Девственник

- А давай устроим костер в холле? Если Лави скажет еще хоть одно предложение, которое будет начинаться на «А давай..?», Канда перережет ему горло любимой катаной, доставшейся ему в наследство от покойного отца и являющейся семейной ценностью. Не покоробит даже вид оторванной головы от тела – что уж говорить о «запятнании» кровью этого простого смертного любимого оружия... Похрен. Лишь бы заткнулся и не нес всякую ересь, вроде «А давай прицепим Линку на волосы жвачку?», «Давай подбросим вместо мела Левелье анальную смазку – пусть старичок развлечется?», «А давай проберемся в кабинет лектора и всему курсу отлично за последние работы поставим?» и всякая чушь в этом роде. А все по тому, что этому идиоту скучно стало. Детство, блядь, в жопе у него заиграло. Приключений и остроты ощущений захотелось. Ну раз захотелось , попроси друга ближнего своего – он поможет. Качественно нашинкует на мелкие кусочки – любой повар покроется зелеными пупырышками от зависти и родная мама не узнает – соберет все в мешочек и перевяжет красной лентой, как подарок, а сам исполнитель пойдет отмечать сие событие вместе со своей бурной фантазией, помогающей добавлять этой самой «остроты ощущений» в процесс нашинкования: то смажет специальной мазью, чтоб лучше дело шло; то песни запоет, подбадривая; то скупую слезу пустит. В общем, скучно тебе точно не будет. Но, увы, Лави, как уже успел убедиться Канда, - полный придурок, раз не додумался обратиться к «другу ближнему своему». Хотя они и не друзья даже (кстати, по мнению все того же идиота, все с точностью до наоборот), так... Канда Юу и прицепившийся к нему, словно банный лист, рыжий Кролик. А почему кролик? Да потому что на месте не сидится и трахает все подряд. Удивительно, как не подцепил еще ничего... Тяжело вздохнув, Канда поправил упавшую на глаза челку – в голове мысль промелькнула о том, что надо подстричься – и отвернулся от изучающего пейзаж за окном рыжего. Тому, понятное дело, подобное действие пришлось не по душе, поэтому юноша бросил недобрый взгляд на спокойного Юу и недовольно пробурчал: - Но пари-то ты проиграл! Канда злобно рыкнул на это заявление. Ну да, конечно же! Это ебучее пари, заключенное им же с кроликом по пьяни – Канда ни в чем не виноват, это все алкоголь! – заключавшееся в том, что японец должен будет выполнить одно желание рыжего собутыльника (кстати, Канда до сих пор не помнит, отчего же так тогда его пробрало на откровения и распитие алкогольных напитков – видимо, шибануло чем-то...), которое пока тот еще не придумал. Лави каждый день думает над этим и думает, причем, в открытую, на что Канда любезно кривит свое аристократически красивое лицо и презрительно поджимает губы – не нравится само желание, то не устраивает условия выполнения, то нога болит, то Лави – идиот. В общем, пока рыжий свою плату не получил, но очень надеялся на обратное. Все-таки зря что ли он Канду с таким трудом спаивал! - И что? – выразительно выгнутая бровь отражала полное отношение брюнета к заявлению рыжего друга. – Мне теперь танец маленьких утят станцевать? Лави, на секунду представивший подобное, громко заржал, привлекая к себе внимание близ сидящих студентов в столовой. Канда бросил на любопытных один из своих многочисленных взглядов из серии «убью не вставая», и уже через секунду столовая вновь была полна шума и гама, словно их двоих никто не видел. - Было бы неплохо, конечно, - проговорил сквозь смех юноша, - но, увы, это разобьет мою нежную психику. А к такому потрясению я пока не готов, - печально вздохнул рыжий и закатил глаза, выражая всем своим видом вселенскую скорбь. - Поговори мне тут еще, и кроличья тушка окажется на разделочном столе нашего повара, - сверкнул глазами Юу, делая глоток остывшего кофе. – Помои, блядь, и то вкуснее, - поморщился юноша, поставив кружку на место. - Нормальная еда! – протестовал Лави, откусывая кусок пиццы, которую Канда ласково обозвал «блевотина на тесте». Японец вообще не понимал, как еду из их столовой можно было считать съедобной! Это же чистое самоубийство – есть тут, поэтому он всегда ограничивался завтраком из автомата, стоящего в холле на первом этаже. Но автомат сломался – какие-то первокурсники решили поиграть в бандитов с большой дороги: отстреливались водными пистолетами, и попавшая на технику вода вывела из строя сей чудный аппарат, снабжающий весь университет более или менее вкусной едой – и ему пришлось сегодня выбирать: либо быть голодным, либо рискнуть здоровьем. Канда выбрал второе, теперь вот и расплачивается. Кофе оказался ужасным на вкус, а печенье, что пришлось взять, как самое безопасное из вида еды, вообще черствым. Откинувшись на спинку стула, Канда прикрыл глаза и попытался успокоиться. Главное, не обращать внимание на этого светящегося, будто бы дискотечный шар, идиота. Все остальное решится само. Ну, или нервов на это уйдет меньше. Вот правда. Но что-то подсказывало Юу, что притихшая рыжая блядь – не к добру. Явно что-то задумала. Юу приоткрыл глаза, смотря на своего «друга» из-под опущенных ресниц. Тот, в свою очередь, снова вернулся к созерцанию пейзажа за окном, да еще так пристально и прищурив глаза, словно выискивал кого-то. Того, от которого зависит дальнейшая участь рыжего Кролика. И догадка Канды оказалась верна: рыжий оболтус, повернувшись лицом к японцу и улыбаясь во весь рот, сверкнул своими зелеными глазами и сладко пропел: - Я придумал тебе желание, мон ами. Канде захотелось его пристрелить.

***

- А давай пацана разведем? - Отвянь. - Не, Канда, так не пойдет. Проиграл - плати. Я ведь тебе даже жертву подходящую нашел. С первого курса пацаненок, совсем зеленый еще. Про тебя и меня, коварного, пока не наслышан, поэтому проблем никаких возникнуть не должно. Или ты, - Лави «поиграл» бровями вверх-вниз – не самурай? - Да чтоб тебя! - Не меня, а его. И нежно, Юу, нежно. Он же девственник! Канда посмотрел на него как на полоумного. Ну для Лави это выглядело так, но сам-то Юу прекрасно знает, что на самом деле его взгляд был более чем правдивым. Уж довелось иметь такого... идиота в знакомых. Аж бесит. - Откуда такая информация-то? – прищурился юноша, складывая руки на груди. Вся его поза говорила о том, что и на это желание он не согласится. Минимум, что ответит на это рыжему – так это пара сотен оскорблений в его сторону, максимум – смерть. Но Лави не унывал. Парень прекрасно знал, что Канда не сделает ничего подобного. Сколько уже раз обещал, но тупо забывал про свои угрозы. Хотя кто их, японцев, знает... Может, Канда продумывает изощренный способ отомстить. Они-то могут. Лави это, как никто другой, прекрасно осознавал – вон сколько книжек у деда прочел про эту нацию! - Проверял, - ухмыльнулся зеленоглазый, - ломается, как целка. Юу нахмурился. Услышанное ему явно не понравилось. Лави не стал задавать лишних вопросов, ну мало ли, что может в голову взбрести этому нелюдю- аборигену! Он прибьет и не заметит, а на все вопросы ответит, что так и было. И ему поверят. Поэтому знаем – проходили: лучше не лезть. Но то, что дальше услышал Лави, повергло его в шок. Он минут пятнадцать не мог переварить услышанное, думая, что все сказанное ему показалось. Просто в голове не укладывалось, что Юу способен на ЭТО согласиться. А ведь... В голове до сих пор стоял его ответ, разбивая предыдущее представление о нелюдимом японце вдребезги. «Больше не будет».

***

- Эй, мелочь! - Аллен я! – рычал седовласый паренек, продолжая упорно смотреть в книгу по мировой истории. Мальчишка недовольно сопел – ему никогда не нравилось, что кто-то начинает намекать на его возраст. Ну подумаешь, ему всего семнадцать! Подумаешь, школу экстерном закончил... Так это же хорошо. Никому больше не надоедает, да никто больше не издевается над ним из-за его внешности. Но вот что в университете стали обращаться точно также – бесило жутко это – и он словно и не забывал о подобном издевательстве. Аллен вздохнул. Его преследовали. Нет, определенно его преследовали. Этот азиат пристал к нему, как банный лист, ей-богу! Таскался за Уолкером, словно тень, постоянно молчал и только смотрел своими синими глазами, проникающие в самую глубь души. Но никогда не спрашивал, что именно ему нужно от Аллена. Сначала седоволосый даже не замечал. Ну, подумаешь, с кем не бывает... Может, хотел спросить что-то, да не решался – все-таки сложно, наверное, изъясняться на иностранном языке, да так, чтобы тебя еще с первого раза поняли. Потом это стало напрягать – то ли это извращенец какой-то, то ли человек, решивший в сталкера поиграть. Аллен, правда, поинтересовался о цели преследования. На что получил неоднозначное «Хм. Не твое дело, мелочь» и полный превосходства взгляд. Словно этот японец ставил себя выше его. Знал такое, чего сам Аллен знать ну никак не мог. Или это уже паранойя у него развивалась, и не было на самом деле никакого преследования со стороны этого «милого» иностранца. В общем, догадок было много, а спросить никто из них так и не мог. Это-то и было в их поведении странным.

***

- Поговорить надо, мелкий. - О, надо же... Ты все-таки разговариваешь! И Аллен я! - Замолчи. Я говорю – ты слушаешь и киваешь в знак понимания, усек? Аллен сглотнул. Ох не нравилось ему это. Ох как не нравилось... Но стоящий прямо перед ним азиат, глядевший исподлобья на него разъяренным хищником, у которого украли добычу, внушал только трепетный страх и желание убежать далеко и надолго. Чтоб никогда не нашли. Например, в Сибирь. Там хоть и холодно, но одни леса. Точно никто не найдет. Только вот Сибирь далеко, и пока он до нее доберется, худшее с ним все-таки произойдет. Поэтому, не любящий рисковать, Уолкер кивнул. Типа «понял». А потом выдохнул, когда брюнет удовлетворенно хмыкнул и прислонился спиной к противоположной стене холла, в котором, несмотря на большую перемену, не было ни одной «живой» души. Японец себя ждать не заставил. Высоким интеллектом, правда, его фраза не блистала: Аллен вообще не понял, что себе пробубнил там это извращенец-сталкер – Уолкер пришел к такому выводу после того, как азиат лапал его в столовой и, при чем, прилюдно, за задницу! Пришлось сообщить ему, чтоб повторил. Тот выполнил, и Аллен чуть не грохнулся в обморок – этот недо-самурай вообще с катушек слетел?! - Выебу.

***

- Никуда я с тобой не пойду! Отпусти меня! - Заткнись уже! Или я заставлю! - И как же? – ехидства в голосе сопротивляющегося парня было не занимать. – Кляп в рот засунешь? Или... хмпф! – послышалась легкая возня и невнятное бормотание, после которого все стихло. Лави нахмурился. Действия Канды его немного озадачили. Здесь явно что-то было не так. Потому что в здравом уме и твердой памяти Канда Юу никогда с ближним своим не заговорит! Да он есть в столовой за один столик не сядет с человеком, у которого хоть один раз видели улыбку на лице. А тут такое, понимаете ли... Нет, тут, определенно, в чем-то подвох. Только вот где именно? Лави нужно было подумать. Но мыслить мешало любопытство, съедающее парня изнутри, подобно червяку в спелом яблоке – медленно, по чуть-чуть, пока сам плод не станет не съедобным. Оно было настолько сильным, что он не мог усидеть на месте: как только шаги в коридоре стали тише, он пулей вылетел из пустой аудитории и помчался в след за спорящей парочкой. Нужно было зафиксировать этот момент. А то как же! Канда Юу проявляет первые признаки симпатии к кому-то. История ему этого не простит – нужно сделать снимок! А лучше с десяток, чтоб потом ходить с гордым видом и раздавать на них автографы. Но, увы, их след он потерял на лестнице. Понять, куда злобный неандерталец в лице Юу мог утащить невинную овечку Уолкера, рыжий не смог. И он уже было разочаровался, но, видимо, судьба была сегодня на его стороне – из подсобки внизу слышался характерный для азиата мат и грохот хранившейся в этом помещении утвари. Лави на носочках подкрался к двери. Прислонился к деревянной поверхности, чтоб слышалось лучше и замер, ожидая продолжения. А что там за страсти-то кипели! Разобрать, конечно, было нереальным то, что говорили, но звуки, что издавал сам мальчишка говорили сами за себя. Уолкер стонал, видимо еще и извивался знатно, раз Канде приходилось его затыкать не только поцелуями, но еще и физическую силу применять. А то, что там были поцелуи, Лави не сомневался – Канду-то он с детства знал, и раз тому взбрело что-то в голову, тот обязательно добьется своего. А какими способами – не важно. Будь то невинные поцелуи, расчлененка или же вовсе серенады под окном. Канда был способен на многое. Ох, эти стоны и всхлипы... Лави сам даже покрылся румянцем. Но подслушивать не перестал. Наоборот, это раззадорило его еще больше. Он прищурился и решился на более серьезный шаг – подсмотреть в щелочку. И как раз застал самое интересное. Канда целовал шею седовласому парню, прижав к стене и прихватив за ягодицы. Тот глубоко дышал, откинув голову, зарылся одной рукой в волосы партнера, второй же пытался стащить с брюнета рубашку. Что, надо сказать, у него практически получилось. Со стороны они выглядели весьма эффектно. Черный шелк волос смешивался с белым, словно продолжая, а немного темная кожа светловолосого парня отлично гармонировала с бледной кожей японца. И, смешиваясь, это было похоже на кофе с молоком. Канда поддался вперед, вжимаясь бедрами в Уолкера сильнее, отчего тот тихо вскрикнул и закусил губу. Лави не было видно, что творит Юу своими руками с телом Аллена, поэтому ему оставалось только догадываться о том, что будет дальше. Конечно, Канда мог зайти и совсем далеко – ему ничего не стоит разложить Уолкера прямо в этой подсобке, но рыжий думал, что у Юу шарики за ролики все же не закатились. Не станет же он совершать подобное, зная о том, что в любой момент в эту маленькую подсобку может кто-то вломиться! Проблем же потом не оберешься... Хотя это же Канда. Что тут думать-то? Захочет - сделает. И захотел. Рыжий даже дышать перестал. Он вцепился руками в ручку двери, стараясь не надавливать своим весом, а то вдруг его заметят. Тогда будет труп. Труп рыжего парня, решившего, что его друг все же не такой рискованный человек. Но на деле... Канда, тем временем, полностью раздел парня, заставив того обхватить его ногами. Поцелуями спустился на грудь, играя с сосками, а руками блуждая где-то в районе пояса партнера – Лави закусил губу от досады, негодуя на то, что Юу выбрал столь неудобную позу: ведь не видно ничего! Спина покрылась потом, Аллен проводил по ней руками, отчего мышцы сокращались, а с губ Юу – Лави мог поклясться! – слетали тихие стоны удовольствия. А потом Аллен сделал то, от чего Юу издал шумный вздох и облокотился на своего партнера, судорожно глотая ртом воздух. Этим умело воспользовался седоволосый – он тут же взял в плен губы брюнета, вовлекая того в неспешный поцелуй, который со временем набирал обороты, превращаясь в более страстный и ненасытный. Канда дрожал – то ли от нетерпения, то ли от охватившего его удовольствия – старался перехватить инициативу, но у него ничего не получалось. Ловкие пальчики Уолкера творили что-то невероятное, мешая Юу, а губы просто сводили с ума. Это было невероятно. Охрененно. Со стороны казалось, что эти двое слились в одно целое – не разорвать. Переплелись, подобно лианам, продолжая друг друга, вросли глубоко в землю корнями вековых дубов – не выдрать. Искра, вспыхнувшая в этой крохотной подсобке, быстро разрасталась в огромных размеров пожар, потушить который было невозможно. И не потому, что не было возможности. Нет. Все по тому, что не было надобности. Огонь их страсти все равно спалил бы здесь все дотла. Не сегодня, так завтра – рыжий не сомневался в этом, ведь Юу все равно добрался бы до пацана... А Лави не понял, в какой именно момент ему захотелось быть на месте кого-то из них – не важно кто, главное, что он станет участником – и он уже чуть было не выдал себя, открыв по неосторожности дверь. Только вот ему не дали этого сделать. Происходящее в подсобке подходило к финалу, который потом снился бы рыжему парню в мокрых снах еще долго, мучая. Аллен умудрился как-то выбраться из «захвата» Юу и теперь он сидел на полу. Канда же, наоборот, был прислонен к стене и, казалось, вовсе сейчас лишиться чувств. Брюнет тяжело дышал, лицо его покрылось испариной, он цеплялся руками за стоящие предметы, но все было в пустую – его руки настолько ослабли и не подчинялись ему, что утварь с грохотом падала на пол. То, что делал Уолкер было... ...Аллен провел языком по головке сочащегося смазкой члена, приоткрыл рот, вбирая наполовину. Канда глухо рыкнул, ноги у него подкосились и он снова пытался ухватиться за швабры и веники. - Блядь, - вырвалось у него, - ты что творишь, мелкий? Аллен только сверкнул глазами из-под челки и ухмыльнулся, продолжая ласкать головку языком. Затем вобрал во всю длину, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Канда вновь рыкнул на него матом на своем родном языке. Попытался отпихнуть от себя парня, но только вцепился в его волосы, притягивая ближе. «Господи, это...» - проносилось в его голове. Уолкер действовал неумело, но старался доставить своему партнеру как можно больше удовольствия, позволяя Юу изредка руководить процессом. То посасывал член брюнета, то проводил различные круги и треугольники языком, вбирал на половину или же до конца. Лави видел, что парню неловко – неуверенность скользила в каждом движении. Но эта неопытность только возбуждала больше, нежели отталкивала. ...вперед – назад, глотая слюну. Слыша стоны партнера. Сердце билось где-то в висках, причиняло боль в груди, а жар просто сжигал изнутри. Хотелось чего-то большего, чем эти прикосновения, чем эти стоны и вздохи. То, чего не забыть... Рыжий зажмурился, не в силах смотреть больше. Нужно было уйти. Это же неправильно. Вот так вот подглядывать. Ему самому жарко, тело будто налито свинцом – тяжело встать на ноги. Он же не думал, что увидит нечто подобное... А когда юноша услышал стон Канды, оповещающий что маленький разврат, устроенный девственником, наконец закончился, то сам скосил взгляд вниз на штаны и чертыхнулся. На его-то проблему девственника не найти!

***

- И зачем нужно было разыгрывать этот нелепый спектакль? - Чтоб отстал. Аллен засмеялся и застегнул последнюю пуговичку на рубашке Юу. Сейчас, растрепанный, Канда не внушал угрозы. Весь его умиротворенный и довольный вид говорил о том, что брюнет не прочь повторить произошедшее еще раз. А может, и не один. - Но ты же был нежным? – пропел Уолкер, приближаясь. Он смотрел в его глаза и никак не мог понять, когда эта «глыба льда» смогла наконец оттаять, чтобы заявить о своих правах на него. Аллен подумал, что все же нужно сказать Лави спасибо за то, что выбил из головы этого неандертальца все дурацкие комплексы, и теперь не нужно скрывать их отношения от окружающих, притворяясь незнакомцами. - Но я же не девственник, а? - Заткнись. - Ну, БаКанда! – надул губы седоволосый. - Иначе выебу. - О!