***
Пятый облегчённо выдохнул, ощутив на своей грудине жёсткую ткань ремня. Она прижимала его крепко к машине, словно была против того, чтобы отпускать такого милого и невинного гостя. Почему-то, когда он сейчас сидит в салоне автомобиля альфы, то ему подозрительно спокойно. Словно парнишка сейчас находился там, где он должен быть. Как буд-то Пять нашёл то самое место, которого ему не хватало. — Мы можем ехать? — парнишка протянул это тихо, словно не хотел напугать мужчину, что судорожно пытался что-либо придумать. Харгривз уже надумал себе многое о том, что сейчас может произойти. Если сейчас же Эйдан не возьмет себя в руки, то случится что-то ужасное. Это тело… Юноша на заднем сидении манил, как отличный сорт героина; как отлично прожаренный кусок мяса. А эти соки… Галлагер не хочет ужасных последствий, а потому просто развернулся и зашагал к месту водителя. Раз шаг, два. Пятый в недоумении глянул на дверь, которую мужчина не закрыл после того, как пристегнул его. Рука парнишки потянулась к ручке двери автомобиля, чтобы закрыть самостоятельно. Учитель странно себя повёл по отношению к нему. Это очень сильно граничило с тем, что было утром, да и все то время, что парнишка старался его игнорировать. Пятый даже немного приуныл. Его брови задрожали вместо губ, которые не двигались. На глаза накатили слезы. Малейший холод в его сторону — острый нож в грудину. Харгривз прикрыл глаза, постаравшись шумно вдохнуть и так же выдохнуть. Не время нервничать сейчас. Мужчина ведёт себя странно, и это означает, что хотя бы омега должен быть в здравом рассудке и не проявлять какого-либо необдуманного действия в его сторону. Галлагер был хорош. Знал, что не сдержится, но все равно пошёл чуть ли не напролом. Вот что его старание сделало; к чему привело. Теперь невинный подросток может пострадать от его лап. Ещё хуже, что Эйдан даже не имеет представления о том, что точно задумал. В голове было слишком много мыслей по поводу того, как парнишка может ему помочь. И так… Может даже вот так… Как-то… Ох, голова забита совершенно не теми мыслями. Противно. Ему должно быть противно от самого себя. Ужасно. Гадко. Эйдан крепче сжимает руками руль, а ноги пытаются не перепутать педали. Вот же черт, Галлагер прямо сейчас прорычит на месте от удовольствия. Нос учуял запах Пятого намного лучше, чем ранее. Ах, этот кофе… Кажется, что ему хотелось бы пить подобное чуть ли не каждый день. Медленно, смакуя, как лучший сыр в этом мире, или как вино, а может быть виски. От таких мыслей про парня в голове всё пошло кругом, и нога случайно нажала не на сцепление, а на газ, отчего машина издала страшный ученику звук. Харгривз прикрыл руками ушки, опустив голову вниз, как буд-то самовнушение поможет не испугаться. Его ножки дернулись, а коленки сдвинулись, что помешало запаху идти прямо к альфе. Это неожиданно разозлило Эйдана, на что мужчина сразу же обратил внимание. Он прямо сейчас готов был напрыгнуть на мальца, заставить его расставить свои ножки и вновь отдать часть себя. Перед глазами предстал мыльный образ Пятого на белых простынях. Эта ужасная школьная форма была надета на нём совершенно некстати. Если бы только его руки были свободны и он смог расстегнуть хоть пару пуговиц хлопковой ткани… Руки сжали руль до побеления костяшек. — Мистер Галлагер, м-мы можем… Мы можем ехать? — и только его имя Харгривз произнёс верно. Так протя-я-яжно, словно он собирался повалить мужчину сам. Глубоко внутри себя Эйдан понимал — это самовнушение. Самовнушение, которое может на время успокоить его, но потом от этого будут кошмарные последствия. Лучше не успокаивать себя мыслями, в которых есть то, чего никогда не будет. Одно и то же, что лечь голодным, но во сне представлять накрытый стол. — «Едь, едь вперёд, тупой идиот!» — рыкнул в своей голове Галлагер, но с места автомобиль так и не сдвинулся. Ноги все ещё не могли найти нужную педаль. Это был словно знак о том, что и ехать никуда не нужно. Вот он, прямо здесь… Никого не будет на парковке. Давай… Ну же… — «Подумаешь…» — Мистер Галлагер? — в очередной раз протянул Пятый, скрестив руки на своей груди. Казалось, словно парнишке холодно, а может быть он показывал свое недовольство. Черт его знает, Эйдан сейчас не может думать нормально, глядя на этого мальца. Нога дрогнула, из-за чего резко выдала сцепление. Может, это даже поможет наконец-то двинуться с места, чтобы не думать вновь о собственном ученике. Руки ловко выворачивают руль и преподаватель выезжает со своего места. Внизу уже все горит. Он знает почему. Он знает зачем. Он знает из-за чего такой эффект, но старается смотреть прямо на дорогу. Сейчас нужно просто довезти ученика до его дома, оставить, и пойти домой, чтобы самому решить проблему. Ему прямо сейчас хочется позвонить даже Джессике, но альфа прекрасно понимает, что не к ней его тянет сейчас. Далеко не к этой вредной суке. Парень на заднем сидении вошкался с места на место, из-за чего его запах вновь останется в этой машине надолго. Возможно, Галлагер должен что-то сказать на этот счёт, но ему сейчас слишком тяжело даже шевелить руками, которые ведут автомобиль. Просто езжай вперёд и ничего плохого не будет. Так ведь? И только сейчас идея дома в тихом районе стала для него самой ужасной за всю его жизнь. Мужчина понимает, что это лишь на мгновение, но это мгновение стоит ему сейчас безопасности Харгривза, который начинает странно хрипеть. Эйдан сжимает пальцами руль ещё сильнее, выворачивая его. Поворот. По прямой. Он не знает, сколько осталось, но учитель явно догадывается сколько времени до того, как он напрыгнет на Пятого. Глаза метаются с дороги на зеркало, чтобы хоть немного глянуть на то, чем там занят маленький проказник. — «Б-блять,» — преподаватель стискивает зубы, а затем прекращает вообще смотреть на парнишку. В голове всплывают образы того, как Пятый своими тоненькими и неумелыми пальчиками пытается застегнуть последние пуговицы рубашки.Лучше расстегни
Мотает головой и продолжает следить за дорогой. Как бы ему не хотелось, но сейчас отвлекаться на себя и запахТвой разум слишком невинен
— Давайте я помогу вам, мистер Галлагер, — протянул тихо Пятый, но его помощь уже не нужна. Эйдан влетает в дом, а затем закрывает за собой молниеносно дверь. Словно она сможет спрятать его от своих же желаний. Он напуган. В его жизни ещё никогда не было подобных ситуаций, в которых он мало что может контролировать. А когда Галлагер не может контролировать себя, то жди беды. — Мистер Галлагер?! С вами точно все хорошо? Я могу помочь! — Не надо! — крикнул тот, а сам ударил себя по лбу. Сейчас Пятый стоит там, хотя Эйдан мог довезти его до дома. Учитель не знает, как бы он это сделал, но это нужно было сделать, а не то, что происходит сейчас. Галлагер снимает с себя туфли, но не проходит и шага, так как вновь поворачивается к двери. Оттуда слышен голос парнишки. Тихий, тонкий, такой нежный. Сейчас обратно тянет к нему. К запаху кофе. Все манит, а низ живота скручивает с такой силой, как будто из него выжимают жидкость. — Мистер Галлагер! — стуки в дверь усилились. И как только эти маленькие кулачки могут стучать настолько рьяно? — «Не стучи, не делай себе хуже, сладость,» — устало протягивает в голове сам себе Галлагер, удивляясь тому, что минуту назад собственный голос подкалывал его внутри. Какой он все-таки странный. В слух этого мужчина не скажет, так как понимает, что не может. Точнее, просто не хочет. — Я могу помочь! — это теперь звучало уже не как вопрос. Это звучало как ебанное утверждение, от которого Эйдан сейчас не в силах отказаться. Ох, он с таким удовольствием пошёл бы сейчас и открыл двери этому прекрасному мальчику. Чтобы он был ближе, рядом… Ох… — Просто откройте дверь и я помогу. — Да, да сейчас, — протянул мужчина, но состояние больше напоминало какого-то пьяницу. Внутри него что-то кричало о том, что нельзя. Вернись обратно, не смей открывать дверь! Не смей! Только вот руки сами тянутся к этой ручке, оттягивая на себя. Перед собой он видит невинное тельце. Харгривз что-то ему говорит, но Галлагер не слышит. Его рука перемещается с ручки вперёд, касаясь хрупкого плечика. От парнишки приятно пахнет пряным кофе. Этот запах вновь окружил его, заставляя мужчину помотать головой, а затем затянуть парнишку к себе в дом. Словно зверь затянул к себе добычу, собираясь сейчас расправиться с ней. Долго, смакуя… Ох, это то, что ему надо прямо сейчас. Успокоить эту тянущуюся боль внизу. Пятый поможет ему справиться с этим, так ведь? Он сам этого хочет. Мальца тянет к нему, это видно. Эйдан выдохнул, притягивая к себе парнишку. Его тело было таким маленьким по сравнению с учителем. Хотелось не отпускать этот небольшой комочек тепла никуда от себя. Только одна мысль о том, что Пятый может уйти в данный момент — пугала. — Вам точно хорошо? — тоненькая ручка тянется к мужскому лбу, но Галлагер не даёт этого сделать. Мужчина остановил кисть парнишки, прижимая её обратно к хрупкому телу. Такая горячая, но немного влажная. Это скорее всего гормоны у подростков. От такой мысли внутри все запорхало. Обычно, когда Галлагер в таком же возрасте нервничал, то его ладошки точно так же потели. Наверное, Харгривз просто слишком взволнован. Это так мило выглядит со стороны, отчего Эйдан не сразу заметил лицо мальца. Губы ученика исказились так, как будто кто-то укусил его, хотя это были просто пальцы учителя, что слишком сильно сжали кожу на спине через рубашку. Верхняя одежда сейчас была вовсе не кстати. Галлагер прикусил губу и прикрыл глаза совсем на мгновение, но и этого хватило, чтобы навалиться на Пятого. Парень икнул, попытавшись удержаться, но пошатнулся, оперевшись о стену. Она сейчас казалась каким-то спасательный кругом среди того, что происходило. Мужчина шумно выдохнул, кладя свой подбородок на темечко Пятого. Малыш дрогнул, крепко прижимаясь к горячему телу. — М-мист, — Пятый не успевает ничего сказать, так как под его рубашку уже лезли горячие мужские руки. Они оглаживали каждый сантиметр бледной кожи, которая стала покрываться мурашками в ответ на такие ласки. Харгривз изогнулся, кулачками сжимая ткань пиджака Галлагера. — Тише, тише малыш, — прорычал в маленькое ушко альфа, прикрывая глаза. В доме было тихо, но в такт отбивало два сердца. Ритмично, словно одна единая мелодия. Галлагер навалился ещё, полностью прижимая парнишку к стене. Пятый выдохнул, словно из него вышел весь воздух. Мужчина приподнял свою голову с хрупкой головушки ученика, который дрожал под ним, но это было явно не от страха. Коленочки продолжали трястись, как буд-то по проигрывающей дорожке, пока руки мужчины тянулись всё выше и выше, поднимая рубашку. Белая ткань, казалось, сливалась с парнишкой, но он всё ещё выглядел настолько утончённо в ней, что Эйдан даже на мгновение засомневался в том, чтобы снимать с него вещи. Пятый лишь молчал. Омега, может быть, и понимал в корках сознания, что сейчас может быть, но на самом деле был ещё не готов. Прикрывает глаза, ощущая между своих ног мужскую. Коленка преподавателя показалось ему слишком острой. Она словно была готова разрезать его на две половинки. — Мой маленький, — шёпот звучал отовсюду, что заставляло мальчишку вертеть головой то в одну, то в другую сторону. Стена позади показалась настолько скользкой, но руки, что гуляли под одеждой, не давали ему упасть. Они грели в сто раз лучше одеяла в его комнате. Харгривз икнул, когда Эйдан принялся аккуратно касаться губами лица. Это было особенно неожиданно с его стороны. Сначала это был лоб. Каждый сантиметр пропитался сухими губами мужчины. Медленно спускаясь вниз по левой щеке, Галлагер из-под прикрытых век глядел на бегающие глаза омеги, на то, как мальчик реагирует на него. Альфа не ощущал от него страха, вовсе нет. Это было что-то другое. Что-то, что заставляло его запах расширяться, становиться намного увереннее. Мужчина пошатнулся, ведь ручки парнишки поползли вниз. Губами он не на миг не прекращал покрывать поцелуями милое личико Пятого. Кожа жаждала умелых прикосновений, которые могут заставить Харгривза ощутить что-то новое. То, о чём он мечтал по ночам и читал в книгах для подростков. Это то, чего он хотел каждый раз, засматриваясь на своих ровесников. Парень покрывался мурашками в руках мистера Галлагера, не смея поднять глаз на мужчину. Пусть ему и было приятно, но стыд брал свое. Эйдана все это лишь забавляло, ему начинало нравиться играться с мальцом. Ученик молчал, но тихое сопение выдавало его. Оно было слишком тихим, слишком незаметным.Интересно, насколько громко Харгривз может кричать?