Фанфик «А жизнь не закончится»

- Султанша, госпожа, беда. – проносясь садом, кричал евнух. - Я тут, Хаджи. Что-то с Мурадом? – холодно спросил властный голос. - Султан Мурад и Кеманкеш паша найдены мёртвыми в своих шатрах. Один куст жасминов вмиг стал одёрнутым и неживым. - Олухи! Я же ясно отдала приказ: султана и его хвостов… Кеманкеш… Сам себя убил… Шанс есть? - Почти нет, Кесем. - Где они? Мне плевать на сына, хоть как собаку хороните. Где паша? - Кеманкеша везут сюда. По дороге стараются держать, но помощь дадут только тут, если доедет. - Хаджи, не смей. Он доедет. Ради меня. Серое платье помрачнело, а каштановые волосы потеряли свой отблеск. - Госпожа моя, Вам так плохо? – поддержав уже летящую султаншу, спросил. - Я сама убила своё сердце. Что может быть хуже? - Но он же жив. - Даже если и жив. Того отношения уже не вернуть. Да и стоит ли? Главное, чтобы жил. - Как можно так слепо любить? – в голос удивился евнух. - Ты что-то имеешь против? - Нет, как я смею. Просто… паша же Вас совершенно не уважает, да и, кажется, не любит. Зачем же его спасать тогда? - Хаджи, тебе знакома любовь? Любовь, когда мир готова перевернуть, всё уничтожить и отстроить заново ради него. - Слава Аллаху, нет. Такая любовь слишком подкашивает, ещё вспомните мои слова. - Что нам делать? Пока его везут, я же могу умереть от страху, что убила. – взор поднялся, он был пустым, но с маленькой надеждой. - Я не могу видеть такие Ваши страдания. Пусть умирает. Или Вам напомнить как он сказал, что у него аллергия на жасмины? - Напомни. Выстою. Буду любить, что не скажи. Пусть даже стреляет в меня. Но я спасу его. - Зачем, Кесем? – холодно спросил, будто забывая её. - Любить или стоять на ногах? И то, и то важно. Пускай не для него, но для меня. – голос брюнетки-госпожи был строг, но без холода. Все эти дни, 4 дня, Кесем Султан провела взаперти в своих покоях. Отдалилась от всех, да и от неё ушли многие из родных. Те были в обиде, а иные просто отказались от матери. Но вот в покои Валиде Султан вновь ворвался Хаджи. - Будто мир перевернул. Я ждала тебя. Но чуть не снёс всеровно. - Кесем, Кеманкеша… тело привезли. - Где он? – спросила вылетая с покоев. Чёрное платье, будто сама смерть коснулась султанши мира, поднялось в воздух и упало, а женщина изо всех сил неслась дворцом. Повороты, коридоры, выход, сад. - Где он!? – просто упала без сил, даже, казалось, бездыханно. В секунде подлетели слуги и провели к труне. А там только бледное тело. - Всё? Конец? – тихо и разбито спросила султанша. - К сожалению… Это всего лишь тело… - Оставьте меня… - Но госпожа… - начали противиться лекари и слуги. - Просто уйдите! – женщина кричала, но только шёпот был услышан миром. Душевное опустошение, ненависть к жизни, любовь к нему. Рука сжимает его уже холодную. - Открой глаза, моя любовь. Молю. – уста коснулись руки этого изнурённого тела. Взгляд стал более пустой, а женщина лишь хмыкнула. Рука всё так же держала его. Уста повторяли, что он любим. Казалось, это чудо. Веки шелохнулись и он открыл глаза. Но сразу же и вернул прежнее отношение к Кесем Султан: - Ты? Ненавижу тебя. Что ты забыла около меня и почему я лежу в гробу? - Кеманкеш, зачем ты так? Я тебя спасла, полюбила… Ты был мёртв… - радость смешалась с болью, голос дрожал, а веки опускались сами собой. - Ты? Или кто? Что ты могла сделать? Моё личное горе на ногах. Что ты могла сделать? – встав и уходя, спросил. - Но я бежала к тебе изо всех сил, всегда любила больше жизни и сейчас…. Ты должен быть мне благодарен… - несмело начала Кесем. - Кесем Султан… Для меня Вы вовсе не госпожа. Высшая Ваша планка – девочка из мейхане, но лично моя. Хотя и к этому Вам ещё карабкаться и карабкаться. – кинул, уже скрываясь за кустами и деревьями. Кулаки сжаты, а язык кусала сама себе. Эта боль никак не проходила, хотя такое отношение уже было привычным. Но сейчас не какой-то обычный случай, а она спасла его из лап смерти. В покои опять вернулось только тело. Как и после каждой встречи с ним, но сейчас ещё более неживое. - Хаджи, Кеманкешу паше приготовить лучшие покои и сообщи всем о смерти сына-повелителя. – холодно отдала приказ султанша. - Каким способом? – Напиши письмо с моей печатью и передай столицей весть. Ты что один год со мной или как это понять? Ты не знаешь как я прибита? - Прости, Кесем. Я понимаю. Что в этот раз?... Хотя, я не хочу лезть в Ваши отношения… - Что ты сказал? Иди… Иди к Кеманкешу, скажи что девочка готова карабкаться. Он поймёт. - Я… простите, госпожа… Но я не пойду… Я не позволю Вам так унижаться перед недостойным Вас рабом. - Хаджи! – зеркало с дребезгом разлетелось покоями. - Хорошо. Это приказ. – евнух поплёлся к писарю, но спустя минут 15 вернулся за печатью Валиде Султан. Но на полу теперь он обнаружил беспорядок и тайный ход с покоев был открыт. - Это недобрый знак. – буркнул и пошёл следами султанши. Тайный ход привёл агу в уже знакомую маленькую комнатку. Хаджи обвёл её взглядом. Хотел позвать Кесем Султан но передумал и сам начал осмотр комнатки с коронами и богатствами. Между корон и картин нашёл комочек в дорогих тканях. В тот уголок забилась султанша. - Кесем… Не проще отдать приказ о казни и забыть его чем терпеть всё это? – не выдержав, спросил. - Не смей. Даже не думай. Я его люблю… Больше жизни и своего тела, больше всех и всего. – выпутавшись из тканей, молвила. - Но это разумно. Когда ты госпожа, а он раб. Такое себе позволил, - наказание: казнь. - Хаджи, я тебя люблю, но грань есть. Кеманкеша я люблю всем сердцем. Как он? - Неимоверно живо в сравнении с тобой. - Я не важна. Он важен. Его жизнь, счастье, дыхание. – подала руку евнуху. Тот помог Кесем Султан встать. - Я не могу больше быть так разбита всегда. Этому нужно поставить конец. - Как же? - Пусть меня приготовят как к повелителю. - Вы уверенны? - Хаджи… - странный взгляд. - Ты… Ты уверенна? - Да. Вечер накрыл столицу мира своей мантией. Стихли все звуки и даже сверчки умолкли. Тишина окутала мир. Кесем шла коридорами дворца, впервые за 20 лет такая красивая и с кинжалом около ноги. Хаджи плелся сзади. - Спасибо, дальше я сама. - тихо кинула женщина около одной из больших занавесок по пути в покои, в которых поселили пашу. Ага тихо удалился. Впервые за всё время смелый стук в дверь. Вошла не дожидаясь ответа. - Думаешь, что сейчас сделала как госпожа? – не оборачиваясь, холодно спросил Мустафа. - Повернись, пожалуйста. Я тебе передавала Хаджи, что буду и дотяну до наивысшей планки. - Твой хвостик не заходил. - Хорошо, я разберусь с ним. - Для кого так оделась? – с явными нотками ревности в голосе, спросил. На ней сидело элегантное синее платье с серебристыми вензелями в европейском стиле. Образ украшала синяя шляпка с серебреным пером, а в руке держала веер-опахало под цвет платья. - Для тебя. Я пришла, чтобы поставить точку. Я тебя люблю. И я любо твоя, либо ты… - Потеряю свой шанс и может даже жизнь. Только вот если и вправду любишь, Кесем, то этого не сделаешь. А хотя… Это же ты бесчувственно убила своего сына и меня. - Тебя я спасла. Сделай уже этот выбор. Я слышала ноты ревности, если что… - Нет. Просто стало интересно. Авось переключилась, подумал. - Нет… Это ответ? – сухо спросила. - Именно. Ты должна была этого ожидать, Кесем Султан. – подойдя вплотную, ответил. И почти сразу же мужчина чихнул. - Что за запах? – раздражённо спросил. - Аромат жасмина. Ты же был веткой жасмина в начале отношений… дружеских… И когда стал братом. - Кесем… Я терпел ветку жасмина, брата, но… что ты из себя возомнила? Ты пришла предлагать себя или что? - Именно так. Не отказывай сразу. – аристократические пальцы начала развязывать корсет, а веер оказался на рабочем столе Кеманкеша. - Только не начинай, хорошо? - Ладно, как скажешь. – вытянула кинжал и напала на него. - Думаешь, что и этого я не ожидал? – с иронией, спросил. - Ожидал? И? Ты прекрасно меня знаешь. Мне что ли сдаться теперь? – казалось, начиналась истерика. Паша одним движением вжал женщину в стену. - Сдамся я. Первый и последний раз. Но не в этом плане. - А в каком? - Ты хочешь ночи, почти меня не зная. Хотя бы это стоит изменить. – садясь за свой рабочий стол, начал. - Хорошо. – госпожа скинула и отставила и шляпку. – С чего начнём? - Хотя бы с того, что Силяхтар с Фатихом правду написали. У меня и вправду есть отношения. С бывшим сокольничим покойного султана Ахмеда. - Нет. Погоди. Ты просто точная копия Мурада. Любовь не появится сразу и я дам тебе время, но… Нам же было хорошо вместе…. – мир рушился и уходил из под ног, только вчера она прочитала и порвала то письмо, а сегодня… Кеманкеш паша молчал, но явно был зол. Казалось, сейчас он просто выставит госпожу за двери, но был удар и посильнее. Он прекрасно знал свою Кесем Султан. Знал, что именно безразличие её убьёт. Спокойно вышел на терассу. - Отношения с мужчиной. Как? Не верю. Это просто недоразумения, обида, что я посчитала его своим. – перебирала мысли Махпейкер. Собрав в кулак все силы, на сеунду собрав в глазах разрушившийся мир, Махпейкер Султан прошлась перед гаремом. Прошлась так, будто бы ничего не случилось. Но она была убита. Впервые её выкинули, просто зачеркнули, кинули лицом в грязь. - Хаджи. Я тебя отпускаю. Свободен неделю. - Что-то случилось? - Пока, вроде, нет. – выкинув заколки и распустив волосы, кинула. – Кеманкеша только отправь в ссылку, подальше от моих глаз, но жить он должен. А мне принеси бумагу и чернила. Напишу бывшему сокольничему покойного Ахмеда. - Что же Вы ему напишите? - Хаджи, если я не оставляю тебя и не зову писаря значит дело личное. Оно касается только меня и паши, который… выкинул меня… Мне бы чуть скорости и убить бы… Но любовь выше. - Может Вам помочь? - Разве что переодень в ночное одеяние, никуда уже не выйду, а хотя… не нужно… Просто избавь меня от этого платья. Оно несчастное. Меня в нём просто выкинули. - Кесем, не стоит так говорить из-за какого-то недостойного паши. - Он был рядом всё это время, я жила из-за его «нужна». Ещё есть о чём спорить? Я напишу его мужчине… - Я не ослышался? Но как? - Вот так вот. Вчерашнее письмо, которое я сразу же сожгла… В нём писалось об отношениях Кеманкеша и… Ягмура паши. - Кесем, прости…. Но это невозможно… Возраст, принципы, моральные рамки не позволяют этого… - Разве для Кеманкеша есть правила? Если я ему даже до проститутки не дотягиваю, о чём речь? - Извини, это я причинил боль… Вам сказать о том, куда его ссылают? - Мне это неинтересно. Хоть прямиком в ад. Только одно его оправдает в моих глазах. – уже будучи без одежды, молвила. - Что же? – отводя взор, спросил. - Любовь, Хаджи. Любовь ко мне способна его сделать ангелом в моих глазах. - Не способна. После ответа ты поймёшь мои слова. – ага передал своей госпоже бумагу и чернила и покинул покои, краснея и тлея от стыда. А женщина села писать письмо. В покоях было довольно жарко, и султанша решила открыть двери на террасу. Что удалось успешно. Но её обвела взором стража. - Вот бы поиграть с ней… такие формы… - И почему она так запретна? Начали шептаться стражники. - Уйдите. – кинула Махпейкер, что-то заподозрив. Те повиновались. «Я люблю Кеманкеша пашу всем сердцем и больше жизни. Но узнав о Вас подкосились ноги и Земля отказалась от меня. Я могу узнать всю эту историю? Так как я единственная, что несколько месяцев так его люблю, то должна знать о всех, даже самых странных, похождениях паши. Кесем Султан» Письмо было отправлено как и паша, далеко и уже неисправно. Но что-то было явно против госпожи, видимо, сама судьба. В её покои ворвался Кеманкеш, пылая яростью. - Тебя же выслали или… - Или… Зачем, Кесем? Зачем ты написала ему? Между нами нет уже отношений. Ты хотела не потерять, да? А сделала всё наоборот. - Замолчи! За что так ненавидишь? Я, жертвуя своей жизнью, верну тебе всё. Только ты не убьёшь меня. - Разве я ещё этого не сделал? Ты никогда меня больше не увидишь. – вылетел, оставляя по себе лишь воспоминания. А Кесем Султан скатилась вниз, проезжая головой по тахте. В голову врезалось дерево ножки предмета мебели, но женщина этого не замечала. - Попытайся его просто забыть. – кинул Хаджи, влетев в покои с чашкой кофе. - Тащи вино. - Вам нельзя. С Вашей болезнью и возможной реакцией организма… - Тогда дай мне поспать, на тебе все полномочия. На пашей и диван мне откровенно плевать. Я жизнь потеряла. – упав на пол, кинула. - Не лежите на полу, это опасно. - Хаджи, оставь меня, прошу. Просто забудь что я существую. - Разве это возможно? – принялся поднимать султаншу. - Невозможно. Ладно, хорошо. Только мы вернём Кеманкеша со временем. Или империя потеряет меня. - То есть? Что Вы удумали, госпожа? - А что? Яд есть, как и кинжал, верёвку, на крайний случай, найду. – спокойно рассуждала госпожа. - Но а как же родные? Наш султан Мурад? - Это вообще отдельная тема. Его воскрешать не собираюсь, а трон… пусть принадлежит Касыму. Возьми и поставь печать на том указе. - Понятно. А почему Вы говорили, что паша копия Мурада? - Так же и было. Он унижал меня, ненавидел, игнорировал, а я была рада, что хоть как-то общались. Была ему сестрой и подругой. И дёрнул же чёрт признаться в чувствах. Знала же его столько времени. - Пойдём на террасу? И вправду, пол холодный. - Я не переключусь на тебя, если ты намекаешь на это. - Без намёков. Просто поговорим. Выпьем кофе. – подавая руку, молвил. Махпейкер Султан встала и направилась к массивным дверям. - Ну ты идёшь? – поторапливая агу, спросила. - Да, уже бегу. Так разговор двух душевных друзей продлился до вечера. А вечер накрыл Стамбул, так и не дав вести о статусе дойти до шехзаде. Месяц спустя всё вроде встало на свои места. Но лишь одно письмо вселило надежду и припекло страдание, как кровь на коже. Его зачитал Хаджи, а госпоже не верилось. Внизу добавлялось, что они расставались много раз и по прежнему сходились, но в сердце уже проросла надежда. - Хаджи, закончи ссылку паши. А я ему напишу… или нет. Исполняй приказ. – страх сплетался с тоской и сильной любовью, сильной, но безответной. - Как прикажете, Кесем Султан. – за это время они отдалились и отношения стали более натянутыми. - А, и… этому… идиоту… Яд перешли, или кафтан с ядом, обязательно, чтобы он умер. И врага его найди, чтоб мы скинули вину не на белую овечку. - Вы о том паше? - Я о том, на кого променял меня Кеманкеш. Ты это хотел услышать? – пронзительный взгляд. - Извините…. - Вы не успели, султанша. Вам пришли доказательства их проведённой ночи. – влетев в покои, кинула Лялезар калфа. - Какие? – моментально спросила уже без удивления, ведь надежда и не была велика. - Рисунки и описание Ягмуром Кеманкеша паши в кровати. - И где это всё? - Вот. – протянула свёрток Кесем Султан. Хаджи вмиг растаял. Отчуждённость будто улетела в пропасть понимания и годов вместе. Глаза пробежались по тому, что попало в руки. Они ослабели и листки разлетелись по покоям. - Ненавижу. Обоих. Убить бы обоих. - Только один приказ, всё в Ваших руках, моя султанша. - Но разве я могу убить сердце? Он же незаменим, мой воздух, моя тень. - А с другой стороны Ваш плющ и мёртвая вода. - Не сейчас. – слёз не было, госпожа просто уткнулась в плечо Хаджи и кусала губы от боли осознавания. Лялезар удалилась, так и не забрав листики. Кесем Султан попросила не трогать. Впервые просила рабов. Вот и вся разбитость на лицо. Строгий, но при этом и эффектно выдающийся образ. Строгая причёска и серебряная корона. Но разве сейчас до образа? Скрытая истерика овладела сознанием и подсознанием Махпейкер. - Я ненавижу их, ненавижу его, но люблю. Больше жизни. – всё твердила султанша. Ещё никогда Хаджи так не пугало состояние его госпожи. - Может стоит выйти в сад или переключиться? Развеяться? – несмело предложил евнух. - Пойдём в беседку. Только мы. Тот только победоносно улыбнулся. - Ты у меня наилучшая, Кесем. – обнимая, молвил. - Айше не собирается приезжать? Или, не дай Аллах, Кущу? - Айше Султан, возможно, будет. Я могу написать ей. - Не нужно. Пускай будет как будет. - Как скажешь. Только… мне кажется, всё решено не нами. - А кем же? – будучи в недоумении спросила Кесем. - Самой Айше Султан. – спокойно кинул евнух ответом. - Объяснись, пожалуйста, любимый Хаджи. - Любимый? – как-то с осуждением и непониманием спросил. - Ты не хочешь мня переключить? Как-то подло с твоей стороны. Сам же хотел дабы я отошла от этой истории. - Вы стали чуть счастливее, мама. Голос изменился. – заметила Айше Султан. - Пытаюсь забыть этих двух идиотов. – уже высокомерно кинула султанша, а Хаджи гордился собой, ведь именно он вытянул свою Кесем Султан из того ужасного состояния Прошла неделя. - Как Вы, валиде? – впервые так настырно поинтересовался Касым. - Довольно хорошо. – чуть улыбнувшись, ответила величественная особа. - Я рад за Вас, но мне в руки попалось кое-что интересное? - Что же? – поинтересовалась Махпейкер Султан, выпивая стакан воды. - Полдивана пашей против Вас из-за того, как Вы унижались пред Кеманкешем, снести бы ему голову. - Это уже сделано. А его меч у меня. И печать. Её никто не унаследует. Будет мне память о любимом предателе. - Не стоит помнить того, кто ранил сердце своими стрелами. - А что если он и был тем сердцем? – спокойно, но опустошённо спросила. А халиф промолчал. - … Кстати, Вы скоро станете бабушкой. – выдержав паузу, молвил. - Это определённо хорошая весть. Но я должна сначала морально подготовиться к этому. –растеряно молвила и направилась ко дворцу, подавая знак, чтобы за ней никто не шёл. Пустота. Больше не было нечего. Кромешная тьма из момента его убийства и желание отправиться за ним. Вот только драма заключалась в том, что он выжил. Мустафа паша был жив и даже разошёлся с Ягмуром. Вот только Кесем об этом было неведомо. Нож. Рана. Стекающая струйка крови. Белый шум. Казалось, всё вмиг закончится. Но в подсознании чётко явилось: а жизнь не закончится. Госпожу спас Хаджи. Даже не объясняя зачем. Но ведь главным было то, что все живы. А к Валиде Султан со всех ног летела Айше с новостью. - Кеманкеш жив. – приводя в порядок дыхание, кинула. - Где же он? - Безнадёжно пытается вернуть Ягмура. - Последнее письмо. Если ответит, то это будет надежда. - Вам от него есть письмо. - Даже так? Интересно… У меня к госпоже совершенно нет никаких чувств… А иди ты к чёрту.. Все ровно я тебя добьюсь, пусть и не сейчас. – грызя кулак от боли, говорила. Всем снова стало больно видеть госпожу в таком виде.