Когда цветет цинсинь

Отовсюду слышались гневные голоса. Выкрики собравшихся людей сложно было различить — они сливались в один громкий шум, выдергивающий из собственных размышлений. Девушка перевела безжизненный взгляд в сторону одичавшей толпы. Их руки тянулись в ее сторону и, если бы не клетка, в которой ее везли, давно бы растерзали на части. — Ведьма! — яростно кричала какая-то светловолосая девушка. — Она околдовала нашего принца! — вторила ей другая — Смерть ведьме! Кто-то бросил в ее сторону камень, но, промахнувшись, попал в деревянные прутья. Люмин не понимала, почему они так желают ей смерти. Всю свою жизнь она провела в маленьком домике на окраине Мондштадта. Всегда всем помогала, никому не мешала. Жила тихой жизнью. Так почему? Почему они сейчас горят желанием разорвать ее? — Казнить ведьму! — светловолосый парень в костюме гильдии искателей приключений с вызовом смотрел в глаза смертницы. В его взгляде не было сожаления — лишь жестокость и презрение, которые ранили Люмин в самое сердце. Брат. В глазницах должны были появиться маленькие соленые капельки, но ничего не произошло. Девушке хотелось рыдать, но после жестоких пыток в ней не осталось места для слез. И все же, она плакала. Плакала беззвучно, но так же горько и чувственно, как если бы она проливала слезы. Люмин смотрела прямо перед собой, потупив взор. В толпе еще что-то крикнули, но ей не было до этого никакого дела. Вокруг обман. Доверившись дорогому человеку, она обрекла себя на неминуемую гибель. Понимала ли это Люмин, раскрывая свою тайну? Конечно понимала. Но от этого было не менее больно, когда тишину и уют ее дома разорвал роковой стук в дверь. Которая в последствии слетела с петель. Предательство брата нанесло непоправимый удар состоянию девушки, но окончательно выбило из колеи другое. Его предательство. В тот день он смотрел на нее отстраненно, даже с какой-то долей ненависти и презрения. Это он отдал тот страшный приказ, в который Люмин отказывалась верить до последнего. Даже когда ее скрутила дворцовая стража, девушка пыталась отыскать во взгляде принца то самое ласковое тепло, с которым он когда-то смотрел в ее сторону. Но встретила лишь обжигающий холод. Они ведь любили друг друга. Так ведь? Люмин любила, без сомнения. Они с Аяксом — так девушка называла своего возлюбленного — провели не мало счастливых вечеров вместе, наблюдая за полем, усеянным белыми цветами. Обычно Люмин молчала, положив голову на плечо Чайлду, а тот гладил ее по волосам, рассказывая что-нибудь интересное о мире за пределами Тейвата. А потом и он замолкал, любуясь бледной кожей девушки в лунном сиянии. Так они и сидели, наслаждаясь обществом друг друга до самого рассвета. — Цинсинь. — однажды нарушив тишину, произнес Аякс — Он особенно красив в это время года. Я видел не мало прекрасных цветов во время своей последней дипломатической поездки, но красивее этого не заметил нигде. Под этим взглядом голубых глаз, щеки Люмин вспыхнули алым. Ей тогда показалось, что он говорил вовсе не о цветах. Его изящная рука, спрятанная в черную перчатку, потянулась к ближайшему цветку. Аккуратно ухватившись за стебель, чтобы ненароком не сломать, Чайлд потянул растение слегка вверх. Оно поддалось, с корнем вырывась из земли. Недовольно цокнув, принц вытащил из охотничьей сумки небольшие ножницы и спокойно отрезал немного нижней части цветка. Грязный корень упал вниз, оставляя в руках Тартальи лишь чистый, хрупкий цветочек, который было легко сломать всего лишь двумя пальцами. — Он такой же красивый, как и ты, оджо-чан. — улыбнувшись, парень закрепил цинсинь в светлых волосах Люмин. С этой улыбкой он до боли напоминал лису, которая только что поймала желанную добычу. Но девушка тогда не обратила на это никакого внимания. Их любовь была запретна с самого начала. Ведь кто он и кто она? Принц и обычная горожанка, хоть и не живущая на грани нищеты. Прибыли из гильдии искателей приключений, которую приносил Итер, с лихвой хватало, чтобы прожить месяц, не затягивая пояса. Также в сезон Люмин продавала цветы на площади. Хоть это и не было особо прибыльным делом, девушке искренне нравилось дарить радость людям. Ее постоянным клиентом был чудной парень, к которому фортуна навечно повернулась спиной. Отличный мальчишка. Беннет, вроде так его звали? Он все время обращался к Люмин за помощью с выбором цветов для его второй половинки. И девушка помогала, в шутливой манере расспрашивая о том, как у невезучего паренька прошел очередной день. В чем-то они были похожи. Девушке тоже часто не везло, а если и везло, то потом судьба в двойне отыгрывалась за всю предыдущую удачу. Именно на этой чертовой площади она и повстречалась с Чайлдом. Или он повстречался с ней? Люмин уже не была уверена в случайности их встречи. Но в тот момент ей казалось, будто бы удача наконец-то перешла на ее сторону. — Очаровательная леди, не подскажите, какой из этих цветов лучше подойдет в качестве подарка? — обольстительно улыбнувшись, принц подошел к ее скромной лавчонке. — Д-да, конечно... — заикаясь, ответила Люмин, чем заслужила искренний, заливистый смех столь важного покупателя. Этот смех она запомнила надолго. Он стал для нее дороже всего на свете. — Не нужно бояться меня, оджо-чан. Я сейчас лишь простой покупатель, который хочет сделать подарок одной очень красивой девушке. — он подмигнул, подходя еще ближе. — М-молодой девушке могут понравиться ветряные астры, сесилия — начала перечислять Люмин, стараясь придать голосу больше уверенности. Но он все равно дрожал. А глаза принца сверкали такой насмешливостью... И восхищением? — А может, этот? — он выхватил один из белых цветов, что находились от покупателей дальше всего. — Цинсинь, кажется? — Да, но он не особо продается. Есть ведь множество более красивых цветов... — То, что плохо продается — не обязательно хуже других товаров. На каждый из этих цветов найдется свой покупатель. Я думаю, что цинсинь очень подойдет к цвету ее волос — загадочно улыбнувшись, принц вытащил с виду дорогой кошелек. — Мне одну штуку, пожалуйста. Сколько с меня? Люмин не смела назвать сумму. Как можно? Это же принц! Поэтому девушка впала в минутный ступор. — С вас пятьдесят моры. — кое-как выдавив из себя слова, произнесла она, стараясь не смотреть на покупателя. На прилавке, если маленький раскладной столик можно было назвать прилавком, звякнули монеты. А Люмин почувствовала, как ее головы коснулся немного острый стебель и чьи-то нежные руки. — Как я и говорил — смотрится отлично! — довольно проговорил Чайлд, наклонив рыжеволосую голову на бок. В ответ он получил лишь недоуменный взгляд золотых глаз. Люмин тогда и не поняла, что это в самом деле было. Чувствовал ли он к ней что-то или это была просто игра? Девушке хотелось верить в искренность его жадных поцелуев и теплых объятий. Но желания не всегда совпадают с реальностью. Когда Итер выдал ее способность использовать магию элементов, прикасаясь к статуям семи архонтов, Аякс изменился. Его взгляд стал холодным, жестким. А слова ранили сильнее плети, которой ее жестоко избивали в тюрьме. — Все ясно. Она околдовала меня. Эта девушка — ведьма, которая угрожает нашему государству. Из-за нее все болезни, неудачи в войнах и переговорах. — он замолчал, будто бы сожалея о том, что сейчас собирался сказать. Или так просто хотелось думать Люмин. — Казните ее. Но перед этим — пытайте, чтобы очистить ее душу от греха. Эта девушка больше не должна нести проблемы людям. Разве ее Аякс мог такое сказать? Аякс, встающий на одно колено и с любовью просящий ее руки? Было ли это шуткой? Люмин не хотелось об этом думать. Да и зачем? Она нисколько не жалеет о проведенном с ним времени. — Вперед! Не стой столбом, ведьма. — грубо окликнул ее стражник с ярко-красными волосами. — Тебе повезло, что сжигание на костре давно отменили. Покорно сделав шаг вперед, Люмин наконец подняла глаза. Гильотина. Конечно, перспектива смерти ее не слишком радовала, но с другой стороны, простых людей обычно не казнили таким способом. А значит, она ему дорога? Сердце девушки забилось быстрее. А вот и он. Стоит на широком балконе замка и прожигает ее не свойственным ему холодным взглядом. Аякс пришел посмотреть на нее в последний раз. Ветер слегка взъерошил растрепанные золотые волосы. А губы тронула печальная полу-улыбка. Это была светлая грусть, которая являлась тоской по давним временам, когда они были вместе. Шаг. Восходя на эшафот, Люмин ни о чем не жалела. Эти года были самыми счастливыми в ее жизни. До этого ей приходилось иметь дело со многими влюбленными парами, желавшими украсить свой дом красивыми цветами, но она никогда не испытывала это чувство сама. Чайлд... Нет, Аякс, пробудил в девушке любовь. Сильную, изголодавшую любовь, которая долго ждала своего часа и наконец вырвалась наружу. О Архонты, во мраке темницы ей так не хватало его рук! И все же, Люмин не понимала, почему его отношение к ней изменилось. Неужели, ее дар настолько ужасен, что он не смог принять ее? Грусть сменилась горьким разочарованием. — Последнее слово? — спросил кто-то, на чье лицо девушка не обратила внимание. У нее было много времени подумать над ним в перерывах между пытками. Хотелось сказать так много, в последний раз излить душу, но тогда на ум ничего не приходило. Да и думать было проблематично, когда твоя спина буквально горит от ударов плетью. Но теперь, нужные слова просто сорвались с губ, растянувшихся в той же печальной улыбке. — Цинсинь так красив в это время года...