Немного о трудолюбии, домашних делах и уставших Артурах Морганах

Это случилось ночью. Вообще-то нашествие персонажей из мира-по-ту-сторону, как невесело называл это Хавьер, случалось обычно ранним утром, и всегда предрассветное солнце всегда лениво занималось на горизонте. Иногда по утрам было свежо, иногда — прохладно; константами были девушки, что стояли у костра и пили кофе, но Карен не жаловалась — она любила кофе, да и было забавно понаблюдать за бедными мужиками, кому нерадивые авторы втюхивали в руки виски по поводу и без — просто на всякий случай. Ее саму, правда, такая участь тоже периодически настигала, и засыпала она еще мирным трезвым человеком, а просыпалась в окружении бутылок (никто никогда не уточнял каких, что было жаль — хоть бы один напоил ее абсентом!) в мире, где нет Шона (и спасибо большое, будто бы без его выкрутасов ей не хватает геморроя). Так вот. Это случилось ночью — Карен повезло, она спала, благослови сценарист ее роль, но даже сквозь сон и тонкие стенки палатки услышала чей-то незнакомый голос, преимущественно женский. — Ну вот, опять с кем-то ругаться, — тоскливо покачала головой Мэри-Бэт, прижимая Карен к себе за талию и пытаясь заткнуть уши. Это был их любимый троп — стравить девушек с новенькой (потому что ревность — единственное чувство, существующее в их мире), но Карен, вообще-то, даже тут не особо жаловалась — этот самый Шон давал ей фантастическое прикрытие (она еще раз поблагодарила геймдизигнера за этого дуралея). Все недовольства лились либо на Мэри-Бэт, как на ближайшую очаровательную персону в окружении Артура, либо на Мэри-как-ее-там-Линтон. Бедная девочка, ей и за пределами новых персонажей постоянно достается. Что стоит только тот раз, когда Чарльз и Артур засосались на ее глазах. Карен фыркнула. Зато вот к Сэди никто не лез, это да. Видимо, даже у авторов были зачатки самосохранения. — Сейчас Артур будет встревоженно над ней хлопотать… — сонно пробормотала Тилли, разбуженная их возней. — …пока она не вдарит ему в нос… — …и с и-и-ха! не умчится в закат, — печально завершила Мэри-Бэт. Классика. Карен даже похвалила их мысленно, настолько они уже приноровились. — Заткнитесь и спите, — шикнула на них Сьюзан, которая в ближайшие дни должна превратиться в мягкого размокшего воробушка с этой новенькой, а их бить палкой в утроенном темпе. — Как будто бы не знаете, что будет с завтрашнего дня. — Не волнуйтесь, мы не будем сильно обижаться, когда вы швырнете в нас ведром, — ухмыльнулась Карен, прежде чем Сьюзан, закатив глаза, вышла из палатки. ** Окей, начиналось все неплохо — тривиальненько, да, но неплохо. Автор еще не успел положить на Карен свой взгляд, видимо, увлекся Артуром и новенькой — надо будет хоть имя ее узнать — а потому она решила не усложнять ему задачу и сама подошла к костру и сняла кофейник с примуса. Как всегда — горький, черный и крепкий. Хорошее утро в Клеменс-Пойнт. — Я в порядке? — встревоженно появилась Мэри-Бэт, приглаживая волосы. Карен критично осмотрела ее. — Второй нос не вылез, этот не выпал, морщин нет, платье чистое, а взгляд — как они это называют? — не сочится ревностью и ядом, — Карен улыбнулась и хлопнула ее по плечу. — Ты все еще с нами, подруга. Мэри-Бэт сделала долгий глоток, грея пальцы. — Будем надеяться, что они просто уедут… куда-нибудь. — И вернутся когда-нибудь… никогда, — эхом вторила ей Тилли, появившаяся из палатки через секунду. — Жалко Артура. Опять будет ползать на коленях и плакаться от неразделенной любви. — Обещаю, никогда не рассказывать об этом Джеку в будущем, — клятвенно заверила Карен. — А то пацан психотравму получит от такого Дяди Артура. — Что это значит? Психотравма? — недоуменно посмотрела на нее подошедшая Абигейл, жестом поздоровавшись со всеми присутствующими. Ей тоже не везло, несчастной. Все-то авторы норовились вылепить из нее стерву — да такую, что Карен порой завидовала, а Сьюзан промокала платочком лоб. С другой стороны, если Артур сейчас не ходит под ручку с Джоном, то в этом фанфике Абигейл опасаться нечего. Будет с Джеком, как всегда, играть или с Джоном ругаться, но это-то уже привычное. — Не помню откуда, — отмахнулась Карен. — И вообще сомневаюсь, что из нашего века, но кто скажет об этом горе-писакам? Тилли выразительно отхлебнула еще кофе, пока лагерь просыпался вокруг них, возможно, еще не осознавший, что их ждет. Это были драгоценные минуты единения. — Ну-ну, не скажи, иногда у таких получается очень недурно, — кивнула Тилли, вспоминая некоторые удачные дубли — им там даже роль доставалась. Эпизодическая. — Ага. И также недурно они лепят вагины всем подряд, — закатила глаза Абигейл, пока они тихонько прыснули, вспомнив, с каким визгом проснулся однажды Джон, обнаружив вместо причиндалов какую-то дырку! А они на тот момент были уверены, что всего повидали в фэндоме. — Что поделать, демиург говорит, а паства слушается, — пожала плечами Тилли. Ей тоже везло, как-то не выделялась девочка-южанка у авторов. — Испытываю непреодолимое желание покричать, — неожиданно мрачно произнесла Мэри-Бэт, а алюминиевая кружка в ее пальцах согнулась. — Начинается, — прикрыла глаза Абигейл, уже присматриваясь, как можно незаметно отползти с поля боя. Авось минует. Наконец из палатки Датча вышел сам Датч в сопровождении Артура, что держал под руку эту новенькую, Хозии и Майко. Карен мстительно подумала, что эти главные героини — хотя б какой-то способ надрать уши засранцу Майко. — Леди и джентльмены! — хлопнул в ладоши Датч, образуя вокруг себя заинтересованную толпу. Ноги сами повели Карен на центр, так что она осторожно удерживала кружку, чтобы не расплескать кипяток. — Это — Алекс! И теперь она является частью банды. Ну, вообще-то частью любовной линии Артура, судя по тому, каким преданным и очарованным взглядом тот был вынужден на нее смотреть. Волосы у нее были длинные, ресницы — пушистые, а запястья — тонкие, она улыбалась самой красивой в мире улыбкой, а кожа ее была настолько чистой, что Карен задумалась, знают ли авторы о том, что в условиях плохой санитарии и неразнообразного рациона вполне могут возникнуть прыщи. Бедняга Артур. ** Уже через пару дней Карен была вынуждена взять слова назад — эта Алекс не походила на всех тех, кто случался с ними до этого, а потому скромная надежда на адекватный (и желательно быстрый) финал продолжала разгораться в ее душе. — Ты! Ленивый расфуфыренный индюк! — как-то раз услышала она, пока мыла посуду. Заинтересованно выглянув из-за фургона, Карен увидела, с каким непередаваемым выражением лица Алекс бьет Майко, нависая над ним коршуном у игрального стола. — Артур пашет как не в себя, а ты сидишь прохлаждаешься! Иди займись делом! Ну, на такое Майко обычно либо разражается гневной тирадой, либо со всей дури прикладывает об косяк — этот мерзавец работу как явление не признавал в принципе, предпочитая спихивать все на девушек и чернокожих. …может, именно поэтому Карен была даже чуть-чуть рада, когда Алекс влепила ему пощечину. Когда она обернулась к остальному лагерю — взмокшая, раскрасневшаяся и раздраженная — все поспешно вернулись к своим делам, хотя Карен хотела пожать ей руку. Были, конечно, в этих новеньких плюсы — они все тотально и беспросветно бессмертные. Майко с недовольным ворчанием взялся за колун — тоже еще одно чудо фикрайтерства, но Карен уже ждала его нытья после финала о том, как его, мужика в расцвете сил, пришибла какая-то баба. Алекс критичным взглядом осмотрела полянку, пока Артур послушно сидел за ее спиной и рисовал (Алекс? а может, автор не уточнял, и Артур пытался выплеснуть свое раздражение на происходящее?). — Вы все просто кретины! Артур, бедный, работает и приносит деньги, еду, шкуры, пытается вам всем помочь, делает лагерную работу, а вы получаете это все, как должное, да?! Алекс аж трясло. Насыщенный экземпляр, подумала Карен. И принялась старательнее намывать тарелку. — Вот ты, Чарльз… — Алекс ткнула в проходящего мимо Чарльза, а когда он послушно остановился, то с раздражением отмахнулась. — А, ладно, ты нормальный, иди делай… что бы ты там не делал! — она мгновенно потеряла к нему интерес, продолжая рассматривать поляну. — Билл! — человек поднял сонный взгляд. — Вот почему ты, здоровый лоб и мужик, нихрена не делаешь? — Алекс оперлась руками на стол, за которым сидел Билл, и впилась в него пираньим взглядом. Остальные заинтересованно поглядывали, но Карен уже было сложно сказать — велением ли пера писателя или своим собственным любопытством. — Так эт… я ж не умею, — развел руками он. — Имбецил, — процедила Алекс. — Живо заработай денег! Сделай. Что-нибудь. Полезное! — Но нам нельзя светит… — начал было Артур, но Алекс махнула рукой, и он послушно замолк, только с паникой смотрел на стремительно краснеющего Билла. — Ограбь кого-нибудь! Убей! Чтоб я видела твое имя в учетной книжке! Билл заворчал, но послушно встал, придерживая шляпу рукой. Дерьмо. Билл был хорошим парнем — немного неуравновешенным, но они все здесь такие, однако в целом терпимым, если сравнивать. Но он совершенно не мог в одиночную работу — он ж и слов-то прочитать не сможет! Карен сочувственно посмотрела ему вслед, отвязывающему Бурого Джека, где Киран нервно дернулся его появлению. Как бы им не пришлось переезжать такими темпами раньше положенного. Посадит же на хвост законников. — Теперь ты, — обернулась Алекс на Хавьера, ткнув в него рукой. Тот накладывал порцию рагу и замер от такого пристального внимания. Нет, конечно, и Хавьеру приходилось регулярно спать со всем лагерем, но нынешние тенденции как-то не предсказывали подобного исхода. — Я? — Ты-ты! Сидишь прохлаждаешься в тени, когда мог… мог бы… — она задумалась, осматривая лагерь. — Натаскать воды! Или почистить курятник! Хавьер нахмурился. — Bonita, я охранял лагерь первую половину ночи и проснулся около получаса назад. — И что? Это значит, что тебе можно расслабляться? — фыркнула Алекс, словно он сморозил глупость. — Раз проснулся, значит, годен к службе — займись делом и принеси в лагерь денег, вон Датч жалуется, что их мало. — Но… — И я не хочу ничего слышать! И, по велению автора, они и правда ничего не могли сказать. Хавьер, широко зевая, был вынужден вылить свой кофе в траву и медленно побрел к Боаз. Он попытался вытянуть руки, чтобы как-то вернуть себе бодрость, но получалось у него плохо — судя по всему, даже эти жалкие огрызки ночи Хавьеру не удалось поспать. — Будешь? — тихонько подобралась к нему Тилли, протягивая свой недопитый кофе, в момент, когда Алекс отвлеклась. Карен незаметно взяла банку с овощами, которые для таких случаев специально заготовил Пирсон, и кинула Хавьеру. Тот с благодарностью посмотрел на них обеих, пытаясь в несколько глотков покончить с кофе. — Сочувствую, дамы, я буду хотя бы далеко от всего этого, — шепнул он им, а затем слегка наклонил шляпу и исчез в дороге. С другой стороны, чем меньше людей, тем меньше вакханалии сможет устроить автор… главное, чтоб он неожиданно не телепортировал их из ниоткуда. Пару раз такое было с Чарльзом, выезжавшим на охоту, отчего он еще долго недовольным ходил. Хорошо хоть было, если авторы вместе с ним и Тайму возвращали. Пока по лагерю разносился одинокий стук колющего дрова Майко, который, кажется, нарубил столько поленьев, что им хватит до следующего месяца, Алекс вновь осмотрела присутствующих, пытающихся чем-то занять руки. Они ведь никак не могут отдыхать. — Господин Штраус, вот вы что здесь делаете кроме того, что поручаете бедному Артуру выбивать долги? — выбрала следующую жертву Алекс, и на мгновение Карен стало даже жаль Леопольда. Она уже давно перемыла всю посуду, но не хотелось высовываться и привлекать внимание автора — иначе в лучшем случае посадит к Шону на колени, а в худшем опять заставят стирать, ей-богу, она уже пальцы в кровь сбила об стиральную доску. — Я, моя дорогая, отвечаю за финансовую сторону Ван дер Линде, — демонстративно поправил очки он, скрещивая руки на груди. — Например? — усмехнулась Алекс, садясь на стол. — Знали ли вы, что вещи в лагере появляются не просто так? И кто-то должен распределять деньги между социальными нуждами лагеря — между медикаментами, запасами провизии, боеприпасами, выплаты женщинам. И это я только навскидку назвал! — Артур просто покупает то, что вам надо из каталога, не приписывайте себе в этом заслуги, Штраус, — отмахнулась от него Алекс. — А вы никогда не думали, откуда именно мы получаем поставки? Кто следит за тем, чтобы нас при них не схватили законники? Чтобы нам попался хороший диллер, потому что мы постоянно путешествуем по стране и часто нам сложно поддерживать постоянный контакт с поставщиками? А цены? Кто-то должен следить и за тем, чтобы нас не ободрали, как шавок, потому что из-за нашей известности с нами соглашается работать мало оптовиков. А еще мы должны откладывать процент на черный день. Бухгалтерское искусство не так просто, моя дорогая, как вам кажется, — поджал губы Штраус, выглядя полностью довольным собой. А Карен и не знала, что этот человек настолько разбирается в бумагах. Видимо, за бюрократию в их банде отвечал он. — Еду можно закупить в любой бакалее, — скептично уставилась на него Алекс. — На двадцать человек? Отнюдь, мисс. Она раздраженно слезла со стола, махнув на Штрауса рукой, и пускай этот щуплый нервный человечек никогда Карен не нравился, сейчас она не могла не признать возросшего к нему уважения. — В таком случае, что про тебя, Сьюзан? — заловила она женщину (не то чтобы это было сложно, учитывая, что они все наблюдали за представлением). Сьюзан едва не задохнулась от возмущения — Карен видела, как сжались ее пальцы, точно на горле Алекс, но она удержала себя в руках. А может, фикрайтер удержал. — Вот ты жалуешься, что Артур не приносит денег в общак или очень много времени проводит в лагере — а насчет учета? Ты видела, какая у него цифра добычи? — Такая же, как и у всех остальных, — стойко выдержала это Сьюзан, ни моргнув глазом. На самом деле и у нее после бесконечной вереницы дамочек выработался своего рода иммунитет. — Артур приносит десятки долларов! — продолжала настаивать Алекс, как маленькому ребенку. — А все остальные? Пару центов и плохую шкуру енота?! Прежде чем успел случиться скандал, Хозия неожиданно положил руку на плечо Сьюзан, слегка сжимая, а затем подманил Алекс к общаку и открыл книгу. — Смотри сюда. Он ткнул пальцем в какую-то строчку, но никто не рискнул подойти ближе, чтобы посмотреть — тем более что и так знали, о чем речь. Глаза Алекс округлились, а затем она открыла рот и с таким же выражением лица закрыла его обратно. Между бровей пролегла морщинка — настолько упорно она пыталась сообразить, что происходит. Ну, она по крайней мере пыталась. — Но там было… — Игровые условности, — мягко, но непреклонно продолжил Хозия. — Умей от них абстрагироваться. Все в банде вносят посильный вклад. Или ты думаешь, что Хавьер, Джон или Ленни, которых Датч спас от смерти на улице, не стали бы делать все возможное, чтобы отблагодарить его за это? Его спокойный тон и вежливое обращение всегда имело какой-то магический эффект — даже на Майко, и Карен задумывалась, сможет ли она в старости так же управлять людьми одним только голосом. Было бы неплохо. — Ладно, — с досадой покачала головой Алекс. — Признаю, мой косяк, но! — она вновь обернулась к Сьюзан, указав на нее пальцем. — Это не избавляет нас от того факта, что вы постоянно всего требуете от Артура, когда он и так работает на издыхании! Карен скосила глаза в сторону виновника происшествия, который уже бочком отползал в сторону Молли — одной из немногих, о которых зачастую вообще забывали. Датч тоскливо покосился ему вслед, но не дернулся, смиренно ожидая своей очереди. Наверняка он уже вообще жутко жалел, что затеял все это ограбление с Блкэуотером — настолько часто ему перепадало от рассерженных персонажей. Даже сама Карен пару раз выстрелила в него в упор, с мрачным удовлетворением наблюдая, как его роскошная рубашечка совершенно нероскошно пропитывается кровью. — Я всегда ценю вклад Артура в общую работу, — прошипела ей в ответ Сьюзан. — Уж не знаю, откуда вы это взяли, милочка, но будьте добры выдерживать субординацию и уважение. Никто не спорит с тем, что Артур помогает лагерю, и я тоже это вижу. — Уважение? К вам? — скрестила руки на груди Алекс. — Вы сами-то кроме криков и избиения людей что-нибудь можете? Карен буквально почувствовала, как потемнели глаза Сьюзан — даже Хозия от греха подальше отошел, оценивающе кивнув в сторону Алекс. Обычно персонажи… менее охотно вступали в конфронтации с окружающими в таких объемах. Кто-то явно решил, что Артуру пора в отпуск. — Не надо таких громких заявлений, милочка. Что тебе вообще известно о содержании лагеря? Или ты думаешь, что без меня они все тут продержатся?! Да этих идиотов один-на-один с мылом оставить нельзя, они на нем поскользнутся и убьются! Ну, с этим Карен спорить не могла — мужчины в их лагере вообще были мало приспособлены к бытовой жизни, а потому могли неделями разгуливать в драных мокасинах, пока им в это не ткнут. И только в лучшем случае вообще согласятся их заштопать, а не оставить все, как есть. Нет, были, конечно, приятные исключения в виде Артура и Джона, воспитанных в строгости Сьюзан, а также Чарльза с Ленни, кого, видимо, приучила жизнь (но Чарльз вообще обычно сам латал свои вещи, и, только когда он обжег руку до невозможности сгибать пальцы, Карен удалось помочь ему — кажется, это был тот момент, когда этот неразговорчивый индеец начал с ними сближаться), но что Хавьер, что Шон, что уж тем более Билл были в этом плане совсем без царя в голове. — Лагерь — это дисциплина, — продолжала давить Сьюзан. — Банда — это дисциплина. Кто, по-твоему, распределяет обязанности, чтобы мы не заросли в грязи? Кто следит за тем, чтобы у нас всегда было достаточно антисептиков, патронов, оружейного масла, кукурузы или еще чего? За тем, чтобы ничего не потерялось при переезде и всех расселили? За этими ленивыми курицами, чтобы они не отлынивали? Собери себе банду, пусть она продержится двадцать лет и не сдохнет от дифтерита, тогда и раздавай советы! — процедила под конец Сьюзан, не утруждая себя выслушиванием ответа. Ее руки еще раз сжались в кулаки, но избивать главных героинь было все-таки неразумно, они все это понимали. Карен почувствовала, как призрачно заболело плечо, за которое ее вчера Сьюзан держала, пока пыталась втолковать, почему она, Карен, неправильно чистит чугун. Может, в некоторых моментах эта Алекс не так уж и не права. Даже Датч парней не мутузит, а они те еще порой обалдуи. — Если бы все тут были такие трудолюбивые, то Артур бы не изматывался постоянно и не работал за троих! — крикнула Алекс в пустоту. — Но я и не ра… — И я не намерена, чтобы это продолжалось! — Меня все устр… — Ты просто мягкий, Артур, — обратилась уже к виновнику происшествия Алекс с нежной улыбкой. — Ты так страдаешь за них всех, так любишь свою банду, всегда берешь последнюю порцию, только чтобы остальным хватило, ходишь в дополнительные дозоры, самым первым просыпаешься и последним засыпаешь, постоянно охотишься, чтобы никто не остался голодным, отказываешься латать свои раны, никогда не покупаешь себе новой одежды, отдаешь все до последней монеты в общак и всегда рвешься в бой! — она трагично смахнула гордую материнскую слезу, а где-то сзади судорожно закашлялся Хозия. Видимо, вспоминал все разы, когда Артур первым выхватывал тарелку у Пирсона, таскал чужие патроны и лениво дрых до самого обеда. Карен тоже удушливо рассмеялась застывшему выражению ошеломления на лице Артура. Без сомнения, Артур любил свою банду — они все ее любили. Но такая жертвенная альтруистичность… похоже, им нашелся новый повод подколоть его холодными вечерами. — Так что отдыхай, солнышко, — заботливо сказала Алекс и погладила его по щеке, не замечая, как гримасничает такому поведению Джон, глядя на вымученное выражение лица Артура. — Ты хорошо поработал. И авторским произволом Артур угрюмо замолчал. Карен почувствовала, как Алекс переключилась на девушек — видимо, Датча решила оставить на сладкое — и ее взгляд с подозрением скользнул по Тилли, но затем внимание привлекла Мэри-Бэт. Ох. — Что ты делаешь, кроме прочтения своих глупых романчиков? — вальяжно подошла к ней Алекс, отчего Мэри-Бэт невольно сделала шаг назад. Глухое раздражение заворчало в глубине Карен. Нет, и они сами, и Мэри-Бэт называли ее книжки наивными, но им-то можно, они — семья. А незваная девка явно в эту категорию не входила. — Полегче с обвинениями. Вместо тебя и Сьюзан вполне успешно справляется, — встряла Карен, понимая, что Мэри-Бэт в фанфиках часто ведет себя… ну, не совсем как Мэри-Бэт, а затем глубоко вдохнула и завладела вниманием Алекс: — Представь, что нас в лагере чертовых двадцать два человека — за вычетом Сэди, которая сама за своими вещами следит, и Джека, за которым следит Абигейл — двадцать. В число которых входит Суонсон, видевший ванну в последний раз в прошлом десятилетии, и Дядюшка, вообще про такое слово никогда не слышавший, — Карен старалась не отводить взгляда — пока у нее есть возможность высказаться, тем более Алекс вроде не порывалась прервать. — И этих двадцать человек надо обстирать, обслужить, помыть за ними посуду — три раза в день как минимум! — зашить их бесконечные дырки в носках и трусах, выстирать их постельное белье… — …следить за чистотой в палатках, обрабатывать их раны, потому что наш пьяница-пастор случайно выпьет их обезболивающее… — раздраженно добавила Абигейл. — …помогать Пирсону по кухне, так как один человек двадцать ртов не прокормит несколько раз за день, собирать яйца каждое утро, чистить курятник! — подхватила Тилли, вставая рядом с ними и упирая руки в бока. — А еще и выглядеть при этом красивой! — под конец раздраженно топнула ногой Мэри-Бэт. — И ты нам говоришь, что мы ничего не делаем? После такого пламенного монолога повисла ожидаемая тишина. — Господи, спасибо, что я не родился женщиной, — пробормотал где-то вдалеке Ленни. Видимо, речь Карен таки возымела эффект, а может, Алекс просто не захотелось связываться с четырьмя девушками — она покачала головой, но не стала лезть, вместо этого принявшись вновь искать кого-то, кого можно уличить в непродуктивности. — Если тебе так хочется на кого-то покричать за лень, то выбери своей жертвой Дядюшку, — посоветовал ей Джон, который, будучи главным героем, уже успел многого навидаться, и относился к каждому оригинальному персонажу как-то проще и спокойнее. — Ме-е-ня-я? — протянул Дядюшка заплетающимся языком с другого конца поляны, развалившись под деревом. — Я наш талисман! Символ! Приношу удачу! — Наскреби хотя бы сена, старый идиот! — пнула его под бок Алекс, отчего тот охнул и заворчал, пытаясь подняться. — Да ладно-ладно, конфетка, не кипятись. Твоя авторская магия все равно долго не протянет. — Он медленно побрел, переваливаясь с ноги на ногу, в сторону сухой травы, которую требовалось скосить. Так-то Моргану еще везло, на взгляд Карен, он просто перетаскивал сено к лошадям. Косить было невпроворот сложнее и утомительнее — с учетом их табуна, они даже предпочитали обычно покупать тюки, когда были лишние деньги. Мэри-Бэт благодарно ее приобняла, а затем поспешила скрыться из кадра, но Алекс уже не смотрела в их сторону. Ее взгляд лишь на миг зацепился за Кирана, который таскался с щетками для лошадей и взмокшим лбом. А ведь Хавьер, как всегда, должен был ему с ними помочь, а теперь вынужден бедняга со стадом один-на-один дела иметь. Ленни и Чарльз стояли на страже, так что, видимо, повезло им, когда Алекс начала вновь рыскать по лагерю в поисках виновного. Судя по тому, что Артур все еще не упал на колено перед ней и не предложил сбежать, может, как только она насытится своей жаждой заставить всех работать, фанфик и свернется. Кажется, на какой-то момент Алекс даже хотела подойти к Молли, но та посмотрела на нее столь презрительным взглядом — пожалуй, таким она не смотрела даже на Тилли, — что у Алекс моментально отпало все желание. Да и что могла Молли сделать-то, если за нее всю жизнь все делали служанки. — Датч, — вынесла свой приговор Алекс. Карен видела, как честно Датч пытается сохранить лицо, но они никогда не могли сопротивляться велению авторской воли — вот и сейчас он смотрел на нее взглядом провинившегося котенка. Прежде чем Алекс успела открыть рот, Датч упал на колени перед Артуром. — Сынок, я так виноват! Прости, что не ценил тебя и твои силы! Извини, что сомневался в твоей неверности! Ты — лучший член нашего лагеря, нашей семьи. Самый любимый, самый преданный, самый трудолюбивый. Ты можешь отдыхать, когда захочешь, я не скажу тебе ни слова! Ты получишь лучшее манго на Таити, где мы однажды все будем! Несмотря на то, что Карен показались его слова маленько фальшивыми, а улыбка — неестественно радушной, Алекс, казалось, была довольна произведенным эффектом. Она по-свойски хлопнула Датча по плечу, затем с удовлетворением посмотрела на работающего все еще топором Майко (здесь Карен спорить не могла — потрясающее зрелище, жаль, ненадолго) и наконец растворилась в воздухе. То ли финал, то ли перерыв. Выяснять из них никто желанием не горел. — Не мог так сразу, босс? — Майко моментально отшвырнул топор, вынув из внутренней стороны куртки флягу. Датч с тяжелым стоном поднялся с колен и похлопал Артура по плечу, который уже поспешил закурить, запихав дневник в недра плаща, а Шон высунул нос из нужника, подозрительно осматриваясь: — Она ушла? — Ага, вылезай, трусишка, — беззлобно поддела его Карен, глядя на то, как Шон, пригнувшись, выползает. Они постояли еще немного, а когда спустя пять минут ничего не произошло, то выдохнули. — Пойду верну Хавьера, Киран убьется на этих конюшнях в одиночку, — проворчал Датч, подзывая к себе Графа. — Забей, старик, я помогу, а то мало ли наша надзирательница вернется, — с готовностью кивнул Шон, в несколько шагов подлетая к Кирану. — Привет, О’Дрисколл, все еще не расшиб лоб о чьи-нибудь копыта? Киран что-то пробормотал ему, но Карен уже не вслушивалась. Лагерь постепенно вернулся к рутине: те, кому не дали поесть, поспешно затолкали за щеки рагу, Пирсон со вздохом принялся мариновать мясо на вечерний шашлык, а Суонсон рассказывал Джеку про Страсти Христовы. — Надеюсь, в следующий раз нас наконец отправят на это чертово Таити, — пробурчала Карен, с тоской думая, что авторы так любят шутки с манго и райскими островами — а ни один, зараза, не додумался их до туда вывезти! — Это не тебя заставляют спать со всеми подряд, радовалась бы, — фыркнул Артур, щелкая зажигалкой. Хозия одолжил огонек с сочувствующим взглядом. Тот тоже постоянно был вынужден либо раздавать мудрые советы с умным видом, либо спать с Датчем — и Хозия так и не решил, что ему нравится больше. — Привыкнешь, — подошел к ним Джон, держащий на руках Джека. — Уж лучше трахаться, чем умирать. Артур передернул плечами, посмотрев на него чем-то средним между отвращением и ужасом, а затем свистом подозвал Боудикку.