Расслабься, Бутчер.

      Фургончик Француза резво развернулся во дворе и покатил вперёд, немилосердно подпрыгивая на вроде бы ровной дороге. Хьюи крепко ухватился за ручку, каждый раз подскакивая вместе с салоном. Француз кидал на парня многозначительные взгляды и усмехался. Наконец парень не выдержал и уселся на сидении вполоборота, насколько позволял ремень. — Что? — громче, чем хотел, произнес Хьюи, но не обратив на это внимания, уставился на мужчину. — Мальчику перепадёт сегодня.       Кэмпбелл вспыхнул. — Что ты… — Не кипятись. Или Мясник передал тебе через слюну свою бешеную натуру? — Пошёл ты, — огрызнулся Хьюи. При воспоминании о сильных руках и поцелуе внизу живота потянуло. Это даже не было возбуждением, скорее приятным предвкушением обещанного вечера.       Француз поиграл бровями. — У нас завтра важные дела, надеюсь, ты сможешь ходить. — Да с чего ты взял, что я снизу? — фыркнул парень. — М, возможно потому что именно тебя трахнули в рот языком, а не наоборот. — Да я… Да нет. Я не… — Снизу, снизу. Ты когда-нибудь спал с мужиком? — Да бля-я-я, — застонал Хьюи, закрываясь от пронзительного взгляда Француза. Кончики ушей покраснели, выдавая парня с головой. — О, так ты ещё и девственник. Никто не сорвал бутон? — Останови, я сам пойду. — Ты весь в кровавом дерьме. Какое, нахуй, сам пойду. Я тебя довезу до твоей квартиры, ты там будешь ждать Бутча. Прямо как верный щеночек. Дать тебе ошейник? Я помню, что Мяснику нравятся такие приколы, — Француз расхохотался, глядя на тщетные потуги Кэмпбелла стать меньше. — Отстань, а. Пожалуйста, заткнись. — Да ла-а-адно тебе. Кто, если не я, расскажет тебе прелести гейского секса. То, ради чего мужчины трахаются? — Ты же... — Не без греха, — ухмыльнулся водитель. — Если ты думаешь, что все так просто, то это не так просто. — Не тот волк, который волк, а тот, который волк, — пробормотал парень. Француз его не услышал. — Итак. Если тебе кажется, что наездник это твой шанс, то нет. Это в порно все так просто, а тут реальная жизнь. Эй, парень, не затыкай уши, я тебе истину пизжу. Сразу на колени и задницу наверх, как течные суки… Ты видел когда-нибудь?       Хьюи стал молиться, чтобы это поскорее закончилось, но провидению, видимо, тоже было интересно послушать о прелестях гейского секса, и они застряли в пробке. Француз распинался о нюансах и, нужно отдать ему должное, достаточно просвятил Кэмпбелла, но смущённый парень пропустил большую часть мимо своих красных ушей.       Наконец, машина остановилась. Француз хитро улыбнулся и цокнул языком, когда парень уже собрался вылезти из машины. — Но, но. Сиди тут, все равно до твоего дома далеко.       Мужчина вышел из фургончика, перебежал шоссе в неположенном месте и скрылся за дверьми аптеки. Хьюи откинулся на сидение и выдохнул. Постепенно его лицо вернулось в нормальное состояние, но от сладкого чувства предвкушения уже ничего не осталось. Кэмпбелл был слишком огорошен количеством советов и рекомендаций от француза, чтобы даже думать о том, что именно он ляжет под Мясника. Ни за что. Если Бутчер хочет интересный вечер, то пусть будет снизу. Но Хьюи вновь подумал о том, как правильно широкие ладони сжали его бока. Хотелось ещё почувствовать на себе хватку Билли. Кэмпбелл помотал головой.       Парень крупно вздрогнул, когда по машине чем-то хлопнули и в салон завалился француз, пихая Хьюи аптечный пакет. Кэмпбелл зашипел, когда содержимое больно врезалось в живот. — Всё для удовольствия, — подмигнул мужчина, заводя фургон.       Кэмпбелл настороженно заглянул в пакет. Банка смазки, презервативы и картонная упаковка, на которую парень не обратил внимания. — Чем больше смазки, тем лучше, — авторитетно заявил Француз. — А елдаком растянешь. Клизма, наверное, у тебя есть. Не забудь. — Какая клизма? — Хьюи перевел взгляд обратно в пакет. Коробка, на которую парень не обратил внимания, красовалась изображением фаллоимитатора. — Каким елдаком? Этим!? Ты охуел? — Кэмпбелл бросил пакет на заднее сидение. — Ты меня не слушал? Ты, блять, серьезно? Я зачем это рассказывал? — рассердился Француз. — Ну тебя в жопу. Точнее нахуй. Вон твой дом. Не кипятись, минута и будешь там. Хьюи отстегнул ремень и приготовился выскочить из фургончика, как только француз остановится. — Погоди. Возьми пакет, — Француз хлопнул парня по плечу. — Да не хочу я брать никакой пакет, пусти меня. — Ну не тебе, так Билли. Не сломаешься, если передашь, а? — Вот сам и передай, — буркнул Кэмпбелл. — Не смогу я. Ты передай. — Хорошо, — сдался Хьюи и нашарил рукой целлофан. Парень выскочил из машины под победный смех Француза и направился в сторону входной двери. Фургон зарычал и скрылся из виду, оставив после себя облачко серой пыли.       Кэмпбелл нашарил в кармане ключ и отворил дверь. Его обдало прохладой и ароматом кондиционера для белья. Привычная атмосфера сразу успокоила молодого человека, и он без спешки стянул кеды и куртку. — Па, я дома, — звонко крикнул парень, прикидывая куда бы запихнуть компрометирующий пакет. Не хватало ещё приколов от отца и насмешек до конца его жизни.       Ответа не было, и Хьюи заглянул на кухню, где единственный родитель обычно решал кроссворды или торчал перед телевизором. В помещении было тихо, а на обеденном столе, выделяясь на коричневом ярким пятном, лежал лист из отцовского блокнота. «Хей, Хью, ты, знаю, загулял, но и мне пришлось уехать. Я уехал на две недели в Коннектикут. Если что, звони. Я оставил тебе на карманные расходы, там в ящике комода, но, надеюсь, ты подыскал себе халтурку. Не бузи.»       Кэмпбелл длинно выдохнул, выкинул лист в мусорку и поднялся на второй этаж. Дверь в комнату была нараспашку, впрочем, как и всегда. Ящик белого комода был немного выдвинут, и Хьюи немедленно заглянул в него, бросив пакет на кровать. На одном из комиксов про суперлюдей лежали купюры. Хьюи вытащил деньги и засунул в карман, даже не удосужившись пересчитать.       Парень скинул подобие одежды и поплелся в душ, захватив полотенце со спинки стула. С каким наслаждением Кэмпбелл наблюдал за короткими кровавыми дорожками, уходившими в слив. Было как-то невероятно похуй на чужую смерть. Удивительно. Ещё пару часов назад он не мог вымолвить и слова, беспомощно открывая рот, не в силах произнести ни слова, а сейчас хладнокровно смывает остатки другого человека и намыливается самым душистым мылом.       Всё же, несмотря на его собственное желание трахнуть Билли, интерес быть снизу пытался взять вверх, и парень успокоился. Взяв себя в руки, он проделал необходимые манипуляции, чтобы не ударить в грязь лицом и не слушать насмешек Бутчера, что он «голимый девственник».       Ощущая странное тянущее чувство внизу живота, ничего не имеющее общего с чувством предвкушения, парень вылез из душа и тут же открыл дверь, чтобы впустить прохладу в наполненную паром комнату. Кожу после бритья неприятно кольнул холодный воздух, но Хьюи обернул полотенце вокруг бедер и стало легче.       Если во вселенной Билли Бутчера и существует вечер, то семь часов это явно не он. Хьюи вышел из душа, едва придерживая полотенце, хотя в доме он был один, но хорошего мальчика так просто не вытравить одним убийством и намеком на секс. Парень остановился на пороге своей комнаты, с неприязнью осматривая атрибуты суперов. План в его кудрявой голове созрел мгновенно. Только лампочки не хватало. Натянув на голую кожу пижамные штаны, Кэмпбелл принёс большой мусорный пакет и принялся сгребать суперский хлам в него. Постеры, фигурки, коллажи, комиксы — все, что имело изображение этих ублюдков, отправилось в пакет. Через двадцать минут комната была практически пустая, только мебель. Чистое белье без изображений суперов принесло только удовлетворение. Хьюи покачал головой, удивляясь, насколько одержимым он был. Парень отнес пакет на кухню, кинул около стола и вернулся в комнату. Сейчас у него были дела поважнее.       Если Мясник и наебал его, просто пошутив про вечер, подачка Француза представляла нешуточный интерес. Кэмпбелл задвинул шторы на окне, включил маленькую лампочку на столе и вытряхнул на кровать содержимое пакета. Презервативы ему сейчас были не нужны, и он отложил темно-серую упаковку на тумбочку. Литровая банка смазки укатилась на самый край кровати и грозила упасть, но парень ловко схватил ее в последний момент и водрузил перед собой. Последним предметом был фаллос и Хьюи уже схватил его, чтобы бросить куда-нибудь под кровать или запихнуть в шкаф, но в последний момент передумал и положил в прикроватную тумбочку. Часть его хотела попробовать, но другая яростно отговаривала.       Кэмпбелл неловко стянул штаны и забрался на кровать. Хотя в доме он один, смущение от открытой двери в комнату вгоняло его в краску. Одно дело дрочить в комнате или душе, когда есть люди, или когда их нет, получать минет или отлизывать, но подготовить себя для анального секса? Это выше его сил. Всё же Хьюи твердо плюхнулся на четвереньки и подкатил банку к себе. Как хорошо, что она ничем не пахнет, иначе этот запах преследовал бы его всю дальнейшую жизнь, напоминая о позоре. Парень нащупал телефон и уже вбил в поиск запрос, когда во входную дверь постучали.       Хьюи в панике соскочил с кровати и запихнул банку под подушку. Он метался по комнате, пытаясь отыскать что-то приличное, но стук становился более настойчивым и парень, плюнув на все опять натянул на голое тело пижамные штаны, почти сорвал с плечиков огромную толстовку, висящую в шкафу, и побежал вниз, стараясь издавать как можно меньше шума. Но у него ничего не вышло, и он, запнувшись ногами об воздух, громко шлёпнулся на пол. — Эй, пацан? — раздалось за дверью.       Парень облегчённо выдохнул и потёр саднящий локоть, немного пачкая пальцы в крови — он задел рукой стену и толстовка порвалась. Ещё он пребольно стукнулся коленом, но стойко выдерживая боль, доковылял до двери и щёлкнул замком. Мясник стоял на пороге в излюбленной гавайской рубашке и держал в руках какую-то сумку. — Э, пацан, ты хуле устроил? — выдал мужчина, оглядывая парня с ног до головы и делая шаг, тесня его в дом. Он усмехнулся и бросил сумку на пол. Что-то звякнуло, но Кэмпбелл не успел подумать, жесткие пальцы потянули за подбородок, и требовательные губы накрыли его собственные.       Мужчина положил ладонь на щёку, поглаживая нежную кожу и упиваясь поцелуем, гибким телом, волнами жара, расползающимися по телу. Сжав парня крепче в своих объятьях, Мясник хотел зафиксировать его локти, но Хьюи зашипел и попытался вырвать руку, отстраняясь от лица Бутча. — Блять, что за дела? — нахмурился Билли, притягивая паренька ближе, почти впечатывая его в свое тело. — Больно! — шикнул Кэмпбелл и поднял локоть перед лицом мужчины. — Ещё колено. Я упал с лестницы, когда шёл открывать дверь и…       Вместо ожидаемого подкола или насмешки Билли принялся стягивать с парня толстовку. Хьюи дёрнулся назад, уходя от прикосновения, но одежда оказалась в руках мужчины. Прохладный воздух волной обдал тело, пуская по коже тысячи мурашек. — Ты бесишь. Не смотри так нахуй, —рыкнул Мясник, — Где у тебя аптечка? — Чего? — За аптечкой шуруй, придурка кусок.       Кэмпбелл уставился на Бутча с недоверием, но выскользнул из его хватки и направился на кухню. Где-то под раковиной была коробка с первой помощью. Билли прислонился к косяку, наблюдая, как парень, согнувшись в три погибели, роется в шкафчике. Наконец аптечка оказалась на столе, а Хьюи поднялся с колен, неуверенно посматривая то на мужчину, то на коробку. — Чё смотришь, ебанина ты неуклюжая, давай сюда руку, — мужчина подтолкнул парня к столешнице. — Опять меня посадишь? — смущенно произнес Кэмпбелл, принимаясь рассматривать все, кроме пристально глядящего на него Мясника. — Я хочу тебя посадить только на мой член, но да. Залезай, — Билли устроил ладони на мягких ягодицах парня, и в одно движение помог ему сесть.       Парень почти стукнулся головой об навесной шкаф, но вовремя остановился. Бутч сполоснул руки под краном и с интересом залез в аптечку, вытаскивая перекись, йод, палочки и пластырь. — Показывай, — повернулся к нему мужчина, протягивая руку. — Может ну это? Мне так тоже хорошо, —заявил Кэмбелл, пряча руку за спину.       Мясник наградил его тяжелым взглядом. — Когда я буду тебя трахать, блять, скулить ты будешь только от удовольствия, а не от того, что своим ебучим локтем задеваешь всё на свете. — А с чего ты решил, что ты главный? Может, это я собрался выебать тебя? — гордо вскинул голову Хьюи, смело посмотрев в глаза мужчине, но предательский румянец раскрасил щёки, выдавая владельца с головой.       Бутчер придвинулся вплотную, положил руку на шею парня, потянул вниз, удерживая в не самом удобном положении, и зашептал в розовеющее ухо, обдавая горячим дыханием: — Ты слишком нежный и сладкий, чтобы быть сверху. Парни вроде тебя громко стонут и кончают только от одного члена в заднице. У таких, как ты, оргазм невъебенный, если перекрыть сраный кислород, — он положил на дернувшийся кадык свободную руку и надавил пальцами под самой челюстью. — Когда воздуха не хватает, когда член поршнем бьёт по простате. У тебя стоит, пацан? От такой малости? — он усмехнулся, убирая руку от шеи и перемещая на горячую плоть под легкими штанами, — Какой ты интересный. Выперся без трусов, ёбнулся с лестницы. Как ты член не сломал?       Кэмпбелл не ответил, часто-часто вдыхая воздух. — Вопрос решён? — Мясник дождался неловкого кивка и осторожно повернул протянутую руку вбок, рассматривая довольно глубокую царапину.       Свободной рукой мужчина отвинтил крышку перекиси и без предупреждения щедро залил рану, крепко удерживая дернувшегося паренька на месте. — Да больно, сука! — Не больнее пули, — заметил Мясник, сдувая пену и обрабатывая йодом. Шуршание обёртки и на локте появился пластырь. — Пули? — переспросил Хьюи, отвлекаясь от переживаний за себя любимого. — Да. Задело пару раз. Хуйня короче, — самодовольно заявил Бутчер, улавливая огоньки интереса в глазах напротив. — Покажешь? — Кэмпбелл положил ладони на плечи Бутча, притягивая ближе. — Потом. Так, блять, погоди. Ты там ещё чем-то уебнулся, — яростно помотал головой мужчина, уже сжимая руки на талии парня, оставляя красные отпечатки пальцев. — Да к херам, — выдохнул Хьюи в губы Мясника.       Бутч что-то несогласно промычал, усилил давление на поясницу, заставляя прогнуться навстречу, парень растерянно схватился за ткань, но через мгновение поддался вперёд, завлекая мужчину в сладостный поцелуй. Хьюи ласкал языком сомкнутые губы, уговаривая поддаться искушению, и Мясник сдался: резко перехватывая инициативу, начал вылизывать рот парня. Кэмпбелл шумно вдохнул носом, немного толкнулся бедрами вперёд и сполз со столешницы. — П-погоди, — разорвал поцелуй Хьюи. — Да нахуй. Ты охуел, пацан? — недовольно нахмурился Билли и потянулся к губам вновь, но парень отвернулся. — Пойдем наверх, пожалуйста, — пробормотал Кэмпбелл, млея от горячей ладони, поглаживающей поясницу. — Я чуть не обосрался, — усмехнулся мужчина, но отстранился. — Веди.       Кэмпбелл быстро, насколько позволял стояк, пошёл на второй этаж. Мясник топал за ним, по пути пытаясь избавиться от своих тяжёлых ботинок. Наконец, у него это получилось, а Хьюи замер на пороге своей комнаты. — Я… — Почему стоим? — Билли прикоснулся губами к выступающему позвонку и положил ладони на бедра, прижимаясь к спине парня. — Да не важно. Расслабься, Бутчер. Идём, — Кэмпбелл попытался двинуться вперёд, но руки, грубо сжавшие бока, не позволили ему.       Пальцы скользнули по животу, касаясь горячей кожи. — Ты уверен, пацан? Может ты испугался? — фыркнул мужчина, с рыком прикусывая кожу на загривке парня.       Хьюи шагнул, утягивая за собой Мясника, и покачал головой, наслаждаясь грубыми отметинами, которые Бутч щедро рассыпал по его плечам. Внезапно Билли прекратил и отлип от Кэмпбелла, отодвигая его в сторону. — Пацан, а это ты так надеялся на меня или просто любишь подрочить? — усмехнулся мужчина, походя к кровати и выуживая из-под подушки банку. Хьюи сглотнул. Слишком плохо запихнул, её было видно.       Мужчина плюхнулся на кровать, перекидывая банку из руки в руку. — Новая. Бля, придётся тебя не огорчить, — Мясник красноречиво похлопал ладонью рядом с собой.       Кэмпбелл вздохнул, но медленно подошёл к кровати. Бутчер потянул его на себя, падая на спину. Парень, опять красный от смущения, неловко заехал здоровым локтем мужчине в живот, но уселся на него чуть пониже бедер. — Будешь так делать — я тебя нахуй свяжу, — недовольно ворчит Бутч, подцепляя резинку пижамных штанов и резко отпуская. Ткань неприятно шлёпнула по животу.       Хьюи улыбнулся и наклонился, мягко касаясь губами скулы Мясника, пальцами расстёгивая рубашку. Руки мужчины касаются спины, он расслаблен, позволяет парню целовать его шею, откидывает голову. Кэмпбелл пересаживается повыше, чувствуя задницей стояк. Бутчер резко садится и подминает Хьюи под себя, наклоняется, вновь оставляя горячий и влажный поцелуй на приоткрытых губах. И вечно недовольный, злой и ершистый Бутч вкладывает в него слишком много всего, умело даря удовольствие языком. Он перемещается губами вбок, легко касаясь скулы, покусывает линию челюсти, он вообще любит кусаться в постели, оставлять множество своих меток, которые не сходят неделями. Мужчина заставляет парня откинуть голову назад, обводит языком выступающий кадык, бешено пульсирующую вену.       Ведёт языком ниже, усмехаясь, чувствуя, как пальцы парня лихорадочно порхают по его спине — пытаются снять рубашку. Мясник на секунду отрывается от ключиц, стягивая рубашку через голову, и оставляет пылающие ярко-рубиновым отметины, в то время как Хьюи скулит, выгибает спину, задыхается от желания. Бутчер выцеловывает родинки, широко лижет языком острые соски, парень всхлипывает, мечется под ним. — Не… не надо, — с придыханием произносит Кэмпбелл, пытаясь закрыть руками нежные и очень чувствительные соски (боится, что мужчина сделает слишком больно).       Но Мясник отводит его руки в стороны и опять касается горячим языком, а потом дует прохладным воздухом. Хьюи стонет, в бессилии сжимая и разжимая пальцы, толкаясь навстречу бедрами. Бутч отпускает запястья, заставляет его лечь выше и цепочкой полуукусов-полупоцелуев украшает живот парня. У Мясника пелена затмевает глаза от одного ощущения бархатной, лихорадочно разгоряченной кожи под пальцами. Однако, в отличие от Хьюи, он умеет держать себя в руках, чем сейчас и пользуется, доводя парня одними прикосновениями. Мужчина сдёрнул штаны с Кэмпбелла и избавился от остальной одежды на себе. От неожиданности Хьюи хотел прикрыться, но его останавили одним взглядом, и во взгляде этом были голод, неприкрытое желание обладать и вожделение. В полумраке комнаты кажется, что зрачки закрыли полностью радужку, и глаза чёрные. Это так дико, что парня ведёт, потому что причина такого взгляда — именно он. Такие вещи льстят и пробуждают что-то тёмное, дикое, необузданное. Тем временем Мясник любуется открывшимся видом: вставшим, прижатым к животу членом, стройными, подтянутыми бёдрами с молочной кожей. И, не удержавшись, выцеловывает внутреннюю часть, чувствительную к малейшему прикосновению, и награждается громкими, непристойными всхлипами. Ведёт губами выше и выше, а всхлипы всё тоньше, пока не обхватывает головку, а всхлип не превращается в полноценный стон. Парня трясёт от переизбытка ощущений, и он иногда затыкает рот ладонью, либо крепко сжимает простынь и непроизвольно прикусывает предплечье на внутренней стороне, чтобы боль хоть немного возвращала к реальности. Бутчер заглатывал полностью, головка проезжалась по ребристому нёбу и упиралась в заднюю стенку, борода колола розоватую после бритвы кожу, принося лёгкий дискомфорт. Кэмпбелл запустил пальцы в густую шевелюру мужчины, едва дёргая за пряди. Билли особенно глубоко пропустил член и быстро пережал у основания, как только парень толкнулся бёдрами и напрягся. — Не так быстро, — хныканье послужило ему ответом, и Мясник усмехнулся, заставляя парня перевернуться.       Мужчина поставил Кэмпбелла в колено-локтевую, одну руку положив на поясницу, заставляя прогнуться ниже, а второй рукой нашарил смазку. — П… презерватив-вы, — простонал Хьюи, проезжаясь головкой по простыне. Он дотянулся до пачки на тумбочке и подтолкнул мужчине, падая головой на руки и расставляя ноги шире. — Пожалуйста, сделай что-нибудь.       Бутчер щедро зачерпнул из банки смазку, опустил руку между ягодиц парня и коснулся его отверстия. Хьюи напрягся и сдавленно застонал, дискомфорт снизил возбуждение. Никто ещё не прикасался к нему там. Было не слишком приятно, скорее инородный предмет вызвал панику. Бутч, призвав всю свою выдержку, осторожно протолкнул кончик пальца, нежно оглаживая стенки. Когда парень под ним немного расслабился, мужчина проник пальцем глубже, ощущая, как тело сжимается вокруг него. Хьюи заскулил, но, принимая палец, ещё шире расставил ноги, что казалось невозможным. Мясник протолкнул кончик среднего, Кэмпбелл дёрнулся и захныкал. — Бля-я-ять, больно. Бутч, я девственник, — признался он, сжимая побелевшими пальцами уголок подушки. — Я вижу. Да и от тебя невинностью за километр пахнет, — мужчина толкнулся обоими пальцами.       Хьюи стойко терпел пальцы. От возбуждения не осталось и следа. Другую руку мужчина опустил на мягкий член и принялся надрачивать, пока пальцы второй руки в таком же темпе трахали поджарую задницу. Такая техника неожиданно принесла свои плоды. Билли рассчитывал, что через минуту парень захочет слезть с пальцев и просто подрочить, но Кэмпбелл сосредоточился на ощущении спереди и слегка простонал. Это послужило сигналом для мужчины. Он легко развел пальцы наподобие ножниц, раздвигая стенки и получил ещё один стон от Хьюи. Длинные пальцы входят глубоко, но этого недостаточно. Парень выгибается так, что чудом не слышен хруст позвонков. Как же хорошо. Он не ожидал, что сам отклячит пятую точку и шепотом попросит: — Ещё, пожалуйста.       Прерывистое, тяжелое дыхание сзади на секунду прекратилось, как и прекратились толчки. Мясник добавил ещё один палец, закусив щеку изнутри, наблюдая, как покрасневшие края ануса плотно обхватывают фаланги. Бутч вытащил пальцы — они выходят с хлюпающим звуком — и тут же увидел, как быстро сжимаются края. Мужчина сглатывает и опять погружает пальцы в горячее нутро. Хьюи мечется, насаживается до упора и восхитительно тонко скулит, отчаянно прося больше.       И Билли соглашается. Чуть приподнимается, шуршит упаковкой презерватива, раскатывает, приставляет головку к входу, опять зачерпывает смазку и наносит на член. Одно движение и он входит до упора, сжимая бёдра под ним до синяков, удерживая на месте парня. У Хьюи сбивается дыхание. Мясник толкается, не жалея Кэмпбелла, и наращивает темп, каждый раз почти полностью выходя и меняя угол. Наконец, попав по простате, мужчина наслаждается несдержанным стоном парня. Головка проезжается снова и снова по комку нервов, и Хьюи воет, когда Мясник переходит на медленные и глубокие толчки.       Кэмпбелл немного сводит ноги и сам начинает подмахивать бёдрами навстречу, уже не сдерживая громких стонов. Бутчер коротко лижет где-то под лопаткой, спину колет борода, а пошлые шлепки разносятся по всей комнате.       Мышцы Хьюи напрягаются. Горячая волна начинается внизу поясницы, стекает по бёдрам, в кончиках пальцев собираются искры, оргазм застилает пеленой наслаждения. От макушек до пяток разливается яркой вспышкой, и он дрожит, хочет прижаться бёдрами сильнее, чтобы Мясник ещё раз так сильно вошёл и продлил удовольствие. Сперма попадает на бельё и немного на живот парня, слабость накатывает сразу, руки перестают держать вмиг потяжелевшее тело. Бутча хватает ещё на десяток мощных толчков, когда и его накрывает. Мужчина упирается лбом в спину парня, пока его немного трясет от оргазма.       Мясник выходит из обмякшего тела, снимает резинку и засовывает ее в пустую упаковку. Остальные квадратики презервативов рассыпались на кровать и пол. Мужчина плюхается рядом с закрывшим глаза Хьюи. — Пацан, а есть что похавать? — тихо спрашивает Билли. — М, от…е...бись, — лениво выдаёт парень, но глаза открывает и показывает язык. — Ага, ну да, ну да. Пошёл я нахуй, — ворчит Мясник, предпринимая попытки слезть, но тело само ложится под руку Кэмпбелла, а его худая нога оказывается сверху.       Билли потрепал уже спящего Хьюи по волосам и медленно погрузился в послеоргазменную негу.