Последняя песнь

      Вечер. Яркое солнце медленно закатывается за линию горизонта, окрашивая небосвод и редкие облачка в алый цвет. Санни Го спокойно покачивается на волнах, обдуваемый легким прохладным ветерком.       Из камбуза раздаются возмущенные крики и громкий задорный смех. Луффи, как и всегда, ворует еду из чужих тарелок. Зоро и Санджи в очередной раз ссорятся из-за какой-то глупой мелочи, при этом блондин еще и успевает уделять внимание Нами и Робин, которые что-то увлечено обсуждают. Усопп, пытаясь отбиться от загребущих рук капитана, рассказывает еще одну невероятную историю, которую, сверкая глазами от восхищения, слушает Чоппер. Брук спокойно пьет только что заваренный горячий чай, а Фрэнки делится с ним своей новой идеей. Почему именно с ним? Потому что его товарищу по части изобретений сейчас совершенно не до подобного.       Кажется, что здесь царит привычная команде Мугивар атмосфера, что не было ни того инцидента на Сабаоди, ни двух лет разлуки, ни Маринфорда, забравшего столько жизней и оставившего столько душевных ран.       «Луффи широко улыбается и весело смеется, а значит все в порядке. Верно?»       Думает каждый, в надежде, что все и правда так. Ведь они не могут поднять столь больную для их капитана тему. Они боятся, что не смогут поддержать, утешить… не смогут найти нужных слов.       Но вот тарелки пустеют, и ярко улыбающийся паренек с соломенной шляпой встает из-за стола и незаметно покидает кухню под всеобщий шум и смех. Думает, что незаметно.       «Не в порядке.»       Эта мысль тупой болью бьет по вискам каждого, но никто не отваживается ринуться вслед за ним. За тем, кто когда-то протянул им руку помощи, за тем, кто несмотря ни на что улыбается ослепительно, открыто, широко настолько, как никто другой. За тем, кто за своей яркой маской скрывает целую бурю эмоций, чувств и мыслей.       Никто не следует за ним, давая последний шанс обдумать все наедине с самим собой, ведь все они, не сговариваясь, решают, что больше ни за что не позволят своему капитану бороться с его проблемами в одиночку.       А что же Луффи? Каждый раз, когда ему становилось невыносимо из-за чувства вины, из-за боли и обиды, он уединялся на голове льва, тихо напевая песню, которой когда-то в детстве его научил Эйс.       — Слушай меня внимательно, Луффи! Я не умру! И, пускай Сабо оставил нас так и не узнав, что такое свобода, мы вместе пили саке и мы все еще живы! Поэтому давай проживем наши жизни без сожалений! И не плачь! Мертвые не любят, когда по ним льют слезы.       — Н-не любят? — всхлипнул маленький мальчик, смотря из-под поллов своей соломенной шляпы на брата.       — Верно. Давай так: когда ты в следующий раз загрустишь из-за смерти Сабо, ты споешь эту песню…       Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, и корабль Мугивар погрузился в полутьму, освещаясь лишь блеклым светом луны и звезд. Даже тот мелкий ветерок, что дул до недавнего времени, полностью стих. И в глухой ночной тишине слышался слабый надломленный из-за подавляемых всхлипов голос:

Не стоит плакать по погибшим, Они не любят слез, Им, неземным, небес достигшим Не омрачай ты грез. Пускай не свидитесь вы снова, Печальна эта весть, Ты спой на их могилах новых Последнюю им песнь.