Круговорот

В глубинах древних мрачных лет, Когда исчез надежды свет, Явилось племя без порока, Чтоб принести в мир волю рока. И тот народ был без эмоций, Стремлений, страсти и любви, Лишь цель одну дал голос божий — Людской народ им извести. А люди в данную эпоху Грехи копили как могли, Все приближая дело к вдоху, Который б сделать не смогли. Браня друг друга, убивая, Те напрочь потеряли стыд, И боли вой, и крик отчаянья Из их сердец волной вопит. Вскрывая плоть своих собратьев, Людской народ горел желанием Подвергнуть мир четвертованью, И вместо агнцев стать волками. Но что ж случилось с человеком Чтобы такое мог творить? Ответ же прост и вот он экой: Верха скучали мирно жить. Они, решив повеселиться, Отдали смердам грешный плод: Так стали люди тьмой полниться И ненавидеть свой же род. Начался гон и пробужденье Настигло множество людей. Смогли понять своё влеченье: То был обман небес вождей. Уж слишком поздно откровенье Открылось низшим, и тогда Пора настала для забвенья, Что мир изменит навсегда. Пришёл момент для «искупленья», Что будет кровью отдано. Священный вой явил знаменье И оборвалось полотно. С небесной синевы просторов Для вынесения приговора Летят полки с хоругвей Бога Являя миру лик святого. Людское войско храбро было, Под гнётом войн росла их сила. Собрались воины в степи И строить начали форты. Спустя часы, с улыбкой строгой Прибыв на поле с сотней копий Направил Бог свой смех и гордость Прямым указом в низших войско. Раздались крики, взрыды, плачи, Разбиты уж форты, редуты, И воздух с пылью не прозрачен: Не видно все людские трупы. Верховный Бог был опечален Он ждал великий тяжкий бой Но виден был лишь мертвый строй, Что был обломками завален. Внезапно чувства обострились И из тумана с гнева силой, Что целила в лицо светила, Рвалась стрела неумолимо. Снаряд был близок к попаданью, Но Бог был Богом не спроста: Сломать стрелу смог без труда И стал искать врага дыханье. Из пелены, что взгляды кроет Виднелся силуэт героя. Он выходил мятежно, долго И источал могильный холод. Бог был обильно рад и счастлив, Что смог найти врага по масти. Герой был словно в волчьей пасти, Но случай был весьма обманчив. Подули ветры, стало шумно, И слышны были языки. Звучали заклинания бурно: «На смерть Ты Бога обреки!» Тогда из-под земли наружу Был вызван черни властелин. Внимая страх и смерти стужу, Дрожал небесный господин. Приказ отдав и спрятав тело За тысячами рабских лик, Как делать он всегда привык, В душе обильно робость зрела. Призыва черт, мольбы творенье Чей лик упрятан в балахон Пришел из люда представленья Сломав у разума закон. И мощью холода и скверны Вбирал он силу мертвецов, Чей мощи ярусы безмерны, Ведь у убитых нет оков. Темнейший луч извергла бездна Лица, что пустоту хранит, И щит живой в миг тут же треснул, Страшась, Бог произвел кульбит. Пока Всевышний впал в испуг, Герой людей направил лук Прямой наводкой точно в сердце, И вот стрела уж в громовержце. Побег свершить не получилось, Лишь губы Бога шевелились. Лежал он в луже, кровь хлестала, И на спине зияла рана. Убив Верховного Владыку, Пора настала низших слуг, И взяв всех прочих равных в кипу Был совершен над ними суд. Сместив божеств и сняв все цепи, Людей объял раздолья ветер, Но стоило закрыть всем веки Как был услышан глас трагедий. Сначала было жарко сильно, А после боли гремел вой, Свобод бойцы скривили лица Ведя внутри смертельный бой. Мытарства ненависти пели, Так благоденствия темнели. Сменялись дни, прошли недели, И люда души очерствели. Страданий, тьмы эпоха смолка, Закончен пакостный убой. Однако злоба лишь примолкла, Один и только выйгран бой. В итоге томного сраженья Мир стал намного тяжелей, Потушен выбор, нет огней, Утих позыв к освобожденью. Повсюду исходили стоны, От вида рушились каноны, Что представляли этот мир, Ведь стал он разом не таким. На каждый шаг по сотне трупов Вот ангелы, Вот бывший Бог. Лежали мертвецы как крупы, Что в воду кинули на клев. Оставшиеся в жизни люди Вдруг стали трупы пожирать. Росли тела, их стали туши Из мертвых силу поглощать. И стали те небес вождями, Приемниками высь державших, Но не могли решить словами Кто будет в небосводе главен. Герой людей, что всех сплотил, Стал первым из числа владык Своей всех воле подчинил, Убит им каждый еретик. Властитель смерти, хлада дух Что призван был людей стараньем, Вдруг дуновением дыханья Ослаблен был и ввек затух. И выдох тот, что так сразил Владыку праха и страданий, Деяньем был геройских сил, Знаменовал успех желаний. И те желанья с ранних лет Оставили в герое след: Всем помыкать единовластно И сеять смуту ежечасно. Стремление к порокам, злу Привито было с ранних дней. Ребенку, близкому к теплу, Не дали жизни без сетей. Плачевный вид тех дней убогих И каждый новый страшный вечер Все душу жгли до дырок многих И стал ребенок изувечен. Вся жизнь его была бедна И грустью вечною полна. Сплошные избиенья, моры И смех со всех сторон сеньоров. Но все же было просветленье, И жизнь вкусила наслажденья, То Боги дали озаренье, Одев ребенка в «оперенье». Но став посланником небес Герой не смог забыть тех бед И дал обет создать завес Волну что явит зла завет. И вышло так, что к сожалению, Царившее давно мышленье, Приведшее весь мир к лишеньям, По нраву бывшим господам, Продолжило вдруг без сомненья В идеях жить назло благам. Продолжить путь идей забвенья И расплодить везде порок, Не приносить всем избавленье, А лишь нести по миру рок. Сей жребий ожидает тех, Кто будет Богом становиться, Ведь власть растит в них тяжких грех, Так коль слепцы лишь в высшей лиге, Нельзя не прибегать к интриге И зло творить остановиться.