Полярная звезда, найденная в Альваресе

Зереф в долгу перед Анной Хартфилией. Лейла Хартфилия была той, кто обналичил этот долг. Теперь Люси Хартфилия находится на попечении Зерефа, и вся история меняется. Примечания: Это было вдохновлено сказкой под названием "Не фея, а Спригган", и это было так интересно. Но я не могу найти его больше, так что это грустно 😔 Это мой взгляд на концепцию, и в то время как первоначальная идея имела Люси/Ларкад в качестве шипа, я понятия не имею, какие шипы здесь появятся. Глава 1: пролог Текст главы В другой жизни Зереф проспал бы дольше, проспал года и дни, пока не очнулся бы от сна на острове Тенрю, где Мавис Вермиллион вечно пребывает после смерти. Когда он проснётся, его младший брат будет готов. Они сразятся, Зереф умрёт и, наконец, сможет обрести вечный покой. Наконец, он сможет присоединиться к Мавис в загробной жизни. В другой жизни. Но эта жизнь — не та, нет. Потому что одно маленькое отклонение, небольшая рябь может вызвать волну, становящуюся больше и больше, пока всё не будет сметено на её пути. В этой жизни Зереф просыпается раньше и оказывается у постели одной больной женщины. Лейлы Хартфилии. Зереф как Черный Маг обладает глубоким пониманием жизни и смерти, начала и конца, и, глядя на Лейлу Хартфилию, он знает, что ей осталось недолго. Ещё несколько лет, плюс-минус, если повезёт. Но если ей удалось призвать Зерефа, пробудить его... Может быть, удача не на её стороне. Зереф садится рядом с ней, его движения мягки и осторожны. Они одни в этой роскошной комнате, великолепие которой не скрывает отсутствия тепла и ощущения дома. — Господин Чёрный Маг... — шепчет Лейла Хартфилия, слабая и трепетная, дрожащая рука поднимается из-под одеяла, чтобы дотянуться до него. Без колебаний, без страха. Зереф вздыхает и услужливо берет руку Лейлы в свои. Этот ребенок так похож на Анну, от золотистых волос до добрых карих глаз. — Лейла Хартфилия, кровь Анны Хартфилии. Мой дорогой друг, —говорит он печально. — Зачем ты меня пробудила? Лейла улыбается, и на это больно смотреть. Она полна любви, сожаления и решимости. Ужасная смесь, смесь, которая в конечном счете забрала единственного человека, которого сумел полюбить Зереф. — Смиренная слуга извиняется, Господин Чёрный Маг, но... Но я хочу попросить вас об одолжении. Зереф удивленно моргает. Никто не осмеливался что-то просить у него в Аракиташии, а те, кто по глупости осмеливался, давно мертвы. — Одолжение? У меня? — Зереф полагает, что его можно простить за то, что он запутался; Лейла умирает, её жизнь ускользает с каждой секундой, а она начинает разговор, прося его об одолжении? — ...что это? — Врата Затмения... были открыты, — Зереф втягивает в себя воздух. — Дети благополучно прошли, Господин Чёрный Маг. Тогда всё сходится, поэтому Лейла Хартфилия умирает, когда её род всегда нёс магов исключительной жизненной силы. Работа с Вратами Затмения — немалый подвиг, и это, должно быть, было слишком для Лейлы. Вот почему она в таком состоянии, умирает. — Ты хорошо справилась, дитя, — успокаивает её Зереф, нежно улыбаясь и поглаживая её ладони большими пальцами. Её руки, вероятно, когда-то твердые и сильные, теперь слабые и ломкие. — Твоя жизнь не будет напрасной. Лейла улыбается с облегчением, но кашель сотрясает её тело, дребезжащий и жалкий, и Зереф проводит рукой по её спине, изо всех сил стараясь помочь Лейле пережить приступ кашля, отвлечь её от боли. Он больше не чувствовал боль — ни разумом, ни телом, — но всё же он жалеет этого человека, этого хрупкого смертного, который скоро перестанет существовать. — Это... это большая честь... Милорд... Но... — Лейла дышит неглубоко и быстро, её голос похож на сдавленный хрип. — Но прежде чем я умру, Милорд, умоляю вас... Умоляю, спасите мою дочь. Зереф чувствует, как его брови хмурятся. Дочь? У Лейлы есть дочь? Кровь Анны всё ещё течёт? Лейла кашляет и сжимает его руку со всей силой, которая у неё осталась. Её глаза умоляют его, умоляют. Зереф не смеет отвести взгляд. — Пожалуйста, Милорд, спасите мою дочь, — умоляет Лейла. — Спасите её, заберите, спрячьте там, где она сможет вырасти счастливой, свободной и невинной. Об этом одолжении я смиренно прошу вас. Именно тогда Зереф понимает, что Лейла знает, может сказать, что произойдет в будущем — предвидение или логическая гипотеза? Зереф не знает — и именно из-за надвигающегося будущего она напугана, и напугана достаточно, чтобы призвать долг, которым Зереф обязан Анне за план Затмение все эти годы назад. Зереф знает, что он злой. Он подлый. Он — худшая грязь, какая когда-либо существовала в этом мире. Но Зереф также знает, что когда-то он также был добрым. Он был милосерден. Он закрывает глаза и крепче сжимает пальцы Лейлы. Она так же яростно сжимает свои в ответ — доказательство её убежденности. Ну что ж. Долг, который он должен вернуть. — Я возьму ее, — медленно и отчетливо произносит Зереф, глядя Лейле прямо в глаза. — Я выполню твое желание, Лейла Хартфилия. В награду за веру и служение твоей родословной и в уплату долга, который я задолжал Анне много лет назад. Я отвезу её в безопасное место, где у неё не будет никаких забот, где она вырастет сильной и блестящей, как все дочери Анны. Будь уверена, я буду присматривать за ней, пока она не окрепнет настолько, что перестанет нуждаться во мне. Слёзы, которые раньше собирались в глазах Лейлы, теперь стекают по её худым щекам, маленькие реки, рожденные эмоциями. Её рука крепче сжимает его, и Зереф поражается силе матери, делающей всё, чтобы её ребенок — любимый и драгоценный — жил без страданий. Всё это... внушает благоговейный трепет. Зереф больше не помнит своих родителей, боль, связанная с такими воспоминаниями, расплывается в бессмысленную дымку, но... До этого проклятия, до Анкселам, до того, как драконы забрали всё, что ему было дорого... Может быть, его тоже любили. Так же, как Лейла любит свою дочь. Зереф моргает, когда чувствует, что жизнь Лейлы ускользает ещё быстрее, её хватка ослабевает, и он тяжело вздыхает. Он протягивает руку, чтобы заправить золотистые локоны Лейлы за ухо, пристально глядя на неё. — Ты умираешь, — говорит он без предисловий, так как ходить на цыпочках вокруг этого вопроса бесполезно и глуп. — Ты хочешь увидеть своего ребенка? Лейла тихо всхлипывает. — Пожалуйста... Пожалуйста! Позвольте увидеть её в последний раз, — кричит она. — Мою Люси, мою маленькую звёздочку... Зереф кивает, и с помощью его магии время перестает ползти, цвета мира переворачиваются. Зереф вырывается из объятий застывшей Лейлы, прежде чем покинуть её комнату, распространяя свои чувства, чтобы найти ребёнка Лейлы, драгоценного потомка Анны. Он без проблем находит её и шагает в тень, пересекая потусторонний мир, чтобы быстро достичь желаемой цели. Хорошо, что Зереф заморозил время; девочка (такая маленькая, такая крохотная; но она — точная миниатюра Анны! И Лейлы! Воистину дитя Хартфилия; благословенное небом и звёздами) закричала бы, когда мужчина выскользнул из тени её комнаты. Зереф присаживается рядом с ней, прежде чем щёлкнуть пальцами, время в детской — слишком большой и слишком холодной — идёт как прежде. Девочка, Люси, сначала не заметила его, напевая себе под нос тихую счастливую мелодию, прежде чем краем глаза заметила его, вздрогнув и попятившись с тихим вскриком шока. Зереф старается придать своему лицу мягкое выражение, изо всех сил стараясь одарить малышку тёплой улыбкой. - Здравствуй, Люси, — он здоровается, голос низкий и успокаивающий. — Кто- кто вы? — Девочка оглядывается вокруг, глаза недоверчивые и испуганные. — Откуда вы появились? — Я волшебный друг твоей мамы, — говорит Зереф, полностью уклоняясь от вопроса о своем происхождении, но разжигая детское любопытство, если по тому, как сверкали её глаза, можно было что-то сказать. — И я здесь, чтобы отвести тебя к ней. Ты хочешь её увидеть? Люси кивает, но потом колеблется, сжимая подол юбки побелевшими кулаками. — Хочу... Но... Но папа говорит, что я не могу навестить маму, потому что она больна, — бормочет она, глядя в пол. — Я могу видеть маму только тогда, когда она в порядке. Но сейчас это не так, поэтому я не могу пойти к ней. Ах, жестокость жизни и смерти. В каком-то смысле Зереф теперь её предвестник, её повелитель, так что лучше сказать ребёнку правду. Она достаточно умна для этого и достаточно осведомлена, чтобы понять основы этих двух концепций. Он вздыхает и садится перед ней, скрестив ноги, лениво разглаживая мантию. Он слабо улыбается Люси, чувствуя легкую жалость к ребенку. — Боюсь, ты не сможешь увидеть свою маму, если будешь ждать, пока она поправится, — начинает он. — Потому что она не поправится. Ей становится только хуже, так что- — Мама умирает?.. — убитый горем шёпот Люси прерывает Зерефа, и он может только удивлённо смотреть на ребёнка. Он был прав, полагая, что Люси умна для своего возраста, но его предположение немного не соответствовало её истинным способностям. — Мама умирает?! Зереф смотрит в глаза ребенка и кивает с мрачным выражением. — Умирает, — тихо соглашается Зереф. Люси, в отчаянии и ужасе, заходится рыданиями. — Я хочу увидеть маму! Я хочу увидеть маму! — вопит она, крупные слёзы катятся по её щекам. — Я хочу увидеть маму! Зереф протягивает руку, тени вокруг него уже колышутся, изгибаются, ожидая его команды. — Я могу отвести тебя к ней, — говорит он, заставляя Люси немного успокоиться. — Возьми меня за руку, малышка. Зереф мог удивляться тому, как ребёнок, без единого колебания, взял его за руку, но даже тогда он не дрогнул, сразу погрузившись в тень и взяв Люси с собой, только чтобы вынырнуть обратно в комнатах Лейлы. Зереф переносит себя и свой маленький груз, прежде чем запустить время в этой — и только в этой — комнате. Зереф осторожно ведёт маленькую Люси туда, где лежит её умирающая мать, и его поражают давно поблекшие воспоминания. — Лейла Хартфилия, — зовет Зереф, заставляя женщину на кровати слабо открыть глаза. — Я привел Люси. Это было захватывающе, то, как жизнь, казалось, вернулась к Лейле, когда она поняла, что Зереф сказал ранее. — Люси, — шепчет она, протягивая дрожащую руку к ребёнку. — Люси, моя маленькая звездочка- Малышка рядом с Зерефом всхлипывает и вырывается из его рук, подбегая к матери, плача и шмыгая носом. — Мама, не оставляй меня! — плачет она. — Мама, пожалуйста, не надо! Зереф отворачивается, давая матери и ребёнку некоторое подобие уединения. Она жестока, эта штука под названием «жизнь». Она дает что-то хорошее, что-то драгоценное, только чтобы забрать всё это. Зереф, порождение зла, каким он и является, всё ещё мог сказать, что любовь между этой матерью и ребенком — Лейлой и Люси, дочерьми его дорогой подруги Анны — навсегда разлучит их обоих, без возможности воссоединиться... Как жестоко. В глубине души Зереф чувствовал, как ускользает жизнь Лейлы. У них не так много времени. Зереф подвигается, становится ближе к кровати, и мать с дочерью смотрят на него. — Уже почти пора, — тихо говорит он. В глазах Лейлы на мгновение вспыхнула покорность, но тут же сменилась решимостью. Из последних сил она прижимает Люси к себе, девочка так же яростно цепляется за неё, зная, что это в последний раз. — Люси, моя маленькая звёздочка, ты ведь знаешь, что происходит с мамой? Моя яркая звёздочка, умная и красивая, — Лейла отстраняется, обхватывает ладонями лицо Люси и вытирает слёзы дочери со всей нежностью и любовью, которую мать может испытывать к своему ребенку. — Мама покидает этот мир, но я никогда не покину тебя, хорошо? Пока ты меня помнишь, мама никогда по-настоящему не уйдёт. — Но я не хочу, чтобы ты уходила... — Люси всхлипывает, прижимаясь ещё крепче. — Мама, пожалуйста, не надо! Лейла снова обнимает Люси, закрывая при этом глаза. — Если бы я могла остановить это, я бы сделала это, моя звёздочка. Непременно, - тихо бормочет Лейла. — Но я не могу, Люси. И мне очень жаль. Тогда Люси только плачет, но больше не просит маму не оставлять её, наконец-то поняв, что эта встреча и вправду последняя. Зереф жалеет их обоих. Лейла прижимается поцелуем к виску дочери, выражение лица мучительное, но решительное. — А теперь, Люси, звёздочка моя, я хочу, чтобы ты выслушала меня, и выслушала внимательно. Можешь ли ты сделать это? — Люси горячо кивает. — Этот человек позади тебя, видишь? Его зовут Зереф. Тебе придется покинуть этот дом и уйти с ним, хорошо? Я хочу, чтобы ты выросла свободной, выросла так, как должно расти Сердце, и он может дать вам этот шанс. О тебе позаботятся, ты меня понимаешь? — Н-но... но папа... Лейла улыбается, и это кривая улыбка. — Я люблю Джуда, правда люблю... Но тебя я люблю больше, — тихо говорит она. — Он бы попытался ограничить тебя, распланировал всю твою жизнь. Я знаю, что он беспокоится за тебя, но ... .. Это только навредит вам обоим. Так что иди, уходи с Зерефом. Будь свободна, куда бы он вас ни повел. Люси хнычет, но ничего не говорит, только крепче прижимается к матери. Лейла обнимает её с тем же рвением, прежде чем поднять глаза. Она смотрит на Зерефа. Смотрит на него с благодарностью. —Спасибо, — беззвучно выдыхает она. И вот Зереф бдит над скорбящей дочерью, пока Лейла Хартфилия испускает последний вздох и покидает этот мир с обещанием от Чёрного Мага и уверенностью, что о её дочери хорошо позаботятся. Итак, с тех пор история меняется.