Тигр и Дракон

Сессия. Как много боли отражает это слово. Бессонные ночи за кучей книг и статей, которые по утрам студенты складывают в свои огромные мешки под глазами. Плечи сутулятся даже у самых стойких от непосильной тяжести знаний за прошедший год, что обрушивается на многих разом за одну последнюю неделю. Конечно, ведь все прошедшие месяцы голова болела разве что от количества промилле в крови, а не острых осколков гранита, жадно поглощающегося сейчас каждым в кампусе в надежде собрать весь пазл воедино. Но получается пока только плиты. Могильные. Рюноске не был в числе любителей кутежа, что забивали на учебу, вовсе нет. Отнюдь. Учился он всегда на твёрдое "хорошо", ни дать ни взять. Троек не было никогда; проскакивали двойки, но скорее от долгого отсутствия: парень был болезненный и как минимум раз в месяц мог с лёгкостью слечь с ангиной, а то и пневмонией; пятерки тоже бывали, но за успешно зачитанный реферат или помощь в украшении класса ко дню благодарения. В общем, на удивление стабильный первокурсник. Однако на этот раз вытянуть четверку, понятия не имея о чем говорится как минимум в четверти учебника, которую болеющий решил даже не пытаться в своё время осилить дома, будет...ну, проблематично. Поэтому за всю неделю Акутагава вряд ли проспал хотя бы положенные на сутки восемь часов, выстроил вокруг кровати настоящие ворота Расёмон из пустых чашек из-под кофе и забаррикадировал их бутылками от энергетиков. К пятнице темноволосый сыч посерел пуще прежнего, а у корней то и дело попадались такие же белые волоски, как и кончики его волос. Правда, знал об этом только один человек. Нет, не Рюноске, что вы‽ Он на походы в туалет-то еле время находил, а задерживаться ещё и возле зеркала? Нет уж, увольте. Неа, заметил седеющую голову парнишка с такими же белёсыми волосами и чёрной отросшей прядью среди них, за что и получил прозвище "Тигр". "Тигренок", если никого не было рядом. Именно этот приёмыш из семейства кошачьих заставлял студента-полуночника спать время от времени и таскал булочки с корицей, чтобы тот не загнулся от голода. И всё ради этого момента... 9:30. Последний экзамен. Тригонометрия. Молчаливая, серая и печальная толпа студентов тихо шагает в аудиторию. Возможно, они все просто влетают туда, отталкиваясь от земли многочисленными тяжёлыми вздохами. На краю стола коробка для сдачи телефонов и прочих гаджетов. Здесь каждый задерживается на пару секунд дольше положенного, бросая на тёмный, ещё теплый экран своего смартфона такой печальный взгляд, будто отдает верного пса на эвтаназию. Конечно, они снова возьмут аппараты в руки только спустя пару часов, когда тёмные прямоугольники стекла и металла будут могильно холодны, подобно трупам... Все эти мысли проносятся в голове Рюноске за мгновение. А в следующую секунду отложенный в коробку телефон загорается от прошедшего сообщения. *Вложение* От Ацуши. Пальцы брюнета дрогнули, а в глазах было видно, как мысли его метаются от "а так ли сильно мне нужно это высшее образование?" до "блятьблятьблять, сегодня ночью этот паршивец не будет спать вместе со мной". А дело тут вот в чем... Накаджима любил фотографироваться. Иногда с какой-нибудь уличной кошкой на руках, иногда с довольным бродячим псом, да даже с ненавистным учебником физики! Но такие фотографии тот всегда подписывал. "Хэй, у этого красавца такие же белые ушки, как у тебя, Рю! Ты только погляди! (￣▽￣)" "Этот рыжий чихуахуа похож на нашего обжшника, пхпх. Его сейчас гоняет вокруг дерева какой-то трёхлапый собакен с перебинтованным глазом." "Пса!!!" "Я бы помог Накахаре-сану, если бы эта собака бегала за ним, ты же знаешь!" "Эй, Куникида-сан советовал нам повторить силу трения перед завтрашней контрольной...Я знаю только одного технаря, способного помочь моей гуманитарной заднице справиться с этимΣ(ﾟロﾟ) Пожалуйста?" Рюноске усмехнулся, вспоминая это. Но когда фотографии приходят без подписи... Что ж, начнем с того, что это бывает редко. Обычно, когда у них долго не получается встретиться. Или на праздники, если они проводят их раздельно. Но сейчас...у Рю последний экзамен перед долгими каникулами, а Накаджима только-только закончил второй год старшей школы. Сейчас он ходил разве что на занятия по дизайну, но всего пару раз в неделю и...в те дни он тоже находил время на встречи со своим парнем. Вообще-то, Ацуши буквально жил с ним последние недели, изредка прибегая домой за какими-то вещами. Значит, когда Акутагава закончит, Тигр будет ждать его дома. Пальцы схватили первый попавшийся билет на другом краю стола, подрагивая. Он так долго шёл к ним, что тихая очередь за ним даже начала немного осуждающе гундеть. Во рту пересохло. Ноги еле сгибаются, но колени дрожат. Хорошо, о немилостивые боги, уговорили, будь по вашему! Аку садится за первый стол, прямо напротив профессора. Так что там он помнит? По закону Архимеда, чтоб билет начать учить, сначала нужно подрочить? Да блять. Вот в том-то и была загвоздка. Именно для этого Ацуши скидывал фотографии без подписи. Может, она просто была не нужна, или парень так нервничал, отправляя фото своих обнаженных живота или спины, что пальцы не попадали по буквам. Акутагаве нравилось об этом думать, глядя на них. Но не на чёртовом же, блять, экзамене! Нужно собираться. Билет знакомый, тема, которую они от и до изучили ещё в самом начале года, когда Рю ещё ходил на все занятия. Вот только это значит, что её он не повторял. Придется напрягать память... У Ацуши такая милая родинка на ключице~ Да твою ж мать! Ручка со скрипом проходится по бумаге, прорезая в ней тонкую неаккуратную линию. *** Он заканчивает одним из первых. Чуть меньше двух часов на всё. Правда, по пути домой он уже понял, что совершил как минимум одну ошибку в задании S.88¹, но ради Ацуши...да, это определенно того стоило. Потому что фотография, которую тот прислал... Боги. Рюноске готов поклясться, что у него случился микроинсульт и передоз серотонином. Потому что его бледная кожа на фоне чёрных простыней так сияет, тазовые косточки вызывающе выглядывают из-под пижамных штанов, впалый живот кажется немного напряжённым, а на выпирающих рёбрах слева, под сердцем, нарисован маленький чёрный дракон². И небольшая красная надпись. "Акутагава". *** Накаджима всё так же сидел на кровати, промакивая влажные волосы полотенцем. На самом деле он просто устал бегать мыть руки из-за потеющих ладоней каждый пять минут и решил...не мелочиться. Все равно Акутагава застрял там минимум на три часа, скорее всего... Ладно, возможно, стоило отправить фотографию попозже. А что, если он увидел?! Уже?? О боги, будьте прокляты за выдумку гипервентиляции! Успокойся, Накаджима! Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох... Раздается дверной звонок. ...сдох. Ацуши сильнее кутается в накинутый после душа серый халат с ушками коалы на капюшоне и застывает на месте, не решаясь встать. Но оно и не нужно: у Акутагавы есть ключи от своей же комнаты, которые тот уже поворачивает в дверном замке. И его лицо, когда тот входит...оно кажется счастливым. Уставшим, если не сказать заебавшимся, всё таким же бледным, но счастливым. Когда их взгляды пересекаются, уголки губ Рюноскэ даже ползут вверх! –Рю! Ты...т-ты рано! Всё прошло хорошо? –Да, я,–он быстро повернул ключ в замке, молниеносно подлетая к кровати,–билет лёгкий вытянул, вот и всё. –Ох, поздравляю! А ты ещё пережива—!–парень пискнул и замолчал, напрягаясь всем телом, когда Акутагава притянул его к себе и провел большим пальцем по рисунку на рёбрах. Это было лёгкое, едва заметной касание через толстую ткань халата, но... Погодите. –Это не просто рисунок, так?–куцые брови брюнета нахмурились. На беловолосом всё всегда быстро заживало, как на собаке, так что покраснения он не видел, но...не зря же парень ходит на эти свои курсы?Обработать фотографию так, чтобы его не было заметно... Тонкие пальцы Рю нежнее прижались к рёбрам любимого, а вторая рука легла на щёку парня, убрав отросшую чёлку за ухо. Он немного наклонился, прижимаясь ко лбу юноши своим, чтобы заставить того посмотреть в свои глаза. Провёл большим пальцем по щеке и прижался губами сначала к ней, медленно опускаясь к губам. Им теперь некуда спешить. Поцелуй получился долгим, глубоким и до безумия нежным. Аккуратным. Успокаивающим. Рюноске не злиться, Ацуши не о чем переживать. Он не может на него злиться. Все х о р о ш о. Они не знают, сколько прошло времени. Может, пара минут, может, час. Да и какая разница? Теперь Акутагава сидит на кровати, прислонившись спиной к стене, а Накаджима удобненько пристроился у него на коленях. И его халат начинает сползать, обнажив одно плечо... –Можно мне посмотреть? –А?–Рюноске бросает на него взгляд, пока Ацуши собирается с мыслями. Ах да. Точно.–Конечно! Да! Да, сейчас... Его пальцы всё ещё подрагивают, поэтому Акутагава сам развязывает пояс, распахивая плотную ткань. Кожа вокруг рисунка немного покраснела, но совсем незаметно, будто так и было задумано. И он покрыт прозрачной матовой пленкой. Этого на фотографии видно не было. –Ты же понимаешь, что татуировка — это на всю жизнь, так? –Я знаю, Рю. Мне просто,–его щёки покрылись красными пятнами, сильно выделяющимися на бледном лице,–захотелось, понимаешь? –Захотелось чего? Теперь Накаджима побагровел весь. До самых плеч, ей богу. Весь сжался, опустив взгляд, и бубнит что-то себе под нос. –Ацуши. –Д-да?.. –Мне нравится. Правда. И тебе очень идёт,–он сжал руку юноши в своей, поглаживая запястье, и поцеловал тыльную сторону ладони.–Ну же, успокаивайся,–беловолосый кивнул, глубоко вдыхая, и посмотрел в любимые темные глаза напротив увереннее. –Я хочу носить твою фамилию не только в паспорте, но и под сердцем. Оу. Оу. Теперь очередь Акутагавы краснеть, не имея возможности подобрать слова. –Это—!–он закашлялся на минутку, пока беловолосый успокаивающе гладил его по спине,–Ты сказал, в паспорте? –Ну, не скоро ещё, и если ты захочешь, но я,–он снова слегка отвернул голову, глядя в о~очень занимательный угол комнаты, где обустраивал свою личную жизнь их паучок Сёма,–я просто уверен, что...ты единственный, и...я никогда больше не... никого, знаешь, не смогу...и не захочу...ну знаешь, в том смысле, что—!–он вздрагивает, когда покрасневшей кожи касаются прохладные влажные губы, оставляя дорожку из поцелуев на каждом сантиметре тела "дракона". –Я тоже никогда не полюблю кого-то больше, чем тебя, тигрёнок,–и эти слова приятным теплом разливаются по всему телу, когда его сжимают в самых крепких объятиях, какие только могут быть. Ацуши утыкается лицом в плечо Рюноске и улыбается так счастливо, что брюнет почти слышит, как тот мурлычет. *** На следующий день оказалось, что экзамен Рюноске сдал на четыре с плюсом. Небольшим мохнатым белым плюсиком в карму с тёмной полоской в волосах. И с ним рядом это, кажется, будет единственная черная полоса в жизни семьи Акутагава.