***
Как и все кошки она не любила холод. Находила его угнетающим. Как и ветер, свистевший на улицах Готэма. Будь её воля, она бы осталась в логове, в компании Мисс Китти и её друзей, но вместо этого скакала по крышам, в надежде немного успокоиться. Так не должно было быть, ведь она отомстила Максу. Забрала его жизнь подобно тому, как он забрал одну её человеческую и пять кошачьих. Она потратила свою восьмую жизнь, чтобы убить его с помощью наэлектризованного поцелуя. Поджарить, превратив в отвратительное подобие барбекю. На этом всё должно было закончиться. Она даже оставила себе одну жизнь, надеясь провести её с Брюсом, но, видимо, ей суждено было остаться в одиночестве и до конца жизни скитаться в ночной тьме, подобно уличной кошке. Выбравшись из уничтоженного взрывом «Арктического Мира», полумёртвая Кэтвумен кое-как доползла до квартиры и рухнула на кровать, проспав по меньшей мере сутки. Она не представляла, как её тело смогло восстановиться после таких повреждений. Видимо кошки что-то сделали с ней, когда возвращали к жизни. Наградили присущей хвостатому роду живучестью. Даром исцеления. В противном случае она бы не пережила рождественскую ночь, и покинула бы сей бренный из-за переизбытка свинца в организме. Но исцеляющий фактор помог справиться с ранами и восстать к новой жизни. Добравшись до телефона Кэтвумен почти решилась позвонить человеку в костюме летучей мыши и сказать, что она жива и готова к нему вернуться, но в последний момент передумала, разбив трубку о стену. Это желание исходило от Селины Кайл, в то время как её кошачья сущность хотела свободы и продолжения приключений. Не найдя сил примириться с самой собой, женщина решила уехать из Готэма. Вернуться в Манхэттен и начать жизнь заново. Уцепившись за эту идею, она принялась паковать вещи, но потом наткнулась на костюм, пошитый для своего альтер-эго. Селина не собиралась брать его с собой, но какая-то непреодолимая сила заставила её прикоснуться к нему. Подержать в руках Чёрный латекс, прошитый неаккуратными, грубыми стежками приятно скрипел под пальцами, напоминая о чувстве абсолютной свободы и раскрепощённости, которую она ощущала, надевая его. Одновременно с этим тёмное безумие вновь овладело её разумом. В разорённом сознании особы, назвавшей себя Женщиной Кошкой, пронеслась воспоминаний о том, как Макс Шрэк обошёлся с ней. Как схватил за руки и беспощадно вытолкнул из окна, разбив хрупкое стекло её телом Эти образы были такими яркими, что девушка будто заново пережила те трагические события, и вновь испытала ужас, который охватил её во время падения. Селина вспомнила, как падала вниз, сквозь темноту и кружившийся снег. Было так красиво, что в голову девушки пришла мысль, что это, наверное, лучший способ уйти из жизни. Ветер свистел в ушах, а брезентовые навесы, оказавшиеся на её пути, рвались один за другим. Первый, второй, третий... прежде чем долететь до земли, она пересчитала все раскрашенные тенты Универмага Шрека на Готэм Плаза. Они замедлили её падение, но не спасти. Удар о присыпанный снегом асфальт всё равно вышел слишком сильным... Ей суждено было умереть, от переломов и внутреннего кровотечения, но кошки избрал и для неё другую судьбу. Лёжа в сугробе, окружённая жгучим холодом и белизной Селина почувствовала, как они пришли за ней. Целая армия кошек, быть может – вся кошачья популяция Готэм Сити, собралась ради её спасения. Маленькие зверьки закружились возле неё, наполняя воздух урчанием, шипением и мяуканьем. Они согревали побитую, израненную и замёрзшую почти до смерти женщину, отдавая ей тепло своих тел. Покусывали за пальцы, удерживая от впадения в бесконечный сон, и мурлыкали на ухо, тихо шепча о том, что она переродилась. И в тот миг, когда женщина, звавшаяся раньше Селиной Кайл, осознала, это её глаза открылись, а сердце наполнилось гневом, который не утихал по сей день. Именно он заставил её разнести собственную квартиру по возвращении. Минула целая вечность, прежде, чем не обретшая на тот момент своего имени Женщина-Кошка добралась туда, но за это время ярость её ничуть не ослабла. Она была такой сильной, что затмевала всё, и в том числе холод зимнего ветра. Синяки и ссадины тоже больше не беспокоили её. Охваченная желанием разрушать, Селина схватила распылитель с краской и сменила белый и розовый цвета декоративных панелей, плинтусов и кушетки на чёрный. Затем пришла очередь коллекции плюшевых зверушек, которую она собирала всю свою сознательную жизнь. Экземпляры помельче были отправлены в голодную пасть мусоропровода, а те, что побольше – ещё и искромсаны ножом перед этим. Та часть её сознания, что ещё цеплялась за чувство рациональности, пыталась найти объяснение происходящему, но где-то в глубине расколотой надвое души Сели на понимала, что ею движет вовсе не логика, а животная ярость. В тот раз ей удалось направить жажду разрушения на Макса. Сконцентрироваться на конкретной цели и заставить взрывной гнев утихнуть. Собрав достаточно самоконтроля, она прекратила опустошать квартиру и принялась мастерить себе костюм, более соответствовавший духу пережитого пробуждения. То, что кошки сделали с ней, произвело взрыв в её разуме, заставив взглянуть на мир с совершенно другой точки зрения. Поэтому, прежде, чем отправляться мстить Максу, Селина решила одеться в соответствии с тем, как чувствовала себя теперь, и по иронии судьбы, решила основать свой новый образ на внешности кошмарившего мафию Бэтмена. Мимолётное столкновение с ним навело её на мысль, что раз он мог быть летучей мышью, значит она могла стать кошкой. Захваченная этой мыслью, женщина разрезала на части свою кожаную куртку, чтобы сшить из неё нечто более подходящее ей по стилю. Швейные навыки очень пригодились сейчас, так как Селина не могла позволить себе роскоши потратить впустую даже малейший клочок материала. Работа на швейной машинке отняла почти весь остаток ночи, но она не торопилась, позволяя костюму медленно обретать форму. Любая ошибка могла оказаться фатальной, поэтому Кэтвумен периодически натягивала его на себя, поправляя в тех местах, где он был слишком мал, или наоборот – слишком велик. В конце концов из-под её рук вышел блестящий чёрный комбинезон, плотно прилегавший к телу и подчёркивавший каждый его изгиб и линию. Это было так по-кошачьи сексуально. Последним штрихом в создании нового образа стал выбор оружия. Кошке нужны были когти, поэтому она сделала их из обычной домашней утвари. Удивительно, как легко рядовые швейные принадлежности превратились в опасное оружие, дополнив её костюм. В тот раз, продумывая свой новый образ и воплощая его в жизнь Селина сумела утихомирить собственную ярость. Теперь же всё было с точностью до наоборот. Стоило ей увидеть чёрный, поблёскивающий материал костюма, как ярость, утихшая было со смертью Макса, вновь овладела ей. Охваченная ею женщина разнесла квартиру по второму кругу, осознав, что не сможет убежать от самой себя. Кошачья сущность столь глубоко въелась в разум Селины Кайл, что её уже ничем нельзя было вытравить. Никогда и ни за что. Уезжать было бессмысленно, так как переезд ничего бы ей не дало. Её ад был здесь и об этом красноречиво свидетельствовала красная неоновая вывеска на стене, гласившая «HELL HERE». В ту злополучную ночь Селина собственными руками сорвала две «лишние» буквы, превратив светившееся светящееся раньше «HELLO THERE» в обещание страданий тем, кто посмел причинить ей боль. Теперь же всё изменилась и ад, обещанный другим, стал её собственным. Жестокая ирония Судьбы. Её злобная насмешка. Кэтвумен надеялась, что тяжесть, давившая на её плечи, исчезнут со смертью Макса, но этого не произошло. Напротив – всё стало ещё хуже, так как без цели, на которую можно было направить свой гнев, она медленно но верно начала поддавать безумию. Захлёбываясь от не находившей выхода ярости женщина сидела и слушала как Селина Кайл, мечтавшая вернуться к нормальной жизни и воссоединиться с Брюсом, спорит с Женщиной Кошки, которая хоть и видела в Бэтмене родственную душу, жаждала продолжить ночные похождения в одиночестве. Игнорировать правила. Брать всё что душе угодно. Ужасать. Две грани её сущности находились в постоянном противоборстве и порой в голове поднимался такой ор, что оставаться в логове становилось невыносимо. Тогда Селина надевала костюм и шла бродить по ночным улицам, надеясь что однажды сумеет сжечь весь своей гнев и вновь обрести душевное равновесие. Она не знала, сколько времени на это уйдёт, но подозревала одной кошачьей жизни может не хватить. В любом случае, у Кэтвумен не было выбора и ей не оставалось ничего другого, кроме как поддаться своей природе и бродить в ночи, прыгая с балкона на балкон и заглядывая в окна квартир, чтобы пугать жильцов. Во время своих вылазок она также охотилась на ублюдков, которых раз за разом отхаркивал и грязные улицы Готэма, и присваивала себе понравившиеся ценности вроде украшений, дорогой одежды и даже вкусной еды, которую сразу съедала. Действовала по принципу – бери, что плохо лежит. Иногда ей везло и удавалось неплохо повеселиться, а иногда выдавались ночи подобные этой. Пустые и серые, как жизнь Селины Кайл, которую Кэтвумен так ненавидела. Забравшись по пожарной лестнице она остановилась, осмотрев город, и была разочарована его тишиной. Жизнь на улицах Готэма словно замерла. Как будто люди знали, что она рыщет в поисках добычи и всеми силами стремились избежать встречи с ней. Нет, женщина в маске, конечно, могла отправиться на один из центральных бульваров и найти себе жертву там, но шумные скопления веселящегося и непонятно что празднующего народу, в равной степени вызвали отвращение и у Селины Кайл, так и у Женщины Кошки. По-сути, это была одна из немногих вещей, в которых они были согласны. — Ну и? С кем мне поиграть сегодня? – спросила она в пространство, проводя языком по обтянутой кожей руке, чтобы затем провести ею по гладкой маски вдоль кошачьего ушка. Вся её поза была исполнена томной грации, но в душе медленно закипал гнев. Так и не найдя подходящей цели, Кэтвумен прокралась по крыше и перепрыгнула через широкий переулок к следующему зданию, надеясь оказаться в гуще событий. Но тщетно – ничего происходило сегодня вечером. Раздосадованная этим, она спустилась на подметаемый позёмкой тротуар и, развлечения ради, пронеслась колесом до конца улицы, слившись с ночными тенями. Заприметив старую башенку, стоявшую здесь, судя по всему со времён основания Готэма, Селина решила подняться по ней и использовать в качестве наблюдательного пункта, но почувствовала, что за ней следят. Это попахивало намечающимся весельем. Обрадованная перспективой расцарапать лицо очередному грабителю или насильнику, она сделала вид, что ничего не заметила и спокойно продолжила свой путь по обледеневшим ступеням винтовой лестницы. Женщина Кошка вышла на охоту за мужчинкам. — Селина, – её прошлое имя прозвучало в окутавшей башню тишине словно гром среди ясного неба, заставив вздрогнуть. — Брюс,– не спросила, а скорее констатировала она обернувшись и посмотрев на замершего в дверном проёме Бэтмена. Чёрный, чернее самой ночи, силуэт обрисованный тусклым светом ночных фонарей был абсолютно неподвижен, и лишь его плащ шевелился и трепетал на ветру. Он был красив, Кэтвумен нехотя признала это, встретив выразительный взгляд его прекрасных глаз. Маска летучей мыши скрывала лишь верхнюю половину его лица, оставляя открытой мужественный подбородок и твёрдо очерченные губы. — Что ты здесь делаешь? – более глупого вопроса и придумать было нельзя. Конечно же он искал её. Выслеживал, кружа над городом подобно летучей мыши. Однако Селина была слишком занята попытками заставить свой голос звучать твёрдо, чтобы сказать что-то более осмысленное. Часть её тянулась к этому мужчине. Часть хотела бежать от него, видя в его притягательности опасность. — Я мог бы спросить тебя о том же, – с лёгким укором сказал, подходя ближе. – Я думал, ты мертва. Я... оплакивал тебя, Селина. — Мне... нужно было уйти, – Женщина Кошка не собиралась оправдываться, но вновь увидев Брюса в такой близости, да ещё и в этом костюме, вновь испытала чувства, которые пыталась похоронить в себе. Он выглядел просто шикарно в этих готических мышиных латах, особенно когда движения его рук заставляли прикреплённые к ним крылья величественно трепетать за плечами. Какая девушка смогла бы устоять перед таким рыцарем? Кэтвумен, например, и вовсе едва сдерживалась, чтобы не начать водить пальцами по его груди, в центре которой находился чуть ли не светящийся, жёлтый овал, с красующейся в его центре эмблемой в виде летучей мыши, раскинувшей чёрные крылья. Однако сейчас это было бы крайне неуместно. Она ещё не объяснилась за своё исчезновение. — Побыть одной какое-то время... – почувствовав жжение в глазах Кэтвумен чуть не зашипела от ярости. Желание плакать исходило не от неё, а от Селина. Это Селина сожалела, что заставила Брюса страдать, а не она. Кошки не испытывали раскаяния. — Почему ты не сказал мне,что жива? – продолжил допытываться Брюс. Её чувство вины усилилось и Кэтвумен почти поддалась желанию повиниться перед мужчиной, который переживал за неё и заботился о ней. Который любил ей. Ей хотелось заплакать. Дать волю слезам, позволив им спокойно течь из глаз, а потом рухнуть перед ним на колени и попросить прощения за всю боль, что она причинила ему. Но это значило бы снова стать Селиной Кайл, потому что смелая и дерзкая Кэтвумен никогда и ни за что на свете бы не опустилась на колени перед мужчиной. Даже любимым. Кошка в ней была сильнее женщины, а потому она сдвинулась с места. — Наверное я была сбита с толку и не знала, что делаю. Но я собиралась найти тебя. В конце концов, – понимая, что этот пассаж вряд ли сойдёт за объяснение, Кэтвумен беспомощно развела руками, не зная, как оправдать свой бессердечный поступок. — Ты всегда могла прийти ко мне. Неужели ты не понимаешь, что мы похожи. Наши жизни расколоты на две половины, – он протянул к ней руку в чёрной перчатке, как всегда предлагая свою помощь. Кэтвумен пристально посмотрела на Бэтмена. Они действительно были родственными душами и видели мир совершенно иначе, чем большинство обычных людей, но... это не означало, что они видят мир одинаковым. В противном случае между ними всё было бы просто. Бэтмен был глупцом, если не понимал этого! — Да, похожи, – наступив на горло своей гордости признала Кэтвумен, – Но мы и разные тоже. А потому не можем быть вместе. Сопротивляясь желанию заключить мужчину в объятья, и выплакаться на его широкой груди она начала пятиться к краю крыши. — Не уходи, Селина! Я помогу тебе! – в отчаянии воскликнул Брюс, всё ещё надеясь, удержать её. Как будто верил, что у них правда есть шанс. Но Кэтвумен лишь рассмеялась ему в лицо. Она смеялась и смеялась не в силах остановиться. Как умалишённая. — Селина? – прошипела она всё ещё хихикая. – Селина умерла в ту ночь, когда родилась Женщина Кошка. Разве у тебя не так? — Нет, – ответил Брюс медленно. – Я пытаюсь... совмещать их. Быть Бэтменом и Брюсом Уэйном одновременно. Я научу тебя. — Почему? Зачем тебе возить со мной? – недоверчиво прищурилась она. – Нравится помогать беззащитным девушкам? Или что? — Потому, что я влюбился в Селину Кайл. А когда я узнал, что она – Женщина-кошка, я полюбил её ещё сильнее, – Кэтвумен замерла, обдумывая сказанное. Его признание имело смысл. И навевало дразнящие воспоминания о сражениях, страсти и глубоком понимании, которое было между ними. Этот мужчина мог дать ей всё это и даже больше, однако... она не была готова принять его. — Не будь таким наивным! – взорвалась Селина, тряся головой. – Чем ты можешь помочь мне? Что ты можешь знать о конфликте, который разрывает меня изнутри?! Твои личности, на самом деле, не такие уж разные. И Бэтмен и Брюс Уэйн оба хорошие парни. Ну а я... я не хочу искать спасения. Безумие достаточно захватывающе, чтобы потеряться в нём навсегда! Попробуй как-нибудь, Бэтмен. Брюс молчал. Слова были не нужны. Всё было ясно. Кроткая, закомплексованная и постоянно осуждающая саму себя женщина никогда бы не смогла прийти к согласию со своей тёмной стороной, воплотившейся в Женщине Кошке. И ни Брюс, ни кто-либо другой в этом городе и на этой планете, не мог примирить две диаметрально противоположные грани её сущности. Да она и сама не могла. — Селина, – мягко позвал он, шагнув к ней, но почти сразу остановился. Очень уж ему не понравился ему вид её коготков. Да и воспоминания о том, как они вонзились в его тело были ещё слишком свежи. Эта мысль превратилась в улыбку на её алых губах. — Я же уже сказала, что не могу ужиться с самой собой! – прошипела злодейка, колесом прокувыркавшись к краю крыши. – Ты мог бы увести Селину в свой особняк и жить в своей сказке, но Женщина Кошка никогда на это не согласится. Её нельзя приручить! С этими словами она собиралась перемахнуть на крышу ближайшего здания, но Брюс рискуя напороться на когти, преодолел разделявшее их расстояние и схватил за запястье. Не сильно, но боль от не до конца зажившей огнестрельной раны отрезвила её. — О, чём ты говоришь? Приручить – у меня этого и в мыслях не было! – окружённые тенями глаза в прорезях его маски не лгали. Он действительно не собирался лишать её свободы, ограничивать или лишать коготков. Понимая, что сейчас проиграет женщине, которую собиралась оставить позади и согласится, Кэтвумен нанесла Бэтмену молниеносный удар ногой в живот, отбросив от себя. — Я не домашняя кошка! – взорвалась она, для вида ещё раз взмахнув когтями, красиво сверкнувшими в тусклом свете городских огней. Мысль о том, чтобы вновь стать такой, как раньше – тихой и послушной секретаршей, носившей мешковатые наряды, и плакавшей над сообщениями, которые парни оставляли ей на автоответчике, привела Женщину Кошку в настоящее бешенство. Но Бэтмен лишь улыбнулся на это, медленно вставая на ноги. Недавно они оба были серьёзно раненные и всё ещё не полностью пришли в себя. Но это не мешало им выяснять отношения своим любимым способом – с помощью мордобоя. Ухмылка человека, носящего костюм летучей мыши, так выбесила его противницу, что она кинулась на него, забыв обо всём. Охваченная желанием расцарапать его физиономию Кэтвумен потеряла бдительность и попалась в простейшую, можно даже сказать примитивную, ловушку. Пусть и не без труда, её противник увернулся, но вместо того, чтобы отбросить за пределы досягаемости прижал к себе. В этот раз Брюс не собирался отпускать Селину, а потому решил прибегнуть к последнему средству убеждения. Раз уж она жаловалась на раздвоенность и депрессивное состояние, он знал, как «расслабить» её. Прежде, чем шипящая, и пытающаяся процарапать его нагрудник особа успела опомниться, Бэтмен притянул её к себе и поцеловал. Кэтвумен ударила ещё несколько раз, а потом резко перестала сопротивляться, ответив на нежность его поцелуя со всей своей истинно-кошачьей страстью. В этот раз Бэтмен победил. Может им и не суждено было прожить жизнь вместе, но на данный момент их конфликт был исчерпан и парочка, со спокойной совестью, могла откинуть все условности и предаться переполняющей их плотской страсти прямо здесь, на крыше пустующей башни.***
Он повалил партнёршу на закрытую листом железа трубу, со дна которой всё ещё поднималось (видимо бродяги грелись у растопленной в подвале печки) тепло. Так не было опасности замёрзнуть во время процесса. Кэтвумен не сопротивлялась, когда Бэтмен раздвинул ей ноги и встал на колени меж ними. Молнии в самодельном костюме конечно же не было, однако в стратегическом месте находилась пара швов, распоров которые острым краем бэтаранга, герой получил доступ к самому нежному и сокровенному. Трусиков Селина, как и всякая плохая девочка, разумеется, не носила, а потому ничто не мешало ему провести языком по краям увлажнённой щели, пробуя кошачью смазку на вкус. Селина застонала, запрокинув голову и закатив глаза внутрь черепа. Наблюдая за тем, как она трепещет отяжелевшими от избытка туши ресницами, Брюс задался вопросом – правда ли он сумел доставить ей такое удовольствие простым облизыванием, или же кошка просто притворялась. Усыпляла бдительность, чтобы улучить момент и сбежать. По всему выходило, что так, однако он не терял надежды переубедить её с помощью языка, который незамедлительно пустил в ход. Пришло время лизать, и он лизал, используя весь свой опыт оральных ласк. Изучение техник сексуального удовлетворения не было частью его подготовки по становлению Бэтменом, однако Брюс постигал их с не меньшей дотошностью и энтузиазмом. И теперь у ему наконец-то представился шанс показаться себя в деле. Продемонстрировать любимой женщине всё, на что он был способен. Язык мужчины непрерывно скользил по внешней стороне опухших губ, проходя у самого края пышущей жаром щели, но не проникая внутрь. Он лишь нежно облизывал шелковые складки, не раскрывая их. Эту задачу взяли на себя его пальцы, всё ещё обтянутые перчатками. Чёрная резина облегчала скольжение, позволив им мягко входить и выходить в её скользкий любовный канал. Кэтвумен морщилась поначалу – всё же его пальцы успели остыть на холоде, однако вскоре это перестало иметь значения. Растущее удовольствие перекрывало любой дискомфорт. Бэтмен же продолжал неторопливо облизывать кошачью промежность, собирая влагу, выступающую вдоль её мягких и отзывчивых лепестков. Теперь, когда он взялся за дело всерьёз, Кэтвумен не собиралась так просто уступать ему и старательно прятала собственное удовольствие за каменным выражением лица и снисходительной улыбкой, не сползавшей с ярко накрашенных губ. Однако уже через несколько минут методичного облизывания её дыхание начало учащаться. Мужчина отчётливо слышал это даже сквозь завывания ветра, бессильно кружившего вокруг парочки. Сомнений не было – его действия не слабо завели партнёршу, а потому Бэтмен смело позволил себе двигаться дальше. Действуя с присущей ему ловкостью, супергерой заменил пальцы языком, осторожно проникнув его кончиком в сочное розовое нутро. Слух мог подвести, но он готов был поклясться, что Кэтвумен тихонько застонала в этот момент, маскируя этот звук серией бурных вдохов.Одновременно с этим её снабжённые когтями пальцы легли затылочную часть бэтменского шлема, давая понять, что рубикон пройден и обратного пути уже нет. Впрочем её возлюбленный и не нуждался в настолько очевидных подсказках и поощрениях. Раздвинув кошачьи ноги руками, он ещё слегка расширил её, позволяя своему исследующему языку проникнуть внутрь и полакомиться сокровищем, которое Кэтвумен так долго оберегала от него. И это было переломный момент, так как и её губ сорвался глубокий стон страсти. Первый за эту ночь. При этом гибкие ноги красавицы, обвили его шею и сжались на плечах подобно оковам. Задача Бэтмана усложнилась – теперь он не мог свободно поворачивать голову, растачая ласки на всю промежность – от лобка и до самого низа. Однако для него это означало лишь то, что пришло время сосредоточить внимание на особой «кнопочке» кошачьего удовольствия, и нажать на неё со знанием дела. Медленными и осторожными движениями он провёл языком по окружности, подготавливая почву прежде чем впервые затронуть кожаный капюшончик, покрывавший интересующего его часть женского тела. Селина издала ещё один стон, царапнув когтями тыльной стороне бэтменского шлема, но армированные материал выдержал натиск её атаки и остался не повреждён. Несмотря на сопротивление контроль ускользал из её судорожно стиснутых, скребущих пальцев, а Брюс, перехвативший инициативу в самом начале вечера, продолжал вести. Двигая языком вверх и вниз он активно лизал её маленькую, розовую жемчужину, лаская губами и несильно всасывая в себя. Против столь изощрённой стимуляции даже у Кэтвумен не оказалось трюка в запасе, а потому её тело извивалось от удовольствия, вызванного ласкающими прикосновения рта. Довольный собой, Брюс продолжил лизать её бугорок, быстрыми маленькими кругами и выписывать восьмёрки кончиком языка. Ему нравилось смотреть как полускрытое маской лицо Селины всё больше искажается от удовольствия, а на её алебастрово-белых щечках появляется красивый румянец. Его действия вели её к пику сексуального возбуждения. И мужчина собирался проследить за тем, чтобы любимая непременно его достигла. Для этого он вновь воспользовался пальцами. Проник ими вовнутрь и принялся надавливать именно на ту, часть задней стеночки, от прикосновение к которой, тело всё Кэтвумен приятно напрягалось и дрожало. В сочетании со скольжением языка, выписывающего буквы алфавита на поверхности её любовного бутона, этого оказалось достаточно, чтобы свести её с ума. Сражавшиеся друг другу женщина и кошка слились в единое, завывающее от страсти существо. Её таз, приведённый в движение его ртом, оторвался от нагретой пластины, сотрясаемый конвульсиями, но Бэтмен был готов к этому. По опыту зная, что на подступе к оргазме все девушки начинают извиваться и ёрзать, он принял меры. Чтобы не сбиться ритма и не позволить ощущениям ускользнуть, мужчина зафиксировал её бёдра руками, чтобы не дёргалась, и продолжил лизать. Кэтвумен, ясное дело, подобное самоуправство не понравилось, но вот Сила, принадлежавшая к числу девушке, обожавших такое вот лёгкое доминирование, оценила его поступок. Её пальцы погладили шлем между ушами, пытаясь передать этим коротким жестом всю любовь и нежность, которые она испытывала в данный момент. И Брюс ощутил их всей душой и измученным годами одиночества сердцем. Окрылённый возвращением любимой девушки, сумевшей пробиться сквозь кошачью шкуру, он удвоил усилия,заставив Кэтвумен корчиться под ним и издавать исполненные сексуального отчаяния стоны. Ему потребовалась почти вся его сила и концентрация, чтобы удерживать борющуюся с ним женщину и, одновременно, ласкать её, любовно сжимая губы вокруг пульсирующего узелка страсти. Крошечный кусочек беззащитной,плоти пронизанный большим количеством чувствительных нервных окончаний, давал ему практически безграничную власть, позволив превратить гордую и непокорную суперзлодейку в дергающийся и стонущий беспорядок. Чувствуя, что ему нужно продержаться всего несколько секунд,после чего критический рубеж будет пересечён и наступит кульминация, Брюс вложил душу в эти несколько послед них облизываний. Его язык извивался змеёй, заставляя Селину задыхаться. Она чувствовала, как это растёт в ней. Ощущение, поднимающееся изнутри подобно распрямившейся пружине. На протяжении всего времени, что Брюс работал над ней, оно накапливалось внутри и вот, наконец, лопнуло, залив женское тело горячими волнами удовольствия. Кульминация была ярче, чем вспышка на Солнце. Руки Кэтвумен обхватили затылок Бэтмена, ещё сильнее прижимая открытую часть его лица к пульсирующему лону, в то время как ноги сжали шею, удерживая на месте. Ему же не осталось ничего другого, как замереть, наблюдая за сериями спазмов, пробегавших по её животу и ощутить силу сжимающих сокращений влагалища. В какой-то момент Брюс поднял глаза,встретив дикий взгляд Селины, горящий синим пламенем. Её голова раскачивалась из стороны в сторону, а изо рта вырывался крик чистейшего сексуального удовольствия и, как ему показалось, невероятного облегчения. Её оргазм впечатлял силой и яркостью, однако было бы наивно, полагать, что Кэтвумен ограничится лишь одним разом. Нет, надеяться на такое было, по меньшей мере, глупо, потому как в отличие от Селины Кайл Женщина Кошка была ненасытна. Ещё не успев толком прийти в себя, она вы бралась из-под него и, усевшись на краю трубы, обвила ногами за талию, не давая сбежать. Её снабжённые когтями пальцы скользили по его панцирю, оглаживая живот и добираясь до паховой чаши, в которой уже давно стало тесно. Коснувшись места, в котором защитная пластина соединялась с основной частью брони, Селина проворковала: — Человек, прячущийся под маской летучей мыши говорит, что поможет мне отыскать женщину, скрытую под вуалью кошки... не поверю, пока не увижу сама, – Брюс медленно протянул руку и коснулся её лица, готовый отдёрнуться в случае опасности. Однако её не было. Женщина в костюме кошки просто стояла, позволяя ему нежно погладить себя по щеке. Она... принимала его заботу. — Я дам тебе попробовать, – прошептала она ему на ухо. – Но помни, ты живёшь, чтобы сохранить мир, а я жажду его разрушить! Бэтмен даже дыхание затаил. Она... дала ему шанс. Пусть призрачный, но всё же лучше, чем ничего. Он притянул не сопротивляющуюся Кэтвумен к себе, позволяя закинуть руку к себе на шею. Второй она по всё ещё возилась с защитой у него между ног. Он, впрочем, не обращал на это внимания и лишь крепче прижал любимую к себе. Как будто мог удержать её с помощью этого. Ночь ещё только начиналась и их ждал затяжной секс-марафон на крыше, под затмевающими холодные звёзды облаками. Дикое,похожее драку совокупление, которому не могло помешать даже огромное количество резины и кожи между ними. Из-за костюмов, которые было нелегко снять их тела так ни разу и не коснулась кожи, но это лишь заводило костюмированных любовников. Но даже в разгар любви, Бэтмен и Женщина Кошка не забывали о своём противостоянии. Он пытался позаботиться о ней, и превратить её дикость в страсть, в то время как она всеми силами провоцировала его внутреннюю тьму и ввергнуть в безумие. Однако на этом противостоянии характеров и была замешана страстная любовь героя и злодейки.