***
Рид не был слепым. Он понял, что агент Морган не жаловал его, в ту же секунду, как ступил в офис. Чтобы это заметить, не нужно быть профайлером. Как он стоял, как говорил, как смотрел на Рида, подсказывало, что он не был большим его поклонником. Осознание этого почти сокрушило его. В старшей школе и даже в колледже он повидал достаточно задир. Людей, которые боялись его интеллекта, которые считали одно его существование личным оскорблением своего ума. Он надеялся, что на этот раз всё будет по-другому. Что на этот раз его будут окружать профессионалы своего дела, которые оценят его по достоинству. Но, как оказалось, задиры будут преследовать его на каждом жизненном этапе. По крайней мере, агент Морган сохранял достаточный профессионализм, чтобы не запихивать его в шкафчик. И хотя бы остальная команда наслаждалась его компанией. Он не был уверен, что такого он сделал, чтобы завоевать раздражение агента Моргана прежде, чем они даже формально познакомились, но что-то он сделал. Было ли всё дело в его знаниях? Агента Моргана устрашал его ум? Или дело было в его возрасте? Или в том, что агент Морган в школе играл в футбол, и ему нужно было соответствовать стереотипу даже во взрослой жизни? Риду приходилось сталкиваться и с худшим. Пока агент Морган не делал ничего такого, Рид мог действовать профессионально. Может, агент Морган просто не доверял новым людям. Может, он не выпил кофе с утра и теперь был угрюмым. А может, он был придурком, которого наняли только двери вышибать, а Рида явно взяли не за его спортивные достижения. Он справится. Он мог вести себя профессионально и игнорировать истребляющий взгляд, каким агент Морган смотрел на него. Путь лежал в Нью Мексико. По местам избавления от тел и вскрытию они поняли, что имеют дело с нарциссическим социопатом с иллюзией величия, кто считал себя главным героем какой-то грандиозной истории. Он также страдал от комплекса жертвы и отыгрывался на суррогатах людей, которые «поступили несправедливо» с ним в течение жизни, в основном родители. Согласно профилю, они предсказали, что их субъект захочет выйти из игры в ореоле славы, скорее всего, самоубийством с помощью полицейского, убив при этом как можно больше людей, чтобы запомниться надолго. Им стоило действовать быстро, чтобы минимизировать потери. Рид вместе с местным сотрудником полиции направлялись в офис психотерапевта. Доктор Люсиль Кэмерон очень недолго лечила их субъекта, Кларка Дикона. Она могла знать, как с ним связаться. А ещё она могла быть в опасности. Инструкции Рида были простыми: съездить в офис и сопроводить доктора Кэмерон в участок, пока они не поймают убийцу. Рид остановился перед дверью, когда понял, что офицер больше не шёл за ним. — Вы не собираетесь заходить? — он волновался, особенно ещё и потому, что у него не было оружия. Что, если Дикон заявится? Риду было бы гораздо спокойнее, если бы с ним был кто-то с пушкой. Офицер достал сигарету и пожал плечами. — У меня перекур, пацан. Рид хотел возмутиться и из-за того, что офицер назвал его пацаном, и из-за его откровенного пренебрежения протоколом. Они искали очень опасного человека, который слетел с катушек и становился всё опаснее с каждой прошедшей минутой. Риду очень не хотелось никуда идти одному. Но при этом он также видел дальнейшее развитие событий. Он возмутится. Офицер только посмеётся над ним и скажет, что он слишком труслив для работы агента ФБР. Слово дойдёт до Хотча и Гидеона. Агент Морган окажется прав. И Рид окажется идиотом за то, что даже думал протестовать. Поэтому он только лишь вздохнул и вошёл внутрь, оставив офицера позади. Шансы, что Дикон появится сейчас, были минимальными, да и, в противном случае, вход был под охраной, и незамеченным он бы не прошёл. Внешность преступника была известна, так что офицер у двери его бы не пропустил. Рид вошёл в здание офиса. На ресепшене сидела регистратор, в комнате ожидания толпились ещё примерно десять человек. Он взглянул на часы. 12:30 дня. Психотерапевты, скорее всего, вышли на обеденный перерыв. — Я могу вам помочь? — спросила регистратор. Его сердце бешено билось в груди. Ему нужно было вывести доктора Кэмерон и не посеять панику. Нужно было оставаться спокойным и собранным, но в то же время донести всю срочность ситуации всем замешанным. Внезапно он решил, что стоило заставить того офицера пойти с ним. Он кивнул и подошёл к столу, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обращал на него внимание. Он продемонстрировал свой значок. — Меня зовут доктор Рид, — может, стоило использовать «агент» перед именем? — Мне нужно знать, где доктор Люсиль Кэмерон. Регистратор побледнела. — Извините, она на больничном сегодня. Она что-то сделала? Чёрт. Что ему теперь делать? Ну, для начала, надо было позвонить Хотчу и дать ему знать, но также нужно было обезопасить людей. Если Дикон думал, что доктор Кэмерон будет здесь, то сюда он и направится. — Я не хочу вас пугать, но мне нужно сейчас же вывести всех отсюда. У нас есть причина считать, что этот офис может быть атакован. Несчастный регистратор стала ещё на несколько оттенков бледнее. Стоило ли ей говорить это? Может, стоило быть несколько деликатнее? Уже было неважно. Сейчас нужно было лишь вывести людей из здания. — Вы понимаете меня? Регистратор кивнула. — Хорошо. Кто-нибудь находится на сессии прямо сейчас? — Нет, доктор Блэк вышел на обед. Он должен был вернуться к этому времени, но его ещё нет. — Позвоните доктору Блэку и скажите не возвращаться в офис. Я начну выводить людей. Регистратор взяла телефон и трясущимися руками начала набирать номер. Рид думал, что его везение продлится подольше. Как же он был наивен. Дверь распахнулась и раздалась очередь выстрелов из полуавтомата. Комната заполонилась криками, люди начали прятаться под стульями и столами. Регистратор припала к полу всем телом, так и не положив телефон обратно на рычаг. Потрясающе. Просто потрясающе. То, что нужно для первого задания: ситуация с заложниками. Рид уже полностью трясся, мысли роились в его голове. Он мог пересказать всё руководство по переговорам в случаях с заложниками, которое написал Хотч, безошибочно слово в слово. И, вместе с тем, прямо сейчас ему казалось, что те слова были написаны на другом языке. Он не мог понять, какие шаги и как применить к реальной ситуации. Впервые в жизни у него были все нужные знания, но он понятия не имел, что с ними делать. — Где Кэмерон? — потребовал Дикон. Рид медленно обернулся и почувствовал облегчение, когда увидел, что автомат был направлен вверх, в потолок. Пока что жертв не наблюдалось. Кларк Дикон стоял у двери во всей своей красе. Рид сглотнул и заставил себя успокоиться. Руки дрожали, а в голове проносились статистики смертности в случае захвата заложников. Хотелось бы надеяться, что офицер снаружи услышал выстрелы и сообщил об этом и что Хотч с Гидеоном были уже в пути. Передать информацию в участок и добраться сюда займёт у команды где-то пятнадцать минут. Всё, что Риду оставалось делать — это успокаивать Дикона и держать всех в живых в течение пятнадцати минут. Вот и всё. Пятнадцать минут. Половина получаса. Это было ему по силам. — Кларк Дикон? — спросил он. Профиль был свеж в его голове. Социопат с комплексом жертвы, который был одержим тем, чтобы донести свою историю в массы. Он мог работать с этим… наверное? — Где Кэмерон? Она должна заплатить за то, что сказала обо мне. За то, что травила меня! — Доктора Кэмерон сейчас нет. Стоило ли говорить ему, что она была больна? Нет, Дикон мог пойти в её дом. Нужно было держать его здесь и развлекать. Если он собирался пойти по этому пути, то нужно было также вытащить заложников. Дикон двинул полуавтомат в его сторону. Рид не шелохнулся. Он мог отвлекать субъекта в течение пятнадцати минут. — Моё имя, — он сделал прерывистый вздох, — моё имя агент Спенсер Рид, я из ФБР, — если бы он назвался доктором, Дикон мог не так понять и сорваться на нём. — ФБР? — это затронуло его любопытство. Отлично. — Да, нас вызвали сюда расследовать тебя. Попытаться понять твою историю. Оружие опустилось. — Ты и правда из ФБР? Рид кивнул и поднял руки. — Я могу достать свой значок, если хочешь. Он в моём заднем кармане. — Что насчёт твоей пушки? — Профайлерам не надлежит иметь её при себе, — это, а также ещё и то, что зрительно-моторная координация у Рида была такой отвратной, что некоторые инструкторы даже отказывались тренировать его с реальным пистолетом. Дикон размышлял пару моментов, а потом кивнул. — Повернись спиной, чтобы я видел, что твои руки достают значок. Возможно, поворачиваться спиной к неустойчивому серийному убийце, размахивающему автоматом, было плохой идеей, но у Рида не было другого выбора, поэтому он подчинился. Достав значок, он показал его Дикону. — Видишь, ФБР. Тот снова кивнул. — ФБР. Крупная государственная организация. — Да, ты же заинтересован в том, чтобы оставить свой след в истории, не так ли? — он должен был найти способ вытащить заложников отсюда. Хотчу было бы проще вести переговоры, когда в здании только он один. Возможно, это была ужасная идея, но это всё, что у него было. Он не мог рассчитывать уберечь всех от смерти, пока не приехала команда. Наилучший вариантом было бы заставить Дикона выпустить их из здания. — Да. Да, заинтересован. Люди должны знать моё имя. Спокойно. Не теряй концентрацию. — Точно. В голове он просчитывал вероятности и каждый возможный исход. Решения и шаги кружились в его мозгу. Он должен был выбрать путь. — Ты правда думаешь, что убийство этих людей тебе в этом поможет? Взгляд Дикона метнулся вверх и встретился со взглядом Рида. — О чём ты говоришь? — огрызнулся он. Чёрт, он ошибся? — Я хотел сказать, посмотри вокруг. Разве эти люди знают, кто ты такой? Дикон оглянулся вокруг себя. — Кэмерон здесь даже нет. И нет другого терапевта, кто стал бы её суррогатом. Большинство этих людей уже справляются со своими жалкими проблемами, для которых наверняка и мозгоправ не нужен. Только силой воли он не поморщился. Лучше, чем кто-либо, он знал пользу от профессиональной психологической помощи, вне зависимости от состояния разума. Но ему нужно было отыграть роль. — Если ты убьёшь этих людей, честно говоря, это уже будет какое-то клише. У Дикона выпучились глаза. Подыграй его иллюзии повествования. — Сумасшедший серийный убийца совершает массовый расстрел, который, откровенно, не такой уж и массовый. Даже если ты прикончишь всех в этой комнате, твой счётчик убийств будет ниже, чем у среднестатистического стрелка в школе. Ты получишь свои звёздные пятнадцать минут, но в чём смысл? Вся эта кропотливая работа — и всё ради нарезки в новостях и маленькой сноски в пыльной газетёнке? С таким же успехом можешь попробовать счастья в последнем реалити-шоу на телевидении. По крайней мере так ты останешься актуальным чуть-чуть подольше. — Нет, это не может случиться, только не после всего, что я сделал! Я не позволю! Люди в комнате заметно передёрнулись, несколько из них заплакали. Рид не мог их винить. Ему тоже хотелось спрятаться. Но он должен был продолжать свою игру. — Я знаю. Помнишь, я же профайлер. Моя работа — разгадать твою историю так безошибочно, как возможно. Я могу не знать её в точности, но если я правильно понял из той работы, которую ты вложил в свои преступления, в инсценировку убийств, в выбор жертв с наиболее подходящей внешностью, то ты точно не захочешь заканчивать свою историю, убив кучу случайных людей, которые, честно говоря, даже не важны. Не для твоей истории. Да и не для любой другой истории, в действительности. Сколькие из этих людей живут настолько скучной жизнью, что их след в этом мире совершенно мизерный? Это было грубо, но зато работало. Рид мог видеть, как вращаются шестерёнки в голове Дикона, пока тот взвешивал его слова. — Как ты хочешь рассказать свою историю?***
Морган был взбешён. Нет, больше чем взбешён, он был в ярости. Он был в гневе, словно мама, узнавшая, что её дочь по ночам сбегала из дома, чтобы встретиться с мальчиком. Этому полицейскому повезло, что вокруг было полно камер, копов и агентов ФБР, иначе Морган бы с радостью его исколошматил. — Извините, — проговорил он, заикаясь и избегая каменного выражения лица Гидеона. — Я думал, мы просто заберём свидетеля. Я не знал, что преступник заявится сюда! — Как он прошёл мимо так, что вы не заметили? Вы же видели его фото! — Моргану придётся найти ближайший спортзал и избивать грушу добрый целый час после этого. Пацан был внутри совсем один. Даже для матёрого агента, вовсе не новичка, ситуации с заложниками были невероятно сложными и опасными. Чтобы даже рассматриваться на специальность переговорщика, нужны были годы специальной подготовки. Конечно, парень, может, и прочитал пособие от Хотча, но это не означало, что он был хоть как-то готов к реальной ситуации. И, в придачу к этому, он был там один, без оружия, вместе с десятью гражданскими, пытался успокоить субъекта, который, согласно профилю, хотел покончить с собой с помощью копа. А если имеющийся «коп» не имел оружия, то он попросту избавится от него, чтобы прожить свою больную фантазию. — Как долго он пробыл там? — спросил Хотч. Внешне он выглядел необыкновенно спокойно. Но Морган работал с ним достаточно долго и знал, что он вот-вот готов был убить того офицера. — Примерно двадцать минут. Больше выстрелов слышно не было, и остальная часть здания была очищена. По крайней мере этот коп не был совсем бесполезен. Хотч вздохнул. — Он выдвигал какие-нибудь требования? — Пока нет. — Хорошо. Мы позвоним ему и откроем канал связи. Надеюсь, он согласится впустить одного из нас поговорить с ним. Цель — сохранить всех в живых, включая доктора Рида. Легче сказать, чем сделать. Но если последние выстрелы раздались двадцать минут назад, можно было надеяться, что парень был ещё жив. — У нас есть движение! — крикнул кто-то из офицеров. В мгновение ока все пистолеты были возведены, а полицейские заняли оборонительную позицию, готовые начать ответный огонь, если субъект станет стрелять. Но вместо этого десять человек выбежало через дверь, заметно потрясённые и с поднятыми руками. — Чёрт тебя подери, — выдохнул Морган, когда один из спецназовцев подбежал к людям, чтобы убрать их с линии огня. Каким-то образом пацан сумел убедить субъекта посреди психотического эпизода отпустить десять заложников. Возможно, Морган его недооценил. Гидеон и Джей-Джей подошли к вышедшим заложникам. — Можете нам рассказать, что там произошло? — задал вопрос Гидеон. — Что насчёт агента ФБР, он всё ещё в здании? Одна девушка с заплаканным лицом кивнула. — Он убедил его отпустить нас. Но он всё ещё там, с этим психом. — Хорошо, мэм, — Джей-Джей положила руку ей на плечо, — спасибо. Вы больше ничего не хотите нам рассказать? Хотч посмотрел на Моргана. — Теперь, когда других заложников больше нет, Рид никак не сможет остановить его полный нервный срыв. Нам нужно попасть внутрь, — он повернулся к полицейским. — Кто-нибудь смог дозвониться до телефона внутри? Женщина рядом с ними ударилась в слёзы. — О, о нет, — всхлипывала она. — Что такое? Что случилось? — Телефон. Трубка не на рычажке. Я хотела позвонить доктору Блэку, когда он ворвался, и не положила её обратно на рычажок. Морган никак не мог злиться на эту женщину. Это было невозможно. Когда человек входит в офис и начинает стрелять, последнее, о чём думаешь, это положить трубку телефона на место. Хотч тоже старался не терять духа. — У нас нет выбора. Мы должны войти туда и надеяться, что застанем его врасплох и что Рид будет достаточно далеко, чтобы не быть использованным как щит. — Это лучшее, что мы можем предпринять? — спросила Джей-Джей. — Лучшее, что у нас есть. Я соберу команду. Пять минут. — Хотч, у него может не быть пяти минут, — положа руку на сердце, Морган не мог быть уверенным, что у пацана было даже тридцать секунд. — Ничего лучше мы сделать не сможем. — Думаю, Рид может болтать достаточно долго, чтобы мы могли собрать команду и ворваться внутрь, — вставил Гидеон. — Это успокаивает. Он посмотрел на Моргана. — Ты должен доверять Риду как товарищу по команде. Он умён и способен на многое. В противном случае его бы здесь не было. Морган хотел было напомнить о том огромном количестве освобождений, которое им пришлось подписать, чтобы позволить пацану вступить на службу, но сейчас было не лучшее время. Прямо сейчас им надо было сделать всё, чтобы не дать Риду умереть.***
— Поживее! — крикнул Дикон, тыкая дулом автомата по виску Рида. — Я тороплюсь как могу, — сказал он, неуклюже разбираясь с замком на наручниках. — Это не так просто сделать на самом себе, — боже, как он был сейчас рад, что в детстве прошёл через фазу фокусника. Дикон приказал ему пристегнуть себя наручниками к стулу. Что было хорошо, потому что, когда команда ворвётся в комнату, он не сможет прикрыться Ридом. Также это было хорошо, потому что если Рид сможет правильно застегнуть наручники, то он сможет освободиться и спрятаться в укрытие, если полицейские задумают изрешетить Дикона пулями. — Всё, я застегнул их. Дикон дёрнул его руку, чтобы проверить наручники. Удовлетворённый их тесностью, он отпустил его запястье и встал. — Я стану известным. Когда всё закончится, каждый будет знать моё имя. Рид незаметно вытащил руку и спрятал её между коленями. — Банди, СПУ, Зодиак. Я буду на одном уровне с великими. Все будут знать мою историю. Только вот я буду ещё лучше, — он направил пушку на голову Рида, — потому что ни один из них не убивал агента ФБР. Спокойнее. Не дай ему отклониться от цели. — О, ты думаешь, убийство меня тебе поможет? Дикон рассмеялся. — Естественно, ты скажешь что-нибудь подобное. Ты хочешь жить. Но я знаю, твоё убийство произведёт фурор. Что может быть лучше для завершения моей истории? Рид втянул воздух. — Эх, мне неловко об этом говорить, но я, наверное, самый ненужный человек во всём ФБР. Честно, даже уборщики будут ценнее меня. Улыбка сползла с лица Дикона. — Но ты же профайлер? — Ага. Это как бы моё первое дело. Типа, вообще. Я никогда не был на задании до этого. Никто меня на самом деле не уважает. Ты думаешь, почему я приехал забрать доктора Кэмерон вместо того, чтобы быть с остальными профайлерами? Это буквально завуалированная команда принести палку для самого несущественного члена команды. Я почти уверен, один из членов, агент Морган, даже ненавидит меня. Ему точно будет плевать на мою жизнь. Он надеялся, это было неправдой, но даже Рид не мог не признать, что он не был каким-то бесценным ресурсом. — Я тебе сказал, что профайлерам не полагается иметь на себе оружие. Дикон утвердительно кивнул. — Это правда, но кроме этого у меня ужасная зрительная координация. Я никак не могу сдать экзамен на лицензию, и я почти уверен, что большинство инструкторов просто мечтают о моём исчезновении. — Что насчёт друзей? Или семьи, которая бы горевала по твоей кончине? Рид горько усмехнулся. Вот теперь он мог говорить всю правду по затронутой теме. — У меня буквально нет друзей. Вот если бы ты спросил про задир, их именами я мог бы книжки заполнять. Но друзья? Не-а. Извини. — Семья? — Мой отец бросил семью, когда мне было десять лет, и я честно не знаю, где он сейчас. Он никогда со мной не связывался и даже не заметит, если я умру. Моя мать… — он тяжело вздохнул. Его выворачивало наизнанку из-за того, что приходилось вот так выплёскивать свою душу, оголять все секреты. Из-за того, что теперь этот человек познает то, что он хотел замести под коврик и скрыть ото всех. Но избежать этого было невозможно. — Моя мать — параноидальный шизофреник. Я запер её в психиатрической клинике, когда мне исполнилось восемнадцать. В худшие свои дни она даже не помнит о моём существовании. В лучшие — ненавидит меня за то, что я сделал. Прости, но до моего убийства никому не будет дела. Ты потратишь кульминацию своей истории на агента ФБР, кто даже технически не сдал свой академический экзамен. Дикон побагровел. — Нет. Так всё не может закончиться. Ты не можешь быть моей завершающей главой. Всё случилось как в замедленной съёмке. Дикон замахнулся прикладом и заехал им Риду по лицу. И ещё раз, и ещё, и ещё. Всего пять раз. Рид мог чувствовать, как разрывается кожа и кровь начинает течь по лицу. Каким-то образом было так же больно, как он и представлял, не так больно, как он представлял, и намного больнее, чем он представлял. В ушах звенело. Зрение было размыто. Голова трещала. Дикон отошёл и выпустил истошный крик отчаяния. — Всё должно было быть не так! Рид обессиленно откашлялся и обмяк на стуле, уже не беспокоясь, что его рука светилась всей своей незастёгнутой красотой. Он находился здесь уже почти полчаса, тщательно обдумывая каждое слово и волнуясь за чужие жизни. Он был вымотан. Он был в ужасе. А теперь ещё и терпел невероятную боль. Он хотел, чтобы всё закончилось. — Тогда кого мне убить? — Дикон резко обернулся и посмотрел ему в лицо. — Что? — Какого агента ФБР мне надо убить, чтобы высечь себе памятник в истории? Кого из них? — на лбу у него вздулись вены, а лицо от злости было красным как помидор. Первым всплывшим в голове Рида именем было Гидеон. Он был хорошо известен и глубоко авторитетен. Но Рид не мог заставить себя его назвать. Если бы он сказал что-то, из-за чего бы умер агент или офицер, на его руках окажется кровь. Он сделал глубокий вдох, вытер кровь с глаза и поднялся в более ровное положение. Голова пульсировала при каждом движении, в рту скопилась кровь. — Я всё ещё считаю, что это какое-то клише, — произнёс он. — Что? Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, — он сделал ещё один вдох, — я имею в виду, что сама идея суицида с помощью копа уже изжила себя. Люди ждут своего великолепия. Им нравится думать, что только сила выше них самих может их остановить. Даже если ты убьёшь агента Гидеона или агента Моргана. То что? Не они первые погибнут на службе в этом месяце. Ты станешь лишь статистикой, иллюстративным материалом, который будут показывать в Академии, обсуждая остальных убийц, которые хотят совершить суицид с помощью копа. Он оглядел офис, посмотрел на перевёрнутые стулья, на свисающий телефон, на стоковые фотографии растений, которые были в каждом медицинском офисе. Он внимательно рассмотрел бежевые стены и бордовые стулья со странными синими пятнышками. — Ты правда хочешь вот так закончить свою историю? В самом обыкновенном офисе психотерапевта в окружении не бог знает какого дешёвого декора, который ставят в любую другую медицинскую комнату ожидания в районе Альбукерка? Дикон покрутил головой и опустил пушку. Его лицо стало не таким красным, как раньше. — Не только это, но также, если ты убьёшь агента, ты стопроцентно умрёшь здесь и сейчас. — Да, этого я и хочу. — Так ли это? Ну, то есть, всю твою жизнь люди писали твою историю за тебя. Родители вкладывали свои мечты в твою голову. Доктор Кэмерон ставила диагнозы, которые преуменьшали твои переживания. Соцработники и учителя не верили твоим словам. Только ты знаешь, что с тобой случилось. Если ты умрёшь здесь, что остановит агента Хотчнера от того, чтобы написать книгу про тебя, в которой он во всём винит твою первую девушку, вместо тех, кто действительно виноват? — Этого не случится. Вы же профайлеры. Вы должны знать, почему я делаю то, что делаю. — Но ты мёртв, и люди смогут говорить, что им хочется, до конца своих дней. Если, конечно, у тебя не завалялось точной автобиографии под матрасом, всё, пережитое тобой, никогда не увидит свет. Дикон начал ходить взад-вперёд и бормотать что-то под нос. Ещё чуть-чуть. Если бы Рид смог ещё чуть-чуть его убедить, быть может, они могли бы разрешить это мирно и без ранений (ну, кроме него). — Кого ты видишь рассказчиком своей истории и какой ты хочешь для неё конец? Дикон посмотрел на него. На его лице словно отразилось осознание. ФБР уже должны были быть здесь. Они выйдут вместе, и тогда Рид сможет свалить к чертям подальше от этого сумасшедшего и сто лет с ним не разговаривать. Боковым зрением он заметил какое-то движение. Дверь с шумом открылась. Дикон среагировал быстрее, чем Рид, и потащил его из стула и поставил перед собой, кое-как пытаясь приставить автомат к его виску. Замечательно, теперь его использовали в качестве живого щита. Ну, Дикон хотя бы забыл про наручники. — ФБР, отпусти его, — агент Хотчнер стоял с поднятым пистолетом, готовый стрелять. Рид так близко подошёл к тому, чтобы выбраться отсюда. Это парни не могли подождать ещё хоть пару минут? Они прождали целых тридцать, что им было ещё две? — Здесь я командую! — закричал Дикон. Его дыхание ужасно воняло. — Я писатель собственной истории. — Положи оружие, — сказал Гидеон, заходя сбоку. Дикон отступил к стене, поворачивая голову влево и вправо, осознавая, сколько вокруг него агентов и офицеров с взведёнными пистолетами. — Я должен войти в историю. Люди должны знать, что произошло. Было ли лучше Риду помалкивать и дать остальным разобраться? Он провёл с Диконом больше всех времени и большую его часть потратил на обработку его картины мира. На деле только он и мог контролировать эту ситуацию. — Дикон, — подал он голос, чтобы отвлечь его от окружающего их хаоса, — вспомни, о чём мы говорили. Хватка на его плече слегка ослабла. Хорошо. Значит, он не страдал от потери кратковременной памяти. — Какой конец ты хочешь для своей истории? И кто будет её рассказывать? — Положи оружие, Дикон, — надавил агент Морган. Дикон не пошевелился. Секунды растягивались в часы. Больше крови залило глаза Рида, но он не смел вытереть её. В автомате вообще остались пули? Какой ёмкостью был стандартный магазин? Сколько пуль Дикон выпустил, когда ворвался в здание? Дикон убрал руку и уронил автомат, и Рид неуверенно ступил вперёд. К его удивлению, именно агент Морган подбежал к нему и потянул прочь от Дикона. Хотч и Гидеон же поспешили обезоружить и заковать преступника в наручники. Агент Морган вывел его в коридор, одной рукой придерживая его за плечи, а второй сжимая его кисть, практически не давая ему упасть. Внезапно всё произошедшее наконец-то возымело действие над ним, и у него подкосились ноги. — Воу, парень, аккуратнее. Что такое? — спросил агент Морган, давая ему мягко опуститься на землю. Рид испустил сдавленный вопль. — Он приставил автомат к моей голове! Со снятым предохранителем! Агента Моргана не удивил такой всплеск эмоций. — Он ударил меня по голове пять раз! — Нам нужно будет показать тебя медику. Ещё что-нибудь болит? — он говорил тем раздражающим тоном, каким люди безуспешно пытаются утешить тебя. Рида он выводил из себя. — Я провёл тридцать минут в компании социопата! Где вас носило так долго? — это было словно весь подавленный страх враз вырвался наружу, только вот мозг не мог обработать столько негативных эмоций одновременно. — Мне кажется, у тебя паническая атака, что вполне приемлемо для того через что ты прошёл. — Люди могли погибнуть. Я мог погибнуть! Это один из самых ужасных дней моей жизни! — Один из? — Ну, я не составляю рейтинг самых ужасных дней в моей жизни! — психанул он. — Что, если у меня сотрясение? Что если я потеряю память из-за сотрясения? — Мы доставим тебя к медику, и он тебя осмотрит, — Морган попытался поднять его на ноги. — Я в жизни ничего не забывал. Как нормальные люди просто забывают что-то? Как вы живёте, не зная всего, что когда-либо с вами произошло? Как вы не помните каждую важную вещь? Что, если вы забудете что-нибудь важное, потому что думали, что оно неважное, но на самом деле это было важно? — Мне кажется, ты зацикливаешься не на том, Рид. — Я просто начну перечислять цифры числа Пи. — Что угодно, только бы ты дошёл до неотложки, гений. На этот раз Моргану удалось поднять его, возможно, благодаря тому, что агент Морган был примерно в десять раз сильнее. Рид один раз видел, как Морган поднимал штангу, которая была тяжелее Рида раза в три. И это было довольно пугающе, если хорошенько об этом подумать. В конце концов, он отделался шестнадцатью швами, но у него не было сотрясения. Рид не мог дождаться вернуться в Вашингтон, где он мог наслаждаться компанией своих книг и своего кофе. Если такое будет происходить на каждом деле, ему придётся подумать о смене карьеры.***
Моргану не нравилось это признавать, но Рид оказался лучшим агентом, чем он предполагал изначально. Не терять голову в самых худших обстоятельствах — подвиг не из лёгких. То, что для Рида это было первым делом, первой ситуацией с заложниками и первой встречей с субъектом, а обошлось всё только шестнадцатью швами, было настоящим чудом. Это также доказало, что доктор Спенсер Рид и правда был ценным дополнением к команде. Возможно, Гидеон был прав. Но что-то по-прежнему не давало Моргану покоя. Пацан всё ещё был пацаном. Морган всё ещё не видел, чтобы кто-нибудь хотел для него лучшего. Может, вместо того, чтобы размышлять, он мог что-то с этим сделать. Несмотря на всю свою неподготовленность, Рид никуда не денется. Поэтому, если он никуда не денется, Моргану ничего не оставалось, кроме как присматривать за пацаном, может, даже больше, чем за остальными. Рид поднял руку и пощупал швы в десятый раз за последние пять минут. — Прекрати трогать их. Ты сделаешь только хуже, — ему придётся написать об этом домой к своей матери. Пугало то, как он становился на неё похож, и ему придётся перенести зловещее «Я же тебе говорила». Рид раздражённо на него посмотрел. — С ними что-то не так. — Это потому что ты не прекратишь их трогать. Рид вздохнул и опустил руку. — Ещё никогда в жизни мне не приходилось получать столько швов за раз. На удивление, его, похоже, не сильно травмировало всё то, что произошло меньше двадцати четырёх часов назад. Он точно был жёстче, чем Морган за ним признавал. Его это беспокоило. Люди не могут быть жёсткими, если до этого жизнь их не вынудила. Если Рида не потрясло то, что его избили и угрожали застрелить, то через что этот парень прошёл? Он решил, что это подождёт (правило №1: не составляй профиль на свою же команду), и вытащил из кармана колоду карт. — Играешь в покер? Рид прищурился. — Я из Вегаса. — Разве это не стереотип, что все в Вегасе играют в азартные игры? Он пожал плечами. — Наверное. Морган снял колоду. — Давай, сыгранём пару партий, чтобы отвлечь тебя от твоих швов. Рид всё ещё был не уверен. — Ты же знаешь, что я из Вегаса, так? — было похоже, что он прячет что-то. — То, что ты из Вегаса, не делает тебя везунчиком. Так ты играешь или нет? Рид задумался на минуту, а затем заулыбался. — На что играем? Гидеон не мог не поставить свои действия за последние пару месяцев под сомнения. Когда он обнаружил Рида, то решил, что нашёл решение для всех своих проблем. Юноша не только был умён, он знал, как правильно применить свой ум. Он страстно желал изменить мир к лучшему. Он не отчаивался в лице тяжёлой работы или сложных условий. И всё же, в свете последних событий, он начал сомневаться, не слишком ли сильно он надавил, не втянул ли он Спенсера в это слишком рано. Парень стремился во всём угодить и отчаянно нуждался в месте, где он будет своим. Не воспользовался ли Гидеон этим, не обдумав как следует последствия для психического здоровья Рида? Намеренно ли он проигнорировал все звоночки и обошёл правила, поставив свои нужды выше нужд живого человека? Возможно, он совершил ошибку. По приезде обратно надо будет поговорить с Ридом об этом. Он не хотел заставить парня думать, будто он провалился, но и слишком сильно давить он не хотел. — Что у тебя на уме? — спросил Хотч, уже работая над отчётами по делу. — Как ты считаешь, правильно ли я поступил, протолкнув Рида через Академию в таком юном возрасте? Хотч вздохнул и закрыл папку. — Что сделано, то сделано. Уйти или остаться — этот выбор он должен сделать сам. Впрочем, он испытал худшее. — Так ли это? — Куда уж хуже, чем стать заложником субъекта и быть вынужденным уговаривать его тридцать минут? Гидеон сомневался. — Кроме того, они с Морганом, кажется, поладили. — Правда? Я думал, Моргану он не нравился, — он и не сомневался, что Морган и Рид поладят, но заволновался, когда они сразу не сблизились. — Да, что ж, он ему нравится достаточно, чтобы играть с ним в покер. Гидеон замер. — Что ты имеешь в виду? — Именно то, что я сказал. — Они играют на настоящие деньги? — Как их босс, я вынужден сказать нет, чтобы не причинить им неприятностей. Гидеон простонал. — Сколько Морган уже проиграл? Хотч улыбнулся. — Как минимум, сотню. Может, даже две. Возможно, ты хочешь остановить их прежде, чем Рид получит машину. Они говорили об этом. И оба знали, что Рид прекрасно помнит тот разговор. Забывать он не умел. — Я разберусь с этим. — И как их босс, я не могу отругать их за то, что не вижу. Морган не мог поверить своей неудачливости. Он просто не мог вырваться вперёд. Похоже, то, что он родился в Вегасе, и правда давало Риду преимущество. Внезапно к ним подошёл Гидеон, и стал у Рида за спиной. Чёрт, технически, они не должны были играть на деньги. Может, Гидеон не будет горячиться и рассказывать Хотчу. Рид не заметил присутствия позади себя. — Я повышаю, — он вбросил ещё пару долларов. — Уверен, что хочешь это сделать, Спенсер? Рид остановился. Так испуганно он не выглядел даже лицом к лицу с субъектом. Похоже, он боялся обрести проблем так скоро после начала. Морган почувствовал необходимость взять вину на себя и убедить Гидеона, что это по его инициативе они использовали деньги. — Эм, привет, Гидеон. Мы просто играли по-дружески… — Послушай, Гидеон… — Ты рассказал агенту Моргану про своё прошлое? Ладно, Морган ожидал немного другого. Рид швырнул свои карты на стол. — Я не собирался оставлять деньги себе. Я собирался всё вернуть. — Что значит «своё прошлое»? — это поставило Моргана в тупик. Разве их не накажут за игру в карты? — Тогда я советую тебе сделать всё сам. Рид поджал губы и отодвинул от себя всю наличку, которую он собрал за последний час. — Все деньги, Спенсер. Он вздохнул и выкинул ещё пару двадцатидолларовых купюр на стол. — Сейчас я тебя не накажу, но я знаю, ты помнишь наш разговор по этому поводу в точности. Рид скрестил руки и откинулся а кресле, выглядя ещё больше как ребёнок. — Не моя вина, что у меня так давно не было возможности сыграть. — О чём вы двое говорите? — Моргана раздражало, что он не понимал предмет разговора. Он ощущал себя одураченным. — Я дам Риду самому всё тебе рассказать, — Гидеон похлопал Рида по плечу и вернулся к Хотчу. — Что происходит? — он не злился в полном смысле этого слова, его просто бесило, что от него держали секреты. Рид выдохнул. — Слушай, только не злись, но мне, как бы, запретили вход во все казино Лас Вегаса. — Что? — И в большую часть казино в Рино. — Подожди-ка. — И в пару дюжин в Калифорнии. — Постой… — И, даже хотя я там никогда не был, большинство казино в Монтане внесли меня в чёрный список. — Почему? Рид прикусил губу и отвёл глаза. — Ну, это не совсем моя вина. Я не могу контролировать себя. — Рид? — Я считаю карты. Морган вскинул руки. — Как я и говорил, я это не контролирую. Мой мозг просто любит статистику, а в покере статистика — это самое главное. Морган не мог в это поверить! Его развели как лоха, а он и повёлся. Пацан был гением. Возможно, злым, но всё же гением. — Я так давно не мог поиграть, и Гидеон запретил мне играть с другими кадетами, чтобы не нажить врагов, а ты сам предложил, вот я и решил, чего уж там. Морган усмехнулся. — Я не могу поверить. А ты гораздо коварнее, чем я думал, красавчик. — Красавчик? — Да ладно, в какую игру тебе не запрещено играть? Рид остановился на секунду, а затем расслабился. Морган не мог отрицать, пацан был полов сюрпризов. Может, это и вправду было началом прекрасной дружбы.