Сквозь время

      Уже как полтора месяца Локи числился агентом УВИ. Он считался полноправным работником несуществующей организации, выполняя обязательства аналитика: находил аномалии, которых теперь стало непозволительно много, посылал отряды охотников на места совершения временных преступлений, изредка допрашивал аномалии на предмет их надобности, а после большинство из них отправлял в гости к Алиоту.       В какой-то момент Локи так укоренился в подобном раскладе дела, что ему даже начало казаться, будто так и должно быть. Будто никогда не было никакого стремления заполучить власть Одина, никогда не хотелось превзойти своего старшего брата и никогда не возникало желание доказать себе и всему миру, что он чего-то стоит. Будто Локи всегда существовал в УВИ, и будто именно так он и должен отживать своё бесконечное бытие.       Конечно, говорить о том, что Локи смирился со своей участью раба УВИ сразу будет неправильно. Бог обмана долго противился, но всегда все его сопротивления приводили к неминуемому поражению. Локи пытался объяснить остальным агентам суть происходящей ситуации, пытался рассказать о том, что всё вокруг — пустая ложь, и что во всём этом вранье они лишь пешки в чужой игре.       В одном таймлане его не выслушали и подняли на смех, отправляя высыпаться, в другом Локи и вовсе посчитали умалишённым, призывая начальство стереть буйного работника. В следующем таймлане Бог обмана был менее сговорчивым, а потому вместо объяснений принялся крушить один отдел за другим, требуя перемещать его по таймлайнам до тех пор, пока он не найдёт нужный ему поток времени. В уже другом потоке он втирался в доверие, а после, заполучая желанный таймпад, прыгал по вселенным и искал именно ту, где Мобиус уже не будет смотреть на него вопросительно. В другой мультивселенной Бог обмана попросту воровал таймпады, чтобы скрыться от преследования охотников. Но вновь и вновь его ловили, стирали, и всё возвращалось к той мёртвой точке, с которой всё и начиналось. Локи неизбежно возвращался к началу.       Пройдя десятки, а то и сотни многочисленных мультивселенных, он так и не нашёл ту, в которой он мог бы почувствовать себя в своей тарелке. Но каждая следующая вариация мира казалась ему ещё отдалённее предыдущей, и потому Локи смирился. Когда отец отдавал предпочтение Тору, Локи не смел отчаиваться и продолжал развивать своё стремление быть лучшим; когда весь асгардский народ ополчился против него после нападения на Мидгард, он не признавал своей ошибки; когда погибла мать, человек, которого Локи безмерно любил и боготворил, он не сдался, преисполненный гневом и желанием отомстить. Даже после того, как Бог коварства узрел собственную смерть, он наделся на то, что сможет изменить ход истории, сможет обмануть предначертанную судьбу.       Но именно в тот момент, сидя в архиве после, кажется, сотого удаления и воскрешения в очередной новой мультивселенной, Локи засомневался в своих силах. Он засомневался, что способен изменить что-то вокруг и изменить самого себя. Локи действительно поверил, что ему суждено вечно быть одиноким и брошенным, никем не любимым и никому ненужным. И поначалу от этого осознания в груди что-то неприятно скреблось и саднило, но после затихло, и Локи стало всё равно.       Ему надоело заново проживать однообразную скучную жизнь, надоело заново знакомиться с агентами, заново предавать их, заново попадать в такие же незнакомые мультивселенные и заново знакомиться с Мобиусом. И, пожалуй, последнее «заново» коробило его более других. В Мобиусе он наконец нашёл товарища, с которым было не страшно ввязываться в самые опасные авантюры; в Мобиусе он обрёл настоящего друга, такого же преданного, как и любой приятель из компании Тора; Локи нашёл в Мобиусе то, чего не мог найти в других: понимания и поддержки. И даже жалость со стороны седоволосого агента казалась Богу обмана «дружеской». Но Локи потерял его так же быстро, как и нашёл. И искать себе нового Мобиуса в других вселенных он не видел смысла, потому что таких Мобиусов больше не существовало. Он был единственным в своём роде.       Локи существовал в этом таймлайне уже полтора месяца. Ничего примечательного здесь не наблюдалось: всё это Бог коварства уже видел, только вертикали несколько поменялись, и теперь Локи смотрел на всю сложившуюся обстановку не как аномалия, а как агент УВИ.       Обязанностей с разветвлением единого таймлайна стало действительно больше: десятки аномалий, постоянные стычки между мультивселенными, горы бумажных отчётов (от которых Локи, к слову, всегда отмахивался) и бесконечные вылазки на места появлений новых аномалий. Вся эта рутина стала уже привычным делом и не воспринималась, как что-то из ряда вон выходящее.       Так и в этот раз, когда на основном отслеживателе временных отклонений появилась наиболее заметная линия, скаканувшая вверх, Локи в компании нескольких охотников и Мобиуса отправился во Флориду начала двадцатого века.       Предстоящая работа не приносила никакого предвкушения: Локи уже знал, что сейчас они поймают очередную аномалию, судя по резкому скачку сотрут её на месте, а после отправятся в офис писать длинные отчёты. Мобиус же был более активен, поскольку не был просвещён в деле так же хорошо, как его новоиспечённый товарищ-аналитик.       Охотники начали медленно расходиться по заброшенному отелю, в который их занёс услужливый таймпад, а Локи и Мобиус медленно шли за ними, рассматривая обшарпанные стены и пыльные картины, изредка попадающиеся во внимание. Когда таймпады охотников начали тревожно пищать, Мобиус попытался зажечь свой стиратель, но, несколько раз ударив его по ладони, мужчина только раздражённо цокнул и глубоко вздохнул.       На пару секунд он остановился, чтобы повторить действия с этим не замороченным устройством, но, так и не добившись успеха, Мобиус оставил попытки. Он остановился, дожидаясь, когда охотники уйдут подальше, и окликнул своего товарища: — Локи! — Бог обмана лениво развернулся на пятках и приподнял брови, показывая, что он готов слушать. — Сгоняй по-молодецки в отдел, у моего стирателя заряд кончился.       Темноволосый мужчина закатали глаза и засунул руки в карманы, смиряя Мобиуса недовольным взглядом. — Бери свой таймпад и вперёд, — Локи отвернулся от Мобиуса и последовал дальше за охотниками. — Я оставил свой в УВИ, — послышалось за спиной, из-за чего Локи снова остановился, покачал головой и направился к Мобиусу. Буквально насильно всучив ему в руки своё стирающее устройство, Локи достал из кармана собственный таймпад и, указав координаты офиса, немного отошёл от седовласого агента.       Нажав на кнопку телепорта, Локи закрыл глаза, готовясь оказаться в отделе УВИ, вечно кишащим снующими туда-сюда работниками. Но, через несколько секунд, не услышав ожидаемого гомона из речи людей и шелеста бумаг, Локи нахмурился и открыл глаза. Пред ним стоял всё тот же Мобиус, одну руку засунувший в карман, а другую устроивший на торсе. Мужчина, глядя на недоумевающего Локи, улыбался. — А ты так и не научился им пользоваться, — саркастично подметил Мобиус, усмехаясь. — Только попробуй ещё что-нибудь сказать, — кинул Локи, грозно посмотрев на товарища.       Тот только примирительно выставил руки вперёд, но улыбаться не перестал.       Локи нажал на кнопку ещё раз, но ничего не произошло. Потом он нажимал на неё снова и снова, пока Мобиус, стоящий напротив, не исчез, и перед глазами не расстелилась кромешная тьма. Бог обмана моргнул несколько раз и протёр лицо, но вокруг было всё так же темно. Тогда Локи снова принялся докучать несчастной кнопке, и после продолжительного писка таймпада темноволосого мужчину слегка тряхнуло, уже тогда он оказался в УВИ.       Вокруг ходили всё те же знакомые лица работников, но на физиономиях их было больше суеты, чем тогда, когда Локи и отряд охотников в последний раз покидали отдел. Не видя в этом ничего предосудительного, поскольку этот офисный планктон всегда была таким взъерошенным, Бог обмана лениво поплёлся по направлению кабинета Мобиуса за запасным стирателем.       Проходя мимо проносящихся охотников, Локи несколько недоумевал, оборачиваясь им в спину. Кажется, что-то успело произойти за время их отсутствия. Столовая, проносящаяся мимо глаз Бога, пустовала, хотя в ней всегда были забиты столики голодными рабочими. Чувствуя поднимающееся комком в горле напряжение, Бог обмана поспешил к кабинету.       Дёрнув ручку и быстро прошмыгнув внутрь, Локи так же стремительно захлопнул за собой дверь и хотел было пройти внутрь, но вдруг остановился.       Агент, стоящий к нему спиной, услышал грохот хлопнувшей двери, выпрямился и резко обернулся на вошедшего. — Это ты так в догонялки решил поиграть? — недовольно пробурчав, Локи чуть наклонил голову вбок и скрестил руки на груди. Глаза его сощурились, а губы недовольно надулись. — Что ж, шутки у тебя, видимо, из прошлых столетий.       Мобиус, стоящий у стола, не сдвинулся с места, продолжая ошарашенно смотреть на Локи. Взгляды их пересеклись, где у одного из них плескалось раздражение, а у другого удивление. Ожидав не такой реакции, Бог обмана несколько смутился, увидев растерянность на лице агента.       Он чуть смягчился, расслабил руки и, доставая из кармана таймпад, кивнул в сторону шкафа. — Бери свой стиратель и пошли уже, — вбивая в устройство всё те же координаты, Локи хотел было нажать на телепорт, но Мобиус сделал несколько шагов навстречу и резким взмахом руки остановил его. Бог обмана недоумённо сверху вниз посмотрел на мужчину и изогнул бровь. — Слушай меня, — Мобиус был запыхавшимся, будто он перенёсся сюда не таймпадом, а пытался добежать до отдела. — За эти два дня я избил столько версий Локи, что уже почти ненавижу тебя.       Мобиус отвёл взгляд, судорожно бегая глазами по предметам в комнате и подбирая в голове нужные слова. Глаза темноволосого мужчины округлились, а после внутри него что-то предательски сжалось. Он не смел открыть рта, выжидая, что скажет его новый собеседник. — Давай сначала поговорим, а уже потом сойдёмся на ринге, хорошо? — вопрос был риторическим, и Локи это сразу понял, а потому Мобиус, не дожидаясь ответа со стороны, продолжил свою сумбурную речь: — Я знаю, что, если мы сейчас не сойдёмся во мнениях, мы попытаемся друг друга стереть. Так? Так. Предлагаю обойти этот пункт стороной и ответить на один вопрос.       Мобиус вдруг замолчал и чуть согнулся, всё ещё не в силах отдышаться. Глядя на этого Мобиуса, что-то внутри Локи начинало разгораться и пылать ярким пламенем. Смотря на него, часы внутри Локи снова начинали идти в нужную сторону. Создавалось ощущение чего-то правильного, словно так и должно быть, и что теперь Бог обмана мог чувствовать себя в безопасности.       И глядя на Мобиуса, мужчине казалось, будто тот чувствовал что-то похожее. Седовласый агент всё в том же шоколадном костюме молчал и невидяще смотрел на Локи. Они оба жадно рассматривали друг друга, подмечая каждую новую деталь, за которую им бы хотелось зацепиться. Они долго молчали, пока Локи словно не переклинило. Словно в голове что-то переключилось, и зажглась жёлтая лампочка.       Их взгляды снова встретились, и Бог обмана сделал осторожный шаг навстречу. Мобиус хотел было открыть рот, но Бог обмана глубоко вдохнул и спросил неуверенно: — Сильвия всё ещё твой любимый вариант?       Мобиус, не прикрывая рта, поражённо посмотрел на растерянного Локи, чтобы потом облегчённо прикрыть глаза, устало потереть их тяжёлой рукой и улыбнуться ласково.       Бог обмана снова выдохнул, и после этого весь тяжёлый груз, столько времени покоившийся на задворках его беспокойной души, исчез, оставляя за собой приятную усталость, какая обычно бывает после тяжёлых тренировок.       Мобиус стремительно пошёл навстречу, и Локи в порыве доселе неизвестной нежности буквально бросился к нему. Как кот прыгает на мышь, так и Бог обмана накинулся на друга, сжимая его в крепких тисках. Он чувствовал, как тёплые руки Мобиуса скользили по лопаткам, приятно гладили спину и аккуратно сжимали загривок. От агента пахло всем тем же резким мужским одеколоном, которым, кажется благоухал (если не сказать, что вонял) каждый второй землянин где-то в девяностых.       Мобиус бесстыдно повёл руку выше, касаясь пальцами тёмных локонов Бога. Такие же мягкие и шелковистые наощупь. Поведя дальше, агент уже всей рукой зарылся в смолистые волосы Локи и слегка сжал их, ощущая вздрагивание чужой груди.       Потеревшись лёгкой щетиной о тёмные волосы, Мобиус почувствовал, как чужие руки сжали его сильнее, а после голова Бога упала тому на плечо. Потыкавшись в плечо седовласого мужчины, точно кот после долгой разлуки встретивший своего хозяина, Локи, наконец, отпрянул, ну рук с торса друга не убрал.       Руки Мобиуса, теперь покоящиеся на плечах Бога, снова поползли вверх, чтобы остановиться на шее. На лицах обоих цвели широкие улыбки, а взгляды горели непередаваемым счастьем. Они молчали и смотрели друг другу прямо в глаза, боясь оторваться и снова потерять то, что так долго искали: эту необходимую близость.       Локи жадно рассматривал знакомое лицо напротив, заостряя особое внимание на всё те же мелких морщинках вокруг глаз, на ещё тёмных волосках в пышных усах, на серебристых висках, на выглаженном изумрудном галстуке и, наконец, на сверкающих в сумерках кабинета глазах. Прекрасных и уже заслуженно ставших любимыми глазах. — Ты обещал отойти на минутку, — Локи улыбался, но в его голосе проскальзывал укор, который Мобиус смог заметить, отчего улыбнулся ещё шире. Более мелкие морщинки расплелись паутинкой вокруг глаз агента. — Я же говорил: в УВИ время течёт совсем по-другому, — ответил седовласый мужчина. — Но, если моё отсутствие доставило тебе дискомфорт, то… — Нисколько, — фыркнул Локи и для пущей уверенности своих слов нахмурился. Но рук он по-прежнему не убрал. — Правда? — скептично изогнув бровь, вопросил Мобиус, на что Локи только сжал губы в тонкую полоску, пытаясь сдержать улыбку, прикрыл глаза на секунду и утвердительно кивнул головой. — Что ж, тогда отправлюсь-ка я в другую мультивселенную и поищу Локи посговорчивее. Бог коварства усмехнулся и несильно толкнул мужчину в грудь, из-за чего тот тихо ойкнул и засмеялся. — Только попробуй, — пригрозил Локи, хлопая Мобиуса по плечу.