***
Холодно... Тупая боль наполняла каждую клеточку тела. Страшно... Антон не мог пошевелиться. Темно... Даже распахнуть глаза оказалось непосильным. Он чувствовал себя таким маленьким и беспомощным, что хотелось выть, кричать, звать на помощь, но... Никто не услышит, потому что это лишь крик в пустоту. Грудь сдавило от страха, даже тёмная пелена поверх сознания не спасала от него. Такой чистый и безжалостный страх. Он обволакивал, душил, впиваясь когтями в кожу. «Только не снова... Пожалуйста, — мольба, — только не снова...» Тёплая влажная ладонь коснулась раны на груди, пуская по коже рой электрических импульсов. Антон мог почувствовать, как медленно и болезненно, но края раны пытались сомкнуться. Когда ладонь исчезла, парень дёрнулся, инстинктивно пытаясь угнаться за живым теплом. Единственным живым в поглотившей его тьме. Будто уловив его стремление, рука опустилась на холодный лоб, сползла на макушку, бережно, почти нежно оглаживая русые пряди. — Спи. — до затуманенного сознания Антона донёсся мягкий бархатистый голос. Такой же тёплый и нежный, как рука. Он обволакивал, успокаивал, — Всё хорошо. Ты в безопасности. Спи. — и Антон ему поверил. Действительно, может ли сейчас быть хуже? Теперь он хотя бы не один. Парень рвано выдохнул, вновь проваливаясь в небытие.***
Пробуждение напомнило Антону день когда он стал вампиром. Всё тело ломило, мысли путались, он не осознавал кто он и где он. Каждую клетку тела наполняла боль, а вся суть обратилась в дикий, неистовый и неутолимый... Голод. Изумрудные глаза с трудом распахнулись, устремляя взгляд в ветхий потолок. Вампирское зрение позволяло разглядеть пылинки и щепки, периодически отрывающиеся от него и парящие по комнате, гоняемые непонятно откуда взявшимися потоками воздуха. Антон не позволял себе сместить фокус внимания на что-нибудь ещё, всё самообладание уходило на сдерживание животного голода. Разум не спал, но и инстинкты уступать не хотели — если сейчас ему попадётся кто-то живой... Повезёт, если уйдёт он всё ещё живым... Минута. Десять. Час... Прощупывая каждую мышцу, каждый нерв, вампир медленно возвращал себе контроль над телом. Сначала пальцы, потом кисти, предплечья, плечи — и вот он уже касается перебинтованной груди. Рана под пальцами предсказуемо отзывается острой болью. Снова пальцы, щиколотки, икры, колени — и босая ступня опускается на трухлявый паркет, занозами впивающийся в ничем не покрытую кожу. И куда это делась его обувь!? Хотя не суть важно. Это последнее, что волновало парня в тот момент. Глаза с любопытством бегали по незнакомому помещению, оглаживая невысокий потолок с косой крышей, стеклянные витрины, занимающие целую стену, прямо как в хорошо знакомом Антону кабинете врача городской больницы, где-то там, в родном Воронеже. Только вот наполнены они были не пустыми пробирками в небольших шкафчиках, а прозрачными полками с разных форм склянками на них, непонятными жидкостями и разными сушёнными растениями, цвета́ которых из-за лунного света Антон не мог разобрать. По всем свободным от шкафов стенам плющём вились причудливые символы, которые показались Антону смутно знакомыми, хотя он и не смог вспомнить, где мог видеть нечто подобное. Любопытный взгляд зацепился за старое, покрытое толстым слоем пыли зеркало, висящее прямо напротив кровати, в которой он не так давно очнулся. На всё ещё негнущийся ногах вампир побрёл к зеркалу, кряхтя и шаркая. Собственный облик не особо впечатлил парня, хоть и казался каким-то чужим, неправильным... Кожа бледнее, чем у мертвеца. Забавное сравнение для вампира. Глаза обрамляли почти черные круги, а на нижней губе тонкой корочкой засохла старая кровь. От природы худощавое тело парня теперь казалось болезненно тощим, будто из него разом выжали все соки, а бинты, плотными слоями обхватывающие грудь, только добавляли всему этому какого-то киношного драматизма. Потеряв интерес к созерцанию своего побитого тела, Антон плавно очертил взглядом просторную комнату. Витьеватые символы на стенах цепляли, манили своей тайной. Взгляд зацепился за размытый силуэт в углу, недалеко от двери. И хотя того места не касался лунный свет, вампирское зрение сумело узнать в нём сидящего в кресле знакомого, и даже уже успевшего, пусть и не прочно, засесть в сердце человека...***
Арсений закрыл глаза, стоя в лунном свете и наслаждаясь его холодными, нежными лучами. Голова опустела, мысли растворились. Ему казалось, что его обнимает сама тьма, окутывает ватным одеялом, согревая, даря покой. В этом облаке хотелось расслабиться и утонуть. Губы тронула лёгкая улыбка. Он наслаждался падением в этой тьме. Но внезапно его обдало жаром, словно он упал в адское пламя. Казалось, огонь проник в его лёгкие, выжигая кислород, вырывая из приятного наваждения. Широко распахнув глаза Арсений упал на колени, закашлявшись. Пепел, парящий в воздухе, тисками сковывал горло. Огонь, пожравший всё вокруг, беспощадно оставлял на коже бордовые следы, местами прожигая её до мяса. Он закричал бы от боли, но голос абсолютно его покинул. Ноги подкосились и он рухнул на землю, ловя на себе холодный взгляд чёрных глаз. Всё закончилось. Это в прошлом. Это не реально. Я жив! Я жив! Я жив!.. Даже в плену кошмара сознанием Арсений это понимал. Но сейчас единственной реальностью было это мгновение — его боль, ужас, и холод некогда родных глаз, что жёг страшней огня. Арсений не мог ничего с этим поделать. Не мог очнуться. Не мог укрыться в забытьи или смерти. Он просто чувствовал боль. И кроме неё реальным осталось лишь время. Боль, время и бессилие. Как и всегда — неразлучные и самые искусные мучители... Даже в объятиях кошмара рефлексы прошедшего через сотни битв мага не спали. Ощутив движение Арсений подскочил в кресле и в ту же секунду увидел, что он в комнате не один. Не пришедший в себя после реалистичного кошмара мозг тут же дорисовал скрытой мраком фигуре знакомые черты, пробуждая в нём животный ужас. Вскрикнув, Арсений отскочил как можно дальше от шокированного Антона, споткнулся и, упав на пол, застыл, не сводя с него взгляда. От потрясения парень сделал несколько шагов назад. В мыслях пронеслись живые картинки недавнего боя и дня, когда мага взяли в плен. Арсений, который в одиночку убил тридцать восемь вампиров, Арсений, обеспечивший их побег, убивающий, безжалостный. Что он должен был увидеть? Что повергло его в такой ужас!? — Тише тише тише. — превозмогая боль Антон опустился на одно колено, держа руки перед собой, — Это всего лишь я. — из-за длительного молчания голос хрипел, но слова всё ещё можно было разобрать. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что ему очень сильно повезло, что объятый страхом маг не испепелил его одним ударом. Арсений перевёл дыхание, медленно приходя в себя. Из огня да в полымя! Не успел он отойти от полного острейших ощущений кошмара, так тут ещё и так не вовремя пришедший в себя вампир застал его в столь неприглядном состоянии. Гадство. Арсений поднял глаза на молчаливо изучающего его Антона. А тот смотрел на его висок, по которому медленно стекала капля холодного пота. Быстро потеряв к ней интерес, Антон окинул взглядом всего мага целиком. Если так подумать, он впервые получил возможность полноценно рассмотреть внешность Арсения, ибо впервые со дня их знакомства тот не был покрыт кровью и грязью. Успевшие за месяц знатно отрасти волосы были помыты и расчёсаны, а от глубоких когда-то царапин на лице остались лишь три бледные полоски. Голубые глаза блестели от скопившейся в них влаги, но сам взгляд с каждой секундой становился всё более осознанным. Чёрные пряди оттеняли их блеск, из-за чего глаза казались двумя далёкими звёздами на бескрайнем небосводе. Бледная, словно у вампира кожа — последствие месячного заточения. Синие круги под глазами — свидетельство усталости. Когда изучающий взгляд опустился ниже, невольно останавливаясь на пульсирующей вене, Арсений вздрогнул и окончательно пришёл в себя. — Рад, что ты очнулся. — на губах Арсения расцвела абсолютно искренняя, пусть и усталая, улыбка. Он поднялся, отряхивая пыль со своих джинс, — Как себя чувствуешь? — Всё тело болит. — честно ответил Антон, — И инстинкты зашкаливают. Спасибо... За всё, спасибо. — парень решил не спрашивать о только что увиденном. В конце концов, кто от такой, чтобы иметь на это право? «Стоп. Инстинкты? Почему я не чувствую кровь Арсения?» — Хорошо, если болит. Я принимаю твою благодарность. — кивнул ему маг. — Не сказать, что это было просто, но и ты оказался на диво живучим. — заметил Арсений. «Это типа комплимент? И как мне на это реагировать?» — Антон немного завис. Всё-таки сознание ещё не до конца прояснилось. — Ладно. — махнул рукой маг, — пойдём, обрадуем твоих друзей. За то время, что ты здесь валялся, они порядком выели мне мозг. — не нуждающийся в каком-либо ответе Арсений развернулся и открыл дверь, впуская в комнату яркий поток тёплого света. Кивнув самому себе Антон последовал за ним. — А сколько времени прошло? И что вообще случилось? — спохватился Антон, догнав Арсения в коридоре, — И почему я?.. — он коснулся бинтов и поморщился от боли. — Это хорошо, что ты не помнишь... — протянул маг, останавливаясь. Прикинув в уме он выдал, — Суммарно восемь дней. — Сколько!? — Антон даже подпрыгнул от удивления. По прежнему требующее покоя тело отозвалось на сие действо тупой болью. — Я же сказал, это было непросто. — Арсений нервно скривил губы и мотнул головой, — Только с "Той стороны" я вытаскивал тебя пять дней. Моя магия, кстати, мне всё ещё это припоминает. А потом ещё три ты провалялся без сознания. — раздражённо добавил он. — Что ты... — начал было Антон, но был прерван. — Давай я потом тебе всё объясню, а? — взгляд Арсения остановился на перебинтованной груди вампира, — Сейчас мы идём менять бинты и успокаивать твоих друзей. Мне нужно проверить работу твоего организма, чтобы потом не вылез никакой "сюрприз". Просто подожди немного, хорошо? "Имеешь ввиду" замерло на кончике языка. На Антона будто вылили таз холодной воды. Он забылся. Конечно, маг вообще не был обязан что-либо ему объяснять. Был уговор, и его условия были однозначны. Арсений мог снять с них метки и велеть катиться на все четыре стороны, и был бы прав. Но вместо этого он приютил семерых вампиров, и, судя по залёгшим под его глазами синякам, всё это время заботился о бессознательном Антоне. Это осознание породило в душе парня рой противоречивых и непонятных ему эмоций. Он уже знал, что будет делать. Сейчас он пойдёт за Арсением и сделает всё, что тот ему скажет. — Конечно. — решительно кивнул Антон, — пойдём... Но Арсений уже скрылся в дверном проёме, не дослушав конец реплики. Вампиры ожидаемо обнаружились на первом этаже, на кухне. Катерина активно перетерала травы в порошок, пока Оксана мерно помешивала кипящее на плите нечто. Дима же расположился за небольшим столиком, увлечённо вчитываясь в книгу и изредка поглядывая на стоящие перед ним склянки с травами и настойками. Уловив движение все трое одновременно повернулись к дверному проёму. Предполагая, что произойдёт дальше, Арсений предусмотрительно подошёл к плите, забирая ложку из рук Оксаны. Получив свободу, девушка сорвалась с места и уткнулась носом в грудь застывшего в дверном проёме Антона. В сравнении с ним она казалась миниатюрной, как дюймовочка. Тоненькие руки обвили его плечи, притягивая, заставляя нагнуться. Антон скривился от боли в незажившей ране, но не издал ни звука, когда Оксана заключила его в свои объятия. Хрупкие и невероятно нежные. Двухметровый вампир мог только зарыться лицом в её волосы, сгибаясь, не желая отдаляться. Прошло всего восемь дней, но пережили они невероятно много. — Окс, мы выбрались. — прошептал Антон ей в макушку, кажется, осознание к нему пришло только сейчас. Услышав тихий всхлип он добавил, — Я жив. Все живы. Всё хорошо. — Ты себя не видел. — плечи Оксаны продолжали дрожать, — Ты лежал там, словно труп. Я боялась, что ты, — всхлип, — Как Макар... А Арсений... Он, он... — снова всхлип. Девушка не смогла закончить мысль, спохватившийся маг прервал это душе излияние. Рассказывать Антону о произошедшем в таком ключе неправильно. Хотя на первый взгляд всё в порядке, но он ещё не оценил насколько метка пошатнула его психику. — Я должен осмотреть рану. — мерно помешивая зелье проговорил маг, — Не задуши моего пациента, будет жалко, если после всего он умрёт так бесславно. Последний раз всхлипнув Оксана отстранилась от Антона, напоследок поднявшись на носочки, чтобы поправить его лохматую чёлку, сейчас напоминающую воронье гнездо. — С возвращением в мир живых. — Дима протянул Антону руку, а тот, сжав её, сам притянул друга к себе. — Я не думал, что увижу вас снова. — радостно вздохнул Антон, приобнимая Диму за плечо. — Полегче, здоровяк! — засмеялся тот, — По другому и быть не могло. — Да? — Антон спрашивал не у друга, а будто у реальности. А точно... правда? Могло ли быть по-другому? Дима по доброму засмеялся, отстраняясь. Антон перевёл взгляд на стоящую в стороне, и просто радостно и светло улыбающуюся Катерину. Они кивнули друг другу. Много слов было сказано, зачем что-то добавлять? Молчание затянулось. Никто не ждал ничьих слов. Больше не нужно было бежать, прятаться, боятся. Осталось только четыре почти детских улыбки в тишине, нарушаемой только тихим стуком ложки о бортики кастрюли и тиканьем настенных часов. «Наверное, сейчас они счастливы. — про себя думал Арсений. Переводя взгляд с лица на лицо он заглядывал в глаза, убеждаясь в этом. — Счастье...» — маг встряхнул головой, пытаясь избавиться от неуместных мыслей. "Счастье" — давно позабытое слово. Эфемерные семь букв, оставшиеся где-то там, за горизонтом, в другой жизни. Потерявшиеся во времени и смытые кровью, утратившие свой смысл, смысл для Арсения... — Здесь все ингредиенты? — он задал вопрос, безжалостно разрушив этот хрупкий момент. Получив утвердительный кивок Оксаны добавил, — Сколько кипит? — Почти два часа. — Хорошо, этого достаточно. — Арсений отключил конфорку, — Мне нужно провести несколько тестов. Прошу покинуть помещение. — Подожди! — окликнул готового уйти Диму Антон, — А где остальные? — только сейчас он заметил, что нескольких людей на кухне не хватало. — Они... Ушли. — неуверенно произнёс тот. — Как? Когда!? — Ещё в ту ночь. По груди Антона начало расползаться глухое разочарование. Да, они не были очень близки, но вот так уйти? После всего, что было?.. Ободряюще хлопнув друга по плечу, чем вызвал у того болезненную гримасу, и сочувственно улыбнувшись, Дима вышел из кухни. За ним последовали и девушки, плотно закрыв за собой дверь. Антон не знал, но они пришли к тем же выводам, что и он, в отношении Арсения. И больше не сомневались в его решениях, пусть и мотивов они так и не поняли. Прислушавшись, Антон понял, что они поднялись на второй этаж. Вампир сел за стол, молча наблюдая за действиями Арсения. Тот разлил по чашкам приготовленное Оксаной снадобье, добавил в каждую по несколько щепоток разных травяных порошков, соприкасаясь с которыми жидкость тут же меняла цвет. Антон почувствовал себя шестиклассником на первом в жизни уроке химии. Когда учительница творит чудеса в пробирках, а ты сидишь и боишься упустить малейшее движение. — Это тёртые плоды Эр'гинзи. — видимо Арсений заметил его заинтересованный взгляд, — На фей'риах, языке фейри — изменчивого дерева. Их более ста видов, и все имеют разные свойства. — он вытащил из кухонной мебели несколько шприцов, запакованный бинт, ножницы, и ещё какие-то вещи, которые Антон не разглядел, положил это всё на стол перед ним, — Такие деревья сложно найти, они растут только в проклятых лесах Нижнего мира. Но сложности поиска с лихвой компенсируются выгодами. Конечно, если вернёшься живым. — так легко рассуждать о смерти, что же он за человек? Прочитав что-то в только что оставленной Димой книге, Арсений взял две из пяти чашек и сел напротив Антона. — Удивительно. — вампир напрягал нюх. Запах лекарств был похож на всё, и вместе с этим ни на что. Казался знакомым, и одновременно невероятно далёким, будто не земным. Его замешательство не укрылось от Арсения и вызвало у того лёгкую улыбку. — Покинув Нижний мир, плоды перестают быть опасными, но, находясь непосредственно на дереве, они порождают иллюзии. Иногда это страх человека, друзья, привязанность, любовь, да хоть питомец. Что угодно, имеющее значение в жизни жертвы. Дерево воздействует на разум, меняясь, каждый видит его разным. Собственно отсюда и название. Оно может стать всем и обернуться в абсолютное ничто. Поэтому ты не можешь идентифицировать его запах. — пояснил маг, снисходительно улыбаясь, будто разговаривал с ребёнком. — Удивительно. — кажется Антон ничего такого в его тоне не уловил. Арсений беззлобно рассмеялся: — Повторяешься. — А что за "Нижний мир"? — отмер Антон, наконец оторвавшись от чашек, — Никогда не слышал. — Какой хренью страдают вампиры, вместо того, чтобы обучать своих молодых? — бурчащий Арсений напоминал сварливую старушку. Это сравнение умилило Антона, — Это подземный мир, где живут фейри и им подобные. — заметив знатно охуевший, по-другому даже не описать, взгляд вампира, Арсений устало вздохнул. Понял, что парень не знает вообще ничего о мире, в котором живёт, — Потом расскажу. Давай снимем твои бинты. — он взял ножницы. — Шутишь, что ли!? — глаза Антона пылали совсем детским восторгом и любознательностью, а недавнее решение молча следовать указаниям было благополучно забыто, — Я только что узнал, что феи существуют, а ты говоришь "Потом расскажу"!? — Фейри. — поправил Арсений, — назовёшь их феями, останется от тебя уголёк, ни один маг не спасёт. — прищурился он. Азарт Антона быстро поугас. — Ладно. — он поднял руки, смирившись, — Потом, так потом. Вся грудь Антона была крест на крест обтянута толстым слоем бинтов. Арсений разрезал "лямки" на плечах, которые поддерживали всю эту конструкцию. Приклеенные свернувшейся кровью бинты тянули кожу, тревожа ещё незажившую рану, заставляя Антона болезненно хмуриться и шипеть. Когда с этим было покончено Арсений перешёл к осмотру. Ровные края раны плотно прилегали друг к другу, но всё ещё не желали сходиться. Разумный организм решил, что искалеченной душе энергия нужнее. Ну, по большей части это хорошо, значит есть хотя бы мизерный шанс, что она когда-нибудь восстановится. Арсений смочил ватку в одной из чашек и бережно нанёс зелёную мазь на рану. Потом окунул кисть в бордовую жидкость и начал рисовать по коже Антона, вокруг раны. — А что ты сейчас делаешь? — стараясь отвлечься от голода, из-за которого вампир то и дело облизывался, поглядывая на шею Арсения, Антон решил дать волю природному любопытству. — Направлять не родственную энергию в тело напрямую вредно для кровеносной системы, а твоя и так повреждена. Эти символы скроют свет в моей нейтральной энергии, сделают её ближе к тёмной, как у тебя, а я перенаправлю её в зелёную мазь, усиливая эффект, потом проверю твои сосуды. — не отрываясь от своего занятия пояснил Арсений. Он был так увлечён, что даже не обратил внимания, что ответил совсем не на тот вопрос, да и ответил крайне хреново. Но, кажется, Антона его ответ вполне устроил. — А в фильмах всё проще. — пробубнил парень. Арсений беззлобно рассмеялся: — Это жизнь, привыкай, малой. Антон демонстративно надул губы. Ну точно ребёнок. Арсений отложил кисть: — Сейчас будет щипать. — Кончики его пальцев окутал светло-синий туман и устремился в места пересечения символов, а из них, меняя цвет на кроваво-красный, потёк напрямую к ране. Больно практически не было. Всю жизнь Антон считал свой болевой порог довольно низким, но, возможно, просто в сравнении с тем, что ему уже пришлось пережить, это просто ничто? Вампир чувствовал, как ласковые потоки энергии устремляются глубоко вовнутрь, ближе к сердцу, ускоряя заживление тканей и, кажется, только сейчас осознал, насколько глубокой была его рана. — Как это произошло? — в полном замешательстве, Антон понял, что так и не выяснил, как её получил. — Потом объясню, помолчи минутку, пожалуйста. — тон Арсения смягчился. В голове стрельнул отголосок чувства вины. Это он не справился, не рассчитал время и заставил Антона страдать... Поток энергии остановился. — А сейчас я проверю твою кровеносную систему. Говори обо всём, что почувствуешь. Тёплая тьма направилась к сердцу. И, слившись с кровью, разлилась по всему телу. — Тепло. — Антон улыбнулся. Он не чувствовал подобного с тех пор, как перестал быть человеком. Ощущение было похоже на лёгкое алкогольное опьянение. Успокаивало, создавало иллюзию уюта. Но... — Ай! — Антон вскрикнул, подпрыгнув на стуле. — Похоже на судороги! — Где? — спокойно спросил Арсений. — Правое предплечье, икра. Тоже правая. Что находится в левом боку? Блять, печень, не знаю, что-то возле неё. — болезненно жмурясь выговорил парень, — Левое колено. Это всё! Пожалуйста... — Ясно. — Арсений отнял руку и тепло рассеялось, забрав с собой боль, оставляя лишь смертельный холод. Антон поёжился. — Можешь считать, что тебе повезло. — заключил маг. — Угу, как утопленнику. — возразил Антон, растирая саднящее предплечье. — Всё, кроме мозга, спинного мозга и сердца, можно восстановить. — пояснил Арсений, — Как ты мог заметить, ничто из этого у тебя не болит. — Ага. Болит всё, кроме этого. — Ты умер. — Арсений печально улыбнулся и потёр виски, — Ты чувствуешь, дышишь. Это почти чудо. — Умер!? — в Арсения упёрся изумлённый взгляд, заглядывая в глаза, ища подвох, ложь, и, не найдя, замешательство сменилось ужасом, — Н-нет! В смысле умер? Я же жив! Как? — Метка тебя убила. — виновато и еле слышно прошептал Арсений, пришло время рассказать, что произошло, — А я, вроде как, вернул тебя к жизни...***
Забавно, что на пересказ восьми дней хватило десятка минут. Конец рассказа ознаменовался ёмким "пиздец" со стороны Антона. — Точнее и не скажешь... — Арсений был мрачнее тучи. Знакомое чувство вины неприятно скребло когтями мозг. — То есть ты не просто снял метку? Ты распорол мне грудь, делал прямой, сука, массаж сердца, вернул душу в тело и "склеил" её за счёт СВОЕЙ!? Это как вообще!? Оказалось, у Антона очень выразительная мимика. Буквально всё, о чём он думал, отражалось на лице. — Хм, извини? — в замешательстве. Потерю собой порядка литра крови, порезы на запястьях и откровенность и интимность "раскрытой" души как таковой Арсений решил тактично опустить. — Какое, нахуй, извини!? Ты мне жизнь спас! Я такого даже в кино не видел! С-спасибо... — пробормотал Антон, хотя чувствовал, что этого даже близко не достаточно. Этот человек... Взрыв живых эмоций. Он светился искренностью и благодарностью, — А это не опасно? Ну, для тебя? — и взгляд — глаза в глаза. От такого не спрятаться, не увернуться. Арсений не просто спас его, а подарил новую жизнь, а Антон умел быть благодарным. В изумрудных глазах читалось чистое, ничем не прикрытое беспокойство. — Не знаю. — пожал плечами маг. Небрежность этого жеста вызвала в Антоне волну негодования. Как можно относиться к подобному так халатно!? — Пиздец. — Антон потёр глаза. — Очень содержательно. — И когда моя душа восстановится? Снова неопределённое движение плечами: — Медицина — не прям моя специализация. Я хочу свозить тебя в одно место для диагностики. — Хорошо. — оживился Антон, — Куда поедем? Когда?.. — Придержи коней, малой. — когда Арсений понял, что хотя бы Антон его не винит, к нему начал возвращаться весёлый настрой, а скованные с момента пробуждения лёгкие снова полноценно наполнились воздухом, — Там живёт много людей. А ты сейчас очень голоден. — не спрашивал, утверждал. — Ага. — вампир облизал потрескавшиеся губы, — Инстинкты зашкаливают. — Хотя Арсений и знал о его голоде, он даже представить себе не мог, каких усилий ему стоило держать клыки при себе, даже не чуя крови мага. Кстати! — Но с тобой проще. — он клыкасто улыбнулся, — А почему я не чую твою кровь? — Ты, наверное, заметил, что в доме повсюду множество магических печатей? Антон кивнул. Чтобы это не заметить нужно быть слепым, ну или же идиотом. Одна кухня с въевшимися в обои следами барьера и комната, в которой он проснулся, чего стоили. — Так вот, на моём теле их в несколько раз больше, чем в этом доме. Одна из них глушит запах моей крови, поэтому твои инстинкты на меня не распространяются. — Круто. Так... Что мы будем делать? — Для начала утолим твой голод. Хотя бы частично. — Арсений распаковал один шприц, — Я попросил друга достать кровь, но он приедет только через пару дней. Да и, к тому же, человеческая кровь для тебя сейчас бесполезна. В ней недостаточно энергии. — он затянул жгут на своей левой руке, — Выпей ты хоть десять литров — толку будет мало. Так что возьмём мою. — А... — Не возражай. — перебил его Арсений. — Ладно, но ты выглядишь как перетрудившаяся смерть, точно стоит отдавать свою кровь? — Бомбический комплимент. — улыбнулся Арсений его беспокойству, — Но не переживай. Я не отдам много, мне ещё машину вести. А это, — он кивнул на чашку с жёлтой жидкостью, — концентрат энергии. Он искусственно напитает ею мою кровь. — Теперь я точно не верю, что медицина — не твоя специальность. — хмыкнул Антон.***
Когда они закончили с перевязкой раны Арсений сходил за новой одеждой для Антона. Парень беспокоился как они будут возвращаться домой под солнцем, но Арсений успокоил его, заверив, что там, куда они направляются, они задержатся минимум на сутки. А сейчас лучше выдвигаться, пока не рассвело, и не беспокоиться понапрасну. О пункте их назначения парню, видимо, тоже знать было, по мнению Арсения, не обязательно, ведь он старательно игнорировал вопросы по этому поводу, что немного настораживало Антона. Джинсы Арсения были коротковаты, рубашка - широка в плечах, а обувь мала на пару размеров. Возвращаясь во времена, когда Антон был человеком, никакая сила в мире не заставила бы его выйти из дома в таком виде. Но сейчас... Какое значение имеет комфорт, когда ты, по сути, мёртв? Даже дважды. Арсений же был его полной противоположностью. Избавив себя от следов заточения, одетый во всё чёрное он превратился в олицетворение элегантности, на фоне которого Антон выглядел ещё более нелепо. Наскоро объяснившись с Димой, они побрели к припаркованному в паре кварталов внедорожнику Арсения. Молчание совсем не угнетало. Или это Арсений слишком устал, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Он так старался держать себя в руках и не отрывать взгляд от дороги, что впился в руль с такой силой, что костяшки побелели, а пальцы начали саднить. Вскоре к этой боли прибавилась ещё и головная, напоминая о череде бессонных ночей. Через некоторое время он понял, что это не помогало. А умереть, заснув за рулём, в планы Арсения точно не входило. Да что уж там. Этот паренёк, сидящий рядом с ним, тоже не входил в его планы. Сейчас он должен быть на работе, выслушивать браваду Шеминова и пытаться выпросить себе пару огневиков для зачистки вампирского гнезда, но вместо этого он возвращается туда, где не был уже несколько месяцев, даже не зная, будут ли ему там рады... Интересно, как в голове Антона вообще укладывается всё, что сейчас происходит? Арсений бросил быстрый взгляд на парня, пытаясь понять, о чём он думает, и наткнулся на обеспокоенный блеск изумрудных глаз. А у Антона столько всего вертелось в голове, Господи, столько всего, что выбрать из этого бесконечного шума голосов нужное было невозможно. Мыслей было много, и он выразил самую насущную из них: — Такими темпами мы не доедем, — Арсений хмыкнул, — Может, хотя бы кофе выпьем? — естественно, говоря "выпьем", он имел ввиду Арсения. Хотя высшие вампиры и могли усваивать жидкую пищу, Антон к ним не относился. Отрицать очевидное и дальше было бессмысленно, поэтому они остановились на ближайшей заправке. И почему в кино кофе — извечная панацея от всего на свете? Наверное потому же, почему у них вампиры обращаются в камень — всё это никак не связано с реальной жизнью. Три чашки крепкого кофе и никакого эффекта? Вот это — жизнь. Искусанные в кровь губы, чтобы не заснуть за рулём — тоже жизнь. Хотелось бы Арсению оказаться в том чудесном фильме, где чашка кофе решит все его проблемы... Остаток пути они ехали молча. Это не заняло и двух часов, солнце ещё даже не планировало показываться из-за горизонта. Машина резко остановилась напротив большого пустыря, окружённого густым хвойным лесом и покрытого по осеннему пожухлой травой, стоило им проехать небольшой посёлок и знак "Частная территория. Въезд запрещён." Антон в замешательстве уставился на Арсения, где-то на краю сознания мелькнула идиотская, по мнению самого парня, мысль, что маг решил его убить и закопать там, где никто не найдёт. И она тут же отразилась на его лице. — У тебя очень выразительная мимика. — хмыкнул Арсений, — А сейчас будет очередной урок на тему "Как работает магия не в кино". Вылезай. Антон в точности следовал указаниям, не зная, чего ожидать. — А теперь смотри. — маг загадочно улыбнулся, кивнув на пустырь, — И говори, что видишь. Антон, который и так никогда не считал себя гением мысли, знатно так завис, — Эм, ну, вижу траву, Луну, звёзды... Камни... — Обрати внимание на свет. — подсказал Арсений. —Мне кажется, ты смеёшься надо мной. — пробурчал Антон, но всё равно пригляделся. Не прошло и минуты, как напряжённые губы приоткрылись, а брови взлетели почти на середину лба, — Это как это!? — воскликнул вампир, уставившись на отдалённый угол пустыря, уловив там едва заметный блик, который никак не мог образоваться естественным путем. Арсения проняло на смех: — Это, друг мой, барьер — довольно сложная магия, и сейчас ты видишь первый слой барьера этого места — иллюзорный. Здешние жители слишком, — он замялся, подбирая слово, — Экстравагантны, чтобы ужиться с местными. — Я так понимаю, это не пустырь. — гениальный вывод, браво, Антон. Арсений вздохнул, как показалось Антону, крайне печально: — Пойдём внутрь, дай руку. Фаланги пальцев Арсения вспыхнули серебристым светом, который в секунду обрёл очертания печати, парящей в воздухе. Она переместилась на ладонь, впиваясь в кожу. Маг перехватил руку Антона и ударил печатью по невидимому барьеру, по которому тут же серебристыми волнами разошлись потоки энергии, явив их взору проход. Стоило лишь пересечь невидимую границу, чуткий слух Антона уловил детский смех, а взгляд упёрся в трёхэтажный частный дом. Но поражало не это. Над домом парило маленькое солнце, создавая день внутри барьера. Антон инстинктивно дёрнулся прочь, но сильная рука Арсения удержала его. Ещё секунда — и парень понял, что солнце не жжет. Свет вообще не греет и не обжигает, он будто неживой. Глаза, привыкшие ко мраку ночи болели, но он не смел их закрыть, наслаждаясь всем, что видел. Он не ходил под солнцем почти год, и лишь мечтал, что когда-нибудь снова сможет. И вот то, что вчера было мечтой, сегодня стало реальностью. И плевать, что солнце ненастоящее, что скоро всё это исчезнет и он вернётся в привычную, но так и не сумевшую стать родной тьму. Это мгновение реально. Это мгновение бесценно... — Что... Что это за место? — спросил он восхищённым шёпотом. — Дом.