Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Поскольку приближался сезон матчей по квиддичу, собрания временно прекратились, потому что все капитаны настаивали почти на ежедневных тренировках. Кроме того, Кубок мира по квиддичу состоялся не так давно, так что интерес и возбуждение от ожидания грядущей игры всё нарастали; рейвенкловцы и гриффиндорцы проявляли живой интерес к исходу игры, ибо им предстояло сыграть в этом учебном году с обеими командами; главы факультетов-соперников, хоть и изображали отсутствие интереса к спорту, страстно желали, чтобы победила именно их сторона. Я понял, насколько профессор Спраут желает победы над Слизерином, когда за неделю до матча она не стала задавать домашнюю работу. - Думаю, у вас и так дел хватает, - важно сказала она. - Ребята, я уже привыкла к кубку квиддича в моём кабинете и не хочу, чтобы мне пришлось передать его профессору Снейпу, так что используйте свободное время для тренировок, ладно? Профессор Снейп был заинтересован в победе не меньше; он так часто бронировал поле для квиддича для тренировок слизеринцев, что нам было сложно найти время для игры. Также ему прожужжали все уши жалобами на попытки слизеринцев наложить заклятья на наших игроков в коридорах. Кончилось тем, что Лиз явилась в больничное крыло с густо и быстро разросшимися бровями, которые загораживали ей свет и лезли в рот. Я за наших не боялся - мы же никогда не проигрывали команде Малфоя. Допустим, Рон до сих пор не достиг уровня прежнего вратаря Шона, но он старался изо всех сил. Его самой большой слабостью была потеря уверенности после первой же ошибки: стоило ему пропустить мяч, как он начинал волноваться, поэтому мог пропустить ещё. С другой стороны, я видел, как шикарно Рон отбивает мячи, когда он в форме; во время одной памятной тренировки он свесился с метлы на одной руке и так сильно отбил квофл, что мяч пролетел через всё поле и вылетел через центральное кольцо других ворот; вся команда сравнила этот удар с тем, который недавно продемонстрировал Барри Райан, вратарь сборной Ирландии против лучшего польского охотника Ладислава Замойского. Фред заявил, что они с Джорджем могут гордиться Роном. Меня тревожило лишь одно: Рон сильно расстраивался из-за постоянных нападок слизеринцев, даже ещё не дойдя до поля. Сам-то я за четыре года привык к их злобным шуточкам, так что шепотки типа “эй, Потти, я слышал, Уоррингтон поклялся сбросить тя с метлы в субботу, а твоего пятнистого дружочка тут уже нету” ничуть не задевали меня, только смешили. “Уоррингтон так целится, что я бы больше боялся, если бы он метил в того, кто рядом со мной, а мой пятнистый дружочек сегодня же всё узнает, так что я бы на вашем месте поостерёгся пока ходить в Хогсмид”, парировал я, смеша наших и стирая ухмылки с лиц слизеринцев. Но Рон не выносил постоянных оскорблений, колкостей и угроз. Когда слизеринцы, среди них – и семикурсники намного крупнее его, шептали, увидев его в коридоре, “эй, Уизли, ты застолбил себе кровать в больничном крыле?”, он не смеялся, а слегка зеленел. Когда Драко Малфой изображал, как Рон роняет квофл (а он делал это всегда, когда они пересекались), уши Рона краснели, а руки так тряслись, что он чуть не ронял то, что держал. Октябрь закончился в вое ветра и стене дождя, и настал ноябрь, холодный, как замороженное железо, с жуткими морозами по утрам и ледяными сквозняками, студящими руки и лица. Небеса и потолок в Большом зале стали бледными, жемчужно-серыми, горы вокруг Хогвартса покрылись белыми шапками, а в замке стало так холодно, что многие студенты надевали в коридорах между уроками толстые защитные перчатки из драконьей кожи. Утро в день матча было ясным и холодным. Когда я проснулся, Рон сидел на своей кровати, словно аршин проглотил, обхватив колени руками и глядя в одну точку. - Ты в порядке? – спросил я. Рон кивнул, но промолчал. - Тебе просто надо позавтракать, - подбодрил его я. - Пошли. Когда они пришли, Большой зал быстро наполнялся, все говорили громче и шумели больше обычного. Когда мы шли мимо слизеринского стола, шум невообразимо усилился; я огляделся и заметил, что кроме традиционных зелёно-серебристых шарфов и шляп все нацепили серебряные значки в форме чего-то вроде короны. Многие из них почему-то махали Рону, громко хохоча. За нашим столом нас горячо поприветствовали, все были в жёлто-чёрном, но ободряющие крики не подняли настроение Рону, а сбили остатки его настроя; он съёжился на ближайшем сиденье с таким видом, словно пришёл на свою последнюю трапезу. - Я, видимо, с ума сошёл, когда взялся за это, - хрипло прошептал он. – Сошёл с ума. - Не пори чушь, - твёрдо сказал я, пододвигая ему разные хлопья, - всё у тебя будет хорошо. Нервничать - нормально. - Я ничтожество, - прохрипел Рон. – Неудачник. Хоть убей меня – не сыграю. О чём я думал? - Возьми себя в руки, - сурово приказал я. – Вспомни, как ты однажды отбил мяч, что тебя даже со знаменитым вратарём сравнили. Рон повернулся ко мне с мукой на лице. - Это вышло невзначай, - с горечью прошептал он. – Я не собирался этого делать… я соскользнул с метлы, когда никто не видел, потом пытался взобраться обратно и нечаянно пнул квофл. - Ну тогда, - сказал я, - ещё несколько таких несуразностей, и победа у нас в кармане! - Как самочувствие? – спросила Джинни Рона, созерцавшего остатки молока на дне своей пустой чашки из-под хлопьев и как будто всерьёз подумывавшего утопиться там. - Он просто нервничает, - ответил я. - Тогда это добрый знак, я бы никогда не была уверена в хорошей сдаче экзаменов, если бы не нервничала хоть капельку, - горячо сказала Гермиона. - Привет, - раздался позади протяжный мечтательный голос. Я обернулся: из-за рейвенкловского стола выскользнула Луна. Многие глазели на неё, кое-кто в открытую смеялся и показывал пальцем: она умудрилась обзавестись шапкой в форме головы барсука и нахлобучить её на себя. - Я буду болеть за Хаффлпафф, - пояснила Луна, показав на шапку, что было излишне. – Я ещё хотела, чтобы он пережёвывал слизеринскую змею, но увы, не успела. В общем… удачи тебе, Рон! Она ушла. Мы ещё толком не отошли от изумления при виде шапки Луны, как подбежал Джим в компании Тима и Лиззи, брови которой, к счастью, мадам Помфри привела в надлежащий вид. - Как будете готовы, - сказал он, - сразу пойдём на площадку, проверим, как там дела и переоденемся. - Мы скоро будем, - заверил я. – Просто Рону надо немного позавтракать. Однако через десять минут стало ясно, что Рону кусок в горло не идёт, и я подумал, что лучше отвести его в раздевалку. Когда мы вставали из-за стола, Тилль тоже поднялся, схватил меня за руку и оттащил в сторону. - Смотри, чтобы Рон не увидел, что написано на значках у слизеринцев, - поспешно прошептал он. Я вопросительно взглянул на него, но он.предостерегающе покачал головой – Рон как раз подбирался к нам с потерянным и унылым видом. - Удачи, Рон, - сказала Саманта, поднимаясь на цыпочки и целуя его в щёку. – И тебе, Гарри… Идя вдоль Большого зала, Рон стал потихоньку приходить в себя. Он удивлённо дотронулся до места, куда его поцеловала Саманта, словно не был полностью уверен, что это действительно было. Он был слишком рассеян и не замечал ничего вокруг, но я, проходя мимо слизеринского стола, бросил любопытный взгляд на значки в форме короны и на этот раз разобрал выбитые на них слова: «Уизли – наш король» Ага, ну ясно. Ничего, мы тоже что-нибудь придумаем про слизеринцев. Я поспешно вывел Рона в вестибюль и свёл с крыльца на ледяной воздух. Мы поспешили по скользкой лужайке к стадиону. Замёрзшая трава хрустела под ногами. Ветер не дул, а небо было жемчужно-белым, что значило, что видимость будет хорошей, без слепящего глаза солнечного света. Я сообщил по пути об этом Рону, но вряд ли он слушал. Когда мы вошли, Джим уже переоделся и разговаривал с остальной командой. Мы с Роном надели форму (Рон несколько минут пытался надеть свою задом наперёд, пока Лиз не пожалела его и не помогла), потом сели и стали слушать речь перед игрой, а снаружи нарастал гул голосов – народ шёл из замка на стадион. - В общем, я только что узнал об обновлении состава в команде Слизерина, - сказал Джим, заглянув в клочок пергамента. – Прежние загонщики, Деррик и Боул, ушли, но похоже, что Монтэгю заменил их не столько теми, кто хорошо летает, сколько обычными гориллами. Этих двух типов зовут Кребб и Гойл, я не очень-то их знаю… - Мы знаем, - дружно вставили я и Рон. - Что ж, судя по их виду, они вряд ли отличают один конец метлы от другого, - сказал Джим, засовывая пергамент в карман, - но я всегда удивлялся, как Деррик с Боулом умудряются найти дорогу на поле без указателей. - Кребб с Гойлом из того же теста, - заверил я. Снаружи слышался шум сотен шагов – зрители поднимались на трибуны. Несколько человек пели. Ничего, мы тоже споём. - Пора, - глухо проговорил Джим, посмотрев на часы. - Идёмте… удачи всем нам. Все встали, вскинули на плечи мётлы и вышли гуськом из раздевалки на бледный солнечный свет. Нас громко приветствовали, я по-прежнему слышал пение, но оно тонуло в криках и свисте. Слизеринская команда уже стояла и ждала. Они тоже прикололи серебряные значки в форме корон. Новый капитан Монтэгю был такого же сложения, как и Дадли, а его руки напоминали волосатые окорока. За ним теснились почти такие же крупные Кребб и Гойл, тупо моргающие и вертящие в руках свои новые биты. Малфой стоял сбоку, его белокурые волосы блестели на солнце. Он поймал мой взгляд и скорчил рожу, хлопнув по значку-короне на груди. Я скорчил рожу в ответ. - Капитаны, обменяйтесь рукопожатиями, - скомандовала судья мадам Хуч, и Джим с Монтэгю подошли друг к другу. Я был уверен, что Монтэгю пытался сломать Джиму пальцы, хоть он и не поморщился. – Оседлайте мётлы… Мадам Хуч взяла в рот свисток и дунула в него. Выпустили мячи, и четырнадцать игроков взмыли вверх. Я уголком глаза заметил, что Рон устремился к кольцам. Я взлетел повыше, уклонился от бладжера и устроился над полем, высматривая золотую искорку; на другом конце стадиона Малфой делал то же самое. - И вот Лоуренс… квофл у Лоуренс, что за игрок эта девушка, год за годом это говорю, а она всё меня не замечает… - ДЖОРДАН! – возопила профессор МакГонагалл. — …просто для сведения, профессор, чтобы чуточку интереснее было… - сказал Ли, но мы знали, что в последнее время он и впрямь неравнодушен к Лиззи. А она была неравнодушна к Джиму. Чем это кончится, было пока неизвестно. - Она обхитрила Уоррингтона, пролетела мимо Монтэгю… oй… ей сзади досталось бладжером от Кребба… Moнтэгю подхватывает квофл, Монтэгю разворачивается над полем и… отличный удар бладжером от Джима Оуктри, бладжер попадает Монтэгю по голове, он роняет квофл, Тим Джейсон подхватывает, он перебрасывает мяч Лиззи Лоуренс, и Лиз мчится прочь… Комментарии Ли Джордана звонко разносились по стадиону, и я весь превратился в слух, несмотря на то, что ветер дул в уши, а толпа вопила, улюлюкала и распевала. — …обходит Уоррингтона, уворачивается от бладжера… молодец, Брюс… и всем это нравится, давайте-ка послушаем, что они поют! Ли замолк, чтобы послушать, и со стороны зелёно-серебряного моря слизеринцев послышалось громкое пение: - Какова Уизли роль? У колец он никакой! Каждый слизеринец, пой: «Ты, Уизли, наш король. Голова твоя с дырой, А помойка – дом родной. Не старайся, квофл не твой. Ты, Уизли, наш король!» — …и Тим пасует Брюсу! – прокричал Ли, и я круто развернулся, кипя от того, что только что услышал; он понял, что Ли пытается заглушить слова песни. – Давай же, Лиз — она, похоже, сейчас расправится с вратарём!.. ОНА ДЕЛАЕТ БРОСОК… ОНА… aaaa… Слизеринский вратарь Блетчли отразил удар; он бросил квофл Уоррингтону, который устремился прочь с ним в руках, виляя между Брюсом и Лиз; чем ближе он подлетал к Рону, тем громче раздавалась песня. - Ты, Уизли, наш король, Ты, Уизли, наш король, Не старайся, квофл не твой. Ты, Уизли, наш король. Я не смог удержаться: прекратив высматривать снитч, я стал описывать круги и наблюдать за Роном, одинокой фигурой на дальнем краю поля, носящимся перед тремя голевыми кольцами, в то время как на него надвигался массивный Уоррингтон. — …и вот Уоррингтон с квофлом, Уоррингтон собирается забить, бладжер его не достанет, впереди лишь вратарь… С трибун, где сидели слизеринцы, снова раздалось слаженное пение: - Какова Уизли роль? У колец он никакой… — …итак, это первое испытание для нового хаффлпаффского вратаря Уизли, брата гриффиндорских загонщиков Фреда и Джорджа и новый многообещающий талант команды… давай, Рон! Но со стороны слизеринцев раздался восторженный визг: Рон поспешно нагнулся, широко расставив руки, и квофл пролетел между ними прямо в центральное кольцо. - Слизерин открывает счёт! – послышался голос Ли среди воплей и улюлюканья толпы, - значит, 10:0 в пользу Слизерина… не повезло, Рон. Слизеринцы распелись ещё громче: ГОЛОВА ТВОЯ С ДЫРОЙ, А ПОМОЙКА – ДОМ РОДНОЙ… Я не выдержал и громко запел в ответ: - Малфой - редкая скотина, Белоручка и дубина, Малфой-псих, Малфой-псих, Маааалфой-псих! Снитч ни разу не поймал, Только плакал, папу звал! — …и Хаффлпафф снова завладел квофлом, Брюс прокладывает себе путь… — неистово закричал Ли, хотя пение стало таким оглушительным, что он вряд ли слышал самого себя сквозь него. - НЕ СТАРАЙСЯ, КВОФЛ НЕ ТВОЙ. ТЫ, УИЗЛИ, НАШ КОРОЛЬ… - МАЛФОЙ-ПСИХ, МАЛФОЙ-ПСИХ... - скандировали наши с трибуны, а я дирижировал. - Гарри, ТЫ ЧЕМ ЗАНЯТ? – прокричал Джим, пролетая мимо меня на помощь Тиму. – СЛЕДИ ЗА СНИТЧЕМ! Я осознал, что уже минуту с лишним висел в воздухе, не заботясь о снитче; я в ужасе спикировал и начал снова описывать круги над полем, озираясь и стараясь не обращать внимания на гремящее на стадионе: - ТЫ, УИЗЛИ, НАШ КОРОЛЬ, ТЫ, УИЗЛИ, НАШ КОРОЛЬ… - СНИТЧ НИ РАЗУ НЕ ПОЙМАЛ... - продолжалась песенная дуэль. В поле моего зрения снитча не было; Малфой по-прежнему описывал круги над стадионом, как и я. Мы пересеклись, разлетелись в разные стороны, и я успел услышать громкое пение Тилля: - МАЛФОЙ - РЕДКАЯ СКОТИНА… — …и снова Уоррингтон, - прокричал Ли, - передаёт Пьюси, Пьюси пролетает мимо Брюса, ну-ка, Тим, ты можешь перехватить… оказывается, не можешь… но вот красиво посланный бладжер от Джима, и Уоррингтон роняет квофл, а Брюс… э-э… тоже роняет его… так что квофл у Монтэгю, капитан команды Слизерина Монтэгю хватает квофл и прокладывает себе путь, ну-ка, Хаффлпафф, покажи ему! Я подлетел к краю стадиона со стороны слизеринских голевых колец, заставляя себя не глядеть, что делается с краю, где находится Рон. Подлетев к слизеринскому вратарю Блетчли, я услышал, что тот распевает в унисон с товарищами: - У КОЛЕЦ ОН НИКАКОЙ… — … и Пьюси снова обошёл Алисию и летит прямо к воротам, прегради ему путь, Рон! Я и не оборачиваясь понял, что произошло: со стороны наших раздался ужасный рёв, а со стороны слизеринцев – вопли и аплодисменты. Посмотрев вниз, я увидел мопсообразное лицо Пэнси Паркинсон перед трибунами; она стояла спиной к полю и дирижировала слизеринскими болельщиками, орущими: - КАЖДЫЙ СЛИЗЕРИНЕЦ, ПОЙ: «ТЫ, УИЗЛИ, НАШ КОРОЛЬ!» 20:0 – ещё не страшно, у нас ещё есть время, чтобы поймать снитч. Но всё же надо было спасти положение. - Ронни всё на свете может, Победить он нам поможет. Рон крутой, Рон крутой, Рооон крутой! Не пропустит больше мяч, Слизеринец, горько плачь! - придумал и спел я второй куплет. Ещё несколько голов – и мы, как обычно, будем впереди. Я погнался было за чем-то блестящим, но оказалось, что это браслет от часов Монтэгю. Рон наконец не пропустил два мяча подряд - видимо, наша песенка помогла. Но я не знал, надолго ли, и хотелось найти снитч сейчас же. Поймать бы его поскорее да закончить игру! — …и Тим Джейсон обходит Пьюси, облетает Монтэгю, отличный манёвр, Тим, пасует Брюсу, тот ловит квофл, летит мимо Уоррингтона, стремится к кольцам, давай же… ХАФФЛПАФФ ЗАБИВАЕТ! Счёт 20:10 в пользу Слизерина, и квофл у Пьюси… Я увернулся от бладжера, посланного Креббом, и возобновил своё неистовое кружение над полем в поисках снитча, не сводя глаз с Малфоя – вдруг он даст понять, что заметит снитч, но Малфой, как и он сам, продолжал кружить над стадионом в бесплодных поисках… — …Пьюси пасует Уоррингтону, Уоррингтон – Монтэгю, Монтэгю – обратно Пьюси… вмешивается Джейсон, квофл у него, он пасует Уолтену, хорошо… то есть, плохо… бладжер от слизеринца Гойла попадает в Брюса, и мяч снова у Пьюси… - ГОЛОВА ТВОЯ С ДЫРОЙ, А ПОМОЙКА – ДОМ РОДНОЙ... - РОН КРУТОЙ, РОН КРУТОЙ... И я наконец-то увидел его: маленький трепещущий золотой снитч метался в нескольких футах от земли на слизеринской части поля. Я спикировал… Через несколько секунд Малфой возник слева от этакой зелёно-серебристой кляксой, распластавшейся на своей метле… Снитч подскочил к шесту одного из голевых колец и полетел к противоположным трибунам; такая смена направления оказалась на руку Малфою, который был ближе; я развернул свою «Молнию», мы с Малфоем летели бок о бок… В нескольких футах от земли я убрал правую руку с метлы и протянул её к снитчу… Малфой тоже вытянул руку, чтобы нащупать снитч… Две секунды замершего дыхания и отчаяния пролетели, как ветер - мои пальцы сомкнулись вокруг маленького трепещущего мячика… ногти Малфоя безнадёжно царапнули тыльную сторону моей руки… я направил метлу вверх, держа в руке трепещущий мячик, и наши одобрительно закричали… ТРАХ! Я получил бладжером прямо по крестцу и слетел с метлы. К счастью, я был всего в пяти-шести футах над землёй, потому что спустился за снитчем, но это роли не играло – я упал навзничь на заиндевелое поле. Я услышал пронзительный свисток мадам Хуч, рёв трибун вперемешку с улюлюканьем, злобные выкрики и насмешки, удар и безумный вопль Джима. - Ты в порядке? - Само собой, - мрачно ответил я, беря его за протянутую руку и позволяя помочь мне встать. Мадам Хуч устремилась к одному из слизеринских игроков над ним, хотя к кому именно – я разглядеть не мог. - Это был Кребб, - сердито объяснила Лиз, - он послал в тебя бладжер, как только увидел, что ты поймал снитч… но мы победили, Гарри, мы победили!