milky

— В каком смысле не сможешь!? Почему!? — Чонгук тщательно сдерживается, чтобы не сорваться на крик. Его ребенок спит совсем рядом, в небольшой детской переноске, и может проснуться, если не сдержать негодование. Поэтому омега подставляет телефон как можно ближе к лицу и начинает угрожающе шептать в область микрофона. — Мы же договаривались, Сокджин, твою дивизию! — Знаю, Чонгук-а, я помню! Это непредвиденная ситуация! — дружище, вещающий с другого конца линии, многократно извиняется, просит прощения, обещает обязательно помочь в другой раз и переходит на оправдания, которые Чон выслушивать совсем не хочет. — Сосед затопил, придурок какой-то, совсем недавно въехал! Я не знал, что так получится… Чонгук выругивается и бросает трубку. Из всех возможных вариантов развития событий с ним случился именно наихудший, что нисколько не удивляет. Несколько дней назад, после очередного свидания с Тэхеном, он вернулся домой гораздо позже обычного, по коридору передвигался в темноте, так как не смог нащупать настенный выключатель, и до света добрался только на кухне, о чем пожалел уже через пару секунд. Помимо комнаты рабочая лампочка осветила одну из главных проблем его нового дома, позволив увидеть множество тараканов, быстро разбегающихся по углам с разных участков помещения. Заснуть в этот вечер у него не получилось. Встретив утро следующего дня, Чонгук первым делом позвонил в службу дезинсекции, вызвал команду на первое свободное время и принялся искать временный ночлег на непродолжительное время. Родителей напрягать не хотелось, потому что из-за развивающихся отношений с Тэхеном Хоа оставался с ними довольно часто, знакомых беспокоить казалось наглым, поэтому оставался только один вариант — квартира Сокджина, что Чонгуку в помощи никогда не отказывал. Ким согласился и в этот раз, любезно пригласил омегу самостоятельно, когда выслушал историю, пообещал достать вино и сыр из запасов, от чего Чон отказался. Ему вполне хватило последнего раза. Тогда ситуация казалась вполне приемлемой. Парочка дней у Сокджина не стала бы затруднением ни для гостя, ни для хозяина квартиры. Теперь же, сидя на лавочке возле одного из круглосуточных своего района, Чонгук совсем не понимает, что ему делать. В его доме уже проводятся работы, распыляются токсичные вещества, туда ни в коем случае нельзя с ребенком. Его родители счастливо умотали в санаторий, когда узнали, что их помощь не нужна, его друг закрыл доступ к своему жилью, а ночь в приличном отеле оставит черную дыру в его кармане. Оккупировав всю площадь скамьи множеством вещей, большая часть из которых необходима для ухода за ребенком, омега против воли привлекает к себе внимание. Скоро сотрудники магазина начнут заваливать его вопросами. — О, епт, глянь! — Чонгук реагирует на возглас, раздающийся в нескольких метрах от него, поворачивает голову и встречается взглядом с парочкой местных, без всякого стыда безотрывно смотрящих в его сторону. Люди здесь любят откровенно пялиться, особенно когда видят новые лица, но в небольшом радиусе от дома Чона к нему уже все привыкли, поэтому такая реакция все еще вызывает у него дискомфорт. — Это ж тот! Чонгук пообещал себе пересмотреть взгляды относительно альф, быть с ними дружелюбнее и спокойнее, даже если говор их отличается от обычного, потому что имеет перед собой яркий пример настоящего добропорядочного человека этого вторичного пола, пусть и слегка отличающегося от большинства людей. Однако, стоит незнакомцам подойти ближе, омега предсказуемо начинает волноваться. У него рядом ребенок и куча пакетов, перед двумя парнями ему выстоять будет сложно. — Здарова! — громко проговаривает один из них, когда парочка подходит ближе, за что сразу же получает подзатыльник и указание быть потише от второго. — Ой, еп… Извиняй. — Привет, помнишь нас? Второй альфа кажется Чонгуку более сдержанным, спокойным, поэтому к нему мужчина решает приглядеться, на что тратит несколько секунд, и только затем вспоминает, что именно этих двоих видел в спортзале, когда разговаривал с Тэхеном. — Вы… Друзья Тэхена? — тихо спрашивает омега, проверяя Хоа, сон которого мог быть нарушен. — Да, мы с вами в спортзале виделись. — Ага, мы его братаны, — отвечает шустрый, снова забывая поубавить громкость голоса. — Твою ж… Извиняй еще раз. Чонгук пытается отодвинуть пакеты в сторону, скучковать их, чтобы дать парням присесть, но те отказываются, стараются быть вежливым, с любопытством поглядывая на ребенка, мирно посапывающего в переносной люльке. Омега не чувствует себя уязвимым, когда ему удается разговориться с альфами и узнать их имена. Оба кажутся порядочными людьми, манера их речи с тэхеновой схожа, почти одинаковая, да и принципы, как оказывается, у них идентичны. Постепенно Чон лишается предубеждений по отношению к ним, даже выслушивает несколько историй про Тэхена, с большим удовольствием про него расспрашивает, узнает чуть больше интересного про своего новоиспеченного парня. — Да он каждый день о тебе базарит, так что ты это… Не ссыку… Не волнуйся, во. Любовь-морковь, такие дела, — Хосок оказывается очень разговорчивым, а Юнги молчаливым. Они прекрасно друг друга уравновешивают, дополняют, из-за чего смотрятся слегка комично, находясь рядом. — А ты че… Че сидишь тут? В магаз не заходишь… Юнги обращает внимание на проблему — Чонгуку приходится рассказать о своей ситуации. Не делится он обычно с кем-то незнакомым, встреченным на улице, столь серьезными проблемами, но Мин и Чон к себе располагают, потому что относятся к нему с такой же осторожностью и уважением, как делает это Тэхен. Юнги задумывается, внезапно проявляет гостеприимство, Чонгук же отказывается. Он не может позволить себе ночевать у плохо знакомого человека, даже если тот кажется вполне приличным, но адрес Мина подмечает, потому что уже слышал его раньше. Хосок быстро улавливает, что на его предложение тоже ответят отказом, поэтому предусмотрительно не спрашивает, но предлагает другой вариант развития событий: — Ты, короче, слушай… Мы ж знаем, ты нас можешь это… Короче, ну кто пойдет к незнакомцу на хату, да? Реально… Но ты ж не будешь тут сидеть? А эти всякие… Отели… Ну, дорого же, пиздец как дорого. Так что это, давай мы звякнем… Рыцарю твоему… Чонгук отводит взгляд и мгновенно краснеет. Ему неловко даже думать о том, чтобы впрягать в это Тэхена. Они встречаются всего недели три, и заезжать к нему, пусть и всего на пару дней, с ребенком, памперсами, бутылочками и молокоотсосом кажется омеге не совсем хорошей идеей. Он поставит альфу в неудобное положение, заставит его думать, что начинает поторапливать события, стеснит его, напугает, отвернет от себя, а этого совсем не хочется. Поэтому Чон пытается отнекиваться. — Нет… Нет, лучше отель… Отель забронирую. Всего пару дней… — Да какой отель, блин, Чонгук, ёшкин кот! — Хосок старается объяснять спокойно, без присущего ему энтузиазма, но иногда не может сдержать свою эмоциональность. — Только деньги к херам… Да нафига оно тебе надо? Ему вообще нормально, вон, сколько раз у него оставались. И на три дня, и на неделю. Он недавно дом латал… Там на огромную семью, а он один кантуется! — Я же с ребенком, он по ночам плакать может… — Да ну и хер с ним! В смысле… Хер с этим, что с ребенком! Юнги поддерживает, кивает, но Хосока одергивает несколько раз, стоит только заметить, что тот непроизвольно пересекает черту. Мин пытается действовать по-другому, давить на другое. Он прекрасно понимает, что просить у Кима помощи Чонгуку неловко, что в омеге сидит страх альфе не понравиться, поэтому тактику Хо немного изменяет. — Послушай, — говорит он, присаживаясь прямо перед омегой на корточки. — Ты ж знаешь… Что Тэхен… Ну, типа… Втрескался он в тебя, сильно втрескался, мы аж сами в ахуе, ну, понимаешь, да? Чонгук произносит максимальное тихое «да», стараясь не улыбаться. Ему нравится, что Тэхен в него «втрескался», нравится об этом думать, это понимать и слышать от других. — Так он же… Такие пацаны, знаешь, они… Они ж тоже скучают, блин, ну, сечешь? — Секу. — Он про тебя все уши уже прожужжал, реально. Каждый день, каждый час, мы типа не против, знаешь, но когда у вас нету этих… Этих самых… Загулов… Блин, ну, свиданий нету… Он ж волком воет почти. А вы сейчас сколько не виделись? Уже дня четыре, да? Так вот, повод тебе… Вам… Короче, ты понял. Чонгуку не хочется доставлять неудобств, но очень хочется увидеть Тэхена. Конфетно-букетный период в исполнении Кима его очаровывает. Подарки альфы нестандартные, внимание пристальное, действия нежные. Чонгук чувствует себя фарфоровым, очень хрупким в чужих руках. Тэхен заботится, словно пытается для Чона быть рыцарем и ангелом в одном лице, и омеге кажется, что он мог бы стать прекрасным отцом, потому что даже Хоа тот нравится. — Это очень нагло с моей стороны. — Да че нагло-то? Нормально! Соглашайся, серьезно, он тебе и комнату выделит, и накормит! Ты знаешь, какие у него забубенные бутеры? С этим… Епт… С авокадо! Гурман, мать его… — вновь встревает Хо, показывает омеге большой палец и брови вскидывает, состраивая как можно более доброжелательную мордаху. Делать нечего, да и разговоры альф крайне убедительные, они побуждают Чонгука согласиться, только звонить Киму самостоятельно он так и не решается — слишком смущает, поэтому просьбу поговорить с парнем выполняет Хосок, на радостях набравший номер заранее, словно гости едут к нему. «Да, без базара вообще… Донесем вещи, не ссы, все доставим, целым будет… Это… Бутеры сделай! Я тебя рекомендовал…» — Ты не обращай внимания, он моментами такой… Сказочный долбоеб, — Юнги окидывает пакеты оценивающим взглядом, хмыкает, отмечая, что все это спокойно можно унести одному человеку, если люлька будет на руках у Чонгука, и отвлекается на телефонный разговор, когда включает мобильный, долго находившийся в неактивном состоянии. Чонгук наблюдает за легкой суетой, возникшей вокруг него, и посмеивается. Все это в стиле Тэхена, немного нелепо, но действительно располагающе. Даже друзья Кима пытаются заботиться о нем. Хосок возвращается после короткой беседы с другом, забирает пакеты и вопросительно посматривает на Мина, на минимальной громкости выругивающегося прямо в трубку. — Сука! — Че? — Я соседа затопил!