Пэйринг и персонажи:
Размер:
18 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1476 Нравится 38 Отзывы 222 В сборник Скачать

Серёжа на дистанционном управлении

Настройки текста
Примечания:
— Ну что, Серёженька, допрыгался? — ласково и коварно, будто оттягивая какой-то очень для него приятный момент, спросил Олег. Он подошёл со спины, опустил руки Серёже на плечи и начал разминать, заставляя разогнуться и выпрямиться. Серёжа моментально оторвался от экрана и почти зевнул — хотелось по привычке закрыть глаза и хлопнуться на спинку дивана с протяжным довольным стоном — эти руки умели за пару секунд расслабить его до состояния тряпочки. Но когда Олег называл его Серёженькой, это обычно предвещало какой-нибудь пиздец, и поэтому, наоборот, надо было поднапрячься и выдать в ответ что-нибудь умное и взрослое. Как бы намекающее, что Сергей Разумовский в няньках, вообще-то, не нуждается. — А? А что я сделал не так? — вышло очень по-взрослому, прямо-таки великолепно. Серёжа вздохнул, смиряясь с неизбежностью взбучки, и закрыл ноутбук. — Может, сам вспомнишь? Руки на плечах медленно переползли к основанию шеи. Это пока ещё был массаж, до одури приятный и расслабляющий, но Серёжа отлично знал, как его при желании могут вдавить носом в собственные колени — ну или слегка придушить. Серёжа сглотнул — он вообще-то любил пожёстче. — Н-нет, — голос почти сорвался, в груди ёкнуло на секунду. Вдруг правда что-нибудь серьёзное? Хотя нет, было бы серьёзное, Олег бы так с ним не разговаривал. — Нет, не помню. Я работал вчера весь день, когда бы я успел что-нибудь натворить… — Вот именно, — с почти злодейской радостью подтвердил Волков, наклоняясь к его макушке. — Ты вчера весь день был очень занят и, видимо, снова решил, что нормальная еда — это для слабаков, да? Кто мне обещал супчики из Теремка заказывать? Упс. Так вот где ошибка вышла. — Так я и заказывал, — вяло попытался спастись от неминуемой кары Разумовский. Все пакеты и стаканчики из Мака он благоразумно утилизировал, кухню вроде прибрал, но у Олега наверняка имелись какие-нибудь неопровержимые доказательства его преступлений. У Олега на эти мелкие бытовые преступления вообще был какой-то сверхъестественный нюх. — Ага, — сказал Олег и, будто в подтверждение Серёжиных мыслей, потряс у него перед носом чеком. Чек жизнерадостно пестрил названиями бургеров, соусов и прочей очевидно вредной ерунды. — Я это в коридоре нашёл. Есть, что сказать в своё оправдание? — Есть, — вздохнул Серёжа. — У нас полетели сервера, и я был так занят, что забыл выкинуть чек. Олег рассмеялся, ероша своим горячим дыханием волосы у него на затылке. — Серёж, ты же понимаешь, что у тебя логика как у восьмилетнего? Плохо не то, что я всякой гадостью питался весь день, а то, что меня спалили — это же чисто детская психология. Ну и что мне с тобой таким делать? Серёжа вообще-то очень не любил, когда его называли ребёнком — не любил, скрипел зубами и бесился, потому что «мне двадцать четыре года, ну, и двадцать три из них я как-то жил без тебя и даже не умер, отстань от меня уже». Отрицать, что совместная жизнь с Олегом его дисциплинировала, было бы бессмысленно — и подъёмы ранние подтянулись, и даже пробежки иногда, и, вот, нормальное питание, мать его. Брокколи и рыба запечённая. Но Серёжа, как человек взрослый и осознанный, прекрасно понимал, что жрать иногда фастфуд тоже надо — для души. Объяснить это своему параноистому мужику — вот где была проблема. Серёжа эту проблему решал радикальным и немного нечестным путём — он от Олега скрывался. Иногда Олег его за поеданием запретной пищи палил, и тогда у них случались такие вот разговоры — это была такая негласная игра, практически кошки-мышки: мы оба знаем, что ты нарушаешь правила, но, пока не попадёшься, можешь нарушать дальше. А уж если попался — изволь платить. Серёже попадаться нравилось ровно столько же, сколько и ускользать. — Может отшлёпаешь меня тогда, раз я себя веду как ребёнок? — это была опасная тропинка. Олег от таких предложений, даже брошенных в шутку и обиженным тоном, обычно заводился с пол-оборота и никогда их не забывал. Но в этот раз он явно задумал что-то своё. — Ну нет, солнце моё, — практически промурлыкал он, и мозолистые пальцы снова опасно сжались на основании Серёжиной шеи. — Это для тебя слишком просто — уже, считай, в порядке вещей. Но я тут недавно вспомнил про новогодний подарок… Серёжа в его хватке аж вздрогнул. На Новый год, отгремевший пару месяцев назад, Олег подарил ему машину для убийства нервных клеток — ровно то, о чём Серёжа всегда и мечтал. Мечтал, лазал по сайтам секс-шопов и пускал слюнки — а когда Олег проходил мимо или заглядывал через плечо, срочно хлопал крышкой ноутбука и делал отвлечённое лицо. Он был свято уверен, что Волков так ничего и не заметит, но, наверное, шифроваться надо было лучше. Потому что на Новый год, кровожадно ухмыляясь, Олег презентовал ему именно то, от чего Серёжино бедное сердце заходилось нервной сладкой дрожью. Чёрную бархатную коробочку, в такие обычно кладут ожерелья с бриллиантами; а в коробочке — небольшой вибратор, длиной с Серёжин безымянный палец, и два крохотных металлических колечка. Серёжа отлично знал, куда эти колечки должны крепиться, а Олег отлично знал, что соски у Серёжи — эрогенная зона номер один. И беззастенчиво этим знанием пользовался. — Настроишь сам, всё равно я ничего не пойму, — сказал. — Но функционал там интересный. Можно с телефона всей системой управлять — отличный способ натренировать твою выдержку. Он был ещё тот извращенец, этот хмурый телохранитель с лицом элитного убийцы. Просто не знал об этом, пока Серёжа в его жизни не появился и не раскрыл запрятанный потенциал. Серёжа два месяца посматривал на новую игрушку с опаской и лишний раз не доставал — догадывался, что Олегу захочется потестить её каким-нибудь интересным способом. Всё-таки Волков очень любил его трогать, направлять самостоятельно, сжимать и давить — чтобы Серёже было щекотно, больно или приятно до поджимающихся пальцев именно там, где Олег решил, и больше нигде. Олег был ужасный собственник, сколько бы он не отговаривался недоверием «к этой твоей механизированной хрени, а вдруг она перегреется и током тебя стукнет?». В общем, Олег бы точно настоял на том, что этой штукой надо пользоваться только там, где он Серёжу трогать не сможет — то есть, где-нибудь на людях. Система дистанционного управления явно была на то и рассчитана, да Серёжа и сам, чего греха таить, заводился от такого расклада. Но всё не решался — это было страшно, это было рискованно и немного стыдно. А сейчас Олег вдруг решился за него. И лучше было Олегу не возражать. — Я подумал, завтрашняя презентация — самое время наконец его опробовать. А то лежит без дела, можно даже решить, что ты ему не был рад. — Я был, — вскинулся Серёжа, — я очень был рад, и сейчас до сих пор… — он всхлипнул, не договорив, потому что Олег, всё это время выжидавший, как хищник, наконец впился в свою добычу: запрокинул за подбородок к себе и жадно поцеловал, нависая сверху. Серёжа в таком положении терял координацию, путался в собственных губах и оставалось только позволить Олегу делать с ним всё, что захочется. — Ну вот и покажешь завтра, как сильно ты мне благодарен, — тяжело выдохнул Олег ему в губы спустя пару бесконечно долгих минут. Запрокинутое Серёжино лицо он из своих ладоней так и не выпустил. — И выпрями спину наконец, смотреть больно. — Да как я её выпрямлю, — возмутился Серёжа, — если ты меня так… — Ты сколиозник, тебе всегда нужно спину держать, — Олег наклонился и длинно лизнул его шею вниз до ключицы. Серёжу выгнуло до хруста в больном позвоночнике, по загривку проскакала толпа мурашек. — Хочешь, корсет тебе купим? Серёжа представил, как Олег затягивает на нём нитяную шнуровку, пробегаясь по озябшей спине кончиками пальцев, и в глазах у него нехорошо потемнело. — Волче, ну отпусти ты меня, бога ради, — простонал он, хватаясь за чужие руки и отбиваясь от горячего языка. — Мне ещё готовиться надо... к презентации... Олег довольно хмыкнул и отстранился. — Готовиться тебе точно надо, — вкрадчиво проговорил он. — Морально и желательно всю ночь. Я тебя завтра жалеть не собираюсь. И вышел из комнаты — видимо, на кухню: греметь посудой и что-то радостное и невинное при этом напевать. Серёжа тяжело сглотнул, смакуя брошенное напоследок обещание, хрустнул затёкшей шеей и попытался снова сосредоточиться на ключевых моментах презентации. На кухне зашумела вода и на всю мощность заработала вытяжка. — Как же тяжело жить с человеком, у которого нормированный рабочий график! — мстительно крикнул Серёжа, перекрывая этот шум. — Как же тяжело жить с человеком, который в принципе не знает, что такое график! — тут же отозвались из коридора. — Серый, ты когда отпуск возьмёшь? — Вот завтра отстреляюсь, и возьму, — мечтательно потянулся Серёжа. — Поедем на дачу… — Что, прям завтра? — Ну нет, конечно, ещё неделька пресс-конференций… — кран на кухне смолк, а через секунду в дверном проёме показалось мрачное Волковское лицо. Оно смотрело недобро и угрожающе. — Но потом точно! Ещё неделя, и всё. — Одна неделя, — веско проговорил Олег. — Я запомню, Серёж. И ушёл уже насовсем, прикрыв за собой дверь. Работать сразу стало сильно проще — если не считать до сих пор горевших губ и неясного волнения, собиравшегося где-то в животе. Завтра ему придётся нелегко.

***

Проснулся Серёжа в половину седьмого утра с таким ощущением, будто он сегодня выходит замуж. Олег мирно дрых, зарывшись лицом в подушку, будильник готовился сработать через полчаса, а в голове стояла такая лёгкость и пустота, будто по ней только что пронёсся ветер и все мысли вымел. И ещё чуть-чуть дрожали пальцы. Серёжа полежал немного, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь вернуть себе способность думать. Перевёл на Олега ленивый взгляд — и сладко вздрогнул, дёргая плечами. Вспомнил, отчего такое волнение в груди ёкает. И сразу же вспомнился и мучительно-ласковый сон, который не отпускал его полночи. Снился Олег, который навалился сверху, прижав Серёжины руки к простыне, и медленно-медленно водил языком по всему телу, от шеи к животу, абсолютно глухой ко всем стонам и мольбам остановиться. Кусал и вылизывал соски, чуть выкручивал пальцами… Серёжа поморщился от ощущения фантомной щекотки и полез будить виновника своих страданий. — Олег Давидови-и-ич! С добрым утром, мы проспали! — Где?! — всполошился Волков, подрываясь моментально, как по щелчку. Остатки военной выправки, которыми Серёжа иногда пользовался в своих корыстных целях. — Сколько времени?! — Шесть тридцать, — радостно пропел Серёжа, залезая к нему под бок. — И знаешь, почему я уже не сплю, хотя мне вставать только через полчаса? Потому что кто-то мне пообещал безжалостную расправу, и я теперь нервничаю! Олег тяжело вздохнул, потёр глаза и положил горячую, как печь, ладонь Серёже на плечо. — И что ты теперь предлагаешь? — Сбросить напряжение! Серёжа вился змеёй, притираясь к его боку и недвусмысленно упирался в бедро утренним стояком. Олег его в реальности мучает, так ещё и во сне достаёт, где справедливость вообще?! Но Олегу сегодня явно было плевать на всю мировую справедливость с высокой колокольни. — Серёженька, милый мой мальчик, — сказал он так терпеливо, будто Серёженьке и правда было восемь и он в истерике требовал рассказать, откуда берутся дети. — А ты случайно не забыл, что, вообще-то, наказан? Тебе сегодня в принципе не светит напряжение сбросить. — Ну Оле-ег, — проныл Серёжа, отпихивая одеяло и пытаясь его оседлать. — Это я пока Олег, — Волков вдруг сверкнул по-настоящему волчьим кривым оскалом, ухватил Серёжу за бока и, перевернувшись, подмял под себя. В глазах его плясали нехорошие, хищные огоньки. — Потому что я пока сонный и добрый. А потом мы встанем, оденемся, ты приведёшь себя в порядок, и будешь ко мне обращаться только по имени-отчеству. Понял? Сердце сладко ёкнуло и заколотилось в три раза быстрее — Олег смотрел так строго и властно, что у Серёжи, кажется, заалели кончики ушей. Он стыдливо кивнул, стараясь отвести взгляд куда-нибудь вниз, но Олег снова жёстко ухватил за подбородок, заставляя держать голову прямо. — Я не услышал. Ты понял меня? — Да понял я, — жалобно огрызнулся Серёжа, еле сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от стыда. — Не дерзи, — рыкнул Олег, наконец выпуская его. — Иди в душ, а потом займёмся твоим воспитанием. Серёжа с трудом выбрался из кровати и бочком-бочком, как хромоногий краб, заковылял к ванной. Захлопнул за собой дверь, повернул замок слабеющей рукой и тут же, не приходя в сознание, принялся дрочить себе, как в последний раз в жизни. Сбросить напряжение хоть разок перед грядущей пыткой нужно было обязательно. Воображаемый Олег — Олег Давидович — снисходительно улыбнулся и положил тяжёлую ладонь Серёже на загривок. «Хороший мальчик», — выдохнул ему в ухо воображаемый Олег, и Серёжа тут же вжал голову в плечи, прикусил губу, чтобы не ахнуть и не выдать, чем он тут занимается, и кончил, заливая спермой пальцы и подол растянутой футболки. Футболку, впрочем, было совсем не жалко. В семь часов он выбрался из ванной в халате и с полотенцем на голове — досушивал волосы после фена. Вышел и чуть не споткнулся на ровном месте, встретившись взглядами с собственным телохранителем. От домашнего заспанного Олега, который тёр по утрам красные глаза и зевал Серёже в макушку, не осталось и следа. На краешке идеально заправленной кровати сидел, закинув ногу на ногу, идеально невозмутимый глава мафиозного клана, затянутый в чёрный костюм и чёрное пальто, и скучающе крутил в руках чёрную бархатную коробочку. — Ну что стоишь, иди сюда, — обворожительно улыбнулся он и поманил Серёжу пальцем. Серёжа сделал пару шагов, чувствуя себя как минимум загипнотизированным хомячком перед очковой коброй. — Ближе, — прорычал Олег, чуть понижая голос. — У меня терпение не железное. Подходи и ложись на живот. Вялый после экстренной разрядки член снова заинтересованно дёрнулся. Серёжа подошёл, старательно не глядя на Олега, и поскорее упал на покрывало, спрятав лицо в сгибе локтя. Щёки и уши пламенели, как у примерной гимназистки, которую впервые зажал в тёмной подворотне хулиган. Чего они только не вытворяли в этой кровати (и не только в кровати), какими только друг друга не видели — измождёнными, обессиленными, беспомощными. И всё равно сердце сейчас колотилось, как бешеное, и снова внутренности скручивало горячим, тяжёлым стыдом, будто это был их первый раз. Будто Серёжа всё ещё всерьёз звал Олега Олегом Давидовичем — детдомовская привычка: ко всем старшим обращаться только на «вы» и только по имени-отчеству. Вся их субординация и всё Серёжино «уважение к старшим» с треском развалились после первого же секса, да и разница в одиннадцать лет не была на самом деле такой уж большой. Но иногда в Олеге просыпалось что-то тёмное, что-то жадное до власти и безраздельного контроля, и он вжимал Серёжу в стену прямо где-нибудь в коридоре офиса, бесцеремонно раздвигал тощие бёдра коленом и целовал так, будто хотел выебать языком до самого горла. От такого Олега Серёжу бросало то в жар, то в холод, он беспомощно стонал, вцепляясь в воротник чужого идеально выглаженного пиджака и, когда его наконец спрашивали: — Ну-ка скажи мне, чего ты хочешь? — выскуливал, теряя последние остатки гордости: — Я хочу, чтобы вы трахнули меня прямо здесь... Пожалуйста. Обращаться к Олегу на «ты» в такие моменты было просто физически невозможно. И дело тут было не в возрасте совсем, а в факте безусловного подчинения. Это была ещё одна из их многочисленных игр — и она до невозможности нравилась обоим. Олег, видимо, заскучал рядом с ударившимся в воспоминания Серёжей и слегка хлопнул его по оголённой ягодице. Серёжа дёрнулся от неожиданности и замычал. — Кто там хотел, чтобы его выпороли в качестве наказания? — хищно поинтересовался Олег и тут же шлёпнул по второй половинке. — Любой каприз за ваши деньги. Серёжа уже было зажал зубами уголок одеяла и приготовился изо всех сил сдерживать стоны болезненного удовольствия, но чужие руки с задницы тут же пропали. Олег явно наслаждался своими издевательствами и вообще дразнил Разумовского, как хотел. Он чем-то пощёлкал вне зоны видимости, а потом к Серёжиным ягодицам прижались холодные скользкие пальцы. — Давай, расслабься, всё хорошо — неожиданно ласково, без всякой издёвки сказал Олег. Пальцы толкнулись в расселину между ягодиц и принялись разминать сжатые мышцы входа. Секса у них не было уже дня три — то Олег уезжал по делам и на ночь оставался в своей старой квартире, то Серёжа с головой погружался в работу, до белого шума перед глазами шлифуя все неточности и шероховатости нового обновления. Серёжа вообще-то планировал отпраздновать презентацию чем-нибудь романтическим, а потом наконец от души потрахаться, но Олег, как обычно, его опередил. Секса у них не было три дня, и поэтому Серёжа даже пару пальцев принимал в себя с некоторым трудом. Вибратор вообще-то был довольно тонкий и вошёл бы легко просто по смазке, но Олегу явно хотелось помучить его ещё немного. Так что Серёже пришлось выгнуться и замычать в одеяло, когда Олег сразу ввёл средний и указательный и принялся гладить и растирать его изнутри. Олег вообще любил делать всё долго и основательно — разминать Серёжу до состояния пластилина, чтобы потом в него легко входил и четвёртый, и даже пятый палец, чтобы кровь приливала к стенкам, посылая по всему телу волны горячего удовольствия. Сейчас, видимо, из экономии времени, он сжалился и остановился на трёх. — Серёж, что-то я тебя совсем не слышу, — и двинул глубже, самыми кончиками задевая по простате. Серёжа всхлипнул, дёргаясь. — Ну пожалуйста, я так весь день не смогу... — Сможешь, сможешь, — заверил его Олег, вынимая пальцы. — Ты ещё и не так сможешь... — и одним резким движением вставил силиконовую игрушку на всю длину. Игрушка ткнулась аккурат в простату и замерла, пока неподвижная. Серёжа взвыл от резкого трения и приятно-болезненного толчка и стукнул головой по одеялу. — Дёргайся на здоровье, — милостиво разрешил Олег и чем-то там защёлкал у себя в телефоне. Вот ведь, научил же на свою голову, — успел подумать Серёжа, прежде чем его от задницы до горла пронзило тонкой ниточкой вибрации. Размякшие стенки с готовностью сжимались вокруг игрушки, будто он сам, изнутри на неё насаживался. Олег на пробу помял руками Серёжину виляющую задницу, подёргал за колечко стоппера — Серёжа на этом моменте наконец злобно и бессильно застонал — и, сжалившись, отключил вибратор. — Теперь переворачивайся на спину. Серёжа перевернулся, как куль с мукой, тяжело дыша и яростно пламенея щеками. Полотенце с волос слетело, халат сбился к чертям, и вся нижняя часть тела налилась такой тяжестью, что он вообще не представлял, как сейчас встанет и куда-то пойдёт. Впрочем, прежде чем встать и пойти, надо было вытерпеть ещё один, финальный штрих. Олег с ювелирной осторожностью извлёк из коробочки злополучные колечки. Покрутил в пальцах, рассматривая конструкцию, и протянул одно Серёже. — На. Ты это застегни, а я второе. — Можем ещё посоревноваться, кто быстрее, — съязвил Серёжа, и тут же пискнул жалобно, ухваченный за сосок. — Ты лишний раз не нарывайся, Серёж, — посоветовал Олег, потирая набухающую горошину двумя пальцами. — Я же могу и укусить. И второй рукой потянулся к Серёжиным губам, протолкнул между ними колечко зажима. — Ну-ка оближи. — Эт-то ефо зафем? — открывать рот было решением стратегически неверным, потому что Олег тут же толкнулся пальцами глубже, надавил на язык. — Чтобы тебе не натирало всухую, — терпеливо объяснил он. — Своё, если хочешь, можешь не мочить, потом посмотрим на результат. Серёжа булькнул и покорно принялся вылизывать шершавые пальцы. Зажим был крохотный, смазался за секунду, просто Олегу нравилось смотреть, как Серёжа давится и размазывает по подбородку слюну. — Умница. Можешь ведь быть послушным, когда хочешь. «Вот ты мудак», — восхищённо подумал Серёжа. Олег его натурально дрессировал — доводил своим «воспитанием» до полной потери контроля, прогибал под себя, лепил, что хотел. Серёжа готов был и лепиться, и стелиться под эти руки — выгибался, позволял играть на себе, как на музыкальном инструменте. Он управлял целой самолично выстроенной империей, крутил по счетам такие деньги, что в детстве столько чисел не знал, на коротком поводке держал пару десятков инвесторов и постоянно мотался в какие-нибудь благотворительные поездки, на форумы и встречи. Из маленького забитого мальчика, у которого всю жизнь вместо друзей были компьютеры и книжки, он вдруг взял и за год-два превратился во властелина мира. Когда они с Олегом только познакомились, Серёжа от этого положения властелина уже скатывался в неизлечимую паранойю. Ночами он, прежде чем уснуть, ворочался часов по пять и вообще слабо представлял, как всё это вывезет дальше. С Олегом Серёжа научился расслабляться, отдыхать и хоть ненадолго забывать про свой неснимаемый груз ответственности — даже не то чтобы забывать, просто не так сильно из-за него тревожиться. Иногда его всё-таки снова крыло, руки дрожали и накатывала удушливая паника — тогда Олег врубал режим строгого воспитателя и, по собственному выражению, «выбивал из Серёжи всю дурь». Отдаться ему целиком и полностью, хоть где-то легитимно почувствовать себя слабым и беспомощным — это было лучше всяких таблеток, массажей и ванн с лавандой. И работало всегда безотказно. У Олега тоже были свои заморочки с контролем, страхом и посттравмой — так что они, можно сказать, в такие моменты друг другу помогали. Сохраняли свой внутренний баланс. Сейчас, например, чтобы сохранить Серёжин внутренний баланс, Олег с особой кровожадностью издевался над его сосками. Защёлкнул на одном треклятое колечко, шершаво лизнул поверх и врубил лёгкую вибрацию, не выпуская сосок изо рта. Серёжа застонал, ломая брови и нервы — ощущений на один маленький участок кожи было слишком много, и все они были слишком разные. — Нравится? — спросил Олег, отстраняясь и отключая щекотку. Даже не стал требовать ответа вслух, торопливого мелкого кивка ему в этот раз хватило. — Крепи второй. Серёжа, уже ни с чем не споря, послушно просунул два пальца с зажимом в рот и облизал их, на всякий случай, на всю длину. Олег одобрительно потрепал его по щеке. — Молодец, старательный. Можешь вынуть. Лучше бы не вынимал, — подумал Серёжа теми жалкими остатками сознания, которые ещё не успели удариться в возбуждённую истерику. Олег снова включил этот ужасный щекочущий режим, на этот раз на обоих колечках — а Серёжа ещё даже не успел защёлкнуть своё. Сосок под пальцами мгновенно набух и отозвался сладким покалыванием, и что-то на него надеть оказалось раза в три сложнее. Серёжа бросил на Олега очень жалобный взгляд, но пощады не получил. Пришлось, кусая губы, в которых почему-то отдавалась щекотка, и отчаянно стараясь не расплакаться от возбуждения, застёгивать вибрирующий зажим — и истязать собственные нервные окончания. Олег смотрел на него с довольной сытой улыбкой. — Ну вот и всё, — ободрительно сказал он и вдруг сжал в ладони набухший Серёжин член. Серёжа вздрогнул, ахнул, дёрнулся бёдрами вперёд, но Олег выпустил его в ту же секунду и сразу же встал. Подумал немного, глядя на разметавшегося по постели и алеющего, наверное, как маков цвет, Разумовского, и отключил вибрацию. — Ты там ещё речь хотел повторить? Как раз успеваешь это сделать. Можешь вставать и одеваться. И вышел, сука такая, вышел из комнаты! Серёжа, не сдерживаясь больше, отчаянно и злобно застонал, откидываясь на покрывало. Он знал, что Олег с другой стороны двери стоит и слушает эти укоряющие стоны бедного измученного Серёженьки — и надеялся, что этого садиста хоть немного проймёт. Надеялся, видимо, зря. — И не вздумай ничего снимать или трогать, слышишь? — тут же отчеканили за дверью. — Кончить ты сегодня сможешь только с моего разрешения. — Хорошо, — жалобно отозвался Серёжа. Научился уже, что Олегу на такие команды нужно отвечать. — Хорошо, кто? — Хорошо, Олег Давидович! — взвыл Серёжа, ударяя кулаком по подушке. Возбуждение закручивалось внутри тугим узлом, и сбросить его теперь можно было только за счёт чистой злости. Олег, видимо, вполне удовлетворённый его ответом, больше ничего не сказал. Пошёл собирать свой набор идеального убийцы — пистолет там, электрошокер, рацию. Ещё Олег мог отслеживать перемещения всех остальных охранников в башне Вместе, блокировать и открывать двери и вообще управлять всем в офисе, кроме разве что компьютеров — Серёжа накрутил ему программку на телефон. Мысль о том, что теперь он с этого телефона будет управлять ещё и Серёжей, вызывала очередной прилив болезненного возбуждения. Серёжа, поморщившись, сел, опираясь на локти и проверил, не кружится ли голова. Голова отзывалась приятной лёгкостью, зато грудь горела и почти чесалась, а ноги мелко дрожали. Серёжа с трудом встал, покачался на носках, привыкая к странному чувству наполненности внутри себя и похромал в гардеробную одеваться. День обещал быть долгим.

***

В машине они сидели молча — Серёжа смотрел в окно и всем своим видом изображал полнейшее презрение к сидящему рядом господину телохранителю. Господин телохранитель немного погипнотизировал тяжёлым взглядом макушку шофёра и вдруг опустил ладонь Серёже на колено. Даже шторкой решил не загораживаться! Серёжа вздрогнул, но от окна не повернулся. За окном успокаивала нервы серая гладь залива, а в салоне его бесстыдно лапали чуть ли не на глазах у водителя. Он твёрдо решил не проигрывать эту битву — даже когда по тонкой брючной ткани заводили кончиками пальцев, даже когда эти пальцы медленно начали перебираться выше, в сторону бёдер. Когда Олег, решившись на отчаянные меры, вдруг его ущипнул, Серёжа наконец дёрнулся и уже готов был сдаться, но тут водитель объявил: — Приехали, босс, — и тем самым спас его от страшного позора. Серёжа торжествующе сложил руки на груди и послал Олегу воздушный поцелуйчик самыми кончиками губ. Олег вздохнул, вышел из машины и открыл перед ним дверь, подавая руку. — Посмотрим, как ты запоёшь на презентации, — мимолётно шепнул он Серёже на ухо. — Не дождётесь, — шепнул в ответ Серёжа, почти проезжаясь губами по его щеке. А потом гордо расправил спину и пошагал ко входным дверям, солнечно улыбаясь уже собравшимся журналистам с камерами, на ходу приветствуя знакомые лица. Олег, скрипнув зубами, двинулся следом — когда было нужно, он умел сливаться с пространством и не отсвечивать. Вообще роль послушного и услужливого охранника ему невероятно шла — Серёжа в очередной раз в этом убедился, когда Олег, обойдя его, распахнул тяжёлые стеклянные двери — за секунду до того, как Серёжа приблизился к ним вплотную. Люди вокруг смотрели с уважением и даже опаской — знали, что к Волкову лучше лишний раз не соваться, и к объекту его охраны тоже. Как только Серёжа Олега нанял, к нему тут же перестали липнуть журналисты с неудобными вопросами. Олег вообще, как только его заметила интересующаяся Разумовским общественность, очень быстро оказался в топе какого-то там рейтинга лучших телохранителей Петербурга — Серёжа однажды погуглил его по приколу и знатно охренел, что такой рейтинг вообще существует. В статье были названы примерные цифры оплаты его услуг и стояла совершенно чудесная приписка: «В настоящее время недоступен для заказов. Содержит собственное охранное агентство и занят программистом и миллиардером Сергеем Разумовским на условиях бессрочного контракта». Занят Сергеем Разумовским — это звучало очень хорошо, это Серёже нравилось. Он даже показывал ту статью Олегу, хвастался. Стоило только войти в здание, как его подхватило, закружило в вихре разговоров, рукопожатий, вопросов и обещаний, и стало почему-то так легко, в горле запрыгали пузырьки, как от шампанского — будто и не было бессонных ночей и волнений, будто Серёжа правда наконец поверил, что все эти люди собрались здесь, потому что любят то, что он создал. В холле практически сразу появилась Марго, обняла торопливо, скороговоркой повторила намеченное расписание, сквозь стеклянный купол крыши лился удивительно яркий для Питера свет, всё вокруг горело солнечными зайчиками — всё радовалось и радовало. Олег молча стоял где-то в стороне, и Серёжа, даже не оглядываясь периодически на него, мог быть уверен — он в абсолютной безопасности. Ещё бы, под защитой лучшего телохранителя Петербурга! Тянущее, почти неприятное возбуждение как-то отступило на второй план — его перекрыли волнение и лихорадочная радость. Правда, чем меньше времени оставалось до выступления, тем больше в этом коктейле было волнения и меньше радости — идеалом уверенности в себе Серёжа не был никогда. — А вдруг им не понравится? — как-то очень жалобно и тихо спросил он у Олега, когда они наконец остались наедине. Официальные приветствия в холле закончились, гостей стали запускать в конференц-зал, а Разумовский со своей командой удалился в офисную часть для последних приготовлений. Техники что-то крутили в нижней части сцены, настраивая чуть размытую голограмму виртуальной Марго, настоящая Марго унеслась в пресс-центр договариваться об очередном интервью, Серёжа стоял у выхода, крутил в пальцах микрофончик и очень нервничал. — Нихрена себе не понравится, Серёж, — изумился Олег. — Они твою соцсеть обожают, как дети малые, чуть ли не кипятком писаются, а ты пахал полгода, не приходя в сознание, и ещё лучше её сделал. Что им там может не понравиться? Личный виртуальный ассистент с замашками психотерапевта? — Да не знаю я, — нервно вздохнул Серёжа, — вообще всё, что угодно! Не доглядел какую-нибудь мелочь, и привет. Отбивайся потом от журналистов до посинения. — Журналистов я сам от тебя отобью, если потребуется. А у тебя это нервное, Серёж, избыток перфекционизма в мозге, — Олег положил ладонь ему на плечо и чуть помассировал сквозь рубашку. — Я бы тебе посоветовал не о том сейчас беспокоиться… Серёжа вздрогнул — о Волковских воспитательных методах и инородных предметах в собственной заднице он уже успел забыть, закрутившись в водовороте приготовлений и нервов. Теперь вот вспомнил снова и сдавленно ойкнул — Олег протянул руку и ласково провёл по его груди. Измученные за утро соски тут же отозвались приятной дрожью. — Ох, — выдохнул Серёжа и тут же закусил губу. — Ну зачем было именно сегодня… Я же там от стыда умру! — Именно сегодня и надо было, — назидательно ответил Олег, не прекращая поглаживать его поверх рубашки. — Чтобы ты там по пустякам не переживал. Сам ведь согласился, Серёж, ни слова против не сказал мне. — Ага, — беспомощно пробормотал Серёжа, вжимаясь спиной ему в грудь. — А теперь всё, поздно пить боржоми. Наказания вообще лёгкими не бывают, — и ухмыльнулся, отстраняя Разумовского от себя. — Давай, не расслабляйся, пять минут до выхода. — Какой же вы мудак, Олег Давидович, — с чувством сказал Серёжа и на всякий случай отскочил от него подальше. Схватить и вмять его в стену Олег бы уже не успел, до выхода и правда оставалось катастрофически мало времени, и можно было напоследок поиграться с огнём. Серёжа в буквальном смысле жопой чувствовал, что за мудака ещё поплатится, но всё-таки не мог отказать себе в удовольствии и не подразнить мучителя хоть немного — не ему же одному страдать! Олег что-то прорычал, сделал было шаг вперёд, но тут на стене зажёгся экран, транслирующий речь со сцены, и виртуальная Марго заговорила последние перед Серёжиным выходом слова. Серёжа сглотнул и, кажется, побелел. Его самую малость затошнило. — Так, всё, Серёж, — моментально подобрался Олег, и даже кровожадное выражение в его глазах немного затухло. — Иди и порви их там всех. Я в тебя верю, и ты тоже давай в себя верь — ты компьютерный гений вообще-то, если вдруг успел забыть. И подтолкнул к раздвигающимся дверям — под гром аплодисментов и Серёжин финальный испуганный вздох. — Встречайте, основатель «Вместе» Сергей Разумовский! — радостно объявила голограмма и уплыла под потолок, уступая Серёже центр гигантской круглой сцены. Серёжа неловко оглянулся на не менее гигантский экран, транслирующий его самого, и на казавшуюся теперь такой крохотной дверь, в проёме которой маячил Олег, вдохнул поглубже и улыбнулся так широко, как только мог. — Добрый день, дамы и господа! — громко и радостно, почти не сбиваясь, начал он. — Спасибо, что пришли сегодня сюда, я очень рад всех вас видеть. Надеюсь, сегодняшняя презентация оправдает все ваши ожидания, а может даже и превзойдёт! Он не мог, конечно, спиной видеть Олега, но одобрительную улыбку и довольный взгляд ощущал буквально кожей. Отличное начало, Серёж. Ты молодец, со всем справишься. — Вы уже успели пообщаться с Марго — виртуальным ассистентом и вашим новым проводником по миру «Вместе». Теперь каждый пользователь сможет загрузить её на свой телефон совершенно бесплатно — и Марго поможет вам найти всё самое нужное и эффективно расходовать время в соцсети. Марго, продемонстрируй, пожалуйста… Изображения на экране сменялись, Марго то влетала в него, то возвращалась назад на сцену, гости хлопали по поводу и без. Всё шло идеально — и потому Серёжа с каждой секундой напрягался больше и больше. Ничего идеального на свете не бывает. Если бы с самого начала что-нибудь пошло не так, он бы уже успел скоординироваться, разобраться с проблемой, а сейчас, если он вдруг где-нибудь собьётся… Серёжа ссутулил плечи, пытаясь вдохнуть поглубже, и чуть не захлебнулся лихорадочным кашлем — Олег явно мониторил его состояние очень пристально. Олег явно заметил, что основателю «Вместе» Сергею Разумовскому плохеет от волнения — и решил, что самое время Сергея Разумовского подбодрить. С помощью дистанционного управления. «Как хорошо, что я надел свободную рубашку», — на автомате подумал Серёжа, прижимая руки к поясу. Его снова прошибло горячей, удушливой волной — вибратор внутри заработал на каком-то странном отрывочном режиме: включился, разогнался немного и резко затих. Потом вдруг включился снова и толкнулся вперёд, проезжаясь по самой чувствительной точке — пришлось до боли закусить обе щеки, чтобы не застонать удивлённо и громко. Серёжа изо всех сил подобрался, выпрямил спину и продолжил вещать немного охрипшим голосом: — Теперь перейдём ко второму, кхм! Ко второму важному изменению в версии два-н-ноль… В Олеге, видимо, окончательно проснулся голодный внутренний садист и потребовал срочной крови — Серёжа не мог придумать других объяснений тому, что прямо посреди его речи ритмичная стимуляция внутри вдруг переключилась на полноценную мощную вибрацию. Кончик игрушки упирался в простату и давил-давил-давил всё настойчивее, всё сильнее… У Серёжи почти потемнело в глазах. Сдержать новый стон было уже физически невозможно — пришлось зажимать рот кулаком и делать вид, что неожиданно закашлялся. — Кха, простите!… Так вот, новый функционал «Вместе» позволяет каждому пользователю настроить интерфейс в соответствии со своими ж-желаниями… Серёжа что угодно готов был дать на отсечение — на слове «желаниями» Олег за его спиной облизнулся, как голодный волк. А потом решил добить свою жертву окончательно — металлические кольца на Серёжиных сосках моментально потяжелели, обхватывая плотнее и сдавливая, и задрожали, как кончик электрической щётки. По телу от паха до горла прокатилась новая волна возбуждения, щекоча внутренности, и Серёжа почувствовал, как на глазах выступают слёзы — его потряхивало, организм стремительно терял способность себя контролировать. — «Умная» система п-подстраивается под ваши действия, ув-величивает нужные иконки, отбирает интересный именно вам контент, — жутко хотелось согнуться пополам, сжать себя изо всех сил и кончить, прекратить сладкую пытку, но Серёжа упорно продолжал бормотать заготовленные слова, цепляясь за собственное упрямство. — М-марго, поможешь продемонстрировать? — он спросил это почти умоляюще, ещё чуть-чуть, и начал бы скулить, если бы вовремя не зажал себе рот ладонью. Марго понимающе заняла весь экран — теперь Серёжу зрителям было почти не видно, и он мог наконец отдышаться, хватаясь то за лихорадочно сжимающееся горло, то за невыносимо зудящие соски. Олег, на которого Серёжа, не выдержав, оглянулся, улыбался, как сытый хищник, и поигрывал включенным смартфоном. Серёжа попытался вложить во взгляд всю свою жалостливость и покорность, даже руку к нему протянул. Со стороны эти жесты были почти не заметны, но Олег-то всё понимал отлично. Он лениво перекинул телефон из одной руки в другую и помотал головой. «Старайся лучше», — произнёс одними губами, но Серёже показалось, что прошептал прямо в ухо, обдавая горячим дыханием и заставляя кожу на загривке покрыться мурашками. Серёжа сдавленно охнул и, как утопающий за соломинку, схватился за бутылку воды со столика. Опрокинул в себя чуть ли не половину за раз, давясь, задыхаясь, проливая за ворот и на пол. Всё это время Марго на экране вещала, ни на секунду не останавливаясь. Серёжа знал — сцена большая, со зрительских мест не видно, как странно и жадно он пьёт. Всё пока ещё выглядело нормально, презентация шла по плану, но в любой момент он мог не выдержать, вскрикнуть или даже в голос застонать, и вот тогда… Вибратор уже натёр всё внутри так, что стенки сами растягивались и сжимались вокруг него, как в предоргазменных конвульсиях. Он долбился в простату, и каждый новый толчок прошивал всё тело сотнями иголочек, отдаваясь даже на языке — Серёжа отчётливо понял, что не выдержит больше ни минуты: кончит, позорно всхлипывая на весь зал. Он развернулся, посмотрел на Олега покрасневшими от слёз глазами и прошептал, зная, что его поймут: «Пожалуйста», — и зажмурился изо всех сил, сжался весь, готовый держаться до последнего. Вибратор дёрнулся в последний раз и затих. В паху заныло от непривычной пустоты. Серёжа распахнул глаза и увидел довольный, сосредоточенный взгляд Олега. Пробормотал: «Спасибо», получил в ответ благосклонный кивок и повернулся назад к залу — минутной заминки, кажется, так никто и не заметил. Кольца на сосках по-прежнему работали, но это казалось теперь такой мелочью, что Серёжа чувствовал себя полностью свободным. Болезненное распирающее возбуждение совсем немного спало, и он хотя бы смог нормально дышать — и снова порадовался, что надел свободную, прикрывающую пояс рубашку. — Спасибо, Марго, ты незаменима, — Серёжа даже сам загордился своим ровным, совсем не дрожащим голосом. — Прошу прощения, кашель замучил, но, как видите, наша виртуальная помощница способна выручить в трудной ситуации! Ни секунды не пропало зря, — он задорно улыбнулся, надеясь, что Олегу с его позиции тоже как-нибудь видно экран и эту хитрую улыбку. Пусть смотрит, пусть не думает, что Сергея Разумовского так легко можно выбить из колеи! — Так вот, продолжим. Если, к примеру, пользователю «Вместе» меньше двенадцати лет… Слова лились будто сами собой, речь выходила лёгкая, яркая, от прежнего страха, кажется, и следа не осталось. А Олег ведь был прав, понял вдруг Серёжа, не прекращая на автомате расписывать новые функции соцсети. Этот странный и стыдный способ отвлечься действительно помог — он больше не волновался, что что-то сделает не так или что слетит презентация. Единственное, что сейчас волновало Серёжу в этом безбрежном море эйфории — это снова нарастающая вибрация на сосках. Олег явно вовсю изучал возможности новой игрушки — теперь он обнаружил волнообразный режим, и горячие от трения колечки то затихали, то разгонялись на всю мощность. Шёлковая ткань рубашки натирала так, что в какой-то момент захотелось взвыть и начать ласкать себя прямо здесь — на глазах у сотен людей, под укоряющим взглядом виртуальной подруги. Серёжа держался отлично — красиво, профессионально, больше не сбивался на кашель, только вздрагивал, передёргивая плечами, когда становилось совсем невмоготу, и тяжело выдыхал через нос. «Я его обязательно уволю», — думал Серёжа, скрещивая руки, чтобы хоть немного надавить на жаркую, измученную трением грудную клетку. — «Уволю, пристрелю и освежую». Только мысли о мести ещё помогали ему оставаться в здравом уме. — Спасибо за ваше внимание! — яростной и чистой скороговоркой выпалил он, уже немного пятясь к выходу со сцены. — А сейчас здесь выступят наши партнёры и расскажут про новые возможности видеосервиса. Не переключайтесь, не расслабляйтесь, и мы преодолеем ещё много трудностей и откроем много интересных возможностей… вместе! Покорённый зал тут же взорвался аплодисментами. Серёжа ненавидел толкать такие вот пафосные речи, но работало это всегда хорошо и запоминалось легко. А после выступления моментально вылетало из головы — будто жёсткий диск немилосердно тёр ненужную информацию. Как у Шерлока Холмса. Сейчас у него в голове вообще ничего не осталось — он бы дату своего рождения, наверное, не вспомнил бы, если бы вдруг спросили. Остались только жжение в истерзанной груди, тяжёлая заполненность внизу и отчаянная злая беспомощность, которая наконец брызнула наружу, стоило только за ним закрыться раздвижным дверям. — Садист, извращенец, маньяк, о-о-ох! — Серёжа захлебнулся вымученным стоном и бросился на Олега чуть ли не с кулаками — тот поймал в одно движение, прижал к себе за оба запястья и ухмыльнулся. — Смотри-ка, и никаких переживаний, что презентация не удалась, — ласково пробормотал, зарываясь носом в волосы на Серёжиной макушке. — Ну что, пойдём закреплять эффект? В лифте Олег беспощадно выкручивал ему соски прямо сквозь рубашку, а Серёжа стонал, запрокинув голову и бессмысленно царапая металлическую стенку. Как они добрались до двадцатого этажа и Серёжиного кабинета, он не запомнил вообще. Кажется, так надолго отложенный оргазм ударил куда-то в мозг, и всё заволокло туманом. В кабинете Серёжа полез на стол сам. Ему хотелось больше Олега, ближе, сильнее, кожа к коже или хотя бы тело к телу — развёл ноги, морщась от того, как двинулся внутри выключенный вибратор, потянул к себе за воротник рубашки и впился в губы с требовательным злобным урчанием. Олег усмехнулся в поцелуй, двинул его бёдрами на себя — и тут у Серёжи зазвонил телефон. Ещё никогда раньше Сергей Разумовский не жалел о том, что у него есть личная ассистентка. — Ч-чёрт! Это Марго... — Ну так ответь. У тебя там уже очередная пресс-конференция, надо готовиться. — Да в смысле! — Серёжа поразился, откуда вообще в Олеге было столько терпения? Он смотрел голодным цербером, дышал тяжело, явно сдерживаясь из последних сил, и ещё умудрялся продолжать свою издевательскую игру! — Я же уже никуда… я уже не смогу… — Тогда придётся сказать Марго, что всё отменяется. Не переживай, я подожду. Это была ловушка. Серёжа должен был догадаться. Но он уже готов был пойти на любые жертвы, лишь бы наконец получить свою разрядку — так что, вдохнув поглубже, ответил на звонок. — Серёж, ты там как, у тебя всё в хорошо? — Марго, конечно же, мониторила его состояние не менее тщательно, чем Волков. — На тебя вроде кашель напал во время презентации? — Да, да, немного, но всё уже в порядке, — лихорадочно отбарабанил Серёжа, надеясь, что на этом она успокоится и снова побежит решать какие-нибудь срочные дела. Олег, чуть съехавший вбок, когда Серёжа взял трубку, как-то подозрительно завозился. — В порядке? — обрадовалась Марго. — Это супер, потому что у тебя через полчаса интервью для Афиши… — Ай-ах! — вдруг провыл Серёжа прямо в телефон и вцепился свободной рукой в Олегово плечо. Внутри снова разгонялась, набирая обороты, садистская игрушка — он бы уже давно кончил, наплевав на все запреты, но жёсткая сильная рука сжимала член у основания прямо поверх белья, не давая вывернуться. И как будто этого было мало — Олег наклонился к его груди, мокро и широко лизнул и вдруг вцепился зубами в сосок прямо сквозь ткань, стаскивая зажим. Серёжа всхлипнул так, что Марго, наверное, перепугалась насмерть. — Ты что, упал там?! Серёж, у тебя точно нет температуры? — Наверное… наверное есть, — прохныкал Серёжа, ничего уже особо не соображая. — Марго… а ты можешь… Договорить он не успел, потому что в рот ему очень предусмотрительно пропихнули два пальца — а в следующую секунду пришлось вцепиться в эти пальцы чуть ли не до крови, чтобы не завыть — Олег укусил его за второй сосок, снимая колечко. — Что? — обеспокоенно переспросила Марго. — Серёж, ты пропадаешь! — Ты можешь, — простонал Серёжа, выталкивая изо рта пальцы, — отменить на сегодня… вообще всё? Мне так… мне так плохо! Ему и правда было так плохо, что звёзды вспыхивали перед глазами, а член в горячей хватке пульсировал и сжимался почти до боли. Ему было так хорошо, его накрывало столько ощущений одновременно, что хотелось собственное имя забыть, вообще забыть всё и всех — и просто разреветься, сдаваясь на полную милость Олега Давидовича — раскинуться безвольной куклой и принимать, принимать, принимать всё, что с ним теперь захотят сделать. К счастью, Марго не стала задавать лишних вопросов. — Хорошо, я объясню им ситуацию. А ты поезжай домой поскорее, пожалуйста, что-то ты совсем плох! Олег там с тобой? — Я здесь, — подал вдруг голос Олег, перехватывая Серёжину руку с телефоном. — Всё под контролем, я о нём позабочусь. И сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Наконец-то они остались наедине, и больше не нужно было никуда бежать. — Ну, — поинтересовался Олег Давидович, закидывая жалобно булькнувший телефон через стол в кресло. — Хочешь мне что-нибудь сказать? Серёжа посмотрел на него и понял, что в голове больше не осталось ни злости, ни упрямства, ни-че-го. Только бесконечная слабая истома по всему телу и бесконечное же желание. — Пожалуйста, — просто сказал Серёжа, чувствуя, как в горле снова поднимаются слёзы. — Пожалуйста, я так больше не могу. Я... я уже всё понял. — Пожалуйста? — приподнял брови Волков. — Пожалуйста, Олег Давидович, дайте мне кончить, — всхлипнул Серёжа, утыкаясь ему в плечо и прижимаясь крепко-крепко. Он так невозможно Олега любил, за столькое был ему благодарен — и это вспоминалось сейчас так ярко, вспыхивало в сознании нерастраченной нежностью, будто в первый раз. — И... и за мудака простите! Олег Давидович медленно запустил руку ему в волосы, чуть помассировал, будто давая время успокоиться. Потом чуть отстранил от себя и, улыбаясь сказал: — Ну, если ты настаиваешь… Давай, ложись. Серёжа ездил грудью по столу, собирая и комкая собой какие-то бумажки, цеплялся белеющими пальцами за край и стонал так, что больше ничего кроме этих бесконечных захлёбывающихся стонов не слышал. Олег вошёл быстро и резко, почти без смазки — вибратор так растёр и растянул Серёжу, что выпал практически сам, стоило Волкову шепнуть ему в загривок: — Расслабься, — и потянуть за колечко. А потом Серёжа, окончательно расслабившийся и податливый, как воск, принял в себя его член, и его накрыло волной, протащило куда-то, безвольного и обессиленного, и вышвырнуло в горячую, сладкую темноту — Олегу хватило всего пары движений, чтобы его наконец выгнуло в оргазме. — Можно, — выдохнул Олег Давидович, прикусывая его за ухо, и это будто спустило с крючка какую-то туго свитую пружину у Серёжи внутри. Пружина выстрелила, распрямляясь, по всему телу пробежался металлический звон и Серёжа забился, прижимаясь к столу грудью, руками, лицом, а ногами бестолково пытаясь обвить ноги Олега. Олег всё понял и сам — прижался сверху крепко-крепко, ладонью обхватил вздрагивающий Серёжин член, другую положил поверх его сцепленных на столе ладоней и просто продолжал двигаться, толчок за толчком, пока Серёжу крутило, било электрической судорогой, пока Серёжа, задыхаясь, кончал. Это длилось долго, но сколько — он не знал. Когда звон в ушах наконец стих, а темнота рассеялась и отступила, Серёжа обнаружил себя снова сидящим на столе — с полуспущенными, вдрызг испорченными штанами и с Олеговым пиджаком на плечах. Олег сидел с ним рядом, немного помятый и с отчаянным желанием курить во взгляде. — Серёж, ты как? — осторожно спросил он, заметив, что лицо Разумовского снова приобрело осмысленное выражение. — Устал, — честно ответил Серёжа и привалился к его боку. — Устал, но мне хорошо. — Я испугался, что перегнул палку, — сказал вдруг Олег. Он осторожно поглаживал Серёжу по ладони и заглядывал в глаза, будто выискивал там хоть один намёк на то, что что-то не в порядке. — Ты так кричал. — Я тебе как-нибудь тоже вставлю в задницу вибратор, — зевая, пообещал Серёжа. — Чтобы ты тоже покричал… от удовольствия… Я тебе во всех красках покажу… — и, не удержавшись, зевнул снова. Олег рассмеялся и спрыгнул со стола, чтобы под Серёжины вялые протесты застегнуть на нём штаны. — Пойдём, на служебном лифте спустимся, — сказал он, беря Серёжу под мышки и спуская на пол. Серёжа глупо хихикнул, как пьяный, и уцепился за его бок. — Ох, вот это развезло тебя, Серый… — Сам виноват, — ответствовал Серый, довольно улыбаясь. — Вы, Олег Давидыч, сами во всём виноваты, и даже не думайте мне возражать… В лифт Олег Давидыч затаскивал его чуть ли не на своей спине. Шофёра они, конечно, выгнали к чертям — Олег сел за руль, а Серёжа растёкся по переднему сиденью, еле умудрившись пристегнуться. Прежде чем наконец закрыть глаза, он, собрав последние силы, отстучал сообщение Марго: «Мне уже сильно лучше, Олег очень помог. Кашель кончился совсем» Потом немного подумал и отправил вдогонку: «Спокойной ночи» И в три часа дня уснул сладко, как младенец.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.