Никто и ничего

За прикрытой дверью всё тот же кабинет, книжные полки, стеклянные фигурки и запах какао. Всё та же улыбка Би, непринуждённое начало беседы и сладкий привкус на языке. Очередной четверг. Он так похож на все предыдущие дни, склеившиеся в комок тошнотворной массы. Но почему-то Эндрю казалось, что эта встреча имеет смысл, она может его спасти. - Ты знаешь Нила Джостена? - вот так сразу, без каких-либо предисловий. На них уже просто нет сил. - Нила, - подвисла Бетси, - Ммм... Нет, что-то не припомню... А что, это кто-то важный? Важный..? Хах. Эта раздражающая всем своим видом бестолочь - кто-то важный? С самого первого появления в жизни Эндрю Нил умудрился пошатнуть его безразличие. Симпатия? Боже, нет. Угроза и интерес. Он возник будто из ниоткуда, ни единого лишнего слова, в вечном напряжении и с кучей скелетов в шкафу. Мальчик-загадка, не иначе. Ему удалось завладеть вниманием Эндрю, но удержать его, как правило, труднее. Однако Джостен справился. Справился, потому что идиот. Изощрённый суицидник. Нил не казался настоящим человеком. Это было огромное количество лжи, что накладывалось слоями долгие годы. Защитный барьер, погрязший под собой личность. Сначала Миньярд был уверен - перед ним патологический лжец, но после рваной исповеди решимость покачнулась. Нил рассказал ему об украденных деньгах, умерших родителях и бесконечных побегах из города в город. У него не было семьи, как и у всех Лисов, не было смысла дальше спасаться и не было сил. Он устал от этой жизни, просил о передышке. Казалось, Нил в ужасе даже от самой мысли, что нужно вернуться в этот сумасшедший ритм, когда любое неверное движение - риск смерти. Он не умел говорить правду, но пытался. Кажется, впервые. Нил Джостен оказался запуганным и бесстрашным... Идиотом. Проводя всё больше времени вместе, Эндрю ненамеренно узнавал его. Какое мороженое он любит и сколько ложек сахара в чае, где хотел бы побывать и какие люди его раздражают. Понял, что тот страдает от недосыпа, причём давно. Нил был рядом каждую тренировку и каждую поездку, не важно куда: Колумбия или матч. Он неизменно маячил неподалёку и нарушал спокойствие. В одну из вылазок они после бара оказались на каком-то концерте. Никто из них не увлекался музыкой, но это и не важно. Дикая толпа, яркий свет, грохот басов и крайне нетрезвый мозг. Именно он виноват в том, что смеющийся и подпевающий невпопад Джостен оказался лучшим зрелищем за весь день. Они затеяли игру в "правду". Эндрю не собирался открываться кому-то, но эта голубоглазая загадка требовала решения. Нил обменивал кусочки своей правды на обрывки его души. Когда это Эндрю успел стать таким азартным? Но цель вполне оправдывала средства. Наверное... У Нила никогда не было дома, и Эндрю дал ему его, пообещав защиту. Конечно же он делал это в своих интересах, ни о какой благотворительности и речи не идёт. Они вечно попадали в передряги по вине Нила, но в попытке всё исправить он лишь рушил. Миньярд пытался спасти его жизнь рискуя своей. Стоя напротив, совершая свой выбор, боялся и думать о страхе. Ведь тот шептал о зависимости. Джостен оказался довольно смышлёным тупицей, а ещё прекрасным ужасным манипулятором. Как ему было доказать это? Правильно, Нил должен был сам удостовериться, что все его "просьбы" - это идиотские идеи, которые ни к чему хорошему не приведут, а ведь Эндрю предупреждал. И это вовсе не потому, что сказать "нет" глядя в бездонные глаза практически невозможно. Одной из таких дебильных идей оказалось предложение поговорить с Аароном. И вот тут уже аргументы Нила теряли вес. Что же привело их в кабинет Бетси? Он не знает. Быть может он сам этого хотел? Воссоединиться с братом, получить семью, которой у него никогда не было? Но ведь он не верит в семьи... Эндрю не уловил тот момент, когда общество Нила перестало докучать. Когда при разговоре он всё чаще начал засматриваться на движения губ, подёргивающиеся ресницы и россыпь веснушек. Когда в зале стало трудным не коситься на него, пыхтящего и раскрасневшегося от упражнений. Когда в его отсутствие возникало ощущение пустоты. Однажды Нил спровоцировал его. Эндрю уже и не помнит, что это было. Просто потихоньку, капля за каплей, терпение истекает. И это вполне нормально. Хоть порой смертоносно. В тихом полумраке своей спальни он подошёл непозволительно близко и схватил Джостена за подбородок. Импульсивная попытка усмирить. Откровенно плохая, потому что близкое дыхание и ухмылка отвлекали. Дальше - хуже, осознание нежности кожи под его пальцами и собственное колотящееся сердце. Эндрю запаниковал и выпер собеседника за дверь. С того момента началась открытая агрессия, постоянное самокопание и ночи без сна. Нил Джостен - раздражающий придурок, у которого мозги не на месте, который собирается свалить из страны по окончании учебного года и простое общение с которым является угрозой для жизни. Но, похоже, угроза для Эндрю - не взбесившиеся бандиты. А сам Нил, ведь помимо всего в длинном списке недостатков что-то делали слова "красивый" и "забавный". Приехали. В тот вечер Нил забрался к нему на крышу. Ветер трепал рыжие волосы в унисон бушующим мыслям, закатное солнце играло на бронзовой коже. Слишком привлекательный, чтобы отвернуться. Слишком пугающий, чтобы продолжить смотреть. Блять. Эндрю уставился на розовые облака, прикуривая. - Ты ведь боишься высоты. Почему сидишь здесь? - он устроился рядом, - Эй, прекрати меня игнорировать, - протянул руку и отнял сигарету прямо от губ. Блять. Миньярд уставился на него тяжёлым взглядом. Может сбросить с крыши? - Иди нахуй. Усмехается. Блять. Блять, блять, блять. Почему не получается отвести глаза? Из-за чего так не хочется этого делать? На кой чёрт он наклоняется ближе? Горячее дыхание обжигает щёку. Куда делись все мысли? Губы мягче, чем он мог представить. Нил отвечает робко и не сразу. По какой причине сходить с ума так приятно? - Пытаюсь что-то почувствовать. - Что? Нил успел забыть о своём вопросе, но Миньярд не собирался ничего объяснять. Он просто ушёл, оставив парня переваривать произошедшее. Нет, Нил не был кем-то особенным. По крайней мере Эндрю в это всеми силами верил. Простая интрижка, ничего серьёзного. Он не собирался привязываться, переживать о нём или попросту думать. Каждую свободную минуту. Утром на тренировке. Днём на уроках. Вечером в ванной. Ночью, пялясь в потолок. Эндрю понял, что крупно влип, когда после мучительной вечности на поле прижал Нила к стене. Эндрю не хотел признавать это, но Джостен его понимал. Он мог держать себя в руках, не прикасаясь к нему, хоть и жаждал этого до одурения. С ним не нужно было быть вежливым, не обязательно договаривать фразы или разъяснять что-то. Нил оказался не таким уж идиотом. Они не упускали ни минуты наедине. С каждым словом, движением или рваным выдохом Эндрю понимал, что не сможет так просто отпустить его. Но и оставаться с ним попросту глупо. Это несёт угрозу обоим. Как же сложно. А Джостен продолжал забираться под кожу. Язвил и шутил, заставляя улыбаться. Рассказывал истории о своих "путешествиях" и ненавязчиво вынуждал его открываться. Говорить о детстве, людях и ощущениях. Но такие, как он никому не признаются в любви. Такие, как он попросту не любят. Ближе к Рождеству объявились родители Ники. Не смотря на всю боль, что подарили ему эти люди, и безуспешные попытки понять друг друга, Хеммик всё ещё надеялся наладить отношения. Глупая идея, и Нил её поддержал. Ничего хорошего не могло произойти, Эндрю предупреждал. Но что поделать с их слепой верой в семью и счастье. Неужели они правда думали, что всё изменится? Вот пусть Нил сам удостоверится в том, что непросветно туп. Условием поездки стало наличие Нила и Кевина, помимо братьев. Так они впятером оказались на пороге прелестных родственничков. После не самой приятной беседы Лютер отозвал его на кухню. Странно. - Сходи, будь добр, в спальню. Там в тумбочке есть хороший виски. Стоило насторожиться. Он сам виноват в том, что потерял бдительность, ведь в комнате его ждал главный кошмар в лице Дрейка. Он воплотил в жизнь его самые ужасные мысли. Он вернул его в детство, превратил в запуганного семилетнего мальчика, что молит прекратить. Столько сил было потрачено на то, чтобы перестать ощущать боль. Ему оставалось только смеяться над своей беспомощностью, сжимать до онемения спинку кровати и пытаться отключиться от всего. Эндрю видел неподдельный ужас в лице Нила. Ему так хотелось сказать избитое "Я в порядке", которое, по вине второго, уже не обозначало ничего. Да и не был он в порядке, просто хотел успокоить Джостена, не видя ничего, кроме распахнутых ледяных глаз. После всей этой херни его решили снять с таблеток. Отстойная идея. Конечно же, Нил был к ней причастен. Миньярд доверил ему Кевина и машину. Доверил себя. Уже давно. Знал, что Нил не подведёт. - Эндрю, ты в норме? - Что? - он выпал из мыслей и уставился на Бетси. Она всё ещё ждёт ответа. Какой был вопрос? - Нет, я тоже его не знаю. Видел в каком-то журнале, просто имя вспомнилось. Он не решится рассказать кому-то о своей одержимости парнем с уставшим взглядом и солнечной улыбкой. Только он знает о его страхах, мечтах и слабостях. Только ему дозволено прикоснуться к шрамам по всему телу. Только в его силах забрать всё беспокойство и подарить причину бороться. Потому что его единственная слабость - сам Миньярд. Это вполне взаимно. Именно поэтому им было суждено расстаться. Но не так рано. Все три недели адских страданий Эндрю жил лишь мыслью о встрече. Ему удавалось игнорировать странное поведение врача, терпеть выходки своего трезвеющего тела лишь благодаря мысли, что скоро он вернётся и вновь услышит этот голос. В новогоднюю ночь единственным его желанием была просьба "Не натвори глупостей, не смей покалечиться". Он справился, но вышел из больницы немного другим. Он не мог понять, почему чувствовал, будто потерял часть себя. Врачи говорили, это нормально, это последствия препаратов. Но Эндрю казалось, дело в другом. И он понял причину. Сразу, как вышел к встречающим. - Кто? Нил? - Впервые слышу... Осознание свалилось как груда тяжеленных камней. Нила Джостена никогда не существовало. Это был его глюк. Не более. Но нет, этого не может быть. Нил был самым реальным из всех. Самым живым. Он не мог просто выдумать его. - Погоди, ты вроде говорил что-то, - Рене поправляла налокотник перед утренней тренировкой, - Твой друг по переписке, да? Ну конечно, никто из них никогда его не видел. По сравнению со следующим месяцем, пребывание в больнице казалось просто детским лепетом. Ведь там у него был смысл бороться. Пережив яростное отрицание, Эндрю возненавидел Нила. Лучше бы тот просто сбежал или предал его, ведь тогда он оставался бы реальным, хоть и причинил кучу боли. Лучше бы этот идиот просто умер. Ведь у него остались бы чужие воспоминания, фотографии. Лучше бы этот придурок вообще не появлялся в его жизни. Но существование без тёплых прикосновений и, ставшего родным, смеха становилось всё более невыносимым. Если Нил появился по вине таблеток и исчез с момента их отмены, остаётся ли шанс его вернуть? Миньярд прошерстил огромное количество информации, отчаянно цепляясь за всё, что могло помочь. Но по итогу стал больше пить и меньше спать. Он и раньше был не особо разговорчивым, а теперь попросту закрылся в себе. Он перестал появляться на занятиях, не реагировал на злые комментарии Кевина и Ваймакка по поводу своей игры. А точнее её отсутствия. Он забыл как улыбаться и смотреть на людей без желания убить их на месте. А после и на себя. Порезы под повязками увеличивались в геометрической прогрессии. Он пытался что-то почувствовать, иронично, не правда ли? Сделать хоть что-то, перестать умирать. Дважды Эндрю чуть не свалился с крыши в пьяном угаре. Не то, чтобы он был против. Доковыляв однажды до ванной и заглянув в зеркало он завис, потому что не смог оторваться от столь знакомого уставшего взгляда. Но только его глаза не светились голубым льдом и не дополнялись веснушками, положение каждой из которых он знал наизусть. Отражение не скалило ему свои ровные клыки. И уж точно по щекам Нила не бежали ручейки из слёз. Он так и не понял, на что рассчитывал, приходя сюда. За столько времени Бетси не удалось ничего изменить, ему становилось только хуже. Он не хотел выходить из этого состояния. Он вообще уже ничего не хотел. Даже не попрощавшись с Би, Эндрю вышел из здания. Он не знал, куда направляется, садясь в машину. Он не помнил дорогу, просто обнаружил себя у входа в "Райские сумерки". Похоже, тело само предложило ему напиться и забыться где-нибудь... Без разницы, где. Что ж, прекрасная идея. Беснующаяся каша в свете прожекторов вперемешку с воплями вызывала отвращение. Эти мерзкие потные тела и лица с кривыми улыбками. Дерьмовая музыка, от шума которой, кажется, лопнет голова. У барной стойки его привычно встретил Роланд. - Мда, дружище, выглядишь скверно, - подытожил он, ставя перед Эндрю шот, - А где остальные? Он даже не попытался ответить. Ни на эту фразу, ни на последующие. Он методично вливал в себя алкоголь, зарываясь в своих мыслях и игнорируя окружающий мир. Через какое-то время бармен снова вернулся к нему. - Слушай, я понятия не имею, что с тобой случилось, но ощущение такое, что ты вскроешься на месте, - Начал он, - И я понимаю, что уже не являюсь, да и никогда не являлся, человеком, ради которого ты мог бы жить. Но, - Роланд отодвинул стакан с виски по-дальше, - Ты ведь не один. Эндрю тупо уставился на него. Плывущий взгляд ничего не выражал, а до мозга вряд ли доходил смысл слов, но он продолжил: - Чувак, прекращай это. Я же знаю, что ты можешь. Миньярд покачнулся, а после начал неуклюже разматывать чёрные повязки. Глубокие порезы осветила мерцающая подсветка. Роланд уставился сначала на руки, а потом и на их обладателя. - Ты чего делаешь? - Прекращаю всё это. Он бросил тряпки на стойку рядом с деньгами. - Делай с ними что хочешь, - и, не оборачиваясь, скрылся в толпе. Эндрю не знал, зачем расстался с ножами в повязках. Неужели правда решил взяться за голову? А какой смысл, там всё равно пусто. Глухой удар по стене. Кровь на костяшках и больше ничего. Эндрю осмотрел свою руку, не понимая, где обещанная боль. Начала подкрадываться паника. Ему срочно нужно что-то почувствовать. Садиться пьяным за руль - плохая идея. Ехать в неизвестном направлении - ещё хуже. Знал ли это Эндрю? Да. Трогало ли это его? Определённо нет. Ощущение скорости понемногу начало возвращать его в чувства. Голову наполняли обрывки трезвых мыслей. Может Роланд прав? У него никогда не было семьи, но он смог принять Аарона, Никки и Кевина. Не без помощи Нила, но всё же. Его нельзя вернуть, но можно вернуться к ним. Возможно они - его шанс на жизнь. Есть время попробовать. В последний раз собрать себя по кусочкам. Они всегда волновались за него, но он не замечал. Был слишком поглощён собственным горем. Что это, если не свет надежды? Нет. Свет встречных фар. Под оглушительный гудок Эндрю понимает, что не успеет остановиться. Он выкручивает руль, чтобы избежать столкновения. Грохот, несколько скачков, удар. Всё оборвалось. Нила Джостена не существовало никогда. Эндрю Миньярда не существует отныне. Не успел.