Полусон необычной души

Из бледно-серой точки вмиг направо и налево начала расстилаться туманная пустыня. Впереди - вечные дюны, бури, оазисы, они. Хоть песок и начинал разъедать пальцы ног своим жаром, но вскоре конечности уже смело бороздили по земле, и я вовсе лишился чувств. Тогда это место показалось мне таким холодным: и меня охватила жуткая стужа изнутри, будто внутри меня из глыбы льда начал выклёвываться цепкий ястребиный детёныш, заточенный там когда-то кем-то. На своем пути из меня он не щадил ни тела, ни времени, сквозь тягучую массу которого он пробирался слабыми крыльями. Я лёг на землю и дал возможность птице покинуть мое тело: с оглушающим писком, но, в тоже время, необычайной лёгкостью она полетела ввысь, ускоряясь каждый миг. А когда я хотел было проследить её путь, на небе уже был еле-еле различим прозрачный облик, растворившийся в синеве. Меня окружил рой синих огоньков, хлопков, исчезнувших тут же.

***

Признаться, тело крепло. С каждым шагом походка становилось все менее робкой, но ноги шли сами собой, топясь в песках и не чувствуя абсолютно ничего. Казалось, будто бы меня кто-то подталкивал, но, в то же время, я ощущал абсолютную волю. Только лишь едва ощутимая колющая боль... на моем теле, в самой его сердцевине отблесками пота светлел невзрачный розовый рубец. Дорога казалась скучна: пустыня была полностью пустой. Вдалеке - глухие барханы. Наверху - высоко и синё. Внизу - я и бездна песчинок, но я быстро привык к однообразному пейзажу, и, к счастью, истинная нега настигла меня очень скоро, закрыв хрупкой вуалью иллюзий странника от жажды, боли и жара, и я, проследовав за знакомыми мне лазурными точками, вскоре забрёл в настоящий рай: Гурьба этих самых огоньков, остановившаяся в одном месте воздуха, взорвалась. Меня отбросило, с одной стороны, ужасной силой, но, в то же время, с обособленной лёгкостью и невесомостью. Я на миг ослеп, но потоки телесных чувств продолжали поступать ко мне в виде тёплой энергии синих лучей. Мой путь от точки нуля до земли, казалось, длился пару минут, хотя расстояние было не велико. В это время приятная влага, обволакивавшая шею и руки, умиротворение разума и ласкающая улыбка достигли своего пика проявления, и я мягко присел на влажную почву. Мое вынужденное содружество с огоньками прослыло настоящей панацеей. Нарочно они или так...