Тихая ночь

       Куромаку осторожно зашёл в квартиру, тихо закрывая за собой входную дверь.        Домой он возвращался поздно, так как подолгу задерживался на работе, разбирая кипы бумаг и раскладывая каждую папку по полочкам. Именно поэтому он был вынужден каждый раз добираться до своей комнаты на цыпочках, чтобы никого не разбудить.        Честно говоря, Трефовый Король даже боялся представить, что может тогда начаться…        Пик, который возвращается с работы гораздо раньше и даже успевает поужинать дошираком, приготовленным Вару, учинит такой скандал по поводу того, что его разбудили посередь ночи, хоть стой, хоть падай. И ещё в конце обязательно прибавит, что ему тоже рано вставать на следующее утро, так что хватит шуметь. А, ну и вдобавок придётся выслушать трёхэтажный мат.        Вару обычно спит мертвецким сном, но если его разбудить, то мало не покажется. Сказать по правде, это он поднимет остальных на ноги, поставив их дом кверху дном. Но весь негатив обязательно полетит в сторону Куромаку, ага.        С Феликсом было спокойнее. Однако он раз сто поскрипит той самой дверью или создаст ещё какой-нибудь шум. И, если все проснутся, опять виновен Куромаку, ведь это он поднял червового валета на ноги своим поздним приходом.        Ромео будет до последнего «защищать» четвёртого, досказывая, что тот невиновен. Ну или просто учинит скандал из-за того, что его прекрасный сон о гареме из пятиста тысяч и одной девушки был сорван визитом очкарика.        Габриэль будет задавать много вопросов. Как обычно…        Данте примется вставлять везде неуместные философские фразочки, пытаясь успокоить других, но лишь создавая ещё больший шум.        Фёдор сейчас уехал по важным делам, поэтому дома его не было. Даже, если бы он и был, то ночных оров от этого не убавилось бы. Создатель всегда пытается привести клонов в чувства и распихать обратно по комнатам, чтобы наконец нормально поспать.        В общем, выводы следующие: малейший посторонний звук и один разбуженный житель этой квартиры могли превратить тихую и спокойную ночь в какой-то дурдом. Все голоса сливались воедино, получалась каша из бессмысленных предложений, слов, ругани и оскорблений в сторону Серого Кардинала.        Единственным нормальным человеком, который сохранял спокойствие и не вмешивался, был Зонтик. Он просто выглядывал посмотреть из-за чего происходит весь сыр-бор. Если причина была абсурдной, то шестой просто уходил обратно к себе в комнату. Если причиной являлся Куромаку, то он спешил поскорее увести своего Короля из центра событий.        Ещё Трефовый Валет никогда не выходил из комнаты, если слышал какие-то посторонние шорохи и звуки снаружи. Он лишь пугался, прячась под одеяло и дожидаясь прихода второго. Именно поэтому никто и никогда не был поднят на ноги именно им.        Так вот. В этот раз сероволосый, никого не разбудив, тихо и спокойно добрался до комнаты, в которой проживал вместе со своим младшим братом по масти, осторожно заходя туда и закрывая за собой дверь. Тогда, и только тогда он смог вздохнуть с облегчением.        Подождав немного, второй подошёл к кровати соседа, прошептав:       — Зонтик, ты спишь?        Ответа не последовало.        Легонько улыбнувшись, Куромаку направился в сторону шкафа, чтобы переодеться.        Сегодня он просто с ног валился от усталости. Пожалуй, его одного не жалели на работе, нагружая, как только можно. И это несмотря на то, что сейчас лето.        Естественно, когда серая пижама оказалась на втором, тот, не в силах больше ничего делать, кое-как дошёл до кровати, падая на неё и засыпая. И сделать всё это бесшумно ему, к сожалению, не удалось.       — Куромаку?.. — Донёсся до него знакомый голос, который заставил открыть глаза и оглядеть комнату.        На противоположной кровати сидел Зонтик, укутавшись в одеяло.       — Ты чего не спишь? — Спросил Король, поднимаясь и надевая очки, чтобы лучше видеть.       — Не знаю… — тихо ответил Валет.       — Всё в порядке? — Какая-то невиданная сила заставила Куромаку буквально вскочить с кровати и подбежать к сонному парнишке.       — Д-да, я просто проверял, ты ли это… — дрожащим голосом ответил тот, пряча за одеялом своё лицо.       — Так… — нахмурился Серый Кардинал, снимая мешающее покрывало с головы соседа.        Чутьё не подвело.        Зонтик испуганно смотрел на своего Короля красными и мокрыми глазами, чуть ли не плача. Он весь трясся, плотно сомкнув губы.       — Ты же… — не успел второй договорить, как шестой тут же залился горькими слезами.       — Прости, прости, прости… — говорил он.       — Ты за что извиняешься? — Удивлённо спросил сероволосый.       — Я просто… просто… сначала наврал, а теперь плачу… прости, ты же так устал, а тут… я не хочу доставлять проблем!..       — Глупенький, — спокойно сказал Куромаку, кладя руку на плечо Валета. — Я никогда не разозлюсь на тебя из-за такого пустяка. Лучше скажи, из-за чего ты плачешь? Опять Вару? Если да, то я…       — Нет, — перебил его Зонтик, — это я давно не плакал… не обращай внимания…        И тут сероволосый вспомнил, что давно не видел, как шестой плакал. Он всегда делал вид, что счастлив, мило улыбаясь и спокойно сидя за столом, рисуя что-то.        Видимо, он как обычно придерживался какой-то странной логики: «если не буду плакать или говорить с кем-то о своих проблемах, то всем будет только лучше. ОСОБЕННО МНЕ».        Однако… Куромаку понимал, что парнишка и вправду хочет сделать, как лучше. А второй и так работает сверхурочно, погружаясь с головой в свои дела.        И вот сейчас, этот невинный голубоглазый мальчишка горько плачет, выплёскивая наружу всё, что накопилось внутри за это долгое время. И где же был Трефовый Король? Почему он постоянно заставляет голубоглазого так страдать? Почему он вовремя не замечает самого важного?        Не в силах наблюдать эту болезненную картину со стороны, Куромаку, в порыве эмоций, притянул дрожащее тело к себе, крепко обнимая его и гладя по бирюзовой головёшке.       — Спокойно, я с тобой… — прошептал он. — Я всегда буду рядом с тобой. И знаешь… не бойся говорить мне о своих проблемах. Я выслушаю и помогу. Ты же мой Валет.       — Х-Хорошо… — всхлипнул тот, прижимаясь к Королю.       — Тише, тише… если надо поплакать — поплачь.        Так они просидели где-то час, больше не говоря ни слова.       — Держи, — Куромаку протянул всхлипывающему Зонтику кружку с чёрным чаем, в который было добавленно малиновое варенье.       — Спасибо, — прошептал тот, начав пить содержимое.       — Не торопись, — Король погладил своего Валета по голове, присаживаясь рядом с ним на кровать.        Удивительно, но в доме никто так и не проснулся. Ни от плача, ни от небольшого шума, созданного серым, во время заваривания чая на кухне.        Сделав последний глоток, голубоглазый окончательно успокоился, облегчённо выдохнув.       — Ты как? — Спросил второй, смотря на своего милого соседа.       — Лучше… спасибо тебе… — шестой повернул голову в сторону собеседника, встретившись с ним взглядом.        Оба жутко покраснели и поспешили отвернуться. Однако невиданная и таинственная сила заставила их снова посмотреть друг на друга.        Они больше не разрывали зрительного контакта, слушая, как громко бьются их сердца.       — Зонтик… — проговорил Куромаку, беря Валета за руки и нежно целуя его в розовые губы, которые были со вкусом малинового варенья, что придавало им ещё большей сладости.        Одной рукой второй обхватил талию шестого, обнимая его, а другой нежно коснулся красной щеки, приподнимая голову парнишки, чтобы углубить поцелуй.        Младший сначала удивлённо раскрыл свои большие голубые глаза, однако не стал отталкивать Короля, лишь придвигаясь ближе, задерживая дыхание, прикрывая свои очи и наслаждаясь моментом.        Сейчас Трефы чувствовали лишь друг друга, ведь это был их первый поцелуй.        Вскоре Куромаку нехотя отстранился от Зонтика, еле заметно улыбаясь. Его сосед, в свою очередь, смотрел на него с надеждой и неким испугом, поджав свои губки. Обоим казалось, что их сердца вот-вот выпрыгнут из груди.       — Ты должен знать, — продолжил свой монолог Серый Кардинал. Его щёки предательски горели, хоть он и старался скрыть своё смущение. До этого момента он никому не признавался. — Что я люблю тебя таким, какой ты есть, поэтому прошу, ничего от меня не скрывай. Я всегда готов защищать и помогать тебе в трудную минуту.        Зонтик сильно покраснел и, счастливо улыбнувшись, кинулся на Куромаку с объятиями.       — Я тебя тоже… люблю… — прошептал шестой, обжигая ухо второго своим горячим дыханием.