя, того, кто и так тебе симпатизировал.. Жестоко. Противно. Как и держать подле себя почти полтора года. Вот вам и солнышко Жизневский – хуже модных нынче абьюзеров. Это нелогично! Это глупо! Может, это всё же задетая гордость Серёжи? Дико хотелось курить, но выходить ещё рано. Чтобы отвлечься, Серёжа смотрел чат труппы. Все виды счастья: у Антона просто ликование, у Кати с лёгкой иронией, у Саши просто град счастливых смайликов – а Лера, как всегда, всё проспала и точно опоздает. Ну да. Должна же в мире быть стабильность, верно? Ещё три сообщения от Тиши. Стоп. Сейчас этот субъект, который писал, что ему жаль и что он надеется, что они встретятся с Серёжей на дорожке и вечеринке, мечтавший о встрече с Янковским… Не Тиша. Тишей он был раньше. Например, в лето 2020, когда накануне его дипломной работы поверх пятен Витилиго, которые Серёжа ещё не мог принять до конца, вдруг полез псориаз. Всё очень просто с точки зрения медицины: ему двадцать два года – гормоны до сих пор бурлят, стресс, который был в тройном объёме: карантин, диплом, подготовка к открытию FULCRO, а если вспомнить, что весной Тихон ненадолго уехал – то в четверном. Но с точки зрения Серёжи, который теперь похож.. да на что он похож? Загрубевшие болячки на руках и спине болели, неприятно зудели и продолжали воспаляться. Из-за долбанной короны до похода к нормальному врачу ещё три дня, таблетки, которые ему посоветовали по онлайн-консультации и мазь пока не давали эффекта. Был милый лисёнок – теперь жаба. Он даже не хотел пускать Тихона, когда тот нагрянул со своей Ладоги. Но не пустить было бы совсем зашквар. Хорошо, что толстовки под рукой всегда. - Привет, красавчик. - Смешно, – Серёжа натянул толстовку посильнее, изнывая от жары. Но не хватало ещё, чтобы Тихон увидел эти болячки. - И не думал шутить, - обычно воздушный Тихон в этот раз был не к месту внимательным. – Ты чего в жару в толстовке? Перегрелся? - Ты не хочешь видеть. Это мерзко. Думал хуже этих коровьих пятен нет ничего, а вот пожалуйста… псориаз – к счастью, на самих ладонях цвели только пятна. - А мне нравятся они, - Тихон поймал его ладонь и аккуратно провёл по границе светлой кожи и успевшей загореть – И никогда не думал, что это коровьи пятна. - Что же это? – скептично фыркнул Серёжа. - Цветы.. вот эти, – Тихон обвёл границы пятен на правой руке, – А это большое… блин на нашу Косу так похоже. Мне нравится, - левую руку он поцеловал. – На лице. Конечно, учитывая Грома, звучит забавно, но вот это над носом между глаз – птица. – поцеловав его, а потом ещё и в губы – Правда, Серёж.. Не похож ты ни на какую коровушку. А хотя, стой. Коровушки милые – не гони на коровушек. - Сейчас это не мило.. Это болит. Зудит. И до врача три дня. - Я, конечно, не врач, но если их вспаривать, лучше им не будет, – Тихон нагло вытряхнул его из толстовки и футболки. – Пусть кожа дышит, - во взгляде не было брезгливости. Только сочувствие. Особенно, когда Тихон заметил вокруг пары больших болячек царапины от ногтей – тщетные попытки обмануть себя, чесать не болячку, а около. - Тебе не противно, Тиш? - Мне забавно, но свои тупые шутки об этом я пошучу, когда это пройдёт. А потом были Топи.. и началась эра Янковского. Были паузы, когда был день рождения Серёжи. И открылся театр и досъёмки. А потом… Стоп. Это стоп очень символично совпало с остановкой его трамвая. Он не будет копаться в том, какой был милый Тихон во время начала их отношений, анализировать, всегда ли тот такой был или умело прикидывался, пока Серёжа не привязался. Сегодня его большой праздник. Который он и его друзья заслужили. А Жизневский… нет уж. Больше никакого таяния на этом солнце, пока они не разберутся – они вообще есть ещё или Тихону нужно замещение Янковского? Если да, то они попрощаются. Горошко же не 17 лет, когда он послал бы всё, лёг бы где-то в уголок и стал бы плакать сначала от обиды, потом спьяну. Ему 23, скоро будет 24. На вечер он уйдёт от себя… Просто наденет новый образ и будет свободен от комплексов и обид. Не портить же себе и другим этот день, верно? На заводе уже собралась вся труппа, кроме Леры, которая отписывалась о каждом шаге, чтобы не быть убитой при встрече. Все возбуждено галдели, ждали, когда пойдут в шоурум, обсуждали, кто какой образ выберет. - Всё нормально, Серёж? – Даша не была бы собой, если бы не увидела, что Горошко ещё больше потерянный, чем обычно. - Ага, всё отлично, – он сам своей улыбки испугался. – Жду не дождусь. - Праздничных поебушек с Тихоном? - Э, нет, Тихон сегодня ничего не получит. А может и не только сегодня, – стоп-стоп, чего это он такой разговорчивый? Надо успокоиться. Он же не пил даже. - Серёж, вы что поссорились? - Даша, мамуля, сегодня мы кутим, а не грузимся, отрываемся, а не загоняемся. Шокируем, а не страдаем, - Серёжа начал прыгать вокруг неё с безумной улыбкой, – Я же обещал тебя сангажировать! - А ты-то этого хочешь? – ну почему женщины такие умные и так тонко всё чувствуют? Тихон бы повёлся. Потом понял бы, конечно, но сейчас бы повёлся. - Ещё как! – опять этот голос и улыбка. Такое чувство, что из него лезет что-то тёмное. Или это другой Серёжа, которому плевать на мнение других… Неважно каких, важно, что на них внимание не стоит обращать. Наконец, прибежала Лера. Царство одежды, блеска, мишуры. Обычно Серёжа относился к этому миру сдержанно: рабочая необходимость, когда нужно собрать образ для спектакля или персонажа в кино. У него было понятие о стиле, ему хотелось иногда принарядиться, но часами выбирать толстовку или цыганскую рубашку – нет, это не про него. Порыв вдохновения и готово. - Кто-то из ваших мальчиков просил что-то светлое ему собрать, – щебетала девушка. Ага, это был он – знал, что Тихон пойдёт в тёмной рубашке и брюках, хотел побаловаться одеться во всё светлое. Жених и жених, вот бы фикрайтеры порадовались бы потом. - Это был я, но я передумал… Простите. Понял, что не моя тема. - Есть идеи вашей темы? - Хочу быть собой и не собой сегодня. Может у вас идеи будут? Сейчас на него посмотрят, как на дебила. Девушка точно, FULCRO уже привыкли. Но та вдруг довольно улыбнулась: - Знаете, у меня есть идея. Как к макияжу относитесь? - Не пробовал, но не против…

- 3 -

А много раз упомянутый в суе Тихон нервно метался по квартире, не очень понимая, а что ему делать и почему Серёжа ему не отвечает. Звонить бесполезно. Смс тоже без ответа. По иронии судьбы опять звонок от Янковского. А вот как так получилось, что он вывалил всё на друга, который случайно набрал – непонятно. - И теперь он со мной не разговаривает и ушёл. Вань, ну чего я не так сделал? - Ещё раз: вы оба номинанты этой премии? - Да. Я как актёр, они в номинации театр. - Это должен быть ваш первый выход почти как пары, насколько это в наших российских «толерантных» реалиях возможен? - Ага. - И ты меня на это позвал… И ему ещё об этом сказал. - Да чего не понятного?! И что в этом обидного? - Ну как тебе сказать? - Как есть и без лишнего драматизма, пожалуйста. - Ну если бы мне Ди моя столько мне говорила про какого-то своего другана после первого нашего узи, я бы как минимум поинтересовался я или друган папуля нашего будущего отпрыска. - Но он же знает, что мы… Он же мне доверяет, разве нет? - Тихон, тут вопрос не в доверии, а в том, что в важный для него и вас день в суе поминается какой-то левый для него еблан. Познакомь нас, что ли. - Познакомлю.. когда ты будешь пьяный от счастья отцовства и точно на него не засмотришься. - Тиша, повторю то, что сказал тебе на Огне, когда твою дружелюбность перепутал с ебливостью – единственный мужчина, ради которого я б мог забыть, что я натурал – это Константин Юрьевич. Во-первых, потому что это сам Константин Юрьевич, перед кем я как перед человеком и актёром преклоняюсь. А во-вторых, потому что этот голос. - Главное, чтобы сейчас как на съёмках он не вышел из кустов со словами «Очень лестно, Иван Филлипович». - Нет, тут только моя Диана, – голос Вани зазвучал нежно, – Ржёт и говорит, что с самим Константином Юревичем мне можно. А с тобой нельзя, ты не наиграл ещё. - Вы слишком прогрессивная семейка. - Короче, извинись перед ним, как поймаешь. И поминай меня всуе поменьше вашей. - Надеюсь, что он простит. Ты не видел с каким лицом он от меня ушёл. И как говорил со мной… А вдруг он меня пошлёт нахер? - Буду тебе аккомпанировать на витаминках под его окнами или расписку писать, что не ебался, не ебусь и не буду ебаться. Ты мне про него все уши прожужживаешь, у вас такая там клубника с малиной, что страшно от вашей сладости слипнется жопка. - Прям настолько? - Ага, если ты ещё и с ним такой нежный, то тогда всё нормально будет, помиритесь. - А вот в этом я как раз не уверен, – Тихон нервно закусил губу. - Тогда есть над чем поработать. Всё, я правда должен позвонить папе, я обещал. - Понял-понял, прости, Вань. - На премию не опоздай, а то подумает, что мы тут в вашем ложе любви блудим. - Бля! – вместо пока выдал Тихон. Он и правда ещё немного и опоздал бы. Официальная часть, плюс ему нужно забрать Ксюшу, подругу, которая любезно согласилась мелькать на подобных мероприятиях для прикрытия. А ещё нужно где-то поймать Серёжу до начала праздника, если это выйдет, конечно.

- 4 -

Это оказалось не так просто. Весь бомонд Питера слетелся в сад наслаждаться жизнью, будто не было никакого ковида и карантина. Мелькали друзья или друзья друзей, кого узнал Тихон за семь лет в Питере, а особенно много новых знакомых появилось после Огня и Топей… ну и Грома, конечно. Все одеты с иголочки, такие парадные. Хотя сам-то он сейчас не в своих привычных штанах и кроксах. Тихон недовольно одёрнул ворот рубашки. Так хотелось расстегнуть её к чёртовой бабушке, но он ещё не отфоткался с Ксюшей на красной дорожке. - Не нервничай так, – девушка ободряюще улыбнулась, – Ты отлично выглядишь. - Да ну, как павлин какой-то… - Ворон уж тогда. И не один такой. Хотя не, это сорока скорее. - Не понимаю, – Тихон нервно осмотрелся, пытаясь понять о ком из гостей удостоился от Ксюши такого прозвища. - Ну вон тот парень... Рядом с девушкой в бомбическом синем платье. Тихон повернул голову, куда показывала Ксюша и обмер. Это был его Серёжа. В свободных штанах чёрного цвета с белыми краями. В чёрной кофте, у которой рукав был весь изрезан до локтя. Такие же прорези были справа, в дырочках мелькала белая кожа живота.. Наверняка и тату видно будет, просто далеко. В этом был весь Серёжа – чем официальнее надо выглядеть, тем авангарднее будет образ. А потом тот обернулся, будто почувствовал взгляд Тихона. «Локоны страсти», которые вечно лезли Серёже в глаза сейчас были идеально уложены, а пряди на затылке наоборот – подняты, имитируя беспорядок. Совсем как по утрам. Или после их секса. А глаза стали совсем как у кошки – может из-за хмельного взгляда, а может из-за смоки айс, которые всегда бесили Тихона на девушках, а Серому так шёл этот макияж. И эта здоровая цепь на шее и серьга в ухе. Такой его и не его сразу. Красивый. И уж точно не какая-то сорока.. Чёртик. Нужно сказать, что вся компания FULCRO выделялась среди питерских снобов – девушки в платьях, украшенных пайетками, парни в каких угодно костюмах, но не в классических. Серёжа же выделялся больше всех. Его принц. Его же ещё? Он же не облажался ещё по полной? Тихон нервно закусил губу. Да нет.. Его Серёжа вспыльчивый, конечно, но не бросит его из-за этой глупости. Серёжа чудил всегда и много – прийти в два ночи с репетиций с пузырьками и ещё два часа читать какие-то монологи, стихи, что-то записывать – это про него. Гордо притащить французского бульдога, потому что друзья уехали и надо смотреть за псом, а опыта в уходе за питомцами нет никакого – его тема. Стоила Тихону любимой пары кед, но это мелочи. Прийти после мрачного спектакля домой на бровях, напевать глупые попсовые песни и тихонечко плакать от того, как тяжело жить в мире, где человек не умеет любить человека – это про Горошко. Нежные обнимашки за просмотром сериала вывернуть в какой-то безумный секс, после которого Тихон себя не мог вспомнить пару часов. Эта тема Тихону ну очень нравилась. Будь его воля они бы к ней возвращались куда чаще.

- 5 -

Но то, за что он в своё время влюбился в Серёжу, было совсем не это, а то, что он узнал о нём, ещё когда они просто кривлялись между дублями, пугали Трофима. Не самая удачная смена в Москве. Для Тихона. И с чего только спрашивается? Всё отчитали, вовремя начали – но нет. Нихрена не снялся первый разговор Грома и Разумовского. Не шло и всё тут. Дубль за дублем – мат за матом. Нервы, эмоции. Где угодно, но не в кадре. Завтра должна быть смена для Димы и Серёжи. Ещё и это переснимать времени нет. И так из-за кучи травм пришлось перекраивать съёмочный график. Нового сдвига в ближайшие недели нельзя допускать.Объявлен перерыв чтобы: «юное дарование наконец взяло себя в руки и отыграло как положено простой диалог, Тихон!». Да если бы сам Тихон мог объяснить, что не так. Пока меняли свет, он позорно сбежал в курилку. По возвращению он обнаружил Серёжу там, где тот и остался после крика «Стоп». Он сидел в кресле, как заведенная игрушка, менял позу, то складывал руки на столе, то разваливался в кресле. При этом у него было такое серьёзное выражение лица, как будто в голове программу экзамена прогонял. А эти уложенные волосы, чёлка, которая при определённом повороте головы закрывала левый глаз. Так и хотелось проверить паспорт, ему точно 22, а не 17, как кажется. А то это, знаете ли не только отступления от принципа на работе ни с кем, а ещё и статья. - Привет, Тихон, - Серёжа в очередной раз пересел, ещё и баловаться с карандашом начал зачем-то. Тот, правда, ему не понравился и без капли сомнений Горошко его скинул со стола. - Привет, Серёжа. Что делаешь? - Думаю… Как должен сидеть в своём рабочем кресле нервный чувак, который чувствует себя хозяином всего этого добра и ужас от того, на что спущены его деньги, одновременно. А ещё у него всегда нервы на взводе, в этом мы похожи, только я всё время руками верчу, а нельзя и руками вертеть и бумажки читать… Пробовал. Фигня. А ты чего без настроения, Тиш? - Да ну… не трудную сцену уже мурыжим сколько? – Тихон присел на диван. – Я вон дебил какой-то, – он стал говорить в манере Грома, – Ты вон о таких мелочах уже думаешь, как поза, жесты, а я общую картину отыграть не могу. Проходную сцену – без обид. - Ну если с точки зрения того, что ты мимо офиса Vmeste проходил, то без обид, а если про сюжет, то спорить мог бы, но не буду, время и энергию зря потратим, - взгляд Серёжи упал на связку резинок операторов. Зачем они им были нужны и почему до сих пор за кадром валялись, никто понятия не имел, но Горошко вдруг вскочил и с гордым видом побежал за декорацию, чтобы стащить одну. – Повторю. Никакой ты не дебил. Ты всё классно делаешь, Тиш, правда… Он плюхнулся рядом с Громом. Точнее рядом с Тихоном в режиме Грома. - Ты чего носишься? – Тихон улыбнулся в ответ Серёже, который светился так, будто встретился с духом Станиславского и познал всё, что нужно. - А вот чего! – Серёжа уже крутил резинку в пальцах правой руки – С этим баловаться буду. А ты не думай о том, о чём я думаю.. Это ж я думать должен. Ты о своём думай. - А если вообще не думается? - Ну тогда просто дыши и живи этим. Сам же мне это в первую совместную смену говорил - Это я мог такое умное сказать? – Тихон что-то засомневался. - Ну ты был очень заебан экшеном перед этим, но да. И у нас всё отлично вышло. Перестань себя только ругать, пожалуйста. - Так по делу же, лажаю сегодня. - Может быть, только я от этого очень расстраиваюсь. А когда я расстраиваюсь, я тоже лажаю.. Начнём лажать вместе, будет орать Олег, потом Артём, потом за нас впряжётся Рома и они будут орать друг на друга, все охренеют, смене пиздец наступит.. Давай лучше отыграем и Артёма напугаем. - Только если будет задействован птеродактиль. - А как же без этого, я сегодня в таком голосе. Серёжа поспешил выдать этот свой безумный крик, отточенный на хоррор квесте. Только вместо того, чтобы до усрачки испугаться, Тихон начал ржать. Вроде мелочь. Один из тысячи разговоров ни о чём и обо всём между дублями. Сколько таких было. Но почему-то запомнился. Серёжа как-то нашёл, что сказать, чтобы всё получилось. У него это всегда получалось, хоть он и мелкий ещё такой. Жаль, что у Тихона, хоть он и лоб такой здоровый, в основном находятся слова для всякой херни, а для чего-то важного, как сейчас – ни черта. Может быть, сегодня найдётся наконец? - Серёж, - он улучил момент, когда его чёртик появился на горизонте в поисках официанта с коктейлем. - О, привет, Тихон, – голос почти как утром, совсем не похожий на его нормальный. Как от этого избавиться, – С премией тебя. А то, что у него всё внутри перевернулось при виде Тихона в чёрном, Серёжа спрятал поглубже. Он так редко надевал что-то тёмное, а тут такое. Чёрная рубашка, уже расстёгнутая на неприличное количество в обществе пуговиц, классические брюки. Совсем не похож на себя. Хоть кудри в хаосе оставил вечном. Такое чувство, что на этом вечере встретились совсем не они. А они так и остались в комнате. В немой сцене ссоры. - Вас тоже. Вы это заслужили. Вы молодцы, и ты. Я помню, как ты умирал осенью. Это всё стоило того. - Спасибо, - Серёжа наконец выцепил себе коктейль, – Извини, давай потом. Меня ждут. А то ещё пару минут рядом, и они устроят перфоманс. Или пропаганду однополых связей. Это уже кто насколько толерантный. Он же злился на Тихона. Прибить хотел. А тут увидел и потёк. Ну не совсем потёк, анатомически не умеет, ментально потёк. «Ну-ка соберись!» - велел себе Серёжа. - Можно… я дождусь тебя? – негромким голосом попросил Тихон, – Поедем домой вместе. - А надо? – на минуту взгляд стал немного грустным. - Очень. Хочу извиниться за утро. И поговорить. - Я не знаю, сколько мы будем гулять. - Буду ждать столько, сколько надо. По плану Серёжи сейчас он должен был бросить что-то обидное и уйти. Будь он на каблуках, эффектно бы развернулся, но у кроссовок их нет. Сказать что-то вроде: не жди меня раньше утра. Но теперь это казалось так.. фальшиво. Так ведут себя капризные девушки, которым важен не столько роман, сколько терзания, которые они вызывают у своего невезучего почитателя. Но вот так просто выкинуть из головы, что сегодня в их день должен был быть какой-то Ваня? У него гордость есть! Нелепая и тупиковая ситуация – для серьёзного разговора в нём слишком много аперолей, для скандала – слишком мало. - Хорошо, – спокойно сказал Серёжа. – До встречи.

- 6 –

Хотелось бы сказать, что им овладел дух веселья. Но нет. Глаза сами собой начинали искать в толпе Тихона. Это не слишком сложно, когда речь идёт о таком высоком…красивом… солнечном пиздодуе, который поёт дифирамбы не своему парню, а какому-то Янковскому. Спасибо, что не во сне упоминает. И не во время секса. Кажется, круг замыкался– ему хотелось к Тихону и двинуть Тихону за Янковского. Ну что ж его сердце и мозг решили устроить дебаты именно сегодня? - Ты чего мечешься? – спросила Даша, которую он решил закружить не то в вальсе, не то в милом медляке, не то в чём-то в стиле танго. - Злюсь на Тихона… Бешусь от Тихона… Хочу к Тише… Люблю Тишу. Запутался. - Ну, позитивные эмоции более сильные, раз произносятся в конце. - А если я им поддамся он опять ничего не поймёт. - А ты сначала объясни, что тебе не так, а потом поддавайся. - А во мне слишком много аперолей для серьёзности и слишком мало было еды перед этим. - Видимо не так уж и много, раз ещё есть силы метаться. Серёж, иди к нему. - А это не слишком мелодраматично? После ссоры вот так раз и на ручки. - Не всё же по драме после ссоры идти в бутылку и в страдания, – Даша вывернулась из его объятий и повернула в сторону одинокого Тихона с сигареткой, – Иди. Не на ручки, а просто к нему. Дома разберётесь. Как же ему с Дашей повезло – муза, мамочка, наставница, такой нужный от вселенной в правильный момент пендаль! Дотанцевав, он обнял её напоследок и отправился к скучающему с сигаретой Тихону. Главное на нервной почве глаза не начать тереть – макияж поплывёт. - Вот и ты. - Вот и я. Устал. Давай только сегодня без разговоров – просто хочу домой. - Как скажешь, — Тихон приобнял его за плечо. - Я сам пойду.. Не так пьян, — кажется он немного нагрубил. Что же делать, если уже от такого жеста пробивает как малолетку. Серёженька, ты пьян, влюблён и уже совсем не зол. А это неправильно, гордость иметь надо. - Да я просто.. скучал, – уж за год этот все оттенки пьяного Серёжи Тихон успел увидеть. Это может быть милый, всё сшибающий на своём пути ураганчик, как в той самой сцене Майора Грома. Этот ураганчик любит петь Меладзе, на трезвую вопить, что он бы в жизни не запел бы этого хрыча. Это может быть юная куртизанка, которая настойчиво лезет к тебе, ластится, обещает ночь, за которую умереть не жалко… а потом бессовестно вырубается на груди, как истинное динамо. Может быть философом дедом, наговорить такое, что хочется а) залезть в Википедию б) долго допрашивать, а откуда ты вообще это знаешь?! Часть Серёжи очень обрадовалась, рациональная, несогласная с Дашей, скептично фыркнула – не надо было обижать, скучать бы не пришлось. Так странно было ехать домой в полной тишине. Она была не такой, как бывала по вечерам, когда после спектаклей только и было сил, что лечь рядом, обняться, слушать дыхание друг друга. Ну или на кухне в полной тишине сделать чай друг другу, потом Серёжа забирался к Тихону на колени. Единственная фраза в этой тишине: «Ну и отожрался ты, Горошко». Но нет, это не уютная тишина. Один смотрел в окно, рукой пытался проковырять дырку в кожаном сидении и думал, что какого хрена в этот день нужен был кто-то третий. Другой, наблюдал за ним и начал вдруг считать, что из-за одной фразы, если вдуматься на минутку, устроить такое шоу? Не перебор ли? Да, они оба актёры, всегда на эмоциях, но это же не оправдание любой пустой истерики? - Необычный образ... – Тихон не выдержал. Ещё пару минут и они бы точно начали орать друг на друга. А не хотелось. - Спасибо… - Серёжа улыбнулся краешком губ, – Он как-то сам собой получился. - А красил кто? - Там визажистки были. С Лерой быстро справились, нашлось на меня время. А ты не употел в чёрном? - Ой, а сам-то? - А у меня вентиляция здесь, – Серёжа помахал рукой, где практически не было рукава. – И здесь. Он дёрнул другой половиной сетки, что была внизу живота. Взгляд Тихона следил вовсе не за тканью, а светлой кожей, которую было хорошо видно в прорези. И ту странную татушку, смысла которой уже и Горошко не помнил. Его Серёжа. Кажется хрупким, а на самом деле такой крепкий. Все думают, неуклюжий – а на деле очень гибкий. Только все эти факты никого, кроме его персоны, не касаются. Не о том он думает. Серёже сейчас точно было не до этого. Да и не очень-то это и реалистично, после ссоры вот так вот взять и трахнуться, верно? Вопрос промелькнул в голубых глазах, да и в зелёных, что с ними встретились было что-то похожее. - Приехали, товарищи! – вывел обоих из оцепенения голос водителя. - Спасибо, – ляпнув невпопад хором, они вышли из машины, вошли в подъезд. Лифт. Снова тишина. На этот раз звенящая. Что-то должно произойти, мало понятно что, но должно. Или опять их буйная фантазия? - Чай? – Тихон пропустил Серёжу в квартиру первым. - Можно, - тот выпрыгнул из кроссовок, собираясь на кухню, когда за спиной раздался малоприличный звук. Точнее, нихрена он не был приличным! В порнухе даже так не стонут. - Су-у-у-ка, - провыл Тихон, снимая модельные туфли, – Какой же это пиздец. - А это ты ещё без лифчика, – Серёжа обернулся, нервно хихикая. – Девушки говорят, что снять его — это оргазм. - Предпочитаю его получать не так жёстко и радикально. Да и одному не интересно. - А какие есть предпочтения по его получению? - Серёжа подошёл к нему. - Будто ты их не знаешь, – голос опять стал ниже. Рука сама собой потянулась к лицу, одними пальцами погладить по щеке. - Может быть, подзабыл, - юноша притих, но не отстранился. Наоборот подошёл чуть ближе, – Хочу вспомнить.. - Хочешь? – Тихон не мог скрыть удивления, – Ты же злишься из-за… «Вот ещё тут его не хватало!» - с этими мыслями Серёжа привлёк Тихона к себе за затылок и впился в губы, жадно целуя. Пусть это американская мелодрама в чистом виде. Плевать. Это то, чего ему сейчас хотелось – целовать Тихона, гладить по мышцам плеч, спины, спуститься к тонкой талии, прижать к себе сильнее. Из ступора Жизневский вышел быстро. Он любил подумать, но тугодумом точно не был. Он привлёк Серёжу к себе, вжал его в стену. Движения его рук были не такими продуманными - хаотично водил то по рукам, то по торсу. Путался в этих сеточках и матерился в мыслях. - Тише… Тиша, - чуть отстранившись Серёжа стянул с себя кофту. – Не порви. - Дразнился весь вечер, а мне не рви, – отлепив его от стены, Тихон стал подталкивать его к спальне. - А сам-то, – тайная фантазия целовать эту мощную шею от челюсти к груди, стала явной. Руки дрожали в войне с пуговицами. Природная нервозность, плюс алкоголь, который не способствовал улучшению моторики и возбуждение.. Как ещё он не разорвал эту рубашку нахрен одному богу известно. – Ходил весь такой прилизанный паинька, сверкал сиськами. - У меня их нет, – в голосе Тихона звучала точно та же нервозность. - А это что? – пара пуговиц очень удачно поддалась, Серёжа припал к ложбинке между грудных мышц, не то поцеловал, не то лизнул. – Что ж не ходил вот так? – одной рукой он потянулся к левому соску, чуть сжимая его пальцами, – Посверкал бы тут красотой, как барон цыганский. - Это надо было год назад сверкать, после съёмок Грома, - Тихон зарылся в его причёску, безбожно её портя. Почувствовав с одной стороны пальцы, а с другой зубы, Жизневский рыкнул и ещё сильнее вжал мелкого в стену. - И сейчас всё прекрасно, - найдя в себе силы отлепиться, Серёжа поволок его в комнату. Главное не начать думать. Тихон с задачей отлично справлялся – нагло лапал его за бедро, почти что щипая. Опять будут синяки. - Ну куда ты, – Жизневский вдруг отстранился за тем, чтобы развернуть его к себе. – Не бегай от меня. - Я и не бегаю… - Бегаешь, - прошептал Тихон ему в губы перед тем, как поцеловать. Медленно разомкнуть его губы своими, прижать к себе крепче. Толкнуться языком в рот, вызывая рванный вдох. Целовать-целовать до тех пор, пока вечно напряженное тело наконец не расслабится. Осторожно уложить в постель. Нависнуть… Поцеловать шею, оторваться на секунду, чтобы всё-таки снять рубашку. - Не бегаю, – Серёжа изменил вдруг их привычный сценарий, подмял Тихона под себя, с важным видом усаживаясь на него. Он потянулся к массивной тяжелой цепи на своей шее. Хотелось её быстрее снять, она так неприятно холодила горячую кожу. - Оставь, - Тихон притянул его за неё, снова целуя. Серёжа не стал спорить. Были дела поважнее – справиться с ремнём на брюках Тихона и молнией. А когда ты не знаешь, чего больше хочешь – целоваться или чтобы ему целовали шею, лапать бицепцы или снова развлекаться с широкой грудью, сосредоточиться на чём-то одном сложно. О набухающем под бельём члене тоже забывать нельзя. - Давай я сам, – судя по тому, как дрожали руки Тихона, у него с контролем сегодня тоже было не всё в порядке. - Ладно, – поджав губы, Серёжа слез. Затем, чтобы самому быстро раздеться. Когда обе пары штанов и белья оказались на полу, он вернулся обратно. Сегодня кротко лежать под Жизневским, выгибаться от того, с какой силой тот его втрахивал в матрас, Серёжа не собирался. Выебать бы этого Тихона по-хорошему, разложить под собой, задницей кверху и трахать до сорванных связок у себя и хрипов у него. И чтобы еле на ногах стоял наутро и сидел только на подушке – но они вечность не менялись местами. А у самого Горошко ни разу не маленький, а в такой обстановке нормально подготовить Тихона вряд ли у Серёжи получится. Как бы его Тихон ни взбесил – делать ему больно Серёжа не хотел. Лучше от него оторвут что-нибудь – не жалко. - Всё хорошо? – Тихон повернул его к себе, целуя. - Почти, - зеленоглазый охотно ответил, прижимаясь. Лежать вот так лицом к лицу вначале ему всегда нравилось. Так удобнее всего целоваться… Можно было погладить плечо, пройтись по тонкой коже на рёбрах, сместиться к крепкому животу и опуститься рукой ниже к члену. Совсем как сейчас. Накрыв ствол рукой, Серёжа начал ласкать его от головке к основанию, медленно, как Тихон любил. Потом спустился к яичкам поласкать между них, чуть надавить. Упиваясь тем, как Тихон рванно дышит, он сначала и не заметил этой огромной ладони на своём члене. Зато потом очень прочувствовал быстрые чуть рваные движения – совсем как нравилось ему. - А так ещё лучше? – хрипло спросил Тиша, целуя за ухом, спускаясь к шее. - Да.. ну.. пусти, – снова оказавшись сверху, тот вытянул из-под подушки забытые с прошлой ночи смазку и презервативы. - И что это ты удумал? - Продолжить шоу, – выдавив смазки на руку, Серёжа завёл руку за спину, смазывая и растягивая себя после вчерашнего «шоу». – Нет, – он жестом другой руки остановил потянувшиеся к нему ладони, – хочу сам.. пожалуйста. - Как скажешь, – сверкнув потемневшими глазами, Тихон устроил руки на светлых бёдрах, поглаживая. Сказать хотелось многое, но чуть позже. Закусив нижнюю губу, Серёжа ласкал себя, стараясь не только произвести фурор, но и подготовить себя как следует. Когда к поглаживаниям рук добавилось царапанье ногтей, стало понятно, что терпение Тихона, как и его, на исходе. Вытащив руку, Серёжа взял презерватив, порвал зубами упаковку, торопливо надел его на член Тихона и стал медленно насаживаться. Руки тот же вцепились в бёдра: - Тише ты, - придерживая его одной рукой, Тихон провёл по худому, поджарому животу, поглаживая пальцами то одну глупую татушку, то другую. - Всё хорошо, - рвано вздохнув, Серёжа откинул голову назад, красуясь, продолжая медленно опускаться. Опустившись до конца, он снова поднялся, практически слезая, и снова вниз. Но даже освоившись, Серёжа продолжал двигаться мучительно медленно, оглаживая крепкие плечи и руки партнёра. Покусывая губы от удовольствия, он выгнулся, вслушиваясь в рваные вздохи Тихона. Улучив момент, Серёжа опустился вниз с силой сжавшись, доводя партнёра до исступления. Тихон, трясясь от удовольствия, зарылся в волосы Серёжи, притягивая вниз для жадного поцелуя. Услышав в губы еле живое: «Серёж… пожалуйста», Серёжа ускорился. Он уже сам сходил с ума от возбуждения. Тихон охотно подхватил темп, толкаясь бёдрами навстречу, хватило совсем немного, чтобы Серёжа забился на нём в оргазме, пошло вскрикивая. Поддавшись порыву, Тихон впился в шею зубами, дёрнулся ещё пару раз, кончая. Поджарое тело, которое секунду назад было крепче мрамора, стало мягким… С усталым стоном Серёжа свалился с него, тяжело дыша. Хотелось объятий, курить… спать. И если получится всё одновременно, то вообще замечательно. Из сонной неги его выводили звуки – снятого и выброшенного презерватива, скрипа кровати, с которой слезал Тихон, его тяжёлый шаг в сторону.. не очень важно чего. Потом добавились ощущения – тёплого влажного полотенца, которым Тихон вытирал его от спермы и остатков смазки. - Тиша.. – Серёжа приоткрыл глаза, устало смотря на него. Так. Чего он нежничает?! Он же злился. Не логично. Не надо было тогда трахаться как кролик, ещё и шоу такое устраивать. - Серый.. – тот потянулся и поцеловал его – Прости. Звать Ваню на Собаку было глупо.. - Ага, – вот! Сейчас то Серёжа всё выскажет об этом. - Просто я думал, что наконец вас познакомлю. - Что? – Серёжа устало приподнялся на локтях. - Ну, когда я хотел между съёмок Топей – у тебя был псориаз, ты меня то чуть ли не пинками гнал от себя, я подумал, не стоит. Потом был твой выпускной. И день рождения. Не хотелось тебя с кем-то делить. Потом ты в Москву почти не ездил… На премьере Грома, ну ты помнишь, какой я был. На их свадьбу в Питере ты прийти не смог, ты был на съёмках. Ваня же мне так помог.. - Да чем он тебе помог?! – Серёжа не смог сдержать ревнивого фырканья и раздражения. - Ну как.. он меня пинками послал на прослушивание Грома, – Тихон чмокнул Серёжу в пупок. – Мы там познакомились, – два поцелуя в районе худой груди, – И теперь уже почти полтора года у меня есть один бешеный, - поцелуй в кадык – трогательный, очень милый и красивый парень. - Переигрываешь, – Серёжа чувствовал, как розовеют щёки. - Ну да, ты ещё и вредный иногда. Не признаёшь это, но любишь ушами, – Тихон не поленился, повернул голову Серёжи то влево, то вправо, целуя каждое, – И всегда знаешь, что мне сказать. А я редко говорю тебе приятное. А должен, зная тебя. Как ты себя иногда не принимаешь, – он заглянул ему в глаза, – Серёж, я тебя правда очень люблю. Горжусь безумно. Иногда думаю, как ты с таким ебланом можешь встречаться. - Этот еблан любит меня… И мне с тобой стало гораздо спокойнее. Ну кроме всех этих 100 и 1 интервью про Ваню. - Зато пока они пишут свои Тихони, выцепляют моменты, они не замечают, как я на тебя на конференции смотрел. Как я в Москву раньше театра приехал, когда был ЦДМ. - Это ты у меня такой умный и продуманный? – Серёжа устало зевнул, укладываясь обратно. - Не совсем, – Тихон лёг рядом, обнимая и накрывая обоих тонким летним одеялом, – Тебя бы в это давно посвятил. - Мгм, –пробормотал Серёжа, засыпая. Это был долгий.. полный эмоций… немного нелепый. Но по-настоящему его день.