Ночные размышления

– Нет, мы определенно точно не будем ни смотреть, ни слушать про него ничего. Кобблпот сидел на недешевом кожаном диване в своём клубе, осушал уже не первую стопку алкоголя и был настроен весьма решительно. Сложно было признаться перед самим собой, что им двигали обида и задетая гордость, ведь по-настоящему нас могут задеть лишь важные нам люди. Эдвард был как нарочно одним из таких. И вот после всего, что они вместе пережили, после всего, к чему пришли совместно набитыми шишками, Эд решил... отстраниться? Предпочесть какой-то "свой путь"? Бред, полный бред. Однако вполне реальный. Освальд был обвинен (в какой уж раз) в непомерно раздутом эгоизме, жадности, ограниченности и оставлен. Пингвин старался как мог доказать самому себе, что переживёт предательство, проглотит обиду, но ничего не вышло. Теперь остаётся лишь поддерживать слабую видимость для окружающих. Хотя бы они должны думать, что он такой же независимый, совсем не скучает, не грустит и вообще прекрасно обходится без этого идиота в очках. И всё же, какая по счёту то была стопка?.. – Привязанность это всегда слабость, он сам это повторял частенько. И не любил меня даже вполовину, как я был заинтересован в нём. Так чего ради мне переживать? План Освальда уже пошёл наперекосяк – он не только не мог отвлечься, но и ощутил прилив злой энергии, желавшей что-нибудь сломать или разбить. Хотя ему пока хватало ума и самообладания дабы признаться себе в том, что если начнёт, то не успокоится, пока не устроит некоторый хаос вокруг, более чем вероятно с трупами. А как раз из-за подобного поведения над ним и подтрунивал небезызвестный Нигма. – К чёрту его и все эти ненужные, дурацкие чувства к нему, – мужчина потёр глаза, после чего тяжело вздохнул. – Босс? – не будь Виктор отличным киллером, за вторжение в личное пространство в столь неподходящее время уже давно схлопотал бы пулю. – Может, съездите проветритесь? Весь вечер сидите в клубе сами не свой. – Много ты понимаешь... – он уже хотел привычно отказаться, но быстро обдумал предложение и передумал. Что теряет от прогулки? Тем более, по ночному Готэму. – Хотя знаешь, на сей раз ты выдал дельную мысль. Заводи мотор, поедем покатаемся. Без Эда было грустновато. И одиноко. Однако вылазка в город действительно помогла немного развеяться. Кобблпот уже знал (и внутренне смирился с этим), что он так поладить смог лишь с Нигмой, что это была необычная встреча и если впредь когда-нибудь ещё решится выбрать себе партнёра, то выискивая один типаж. Его жизнь поменяли окончательно и бесповоротно, от этого было никуда не деться. Но становиться опять заложником своих чувств Освальд был не обязан. "Это случилось бы рано или поздно, слишком уж он... независимый и себе на уме. Смешно, Эдвард никогда не станет мне соперником в борьбе за власть, империю, ему это банально неинтересно, но уж в чём мы сильны, так это в мести за нанесенные друг другу обиды. Как же мне хочется порой, чтобы Эд испытал всю ту боль, душевный голод и досаду, какую довелось испытать мне самому... хах, только вот куда ему, х о л о дн о м у л о г и к у". Усмехнувшись своим последним мыслям, криминальный авторитет только сейчас заметил, что жутко проголодался. Пить столько, сколько выпил он явно не было лучшей из идей, а заезжать в ресторан сейчас не хотелось, к тому же его любимые заведения были в другой части города и закрыты сейчас. Зато работали забегаловки, до которых Освальд снизошёл. Он купил (подумать только, возвращение к истокам!) хотдог себе и Зсазсу, поскольку тот молча взглянул на него голодными просящими глазами. Стоя вот так на улице, в пальто, обдуваемый ночным готэмским ветром, и поедая свой скромный поздний ужин, мужчина понял ещё одну вещь за сегодня. Он справится. Переживёт. Жил же как-то до Риддлера, выживал. И пусть сейчас нечто, похожее на грусть, всё ещё скручивало его внутренности, оно тоже станет лишь воспоминанием, опытом. Это не стоило того, чтобы опять бегать с разинутым ртом за тем, кто не поймет и не примет полностью таким, каков он есть.