Будь моей Тенью

56 Широганэ сидел совсем грустный и задумчивый, ветер трепал длинные волосы. Кто-то обнял и прижался сзади. Широганэ взял руки, обнявшие его, в свои: нет, это не Акира-кун... — Печалишься, прекрасный Широганэ-сама? — спросила Лулу. Тень отпустила её руки. Син устроилась у него на коленях и обняла. Широганэ вздохнул. — Я люблю тебя, Широганэ-сама, — сказала Лулу и поцеловала Тень в губы. — Ты знаешь, кого я люблю, Лу. — Этот мальчишка, который треплет тебе нервы, этот Рюуко, всегда он... — Лулу погладила Широганэ по волосам. — А если бы Рюуко переродился в моём теле, ты любил бы меня? — Любил бы, но тогда бы не было тебя. — Верно, — сказала син, обняв Широганэ за шею. — Какое счастье, быть награжденным твоей любовью, но глупый мальчишка не понимает этого. — Лулу склонила головку на грудь Широганэ. — Многое можно отдать за твою любовь. Харука бежал без оглядки и остановился только тогда, когда понял, что забежал уже слишком далеко. Где теперь искать Исаму? Каким удивлением было увидеть на лавочке одиноко сидящего Акиру. — Акира-кун! — закричал Харука. — Убирайся! — сказал Акира. Мальчик чуть не заплакал: — Акира-кун, почему ты так жесток со мной? Я люблю тебя, мне так больно! Я — сирота, все детство моё прошло без родителей, я остался один в этом мире, ненужный никому, и единственный человек, которого я полюбил, так ужасно относится ко мне! — А чего ты ожидал? — проговорил Акира, хоть и несколько смягчившись. — Твои подлые и мерзкие поступки говорят сами за себя. Ты пытался поссорить меня с Широганэ, по твоей милости я отправился в психушку, опозорившись на всю школу, это, по-твоему, нормально, а? — Да, я виноват, любовь и ревность ослепили меня, но неужели я заслуживаю настолько жестокого к себе отношения? — спросил, готовый заплакать, мальчик. — Ты стал служить Хомураби, нападал на нас с кокути! — Прости, это я сделал от ревности, я совсем не хотел зла тебе. — А последнее, что ты учудил... забравшись в мою постель... — Я думал, тебе будет приятно, — сказал Харука. — У тебя на все есть отговорки, но почему я все это должен терпеть?! — возмутился Акира. — Харука, послушай, сердцу не прикажешь, какие козни ни строй, я все равно тебя не полюблю, только больше возненавижу. Моё сердце отдано навсегда Широганэ, понимаешь? Ты не виноват, что любишь меня, а я не виноват, что люблю его. Но зачем опускаться до постыдных поступков? По лицу Харуки потекли слёзы: — Вот ты где! — появился парень с сиреневыми волосами. — Идём быстрее, — Исаму увел мальчика, обняв его за плечи. Харука закрыл лицо руками. — Харука, ты плачешь? — спросил парень. — Это был он, тот, кого ты любишь? — Да, — ответил Харука и зарыдал, — он не любит меня, он любит его! Саваки никак не мог удовлетворить свою страсть, он входил в Джеро бесконечное количество раз. Син поставил его на четвереньки и, раздвинув ягодицы, снова неистово ворвался. — Я предупреждал тебя, — сказал он, — но ты разбудил во мне желания плоти. — Продолжай, Саваки, — сказал Джеро, — я исполню все, что ты хочешь, я готов, чтобы ты без конца брал меня. Благодаря тебе, я почувствовал неземные ощущения. Я тебя люблю. Выйдя из него, Саваки сел на стул. — Подойди, сядь на меня, я хочу, чтобы ты сел лицом ко мне. Парень на ощупь подошёл к сгорающему от желания сину. Саваки помог ему взобраться. Он вошёл в парня двумя пальцами, а потом осторожно усадил его на свой вставший орган. Джеро обвил его шею руками и начал целовать. Син медленно опускал и приподнимал его, поддерживая за ягодицы. Оба были до сумасшествия возбуждены. — Я люблю тебя, Джеро, — прошептал Саваки. — О, Саваки, я и не знал, что может быть так хорошо... Пока парень двигался, син начал ласкать его между бедер, пока не довел до неистовых стонов и криков. Акира продолжал сидеть, смотря вдаль, туда, где скрылся Харука. — Ну что, Акира-кун, так и будем ходить порознь? — перед ним стоял Широганэ. Парень бросился ему на шею и начал рыдать. — Широганэ, не оставляй меня, я без тебя не могу, ты — мой наркотик, когда ты уходишь, мне так плохо... Тень погладила его по голове: — Успокойся, любовь моя, я вовсе не собираюсь тебя оставлять, я жду, когда ты успокоишься, — он обнял парня, — пожалуйста, не плачь, Акира-кун. Совсем замёрз, пойдём домой! Они побрели к дому. На улице танцевала осень. Она зажглась яркими красками на деревьях. Акира продолжал рыдать. — Ну что мне сделать, чтобы ты успокоился, Акира-кун? Глупый, я так люблю тебя, — Широганэ остановился и, наклонившись к нему, принялся целовать. Акира жадно ответил на поцелуи и прекратил рыдать. Они старались обходить тему о Рюуко, чтобы опять не поссориться. Широганэ сожалел о своих словах о Рюуко, он предполагал, что Акире нельзя было этого говорить. Когда они пришли домой, парень залез к Широганэ на колени и не хотел отпускать, целовал его без конца и гладил. — Акира-кун, — сказал Широганэ, — не хотел говорить тебе, но дело плохо. Хомураби совсем озверел и сумасшедшими темпами двинулся на мир, сколько людей уже одержимы кокути, страшно представить... Нам нельзя ссориться, все силы нужно объединить для борьбы с врагом. Акира склонил голову ему на плечо и обнял: — Я так устал, когда уже это все закончится? Тень сжала его в объятиях. За окном спускался вечер. — Эй, плоскогрудая! — выкрикнула Лулу. — Ты уже достала меня! — рассвирепела Ая. — Сколько можно меня преследовать?! — она схватила камень и запустила в сина. — Промахнулась! — стала поддразнивать Лулу. — Хватит приставать ко мне! — Ты ещё не ответила за моё испорченное платье! — Лулу с силой дернула её за одежду и ткань разорвалась. Ая начала прикрываться руками. — Тебе есть, что прикрывать, доска? — хохотала Лулу. Она провела рукой по телу девушки. — Отвали от меня! — Ая была в ярости. Схватив ком грязи, она запустила им в Лулу и попала по лицу. — А вот этого я тебе не прощу! — син свалила её на землю и они начали кататься в грязи. Навалившись сверху, Лулу крепко прижала её руки и проникла в рот языком. Ая мимолетно ответила на насильственный поцелуй и, собравшись из последних сил, сбросила с себя непрошенную наездницу. — Не трогай меня, убирайся, я сказала! Лулу хохотала, будто все это доставляло ей неслыханное удовольствие. Шисуи был задумчив. Он машинально разливал напитки за барной стойкой, в предчувствии, что скоро должно что-то случиться. Шторм. Буря. Он тосковал по Хомураби, ненавидя себя за слабость. — Ты отшил его что ли? — спросил Ко. — Вой этого чудовища слышала вся округа, люди перепугались и не могли уснуть. — Да, — ответил Шисуи, — надеюсь, ты доволен. Ко обвел взглядом бар: за столиком он увидел Кэнго. На самом деле парень сидел в баре не просто так: у него из головы все ещё не выходил тот поцелуй и он мечтал снова встретиться с Ко. Братец Ко подсел к нему за столик: — Напитки? — Не пью, — сказал парень и, опустив глаза, покраснел. — Где все красивые парни? — ворвалась в бар пьяная Маю. — О боже, опять, — проговорил Кэнго, — со стыда сгореть... Пойдешь предлагать свою кандидатуру? — Зачем же? — спросил Ко. — Я лучше с тобой посижу. Маю долго не осталась в одиночестве и вскоре кого-то подцепила. Шисуи меланхолично наблюдал за сменой картинок в баре. — Мой Хомураби... — прошептал он. — Я дорого заставлю его за все заплатить! — распалялся Хомураби. — Посмотрим, как он запоет, когда я поставлю на колени всех его друзей.