Tea time

      Яркая лампа освещала небольшую площадь. Иногда её ярко-жёлтый свет попадал в глаза, слепя, тем самым заставляя жмурить глаза, чтобы вернуть потерянное зрение. Крупные прозрачные капли падали с неба на козырьки окон, способствуя появлению приятной мелодии, которая создавала особую уютную атмосферу вечера.       С низкого серого неба бесконечно лил дождь. Капли текли по лицу, раздражая нежную молодую кожу. Парень поморщился и, укутавшись сильнее в своё уже промокшее насквозь пальто, ускорил шаг.       Дождь раздражал. Голова нещадно болела после ночной попойки. — Только по одному стаканчику, да, — сквозь зубы прошипел Эрен, роясь в карманах в поиске ключей. Мокрые пальцы соскальзывали с нужной вещи, противно цепляясь за ткань.       Писк и женский голос с его «дверь открыта» бьёт по ушам. Парень шипит и тянет ручку на себя, только дверь не открывается, потому что кто-то решил поставить её неправильно. Цыкнув, он заходит внутрь, ударив ботинком по железному листу. Лифт не работает. Перспектива подниматься на пятый этаж не радует. — И за что я только плачу.       Квартира встречает приятной тишиной. Эрен скатывается по двери на пол, устало расстёгивая пуговицы. Ботинки летят в разные стороны, а пальто швыряется на рядом стоящий стул.       Только через пять минут приходит осознание, что что-то не так. Он точно выключал свет, когда уходил. — Ты кто? — выкрикивает парень, замечая мужчину, который спокойно протирал пыль на зеркале. — Демон.       Его глаза расширены, а руки нервно мнут ткань большого свитера. Он смотрит не мигая и не дыша, будто в миг потерял типичные для человека функции. В комнате становится холодно, от чего кожа покрывается мурашками, щекоча каждую частичку молодого тела. — Господи, блять, я не собираюсь что-то делать, — мужчина в раздражении закатил глаза. — Почему все всегда думают, что демонов призывают только для жестокости? Разве нельзя вызвать меня на чай?       На несколько секунд в помещении образовалась тишина. За окном дует лёгкий ветер, шевеля сочные зелёные листья, что удалялись друг от друга. Внизу шелестела трава, по которой мягкой поступью шла бездомная кошка, скрываясь от надоедливых людей. — Чаю?       Было уже девять вечера. Тишину на маленькой кухне нарушали еле слышные шаги. Время тянулось слишком медленно. Глядя на маленькую стрелку часов, Эрен проклинал еë, желая, чтобы она двигалась быстрее. Однако, будто насмехаясь над ним, стрелка остановилась, где-то между пятью и шестью. — Тц, говорил же Армин батарейки купить, — пробормотал себе под нос парень, начиная искоса наблюдать за мужчиной: тот уже заливал чайные листики горячей водой, выстукивая ногой только себе понятный ритм.       На столе стоит кружка только что заваренного крепкого чёрного чая. При каждом глотке он оставлял после себя горьковатое послевкусие. Парень неотрывно смотрел на демона, не понимая, что ему могло понадобиться от бедного студента. Чужие серые глаза вспыхнули красным, мужчина подался вперёд, подпирая щеку рукой: — Ты не правильно пьëшь чай. — Что? — Это тебе не дешëвый чай из пакетика, — раздражённо бросил демон. — Чаепитие — это искусство. Оно должно происходить медленно и спокойно. Только тогда ты прочувствуешь весь вкус, твой организм расслабиться, дыхание станет более размеренным и глубоким, а увеличенное потребление кислорода будет стимулировать мозговую деятельность, — он погладил стенки кружки и добавил:  — Вот поэтому ты такой тупой. — Да что ты себе позволяешь! — вскочил Эрен из-за стола. — Сядь на место! — рявкнул мужчина. — Возьми кружку тремя пальцами, прижми мизинец и безымянный палец к ладони.       Спорить было страшно. Парень повиновался, стараясь следовать указаниям. Не хотелось, чтобы его мёртвое тело нашли так рано. — Откуда ты вообще взялся, — недовольно бурчит студент, делая очередной глоток. — Ты вчера пил? — Пил. — Пентаграмму для развлечений рисовали?       Эрен задумался, напрягая свою память. — Вроде что-то такое было. — Вот ты и получил ответ на свой вопрос. Они пьют чай в тишине, периодически капли постукивают по окну. Время летит медленно, казалось, будто оно и вовсе остановилось. Непонятные чувства одолевали мальчишку. Внизу живота образовывался приятный узел, который чуть позже отдаёт лёгкой болью. Тело покалывало, а сознание туманилось, путая мысли. — Главное правило, мальчик мой, — никогда не доверяй демонам, —усмехнулся мужчина, оказываясь за спиной у Эрена, касаясь кончиком языка чужой шеи.       Его холодные пальцы прошлись вдоль юного тела, проворно пробираясь под свитер. Чувствительность кожи увеличивается в сто крат, превращая всë в одну сплошную эрогенную зону. Демон рывком поднимает парня со стула, запуская руку в волосы, больно оттягивая. Перед глазами мутная пелена. Шатен пытается сфокусировать зрение, однако, туман только увеличивается, сливаясь с интерьером. Он чувствует, как тёплые губы проходятся по чувствительной шее, плавно переходя на ключицы. Вскрикивает, когда его резко переворачивают, раскладывая на твёрдой поверхности стола. Мужчина поднимает свитер, пробегаясь пальцами по позвонкам, впитывая дрожь тела, дëргаясь при каждом касании.       Эрен плавится от жадных прикосновений, прогибаясь в пояснице, пока с него снимают штаны, в которых непозволительно тесно. Он всегда был послушным мальчиком. С отличием окончил школу, поступил в университет. На каждые выходные приезжал домой к родителям. В его мыслях никогда не было лежать на столе съёмной квартире, с удовольствием раздвигая ноги. Парень всхлипывает, когда демон проходится пальцем между ягодиц, останавливаясь, чтобы чуть надавить. — Сейчас будет больно, — с рычанием произносит и проникает внутрь, оглаживая тугие стенки. Одной рукой он держит младшего за талию, проходясь по рёбрам, отвлекая от боли.       Эрен дëргается на поверхности, цепляясь за края стола. От двух пальцев неприятно. У него дикое желание соскочить с них, унять это жжение. Демон что-то шепчет, после чего боль больше не чувствуется, а узел внизу живота прогрессирует, заставляет простонать, потеряться в грехе.       В нём уже четыре пальца. Они длинные, ровные, нажимают на нужные точки, пуская приятные разряды по телу. Сейчас он выглядит таким порочным, грязным в этой маленькой кухне на пятом этаже. Его кожа в месте соприкосновения со столом покраснела, где-то даже проступают маленькие капли крови. Но так всë равно. Волнуют только на быстрые толчки, которые заставляют биться в экстазе. Глаза закатываются в удовольствии, губы открываются в очередном крике.       Проворные солнечные лучи пробираются сквозь щели между плотными тёмными шторами. Они игриво ползают по стенам, опускаясь ниже, чтобы огладить молодое лицо. Парень морщится, пытается прикрыться рукой. Он переворачивается на другой бок, чувствуя, как боль растекается по всему телу. — Чёрт, — простонал Эрен, распахивая глаза.       Возле мойки стоят две помытые кружки, а на столе — новая пачка чая.