* * * *
Вот он, момент X: к воротам школы подъезжает чёрный «Audi». — Сынок, ты всё запомнил? — Виктория нервно забарабанила пальцами по рулю. — Быть дружелюбным, постараться не ввязываться в неприятности. Если что-то случиться, звонить тебе или папе, — повторил Марк уже заученные до дыр слова родителей,— не волнуйся, мама, всё будет хорошо. Малыш обнял девушку и вышел из машины. Школа одним лишь видом уже оправдывала свой статус. Это было огромное здание из красного кирпича, больше походившее на замок, нежели на учебное заведение. Оно состояло из трёх башен: на центральной располагались большие часы, которые то и дело отсчитывали время до начала занятий. Перед школой был большой двор, покрытый сочным зелёным газоном и исполосованный дорожками из натурального камня, а посреди него стояла белоснежная статуя основателя школы. Весь этот вид так заворожил малыша, что он чудом услышал первый в своей жизни школьный звонок, после чего поспешил в класс. Первые два урока пролетели незаметно, наступил большой перерыв. Решив уединиться, Марк взял контейнер с едой и пошёл в дальнюю часть школы. Подходя к одному из кабинетов, он услышал голоса: — Да ладно тебе, Рой, он же мелкий, поиздевались — и хватит, пойдём. Марк разозлился: больше всего на свете он ненавидел, когда те, кто сильнее, обижают слабых. Как же ему хотелось заступиться, но он помнил слова мамы, которая так просила его не ввязываться в неприятности. И пока в маленькой головке шла борьба между жаждой справедливости и правилами поведения, диалог незнакомцев продолжался. — Ну уж нет! Почему это я должен учиться с таким отребьем? А всё потому, что его папаша наскрёб денег на место здесь,— послышался звук удара, и, вместе с этим, чаша весов с желанием справедливости в голове Марка мгновенно перевесила все правила. Малыш вошёл в класс и застал ужасную картину: парень на две головы выше него держал за воротник перепуганного первоклассника, у которого на лице алой розой расцветал отпечаток руки. Рядом стоял ещё один старшеклассник и просто наблюдал за происходящим. Судя по всему, никто не заметил нового участника событий. Рой вновь замахнулся, намереваясь нанести удар, но не успел. — Хватит! — Марку показалось, что его голос ещё никогда не был настолько по-взрослому твёрдым. Оба старшеклассника медленно развернулись в сторону Марка. —У тебя какие-то проблемы?— голос Роя больше походил на злобный рык, но малыш даже не шелохнулся.—Ты хоть знаешь, кто я?— парень стал медленно приближался к Марку, и его взгляд становился всё более презрительным.—Я Рой Мур, мои родители — владельцы огромной сети банков в стране, одно моё слово — и тебя закатают в бетон при строительстве нового торгового центра,— старшеклассник стоял уже вплотную к Марку. Малыш понимал: этот бой кулаками ему не выиграть, что значит, нужно играть по правилам роя. —Я Марк Фишер. Думаю, дальше продолжать не нужно,— малыш лучезарно улыбнулся и, пройдя мимо оцепеневшего Роя, подал руку спасённому мальчику; тот неловко взялся за протянутую руку и встал с пола. Маленький незнакомец был очень красив: светлые слегка вьющиеся волосики, большие карие глаза и мелкая россыпь веснушек на носике. Он был похож на маленький одуванчик. — Я Марк, а как тебя зовут? — темноволосый малыш был полон дружелюбия. — Адам,— пролепетал мальчик, уставившись в пол. — Отлично, Адам, пойдём обедать,— Марк схватил своего нового друга за руку, и они вместе убежали. Остановились малыши только на другом конце школы, зашли в комнату отдыха и сели за стол. Марк достал из-за пазухи контейнер с едой и начал обедать, но вскоре вопросительно взглянул на Адама: тот даже не собирался доставать еду, а лишь непринуждённо рассматривал пейзаж за окном. Тут темноволосый вспомнил слова Роя и, недолго думая, протянул Адаму контейнер с нарезанными фруктами. — Угощайся,—сказал Марк. Светловолосый удивлённо переводил взгляд то на нового друга, то на еду, но голод всё же был сильнее, и он решил взять из контейнера кусочек яблока. — Спасибо,— Адам покраснел и, словно пытаясь сжаться в маленький комочек, всё же продолжил,— не только заеду, но и за то, что помог мне. Мой папа не такой богатый, как родители других тут. Он обычный священник, но очень хочет дать мне всё самое лучшее — вот и отправил меня сюда, так что в чём-то они правы, я не должен быть здесь,— светловолосый грустно опустил голову. —Не говори так! Твой папа изо всех сил старался, чтобы ты оказался здесь, не делай его усилия напрасными, докажи всем, что ты заслуживаешь быть здесь,— глаза Марка сияли верой и силой. Адам смотрел на друга, как на героя, а потом встал и обнял его. — Спасибо, я докажу, всем докажу, что заслуживаю здесь быть!Прошло 10 лет...
— Марк, вставай, а то опоздаешь в школу! — с первого этажа донёсся голос мамы. — Угу-угу,— сонно пробурчал парень и перевернулся на другой бок. — Марк! — дверь в комнату шумно открылась и показалась Виктория. Парень перепугано подпрыгнул и сел на кровати. Увидев мать, он занял прежнюю позицию. —Неужели я даже в свой День рождения не могу остаться дома?— простонал темноволосый. —Прости, сынок, но ты же знаешь, какие у вас строгие правила: один пропуск — и преподаватели будут мучать тебя до конца года. Марк издал звук, который, судя по всему, должен был означать протест. —Который час? — парень старался изо всех сил отложить момент, когда нужно будет вставать. — 7:40. — ВО ИМЯ ВСЕХ БОГОВ, Я ЖЕ ОПАЗДЫВАЮ! Парень подорвался с кровати и начал бегать по комнате, собирая вещи. — Годы идут, а ты всё такой же соня,— улыбнулась Виктория и скрылась. Уже через 7 минут Марк спускался по лестнице. — Мам, пап, я ушёл! — парень уже собирался открыть дверь, как вдруг его окликнул отец. — Постой, сынок, а как же подарок?— мужчина хитро улыбнулся, приобнимая жену за плечи. Пару секунд раздумий и парень сдался. — Ладно, только быстро. Марк подошёл к родителям, и Виктория начала: — Марк, ты ведь знаешь, что мы с папой очень любим тебя и гордимся тем, каким ты вырос. Несмотря на то, что наша семья состоятельна, ты никогда не ставил себя выше других, был очень добр и дружелюбен. И, надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что мы с папой не можем отдать тебе компанию просто так,— женщина выжидающе посмотрела на сына. —Конечно понимаю. Я знаю, сколько труда вы в неё вложили, и как только я закончу колледж, буду помогать вам, чтобы доказать, что для меня это тоже важно, и компания будет процветать, даже когда я стану во главе. Родители переглянулись, Виктория, лучезарно улыбнувшись, кивнула мужу, и Уильям сказал: —К слову об учёбе: мы с мамой знаем, как ты мечтал поступить в Гарвард, и даже копил на поступление,— глаза Марка округлились: он действительно мечтал поступить в этот колледж ещё с младших классов, но совесть не позволяла сказать об этом родителям, ведь учёба в таком месте стоит немалых денег, даже по меркам его семьи. Парень не успел слишком глубоко уйти в свои размышления, так как отец продолжил: —Когда ты родился, мы открыли счёт в швейцарском банке под большой процент на твоё имя и постоянно вкладывали в него крупные суммы, и теперь там достаточно денег не только на поступление в колледж, но и на другие твои мечты,— с этими словами Уильям отдал папку с документами сыну. Марк в оцепенении уставился на папку в руках, а потом бросился в объятия к родителям. — Вы самые лучшие! Я вас не подведу, обещаю,— парень мельком глянул на часы. — БОГИ ВСЕМОГУЩИЕ! Пап, я возьму твою машину? Не дожидаясь ответа, парень пулей вылетел из дома. У ворот школы его уже ждал Адам. — И когда ты будешь приходить вовремя? — Я тоже рад тебя видеть, ворчун, — добродушно пропел Марк. — С Днём рождения! — парни обнялись.—Идём скорее, не то нам попадёт. Уроки прошли довольно быстро, и парни встретились у входа. — Так, а теперь ко мне домой, будем праздновать! — темноволосый приобнял друга за плечи, и они пошли к машине. Адам рассмеялся, но стоило Марку отвернуться, как на лицо светловолосого упала тень печали. После застолья, кучи поздравлений и подарков началась вечеринка. Громкая музыка, куча друзей, еды и даже немного алкоголя — этот день должен был быть великолепен. Под конец праздника Марк нашёл друга, облокотившегося на ограждение, на балконе. —Хэй, чего ты тут скучаешь? Всё нормально? — темноволосый подошёл к ограждению и взволнованно посмотрел на друга, в этот момент Адам повернулся и их взгляды встретились. —Я... — Адам тяжело вздохнул и опустил глаза. И почему именно сегодня он должен ему рассказать? О, если бы у него был хотя бы ещё один день. Марк не торопил, он понял: происходит что-то важное. Через какое-то время Адам собрался с силами и продолжил, уже не смотря другу в глаза: — Прости, что я говорю тебе это сегодня, в этот прекрасный праздник, но завтра уже будет поздно,— наступила ещё одна недолгая пауза, Марк в качестве поддержки положил руку на плечо светловолосому,— сегодня наш последний день вместе, завтра меня забирают. Весь мир в одно мгновение рухнул. Земля ушла из-под ног, темноволосый остался стоять только потому, что продолжал держаться за друга. —Ты ведь помнишь, что я мечтал пойти по стопам отца, стать священником, и сейчас мне представился такой шанс: завтра приезжают учителя из Римской коллегии, и я клянусь, я бы всё отдал, чтобы остаться, но отец умолял меня поехать, я не могу его подвести. И эти слова были почти правдой. Почему почти? Потому, что Адам хотел уехать, и нет, ему не надоел Марк, наоборот, он слишком сильно его полюбил. Эти прекрасные голубые, как море, глаза, эти невероятные тёмные, словно ночь, волосы, эти широкие плечи, эту лучезарную улыбку. Но это было неправильно, будучи священником, он должен был отречься от всех земных привязанностей, а та любовь, что он испытывал к лучшему другу, вообще была ужасным грехом. Да и отец всегда говорил, что хуже обычного убийцы может быть только гей: обычный убийца отнимет одну или две жизни, гей может не позволить родиться десятку детей, а после и вовсе убедить стать геями других нормальных парней, и количество неродившихся детей будет растив геометрической прогрессии. И именно сейчас слова отца вдруг показались бредом, а настоящая мечта всплыла на поверхности сознания, и это оказалась далеко не белая полоса на воротничке и Библия в руках, а желание просто всегда быть рядом с Марком. НЕТ! Адам изо всех сил постарался выбросить эти мысли из головы. Всё решено, пути назад нет! Вынырнув из своих мыслей, парень взглянул на друга: Марк сжимал ограждения до такой степени, что костяшки пальцев казались уже белее снега. — Марк! Он взял друга за руку и, притянув к себе, крепко обнял. — Парни не плачут, знаю, знаю,—хохотнул темноволосый. Он так хотел всегда быть опорой для друга, всегда показывал, какой он сильный — а в итоге разнылся, как девчонка, ну и позор! — Слёзы — это не слабость, — на этих словах голос блондина дрогнул. Марк почувствовал, как намокает его плечо, и крепче обнял друга. Это была его главная мечта, не дурацкий колледж, не компания родителей, а просто всегда быть рядом с Адамом, и сегодня она разбилась вдребезги. И плевать, что это неправильно, любить эти прекрасные волосы, этот бархатный голос, эту бледную кожу, и плевать, что неправильно точно знать, сколько веснушек у него на лице, 43, да, чёрт побери, их 43, и Марк до потери пульса любит каждую из них. Но именно потому, что он так любит Адама, он не станет ему об этом рассказывать, а позволит жить и исполнять свои мечты. —Обещай, что однажды мы обязательно встретимся вновь, и тогда нашу дружбу ничто не сломает. Марк уткнулся носом в плечо друга, чувствуя, что совсем скоро объятия придётся разрушить, и, пытаясь отпечатать этот лёгкий аромат корицы и лесных трав у себя в памяти, произнёс: — Обещаю. Казалось бы, куда уж сильнее, но Адам обнял друга изо всех сил, стараясь запомнить каждый изгиб такого любимого тела и теплоту объятий. Он не скажет, хочет, но не скажет, как сильно его любит. Он не тот, кто нужен Марку. Не тот... И как бы они не хотели, но им пришлось отстраниться друг от друга. Повисла тишина, с балкона было видно, что гости уже расходились, солнце полностью село — и Адаму пора было идти. — Совсем забыл! Пусть и не совсем удачный, но у тебя всё же День рождения,—блондин заёрзал, доставая из-за пазухи маленькую коробочку, — я знаю, знаю, это глупо, но в связи с текущими событиями это было бы актуально. Адам открыл коробочку, а там, на бархатной подушечке, лежали соединённые две золотые подвески в форме двух кусочков пазла. Марк завороженно смотрел на подвески. Блондин же, интерпретировав молчание друга по-своему, сказал: — В общем, я видел, так некоторые делают, это, типо... эм... символ дружбы что-ли. Они магнитные, и когда мы встретимся и обнимемся, они соединятся. Адам покраснел до кончиков ушей. А Марк, наконец, сказал: —Они прекрасны,— парень тут же надел подвеску и посмотрел другу прямо в глаза,— я не сниму её никогда, обещаю. В этих глазах было столько боли и... надежды, что Адаму стоило титанических усилий не расплакаться вновь. Чтобы отвлечь себя, он тоже надел подвеску. — Ну что ж, протестируем,— сказал Марк и, не дождавшись ответа, кинулся в объятия другу. Послышался щелчок. Отстранившись, парни увидели, как соединены подвески. — Идеально, — оценил темноволосый. Повисло неловкое молчание. —Может, переночуешь у меня?— Марк жалобно посмотрел на друга. — Конечно. Сна было ни в одном глазу, и парни решили устроить киномарафон. Под утро темноволосый уснул прямо на плече Адама. Вскоре в комнату вошла Виктория. — Адам, за тобой уже пришли,— женщина грустно взглянула на сына, а потом вопросительно на блондина. —Не будем его будить... Так будет проще. Женщина кивнула и ушла. —Прости меня. Надеюсь, однажды у тебя будет прекрасная жена и детишки,— по щекам Адама текли слёзы, а он уже и не пытался их остановить. —Я люблю тебя. Парень поцеловал "друга" в лоб и, осторожно уложив его на диван и накрыв покрывалом, стал уходить, но остановился в дверном проёме. В голове билась лишь одна мысль: "Не оборачиваться! Не оборачиваться!" Ведь он знал, что если обернётся, то бросит всё и останется с Марком. Шаг... Ещё шаг... Пути назад нет... Он не обернулся.Прошло 10 лет...
На часах 11:00. —Помню, как лет 20 назад я так же поправляла тебе галстук перед школой. Кажется, будто это было только вчера,— Виктория ещё раз пригладила ворот смокинга сына и, обойдя его, обняла. —Да время, так быстро летит,— задумчиво ответил Марк, смотря на своё и мамино отражение в зеркале,— а ты всё такая же красивая. Обернувшись, он нежно поцеловал мамину руку и снова оглянулся в зеркало: там стоял взрослый высокий мужчина в строгом костюме, но одна деталь вечно выбивалась из образа: маленький кулон в виде кусочка пазла. —Они так и не смогли найти его. Я так хотел, чтобы он был со мной в этот важный для меня день, день моей свадьбы,— взгляд Марка стал тяжёлым и мрачным. —Я понимаю, но он объехал пол мира вслед за своей мечтой, наши люди прошли его маршрут, но в какой-то момент просто потеряли его. Адам может быть сейчас где угодно. Мне жаль. Воцарилось недолгое молчание — А что, если я вовсе не люблю Бэки,— Марк с волнением заглянул в глаза матери. — Знаешь, я думаю, что все в нашем мире заслуживают второй шанс, и так важно его использовать,— Виктория задумчиво посмотрела в панорамное окно. Марк потупил взгляд. Но, решив, что подумает об этих словах позже, просто неуверенно кивнул. — Пора, сынок.* * * *
Когда идёшь к алтарю, наверняка думаешь о том, какая прекрасная жизнь тебя ждёт, как прекрасна твоя жена. Марк с этим утверждением не согласится: у него в голове то и дело всплывали картины его детства и юности, то, как они с Адамом вместе играли, их первая пьянка, первая двойка, совместный проект, ночь ужастиков. И вот он уже стоит спиной к алтарю и ждёт свою невесту... Не его. В зале куча родственников, друзей, но его нет... Может это и к лучшему: будь Адам здесь, этой свадьбы не было бы. Бэки прекрасная девушка, добрая, отзывчивая... блондинка... с тёмными, как дорогой коньяк, глазами. Сзади послышался шорох — наверное, пришёл священник, и ещё один — это друг жениха, и последний — подружка невесты. А вот и она. Двери зала распахнулись, и по красной ковровой дорожке прямиком к алтарю шла девушка в белом, как снег, платье. Марк заставил себя натянуть подобие улыбки на лицо. Бэки подошла к жениху, они обменялись взглядами и обернулись к алтарю... Сердце Марка остановилось... Прямо перед ним стоял Адам, а на его шее поблёскивал на солнце кулон в виде кусочка пазла. К глазам подступали слёзы. Пока темноволосый заново учился дышать, блондин произносил свадебную речь. И тут до ушей Марка донеслись слова: —Марк Фишер, готовы ли вы взять в жёны Бэки Джонс? Воцарилась тишина. Темноволосый взглянул в глаза друга. В них было столько грусти, боли и чего-то ещё, может... надежды? Теперь Марк всё для себя решил. — Нет! — зал ахнул, глаза Адама расширились от удивления.— Я люблю другого человека! Не дожидаясь реакции, одним шагом обойдя алтарь, он притянул бывшего друга к себе и впился в его губы. В гробовой тишине зала раздался щелчок магнитов. О боги, как долго он этого ждал! Этот поцелуй оказался самым лучшим в его жизни, в нём было столько нежности и любви, в нём была вся тоска, что накапливалась годами в голове, взрывались фейерверки чувств и эмоций, а по щекам покатились слёзы счастья. Этот лёгкий привкус мяты и запах лесных трав и корицы сводили его с ума. Раздались крики толпы, невеста сбежала в слезах. Адам отстранился первым: — Что ты творишь? — Использую свой второй шанс,— после этих слов Марк вновь поцеловал Адама, который в этот раз ответил со всей любовью, на которую он только был способен. Отстранившись, темноволосый схватил любимого за руку, и они выбежали из зала, как тогда, в их первую встречу. Марк быстро собирал вещи. Хотелось уйти, пока не пришли родители, он не смог бы посмотреть им в глаза и увидеть разочарование и ненависть. Но, как это бывает, всё идёт не по плану, в комнату зашла Виктория. Марк закрыл собой Адама и решил, что лучшая защита — это нападение. —Я знаю, что ты скажешь, и мне почти всё равно. Я люблю его и точка! И я... — парень не успел договорить, как вдруг женщина обняла их с Адамом. — Сыночек, пожалуйста, послушай, я очень люблю тебя, и всё, чего я хочу — это чтобы ты был счастлив, и не важно, кто тебе нравятся: девочки, мальчики или все сразу. И я, и папа будем любить тебя во что бы то ни стало,— Виктория вновь обняла сына. —Спасибо, мама, я так тебя люблю,— по щекам Марка потекли слёзы. —А теперь беги скорее, папа уже, наверное, подогнал машину. Не беспокойся, мы всё тут уладим. Парень кивнул, взяв за руку Адама, и уже собирался выходить, когда его окликнул мама: —И сынок,— парень обернулся, — Бэки мне никогда не нравилась. Марк рассмеялся, и они с Адамом ушли. Дальше их ждала долгая поездка, медовый месяц и долгие-долгие годы счастливой жизни вместе.