Не брат

— Я от тебя никогда не избавлюсь, да? — устало интересуется Дилюк. — А ты хочешь? — Кэйа подпирает подбородок ладонью и покачивая полупустой кружкой. — Мечтаю, — цедит сквозь зубы Дилюк, очень тихо, Кэйа скорее догадывается, чем слышит. — Не мечтай, — советует он насмешливо, — Тебе не идёт. Дилюк наконец поворачивается к нему — неторопливо, и неторопливость эта говорит, нет, кричит: Дилюк Рагнвиндр в ярости. Чем сильнее он злится, тем жестче себя контролирует, Кэйа это знает. Спроси любого в Монштадте: владелец винокурни человек спокойный и уравновешенный. Вывести его из себя невозможно. Кэйа знает: это видимость. Лишь ровная поверхность глубокого омута, броня из принципов и самоконтроля. С некоторых пор пробовать эту броню на прочность — его любимая игра. В другие игры Дилюк с ним больше играть не соглашается. Дилюк бы и от этой отказался, но Кэйа не оставляет ему выбора. — Неужели? — ледяным тоном осведомляется Дилюк. Тонкие брови сходятся на переносице, лицо бледнеет ещё сильнее — Дилюк прекрасен в гневе. Он облокачивается на стойку напротив Кэйи и смотрит прямо в глаза. Слишком близко, ближе, чем Кэйа надеялся. Он облизывает внезапно пересохшие губы. Это последний раунд, понимает он, вот она граница, переступать которую опасно и чревато последствиями. Но разве может быть хуже, чем сейчас? — Ты же такой рассудительный и практичный. Брат. Длинные ресницы вздрагивают, глаза сужаются. — Прекрати это. Немедленно. И вообще выметайся отсюда, заведение закрывается. — Что «это»? — невинным тоном уточняет Кэйа. — Брат. Всё остальное он игнорирует — Дилюк слишком заботится о репутации таверны, чтобы выкинуть отсюда рыцаря Ордо Фавониус. Строго говоря, заведение закрылось уже с полчаса назад, в зале не осталось никого из посетителей. — Вот это. Не называй меня так. — А как мне тебя называть? — Кэйа проводит пальцем по бортику кружки. — Мастер Рагнвиндр? Дилюк? Или может… мой герой? Он намеренно понижает голос и подаётся вперёд. Рука в перчатке тут зажимает ему рот. — Ты сошёл с ума? Кэйа смеётся и перехватывает запястье Дилюка. — Тебе не нравится? — он наклоняет голову, изображая смирение. — Хорошо. Но тебе не мешало бы наградить меня за молчание, мой… не брат. — Не знал, что рыцари Ордо Фавониус теперь не брезгуют шантажом, — Дилюк выпрямляется, и в тоне его явственно звучит разочарование. — Это не шантаж, — серьёзно говорит Кэйа. Его палец касается полоски кожи над краем перчатки. — А что же тогда? — Дилюк замирает. — Чего ты хочешь, Кэйа? — А ты разве не знаешь? Дилюк молчит. Сотни невысказанных слов повисают в воздухе между ними, расползаются по тёмным углам, прячутся под столы и лавки. Дилюк молчит, но не выдёргивает руку, позволяя пальцам Кэйи ласково скользить по запястью. В глубинах тёмного омута бьют со дна чистые ледяные ключи и таятся утраченные сокровища. Кэйа нырнёт в этот омут, не задумываясь, если ему позволят. Он не настолько глуп, чтобы рассчитывать на прощение. Но ему нужен шанс, одна-единственная возможность или хотя бы тень надежды. Палец Кэйи скользит под перчатку и поглаживает основание ладони. Длинные ресницы опускаются, пряча алые глаза. Дилюк молчит, но ритм его дыхания меняется, и Кэйа думает, что заходит слишком далеко, но остановиться выше его сил. Он готов принять и ярость, и наказание. Дилюк распахивает глаза и смотрит на него целую вечность-секунду, а потом кладёт ладонь на щёку Кэйи — теперь его очередь замереть. — Не избавиться, — говорит Дилюк со вздохом, снова наклоняясь над стойкой. И целует его, смешивая на губах вкус вина и виноградного сока, и тёмные воды наконец смыкаются над головой Кэйи, а подземные течения увлекают на самое дно. Не брат, думает Кэйа, отвечая на поцелуй, не брат, а… кто?