Рюук не шевелился, не желая беспокоить уставшую и сонную женщину рядом с собой, которая свернулась в ворохе скомканных простыней и одеял. Он лежал рядом с Риккой, поглаживая ее спутанные волосы и смотрел в окно. Девушка уткнулась носом ему в грудь и медленно моргала, борясь со сном. Она не любила засыпать первой, но соперничать с вообще не нуждающимся в отдыхе богом было бесполезно. Было очень тихо, ничего не тревожило пропахшую сексом темноту их спальни.
- Побудьте со мной, пожалуйста.
- Я подожду пока ты заснешь, - он жадно впитывал ее аромат, такой звонкий и густой, свежий и смешанный с его собственным.
- Я не знаю что хуже, - ее голос был едва слышным, тяжелые веки с трудом поднялись и тут же опять опустились, - засыпать одной или просыпаться без вас.
- Хуже всего - если ты завтра будешь сонная на работе, а потом злая в спальне. Спи.
Рикка не ответила, лишь вздохнула чуть слышно.
Сегодня Миса настойчиво попросила его погулять где-то до утра и он догадывался, что она хотела наконец-то провести свою первую ночь с Лайтом, которую тот почему-то настойчиво избегал. Ему там действительно делать нечего и смотреть на этот фарс было скучно. Но у него в запасе оставалась большая часть ночи и он наконец-то решился начать свои поиски. Откладывать все это было бесполезно да и время поджимало. Он присмотрелся и с неудовольствием отметил ее запасы жизни, что неумолимо уменьшались. С этим определённо нужно было что-то решать.
Рюук молчал, готовясь продолжить свой путь, ожидая пока девушка заснет крепко, чтобы не почувствовать сразу его уход.
Он много думал о том, что произошло за последний год. Ну что такое год для него, разменявшего тысячелетия? Хотя... чего стоит тысяча лет в Арзанире по сравнению с годом здесь? И в этот короткий год в нем произошли изменения которые одновременно пугали своей непостижимостью, бесили свихнувшимися инстинктами и одуряли новыми потоками чувств. То, что он пережил с Ми Хё было похожим по началу - та же легкость и эйфория, пузырящийся в голове восторг, смешанный с горьким пониманием неизбежности конца. Это потом пришло разочарование и отвращение, пусть и смешанные с любовью и неимоверной преданностью бога. но вот продолжение этой истории... стало совсем другим. Боги смерти не предают, не лгут и не режут крылья.
"Кроме меня. Кто бы объяснил, почему мне это всегда сходит с рук?".
Рикка заснула и дыхание ее стало ровным. Пальцами она как всегда вцепилась в его кольца, будто пытаясь удержать на месте.
Он размышлял, глядя в окно на первые в этом году хлопья снега. Отбросив свое обычное легкомыслие Рюук чуть ли не первый раз анализировал свою жизнь. У него был свой кодекс чести, пусть и похожий больше на прайс, но он следовал ему не нарушая. Почти. Только когда эмоции становились слишком неуправляемыми и ломали его обычное пренебрежение к людям, Рюук начинал творить дичь. Он вспомнил, что уже убивал безо всякой тетради, когда бог Хирзе решил пошутить и наслал на его любовницу убийц. Ох, как тогда Рюук бесился, ведь он тогда потратил пять лет, чтобы соблазнить красивую монашку. И вот, когда она наконец-то сдалась и должна была прийти к нему для первой ночи, Рюук узнает что ее днем сожгли за связь с дьяволом. И раз уж самому виновнику шутки он ничего не смог бы сделать, то спустил пар на настоятеле и трех его ближайших помощниках. Церковь потом сожгли от греха подальше, слишком напуганные его художествами оставленными в ней.
А потом ему пришлось здорово постараться чтобы выкрутиться и не отправиться на плаху - убийства людей "грязными" способами были запрещены. Ну ничего, он отомстил Хирзе по своему - потратил много лет, но перехватывал каждую жертву шинигами, забирая ее годы себе. Хирзе визжал и плевался пылью, но ничего поделать не мог, даже жаловаться бесполезно было - единственный легальный способ убить другого бога - не давать ему пополнить свои годы. С тех пор дураков следить за Рюуком не было.
За многие годы Ми Хё не стала первой, кого он любил, нет, но она была единственной, которая смогла так близко к нему подобраться, так глубоко въесться в его суть, получив над ним почти полный контроль. И если бы она не потеряла бдительность и не решила что сунула бога себе в карман, то Рюук бы умер за нее еще давно.
Теперь вот Рикка. В отличие от Ми Хё она не делала вообще ничего, чтобы привязать к себе шинигами. Более того, он даже чувствовал себя порядком уязвлённым ее полной независимостью и самостоятельностью. Да, он чувствовал ее привязанность к нему, но она почти никогда даже легким движением ресниц не давала ему понять насколько он ей нужен. Лишь иногда, когда ее сознание ускользало в сон, она бормотала что-то почти признательное. Как сегодня. И заставляло кружить над ней, добиваясь признания. А она улыбалась, совершенно точно понимая чего он от нее хочет и молчала, или говорила что-то...
уместное, но вовсе не то, что ему хотелось от нее добиться. Впрочем, сам-то он тоже эту тему никогда не поднимал.
"Может, пусть все останется как есть?"
Он скосил глаза на нее и смотрел на спокойное, безмятежное лицо. Скорбная складка между бровей разгладилась, но вертикальная морщинка так и осталась. Вокруг глаз проступили первые намеки на сеточку. Горькие переживания оставили следы на ее лице раньше времени.
"А говорила, что до морщин не доживешь".
Осторожно, стараясь не разбудить ее он потянулся к ней
по-другому. С тех пор, как он сам прочувствовал эту штуку внутри себя, он никак не мог угомонить своего жадного любопытства и экспериментировал с этой новой конечностью. Например, он обнаружил, что Лайт не замечает его ощупываний, а вот Миса от прикосновений вздрагивает и начинает зябко ежиться, в его присутствии становясь задумчивой, хотя он ни разу не почувствовал внутри нее чего-то подобного. Рикка же обладала этим же придатком, но оценить его силу и размеры не получалось - ее актиния была робкой и пугливой, все время пряталась не оставляя снаружи даже самой тонкой ниточки. Только когда чувства переполняли Рикку, срывая весь ее контроль, ее существо взрывалось потоками щупальцев в его сторону, опутывая со всех сторон. И когда его собственная...
"Черт с вами, пускай будет "хрень"".
И когда его собственная хрень вплеталась в нее, Рюук понимал что такое настоящий ментальный оргазм. Это было так странно, будто смотреть на мир с двух разных точек зрения. Оказывается, люди, или только женщины, воспринимают безумное количество цветов и оттенков, но совершенно не понимают нюансов тьмы и серости. Оказывается, что кожа человека чувствует все по-другому, куда богаче на ощущения. А сколько видов возбуждения Рикка испытывала - просто сказка. Правда он понял насколько легко ее наслаждение может переходить в боль и мучение. Играть с ее телом, получая такой полный отклик о проделанной работе было...
просто охуенно. Рюук боялся, что это - его новый наркотик, с которым не сравнится ничто и никогда. Рикка стала очень важна для него. В разных смыслах, как и очень эгоистичных так и более платонических. А это всего год прошел.
"Что же будет, когда она умрет?".
Но как только Рикка успокаивалась и вновь брала себя под контроль, ее актиния тут же смущенно пища вырывалась из крепкой мужской хватки и забивалась глубоко внутрь души. Как бы Рюук не уговаривал ее попробовать управлять этим, у нее не получалось никак, что-то ее внутри тормозило и ограничивало. А еще Рикка боялась этого существа и того, что оно с ней делает в минуты близости. Она всегда боялась потерять контроль и вот ее самые большие страхи случились - каждый раз она выпадала из реальности, полностью подконтрольная другому существу.
"Все сложно, но..., - он вдохнул ее сладкий запах и осторожно разжал девичьи пальцы на своем пирсинге, -
но интересно".
Он встал, прошелся по ее дому, одеваясь и заметая за собой следы. Не так уж сложно в ее доме поддерживать порядок, он успел оценить удобство почти полного отсутствия вещей. Полностью одетый он еще немного постоял над ней, рассматривая и пытаясь дотронутся до ее актинии. Бесполезно. Опять забилась куда-то и даже не пищит.
"Я чувствую, что самая суть всего постижима и ключ к этой сути – ты".
***
Город встретил Рюука привычным запустением и накатывающей хандрой. Месяцы, проведённые тут в конвульсиях еще были слишком свежи в его воспоминаниях, но деваться некуда было. Не к Владыке же идти с такими вопросами? И уж тем более не к Джастину Бейондлемэйсону.
"И какой придурок ему имя выбирал?"
Рюук плотнее укутался в плащ - в Арзанире тоже наступила зима, и хоть осадков эта земля не видела тысячи лет, но сухой пронизывающий холод пробирал даже казалось бесчувственное тело шинигами.
Рюук осмотрелся - по всюду руины, лазурь, стекло, какие-то ажурные изъеденные коростой времени конструкции и плиты, груженные серыми листами. Прикинув фронт работ, он вздохнул и подошел к ближайшей стопке. Преодолевая внутреннюю дрожь, он склонился над верхним листом и вгляделся в аккуратные столбики текста, разбитые на квадраты.
Глаза защипало от боли, словно злой мальчишка набросал ему песка. Будто текст был слишком чистым для осквернённого зерашаха. Рюук прищурился сильнее, заставляя себя вчитываться в аккуратные красивые символы в самом верху, утирая текущие слезы и кровавые сопли.
"Ты надир? Если надир, то знаешь – это врожденный склад души, строение твоего Джалам'Ришах, надиром нельзя стать и тебя нельзя подделать. Либо ты от природы темный, либо нет. Встав на путь постижения нихалисса, алис'харуд не обладающий природой надира, искорежит себя на не своей дороге. Ты знаешь кто ты? Если ты по сути своей можешь и должен прийти к нихалиссу - то иди. Если ты коснулся учений по ошибке, то не уродуй свою светлую суть и отложи в сторону стальной лист".
Рюук почесал лоб, как с ним бывало в минуты задумчивости.
"Интересно, а тут где-то словарь терминов прилагается?"
Он перевернул несколько листов наугад, и вновь заставил себя читать, выбрав фрагмент откуда-то из середины и зажимая нос лоскутом оторванным от плаща.
"Если ты надир, то вспомни, вслушайся в струны своего Джалам'Ришах, что за музыка идет по твоим нитям — бесстрашие? Для других алис'харуд ты мог казаться независимым, даже недосягаемым в своей надменности. Ты боялся показать другим насколько ты не-светлый? Ты вообще знаешь вкус страха? Или ты умеешь сглатывать его кислоту с языка, оставаясь бесстрашным перед путем, что исчезает во тьме? Делал ли ты шаг назад, оставаясь под покровом светочи харудиннов? Что для тебя недопустимо - шагать во тьме или шагать от тьмы?"
Рюук вернул листы на место и сел на землю, глубоко задумавшись.
"Только по Городу разбросано больше тысячи таких книг, а ведь это не единственное поселение. Поиски могут занять слишком много времени, а его как раз у меня не так много. Кто же знал, что это старье может вообще когда-нибудь мне понадобится? Ох, Рэм говорила, что мне нужно искать что-то по Джалам'Ришах, она почему-то была уверена, что разгадка в этом. Возможно, к ее совету стоит прислушаться."
Рюук вытащил из футляра увесистый блокнот, который прихватил из мира живых и сделал первую запись:
"Тут про каких-то неведомых надиров, нихалиссов и др.хр."
Оторвав страничку, он аккуратно согнул ее с одного края и зажал между листами книги так, чтобы сразу мог прочитать свою заметку. Что же, время ограничено, все верно, значит ему нужно постараться обследовать как можно больше книг до утра и, может ему повезет найти что-то про Джалам'Ришах написанное для алис'харудовских младенцев так, чтоб даже он понял.
***
- Что вы думаете об этом, Владыка? - Армония не смел сидеть в присутствии Короля Смерти, что парил рядом громоздким комом из плоти, костей, жил и пульсирующих чернотой и серостью сочлинений.
- Думаю, что стоит продолжить за ним приглядывать. Джастин, ты знаешь что он там ищет?
- Догадываюсь, - степенно качнул золотой головой Армония, - но стоит знать наверняка. Хотя, вы же видите, что он уже сделал все, чтобы заработать на мир своему праху.
- Да. Но я хочу посмотреть куда это все его приведет.
- Мне стоит вмешаться?
- Нет. Просмотри его записи, что он оставляет в книгах и донеси до всех мой запрет даже приближаться к Городу. Пускай ищет спокойно. А ты позаботься о том, чтобы нужные книги были в правильных местах.
- Как пожелаете, Владыка.
