Оттенки рыжего

       У миллионера и мецената Разумовского всё не как у людей.        Офис, встречи с журналистами, благотворительные мероприятия, визиты в детский дом, знакомства с иностранными очень важными людьми.        «В сауну, — рычит Волк внутри. — В сауну давай рванём! С девчонками! Оторвёмся!»        — Не сейчас, — отгоняет Разумовский компрометирующие мысли и снова едет на благотворительный обед/вручение премии/интервью, пауза, стоп, репит, всё сначала. Про́клятая рутина.        Информационную ищейку Пчёлкину он всерьёз не воспринимает. До первой скандальной статьи. Волк прижимает уши и настораживается, у Разумовского ушей на макушке нет, обходится бессонной ночью, чтобы узнать о ней всё. Имя, адрес, историю браузера. Предпочтения в сексе на основе просмотренного порно. Любимый кофе и цвет. Осторожнее со своим компьютером, девочки, он может рассказать слишком многое.        — Не желаете ли чашечку мокко? — вежливо спрашивает Разумовский, заставляя сидящую за столиком Пчёлкину поперхнуться. — Пожалуй, с парой ломтиков свежего медовика?        Подсевший за столик компьютерный гений для неё как снег за шиворот, но профессионализм не проморгаешь, берёт себя в руки.        — Чем обязана столь высоким вниманием? — Юля смотрит снизу вверх смело, на грани нахальства, нарочно выделяя слова и всей мимикой показывая, что ему не рады.        — Видел вашу статью, — Разумовский улыбается, как ни в чём не бывало, и заказывает сангрию и медовик — с детства хотел попробовать. — Знаете, я польщён. Место, в котором вы приписываете мне убийство семьи главного держателя акций Сибгаза, мне нравится больше всего.        Ушей за волосами не видно, но он надеется, что покраснеют они изрядно.        — Да, неплохой материал… жалко лишь, что не все говорите, Юлия, умалчиваете. Видите ли, — Разумовский доверительно нагибается к ней через стол. — Дело в том, что озоновая дыра над Оризоной — моих рук дело! — он хохочет, видя замешательство на её лице. — Перестарался. Протёр. Тряпкой.        Юля выплёскивает принесённую сангрию Разумовскому в лицо и уходит, не забыв мило улыбнуться напоследок. А Разумовский ржёт, захлёбывается хохотом, посетители смотрят, как на психа, а Олег рвётся догнать и свернуть девчонке шею.        — Ну не откажете же вы мне в танце? — протягивает ей руку Разумовский на званном вечере, ухмыляясь нагло, зная: тут слишком много писак, чтобы упускать выкрутасы.        Вино на белой рубашке смотрится так, словно в Разумовского выпустили автоматную очередь, кажется, это начинает входить в привычку, думает он, принимая из рук официанта салфетку и поверх голов журналистов высматривая ровную спину Пчёлкиной в вырезе вечернего платья.        «Загни эту суку, либо закажи, » — рвётся с цепи Олег, до рвоты лая и брызжа слюной.        — Поживём — увидим, — бормочет Сергей, улыбаясь очередной вспышке фотоаппарата.        Никогда не доверяйте компьютеру, девочки. Особенно если сидите Vmeste.        Звонок с неопределённого номера отрывает Юлю от ноутбука.        — «Сплит» — неимоверное дерьмо, уверяю вас, — глубокомысленно вещает Разумовской в трубке. — Не желаете посмотреть настоящее кино? С меня билеты в вип-зале.        Юлю он доводит окончательно, до бросания трубки и отправки в чёрный список. Юля думает с минуту, а потом захлопывает ноутбук с фильмом и клянётся больше не использовать Vmeste.        Разумовский в своём офисе довольно откидывается в кресле и разглядывает идущую в душ Пчёлкину через крохотные камеры в каждой комнате, хмыкая и прося Марго включить кофеварку.        Когда в двери звонят и Юлю встречает курьер, она мысленно перебирает всех поклонников, но такой роскошный букет под силу подарить немногим. Юля хочет было поставить его в вазу, как замечает в середине открытку.        «С искренними извинениями, Сергей Разумовский.»        Цветы выбрасываются из окна, Разумовский, сидя в кафе в доме напротив, отмечает — красиво, розовый дождь, однако.        — Надеюсь, извинения приняты? — издевательски-спокойно с неизвестного номера, Юля терпеть не может эти закидоны.        — Не надейтесь. — Новый номер летит в новый блок, Разумовский улыбается, попивая кофе и ковыряя ложечкой медовик. Посмотрим.        Цветы появляются стабильно часто, он заваливает её курьерами с букетами роз, а она снова кричит в трубку до хрипа и шлёт его нахуй, и Олег внутри него исходит желчью и грозится задушить девчонку, если пошлёт ещё раз. Разумовский смеётся и продолжает эту игру.        Юля шлёт его нахуй, шлёт его к чёртовой матери, шлёт куда подальше, Разумовский упрямый, не идёт, хотя другие на его месте давно бы наплевали на всё и отвалили. Куда подальше. От греха, знаете ли.        Юля вышвыривает его цветы с балкона, сжигает их, сдаёт в цветочный магазин, лишь бы избавиться от тошнотворного запаха роз в своей квартире. А наутро всё равно находит с пяток букетов перед дверью и на балконе. Она слишком упряма, чтобы с ними наконец смириться.        Разумовский изобретателен, заходит в окно, Юля встречает его визгом и запускает первую попавшуюся под руку вещицу.        Ваза врезается в стену в метре от него, брызгая осколками.        Статуэтка пролетает над головой, Разумовский еле успевает пригнуться, исчезает где-то за пределами балкона, на улице кто-то щедро матерится.        Ноутбук пролетает левее, почти в цель, угол перегибает технику надвое, у Юли под рукой заканчиваются снаряды, а потерю компьютера она пока не осознаёт.        — Я куплю новый.        — Убирайтесь!        То, что он потратил кучу денег, чтобы подняться на балкон как можно эффектнее, её не колышет, даже не интересуется, как он попал сюда.        — Как вы сюда проникли?!        Пардон, с выводами он поторопился.        — Вы так упорно не отвечаете на мои звонки, что я решил нанести дружественный визит, проверить — вдруг очередную гадость обо мне монтируете.        У Разумовского в глазах лукавый, плюнь в него, плюнь, Юле до него до кисточки, или что там сейчас у журналистов в моде.        Как знаменитый Сергей Разумовский оказывается выставленным из квартиры блогерши, не понимает даже сам знаменитый, только глазами ещё ошалело хлопает. Неприятное чувство, надо запомнить, вернётся в офис, тут же уберёт статуи из-под стёкол. Обидно. Но самодовольное выражение лица не проходит, завёрнутую в короткое полотенце Пчёлкину нужно было фотографировать и прятать потом в дальние закрома памяти, чтобы не пролезла и не выкрала, чтоб было, что рассказать внукам.        Никогда не делайте подлостей блоггерам, с них станется отомстить. Разумовский отбрасывает на другой конец дивана пульт, Марго на экране закрывает просмотренное видео с канала Пчёлкиной, в нём железобетонными намёками высказывается сомнение по поводу его, Разумовского, благонадёжия, и предположение о вполне возможных двух борделях, недавно открывшихся и не факт что без его помощи.        Стерва.        Олег внутри довольно стучит хвостом и требует эти бордели немедленно апробировать, негоже оставлять слухи неподтверждёнными. А Разумовский вдруг осознаёт, что стол стоит держать в чистоте, чтобы, в случае появления журналистки, знать, где быстро и аккуратно расчленить тело.        Юля в плане мести изобретательна, в предбаннике его офиса за день появляется по двадцать совершенно разных женщин, одним и тем же голосом сообщаюющим Марго о том, что её создатель… От некоторых выдумок уши реально начинают загибаться, от каких-то откровенно смешно. Иногда, особенно во время разговора по телефону, Разумовский прячет вспыхнувшие щёки в подушку, прикрывая микрофон ладонью и шипя Марго, чтобы немедленно заткнулась.        Изобретательная стерва.        Разумовский с интересом разглядывает букет нарциссов на своём столе, потом выуживает открытку. Пару секунд разглядывает нарисованный член и отбрасывает в сторону стола, подходя к окну и думая, что пора нанести ответный визит, Пчёлкиной неплохо бы добавить в художества больше анатомичности, Олег внутри уже не бесится, ржёт, смахивая слезу и делая ставки на следующую выходку.        Разумовский в эти войны играть может долго, практически бесконечно, но бывает, что и ему надоедает.        В принципе, если заблокировать двери офиса и сказать Марго, чтобы его не беспокоили часа полтора, ему наверняка хватит времени, чтобы незаметно скормить Пчёлкину воронам на крыше… Олег не соглашается, говорит, часа нужно два, не меньше, с этих журналистов и заворот кишок получить можно, вороны могут ещё и отказаться, нафига им заворот? Вот если вмуровывать в стену, это да, самое то, и затрат почти никаких, наоборот, барельеф станет ещё реалистичнее.        Может, это и эгоистично с его стороны, Разумовский раньше не замечал за собой эгоизма. Может, договориться с Юлей стоило всё-таки словами. Хотя бы попытаться.        Посреди дня он срывается с офиса, отменив все встречи и наверняка обидев Марго своим ответом (различать маты он её обучил сам, чтобы отсеивать поток людей, желающих с ним встретиться). Пока ехал в такси, мысленно представлял заголовки газет спустя пару дней, Юля ведь наверняка молчать не станет. Этих журналисток вообще мало что способно заткнуть.        Взлетает по лестнице, нетерпеливо зажимает кнопку звонка, в голове проносится мысль — ну а вдруг не дома? Юля дома, открывает, не успевая ничего сказать, он бьёт по руке с баллончиком и вталкивает её в квартиру. Тут же вжимает в стену, за руку он извинится, потом, сейчас не до слов. Грубо целует, руки задерживая над головами, коронный удар ногой блокирует и легко закидывает её ноги себе за талию, в стену вжимает ещё крепче, чтобы она сама обвилась ногами, иначе упадёт, тянет, не разрываяя поцелуя, майку, еле отрывается от стены, шестым чувством определяя дорогу до кровати/дивана/стола — любой горизонтальной поверхности.        И всё правильно, думает он, дёргая осточертевшие Юлины джинсы вниз, другого варианта у них и не могло быть. Разумовский не может удержать стон, когда тонкие пальчики скользят между телами, проводят по тонкой полоске волос на животе, спускаясь вниз и цепляя пряжку ремня. Сергей несдержанно рычит, двигается размашисто и резко переворачивает Юлю на живот, попутно стягивая дурацкую резинку для волос, чтобы можно было ухватиться за крашеные пряди.        Сука, хотела поучаствовать в порнофильме? Ты сыграешь в нём главную роль.        Юлю трясёт в оргазме, а он снова её загибает, чтоб боялась даже пикнуть, заходит на второй круг, желая, чтобы ноги не держали её, чтобы даже по квартире она не могла и шагу ступить. Думая, как животное. Спариваясь, как животное. Волков внутри довольно воет, устраиваясь поудобнее.        — Запоминай, — произносит он ей в лицо, меняя угол проникновения, когда Юля уже снова на грани. — Я твой последний мужчина. И если ты попробуешь уйти от меня, — руки сжимаются на хрупкой шее, Юля почти глаза закатывает от удовольствия, выгибаясь всем телом ему навстречу. — Я тебя убью. Поняла?        — Дааа! — её крик разносится по всей квартире, соседи наверняка услышали. Ему наплевать на соседей. Юля вцепляется в него, крепко обнимает за шею, её всю трясёт. Разумовский устало опускается рядом, убирая со лба прилипшие пряди и устраивая руку поперёк Юлиного живота хозяйским жестом.        Почему-то ему кажется, что об этом случае Юля точно ничего никому не скажет.