Цветок-солнце

— Зоооорооооо!.. — всхлипнул оленёнок уже в который раз, записывая удручающие данные о стадии болезни их старпома. Зоро сидел на кушетке в кабинете Чоппера, сильно похудевший, с залегшими под глазами кругами. Его лицо было по обыкновению спокойно, но оно осунулось и было бледным, несмотря на то, что кожа мечника казалась довольно смуглой. — Зоро, я не знаю, что тебе посоветовать… — отозвался оленёнок, немного отойдя от рыданий, — Я… Может, ты всё-таки скажешь ему?.. — Нет! — Зоро буквально оборвал фразу Чоппера, сразу же вставая с места, — Чоппер, я не могу этого сделать, — продолжил он уже тише, — он не поймет. И все равно, даже если поймет… — Зоро, ну Санджи же хороший, он обязательно поймет и что-нибудь сделает, только дай ему узнать! — глаза Чоппера опять наполнились слезами, и он зашмыгал носом. Зоро на это просто покачал головой и вышел из комнаты, перед этим легонько погладив Чоппера по шляпке. Взобраться в воронье гнездо стало тем ещё испытанием, постоянно порывало то и дело кашлянуть, и из-за особо сильного приступа, который он попытался подавить, Зоро чуть не свалился с веревок. Он не хотел кашлять при ком-либо, не хотел, чтобы кто-то вообще знал про его состояние, но свою слабость было очень сложно скрыть. Она доставляла ему множество проблем, он уже некоторое время не мог нормально сражаться, из-за недосыпа валился с ног, и короткие порывчатые сны только усугубляли, казалось, ситуацию. Есть тоже получалось через раз, а то и реже, почти не спускался вниз, предпочитая друзьям компанию чаек и морского ветра. Вот и сейчас, подставив уставшее лицо ветру и солнцу, Зоро сел на дощатый пол вороньего гнезда, расслабляя, наконец, непривычно быстро уставшие конечности и плечи. Он напоминал сломанную игрушку, старую, с потертыми шарнирами. Обстановка в команде тоже оставляла желать лучшего. Все слишком беспокоились о старпоме, не один Чоппер, и на палубе теперь редко кто смеялся так же открыто, как это происходило до болезни Зоро. Дверь камбуза открывается, и Санджи зовёт всех обедать. Доносится очень привлекательный запах еды, желудок Зоро сводит в спазме. Он не смог поесть вчера, не смог бы, если бы попробовал, если быть точнее. Но сегодня все же нужно было заставить себя, так он мог совсем иссохнуть. Тяжело спустившись, он вместе с остальными членами команды проскользнул в камбуз, садясь на свое обычное место. На удивление, приемы пищи проходили так же громко, как и раньше, и Зоро было приятно опять ощутить эту семейную атмосферу. Он старался не смотреть на Санджи, старался не смотреть на его руки, заботливо сервировавшие стол, старался не смотреть на его безукоризненно прямую спину, на его красивый профиль. Старался не слышать его спокойного, и не очень, голоса, не хотел различать нотки хрипотцы в нем, не хотел ощущать запаха его сигарет и не хотел чувствовать рядом с собой его мимолётное тепло. Чтобы ненароком опять не захлебнуться в кашле и окровавленных лепестках. Чтобы опять не ощутить эту разрывающую лёгкие боль, чтобы не любить его ещё сильнее. Это был их с Чоппером секрет. Большой секрет, который мог стоить Зоро жизни. Но гордость была важнее, и признаться другим, а, самое главное, ему в своих чувствах, было слишком тяжело. Немного горячего супа, немного пива, совсем немного закусок и смешков над капитаном. Все, что ему было нужно сейчас. А потом он уйдет в воронье гнездо, опять к ветру и солнцу. Но, похоже, что кто-то был другого мнения, и, когда команда удалилась из камбуза, сильная рука остановила его перед закрывшейся дверью, сжав плечо. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы разразиться в приступе кашля, и вот он уже почти скрючивается на полу, хватаясь за лёгкие, пытаясь остановить поток лепестков. Но они все больше ранят, ранят до самых ребер, до самых костей впиваясь в его плоть, разрывая огромными, солнечного цвета бутонами и цветами его горло. Пока кашель закончился, прошло немало времени. Санджи все это время держал его за плечи, не давая завалиться на пол. Он ничего не говорил, и лишь с сочувствием смотрел на Зоро. Наконец, два больших цветка подсолнуха, не до конца сформированных, но уже слишком больших, чтобы протиснуться через человеческое горло, были выплюнуты в раскрытые ладони мечника. По пути они изорвались, и теперь это было желто-зеленое кровавое месиво. На отдышку понадобилось ещё несколько минут. Зоро был заботливо уложен на кухонный диван, а цветы выкинуты в мусорное ведро. Санджи подошёл к больному и положил руку ему на лоб. Не нужно было быть очень умным, чтобы догадаться. — Тебе Чоппер все сказал? — Нет. Это было… Неожиданно. Но, все же, можно было и догадаться. Вздохнув Ророноа прикрыл глаза. Что ж, нужно было ожидать этого разговора. — И? Ты ничего не хочешь сказать? Кок покачал головой и присел на край дивана рядом с теплым боком мечника. — Больше подсолнухов я люблю только маримо.