Когда цветет цинсинь

Тарталья бежал по лесу, не разбирая дороги. Было настолько темно, что хоть глаз выколи, ведь все равно ничего не видно. Но так было не всегда — когда-то его направлял свет. Свет мерцающего золотого огонька, сочившийся откуда-то из-за деревьев и ускользающий каждый раз, когда принц протягивал к нему руку. Было в нем что-то притягательное. Оно манило, но парень не мог понять, что это такое. Огонек играл с ним, зазывая все дальше и дальше в чащу леса. Он словно был приманкой для мотыльков, на которую слетались все самые несчастные насекомые в мире. И Чайлд летел к нему. Летел как влюбленный дурак, напрочь убивший в себе инстинкт самосохранения. А был ли он вообще? Кто знает. В чем принц был точно уверен, так это в том, что он еще никогда слепо не доверял странным летающим огням посреди ночного леса. Он в очередной раз почти достиг цели, протянул руку вперед, чтобы дотронуться и схватил пальцами воздух. Но огонек появился вновь, привлекательно мерцая в лунном свете на его раскрытой ладони. Завораживающее зрелище, от которого просто невозможно было оторвать взгляд. Лишь сделав над собой неимоверное усилие, принц смог поднять голову и наконец осмотреться. Огонек привел его на поляну полную белых цветов. Зачастую их можно найти в Заоблачном пределе. Обычный человек даже под страхом смертной казни не сунется туда, ведь по народным преданиям там обитают страшные чудовища, способные убить одним лишь взглядом. Лишь храбрые сердцем способны ступить на оскверненную землю. В Ли Юэ лавок, торгующих этими растениями, очень мало, а в Мондштадте их еще меньше. Тарталья пораженно выдохнул. Здесь было красиво. Прекрасное место для ночных раздумий о прошлом и будущем. И даже для свиданий, если они у него когда-нибудь будут. Принцу хотелось остаться здесь навсегда и затеряться среди белых лепестков. Хотелось просто забыться. В эту минуту он даже готов был забыть о своей страсти к сражениям. Вот только это оказалось ловушкой. И Тарталья обжег свои крылья. Сердце бешено стучало, а кровь из раны на плече все не желала останавливаться. Сзади хрустнула ветка. Потом еще одна. И еще… Кажется, не так уж далеко прозвучал отголосок дьявольского смеха. Или ему просто послышалось? — Черт. — пробормотал парень, продираясь сквозь колючие ветки елей. — Я же оторвался от него еще на прошлом повороте… Гадство. Проклятый лес. Тарталья бежал уже как минимум час (по крайней мере, ему так казалось), но вереница елей и не думала заканчиваться. Парню даже пришла в голову мысль, что он и вовсе бегает по кругу. И это не было так уж далеко от правды. Ко всему прочему, в его груди разрастались совершенно чуждые ранее чувства, которые он всеми силами пытался подавить. Ему было страшно и стыдно одновременно. Чайлд никогда не убегал с поля битвы, но сейчас была экстренная ситуация. Его верный меч сломан, а он сам серьезно ранен. И глубокая рана на плече еще пол беды. Впереди показался маленький овражек, который он видел бесчисленное количество раз. Тем не менее, других вариантов у принца не было. Засунув куда подальше всю свою гордость, Тарталья спрятался в не очень надежном укрытии и молил всех Архонтов, чтобы преследователь его не нашел. Подумать только, тот, кого боялся весь Тейват, тот, перед кем трепетали враги, сейчас, поджав хвост, позорно прятался от самого себя. Даже сам Чайлд уловил в этой ситуации иронию. Резко стало слишком тихо. Пропало все: стрекот сверчков, зловещее завывание холодного ветра, журчание ручья неподалеку. Тарталья поймал себя на том, что не слышит даже стука своего сердца, которое минутой ранее заходилось в страшной лихорадке. — Неужели ты надеялся, что сможешь спрятаться от меня? — шею парня опалило ледянящее кровь дыхание. — Я всегда буду рядом с тобой. Куда бы ты не пошел… Чайлд дернулся, но цепкие пальцы мертвой хваткой вцепились в раненое плечо. Принц зашипел от боли. — Что тебе нужно? — его голос звучал слишком сипло, по сравнению с этим вкрадчивым шепотом. Какое унижение. — Да ты и сам все прекрасно знаешь. — Отстань от меня. Плечо пронзила новая волна боли. Кажется, эта тварь вонзила свои когти чуть глубже. — Ты слишком наивен для того, кого называют предвестником хаоса. Не думаешь? — в этом голосе звучала плохо скрываемая издевка. — Тебе не кажется, что я лучше справлюсь с твоей работой? — Я повторяю. Отстань. От. Меня. Чайлд вновь попытался вырваться, но только потом осознал, какую совершил глупость. Под громкий смех он согнулся пополам, зажимая рукой раскрывшуюся еще шире рану. — Совсем на тебя не похоже. Обычно ты поступаешь умнее. — Когда ты уже перестанешь донимать меня? — прошептал Тарталья, с вызовом посмотрев на единственного в мире противника, который оказался ему не по зубам. Он встретился с таким знакомым и в тоже время чужим взглядом голубых глаз. В них не отражалось ничего, даже бликов не было. Рыжие пряди были растрепаны, как в зеркальном отражении. А на губах застыла обманчиво любезная улыбка, которой он сам много раз прикрывал свои истинные чувства. Идеальная копия. Вот кто был истинной машиной для убийств. — То, что даровал глаз порчи, так просто не прогонишь. — он наклонил голову вперед, чуть приблизившись к лицу принца. — Тебе придется хорошенько постараться, чтобы избавиться от меня. — Я смогу победить тебя. Вот увидишь.— Тарталья пытался вложить в голос всю оставшуюся в нем уверенность. Но ответом ему была лишь злая насмешка. — И как же ты собираешься со мной справиться? Очень интересно. Действительно, как? Принц не знал. Он перепробовал множество способов, но ни один еще не сработал. — Давай, покажи фокус. — лже-Тарталья опустился на корточки и подпер рукой подбородок. — Ты же знаешь, как я люблю твои фокусы. Они всегда такие смешные. И предсказуемые. Чайлд стиснул зубы. Вот же ублюдок. Всегда хотелось ему врезать, но раз его не берет ни одно оружие, что этой твари может сделать обычный удар кулаком? Принц задумался. А впрочем, какая разница? Даже если его копия не получит никакого урона — он хотя бы останется доволен. Уже все решив для себя, парень занес кулак над надменным лицом и с чувством ударил копию в правый глаз. В груди разлилось приятное чувство отмщения, которое нельзя было сравнить даже с алкогольным опьянением. Получай, гнида. Совершая «месть», парень особо ни на что не надеялся. Более того, он ударил свою копию от бессилия и кипящей внутри злости, которую она успешно взрастила в нем. Но по барабанным перепонкам ударил нечеловеческий крик. К величайшему удивлению принца, копия судорожно схватилась за место удара и отшатнулась в противоположную от него сторону. — Откуда у тебя этот свет? — громко шипя, лже-Тарталья злобно посмотрел на Чайлда левым глазом. — Внутри тебя всегда была тьма. Этот лес — воплощение твоей сущности. Ты — хищник, погрязший во тьме на всю оставшуюся жизнь. Заключив сделку с демоном, ты навсегда лишил себя солнца. Так откуда у тебя этот свет?! Тарталья посмотрел на свою ладонь. Огонек, что привел его на ту поляну и пропал сразу же, как только сзади послышались легкие шаги, теперь снова радостно горел в его руке. Кажется, он сиял даже ярче, чем при их первой встрече. Удивительно. — Это… Угроза. — копия отшатнулась еще дальше, но наткнулась на конец оврага. — Даже странно. Не ожидал, что у кого-то хватит смелости стать для тебя спасительным светом. — на раскрытой ладони огонек сиял настолько ярко, что противнику приходилось чуть ли не вжиматься в землю позади него. — Это станет серьезной проблемой для нас. Но не переживай… Лже-Чайлд наконец убрал руку от правого глаза. Из глазницы текла черная жидкость, чем-то напоминавшая деготь, а сам глаз и вовсе отсутствовал. По правой скуле проползло несколько трещин, в уголках которых тоже собиралось что-то черное. —… Это ненадолго. Инстинктивно сжав руку в кулак, принц прижал ее к груди. Отчего-то с этим маленьким огоньком совершенно не хотелось расставаться. — Отдай. — с ревом, напоминавшем рычание дикого зверя, копия бросилась вперед. — Отдай, кому говорю! Я уничтожу его ради твоего же блага. — Не подходи! Копия сделала выпад вперед, выхватив клинок, но смогла задеть лишь рукав оппонента. Тарталья успел увернуться. — ОТДАЙ. Голос лже-Чайлда окончательно перестал походить на человеческий. — Если ты не отдашь ЭТО сам, то мне придется вырвать его вместе с твоей рукой. Еще один выпад, на этот раз более успешный — остриё клинка задело кожу на разодранном плече. Но Чайлд не сдавался. Хоть он и не мог сражаться, парень продолжал стойко выносить попытки копии ранить его. В конце концов, ему нужно было лишь потянуть время. — Ты не сможешь все время уклоняться. — отдышавшись, лже-Тарталья вновь направил на принца свой меч. — Или ты надеялся делать это вечно? Даже во сне у тебя есть определенный запас выносливости. — Я буду делать это столько, сколько нужно. — огрызнулся Чайлд, отходя назад. — А, я понял. — неожиданно копия опустила меч, с какой-то скукой посмотрев на принца. — Ты пытаешься проснуться? Хорошее решение, умник. Вот только это не решит проблему. Мир вокруг Тартальи завертелся, рассыпаясь прямо на глазах. Золотое свечение, исходящее из-под плотно стиснутых пальцев, тоже начало постепенно затухать. — Мы еще встретимся. И тогда… — конец фразы пропал во мраке. Чайлд резко распахнул глаза, щурясь от яркого света, проникающего через не закрытое шторами окно. Он в своих покоях. Слава всем Архонтам. Свесив ноги с роскошной постели, парень на несколько секунд уставился на свою ладонь. Ему нравилось чувство, переполнявшее его душу, когда он сжимал в руке тот маленький огонек. Его свет заполнял дырку в месте, где должна была находиться душа. Тарталье хотелось обладать им. А то, чего хочет принц, всегда ему достается. И не важно, каким способом. — Почему бы не приказать организовать поляну, усаженную цветами цинсинь… — размышлял вслух Чайлд, подходя к шкафу из мондштадтской березы. — Это было бы хорошее место для… разных дел. Одевшись на скорую руку, парень вновь задержал взгляд на своей руке. И все же, этот огонек был прекрасным.