За завесой

— Она ненормальная, ее нужно изолировать от людей! — раздавались крики Карин из кабинета директора. Сакура слушала ее причитания, доносящиеся из-за стены, сидя в коридоре и ожидая, пока ее вызовут. На лице не отражалось никаких эмоций, почему-то сейчас она не чувствовала ничего. Никакого страха, неуверенности и, тем более, раскаяния. Распыляющаяся в кабинете Карин, которая вполне могла устроить ей проблемы по щелчку пальцев, как впрочем и сам Учиха, вызывала сейчас только легкую улыбку — тщетную попытку подавить смех от нелепости ситуации. Кулак все еще неприятно саднило, а внутри разливалось непонятное удовлетворение от справедливого возмездия. А оно было, бесспорно, справедливым и заслуженным. Маленькая девочка внутри Сакуры сейчас ликовала, чуть ли не прыгая от радости, пока сама она всеми силами старалась изображать покорность, не выдавая внутренних порывов, чтобы соответствовать образу пристыженной ученицы, смиренно ожидающей своей участи. Спустя несколько минут массивная дверь кабинета директора открылась. Первой вышла, точнее сказать вырвалась Карин, мечущая молнии, за ней невозмутимо, так, будто это не он получил в нос полчаса назад, вышел Учиха, практически сразу нашедший глазами виновницу своей любительской ринопластики. Сакура почувствовала взгляд, подняв глаза. Она рассчитывала прочесть в его глазах гнев, агрессию, желание свернуть ей шею, но точно не то, что она там увидела. Взгляд брюнета показывал заинтересованность, игривость, вызов. Он осматривал ее так, будто видел впервые, въедался в каждую деталь, запоминая, что-то прикидывая в уме. Сакура недоуменно выгнула бровь, наблюдая за тем, как Саске бесстыдно рассматривал ее, даже не пытаясь это скрыть, ни от нее самой, ни от кого бы то ни было еще. И кто-бы-то-ни-было-еще, видимо, прямо сейчас планировала расчленение розоволосой. — Харуно! — крикнула Карин, в секунду приблизившись к девушке, которая на фоне ее высокой фигуры выглядела ничтожно маленькой, хищно оскалилась. — Наш диалог, как я вижу, оказался для тебя не очень доходчивым? И вместо того, чтобы не играть с огнем, ты решила спалить тут все к чертям? Учиха молчал, поглядывая то на одну, то на другую. Видимо, об их недавней “девичьей” беседе он не знал. Сакура вступила в диалог, решив нарушить и без того напряженное молчание. — Ты закончила со своей игрой в метафоры? “Рано или поздно я добьюсь того, что эти двое станцуют вальс на моей могильной плите” Стремительность смены выражения мимики Карин сейчас составила бы полноценную конкуренцию сверхзвуку. Казалось, ее настолько разрывали эмоции, что она даже не могла облечь их в членораздельную речь, а когда все-таки открыла рот, чтобы сделать это, была прервана Учихой. — Не устраивай сцен, Карин, — нарочито равнодушно предупредил Саске, разворачиваясь в направлении коридора, показывая своим видом направляться за ним. Та замешкалась, недоуменно смотря на Сакуру, явно не удовлетворенная не свершившейся местью. — То есть и все…оставишь это так? Ничего не сделаешь? — вся агрессия и напускная уверенность Карин в момент канули в небытие, сменившись неловкостью, растерянностью. Она выглядела сейчас обиженным маленьким ребенком, лишенным сладкого. На мгновение повисла тишина, после чего Саске полуобернулся, секунду его лицо не выражало ничего, но потом на губах заиграла полуулыбка, не дружелюбная, а жуткая, предвкушающая. Такой улыбаются маньяки, прежде чем распотрошить жертву и по кускам сложить ее в старенький пикап. Сакура сглотнула от ассоциации. — А кто сказал, что я ничего не сделаю? — голос парня сейчас был сладким, тягучим, даже приторным. И от того стало еще более жутко. — У меня другие методы, — теперь уже он смотрел исключительно на Сакуру, давая понять, что отвечая на вопрос Карин, он на самом деле говорит с ней. Предупреждает, селит в ней тревогу…нет, животный страх. От былого наслаждения собственной дерзостью не осталось и следа. Учиха и Карин удалялись, Сакура услышала, как Карин, придвинувшись спрашивает у него: — Больно? — рука красноволосой потянулась к лицу Саске, но тот почти моментально молча откинул ее. К удивлению, от этого жеста Сакура ощутила мимолетную радость. Пара скрылась в дебрях школьных коридоров, а дверь кабинета вновь распахнулась. Оттуда на нее смотрела Цунаде — директриса старшей школы. Под глазами у блондинки средних лет пролегли тени, свидетельствующие о ее хронической усталости. Сами глаза не выражали ничего хорошего. Рука приглашающим жестом указывала на стул у дубового стола. Сакура зашла внутрь в ожидании наказания, осознавая, что это далеко не самое страшное, что ее ждет. — Разговор с Цунаде прошел не так страшно, как того ожидала Сакура. Да, не обошлось без почти часовой лекции о том, как юной леди важно вести себя в стенах школы и достойно выходить из любой ситуации без применения кулаков. После этого Цунаде определила для нее наказание. Для учеников каждую неделю проводились внеклассные занятия по тому или иному профилю, в зависимости от выбора ученика. Они не были обязательными, но давали хорошую базу для подготовки в ВУЗы. Сакура уже выбрала себе один – черчение. Она обожала рисовать схемы, отдельные элементы и целостные архитектурные объекты, и понимала, что такая практика поможет повысить шансы на поступление в университет, открывающий дорогу к ее мечте. С подачи Цунаде таких внеклассных занятия у Сакуры теперь было два обязательных. К чертежу присоединился академический рисунок. Более того, после занятий Сакура должна была убирать рабочие места за всеми учениками на протяжении следующего месяца. — В среду вечером Сакура пришла домой никакая. Сейчас она читала книгу, беспомощно растянувшись на кровати и с трудом улавливая суть сюжета. Лениво потянувшись, она раздумывала, стоит ли сегодня готовить или обойтись соевым молоком и бананом, оставшимися в холодильнике. Размышления об ужине прервал звонок в дверь. Дернувшись от неожиданности, Сакура направилась к двери, даже не подозревая, кто мог прийти к ней. Может, Куренай? В глазке Сакура увидела зевающую Темари и Тен-Тен, неуверенно переминающуюся с ноги на ногу, державшую в руках увесистый пакет. Щелкнул замок. Тен-Тен несколько раз извинилась за то, что приехали без предупреждения, Темари же в свою очередь беззаботно, почти по-хозяйски прогуливалась по скромным апартаментам Сакуры, разглядывая все вокруг. — Хотите чай? — неловко поинтересовалась Сакура, наблюдая за Темари, семья которой жила в доме, габариты которого вполне могли составить конкуренцию небольшому замку и осознавая, насколько нелепо в сравнении с этим выглядела ее съемная квартира. Хорошо, хоть успела убраться на днях. — Нет, спасибо, мы были неподалеку, вспомнили, что ты тут живешь, закупились вкусненьким, хотели предложить тебе посмотреть какой-нибудь фильм. Правда, позвонить решили уже выйдя из магазина, у тебя был выключен телефон. — Наверное, разрядился, пока я была на академическом рисунке. — Рисунке? — включилась в диалог Темари, недоуменно осматривая ее, — ты же вроде на черчение записалась. — Да, теперь хожу еще и на рисование. Темари разместилась на пушистом диване молочного цвета, вытянув ноги и довольно улыбаясь. Долгая прогулка по торговым центрам с Тен-Тен дала о себе знать. Тен-Тен начала разбирать пакет, доставая из него газировку, чипсы, фисташки, несколько пирожных моти и небольшую бутылку сливочного ликера. Удобно устроившись, обняв маленькую подушку, Темари вновь обратилась к Сакуре. — Обязательный предмет же один, или ты решила сразу устроить себе квест на выживание? — Нет, Цунаде заставила, в качестве наказания за…эксцесс с Саске, — почему-то перед девчонками упоминать об этом было неловко. — Мы об этом наслышаны, — усмехнулась Темари. — Да уж, наверняка каждая вторая школьница теперь хочет меня зарезать, — грустно улыбнувшись, заключила Сакура. Тен-Тен протянула Сакуре баночку с вишневой колой, а Темари приподнялась на локтях, чтобы удобнее продолжать диалог. — И черт с ними! Ты изначально произвела на нас хорошее впечатление, но поначалу нам казалось, что ты действительно…пытаешься привлечь внимание Саске. Интересными способами. Сакура недоуменно уставилась на блондинку. — Темари, хватит тебе! — возмущенно взвизнула Тен-Тен, – она хотела сказать, что мы присматривались к тебе, пытались понять, что ты из себя представляешь. Нам нравилось, что ты, даже в супер неловких ситуациях держалась на “Ура”. Темари перебила Тен-Тен: — Но того, что ты вмажешь Учихе не ожидал никто. Ох, да у тебя же яйца размером с эйфелеву баш… — Темари! – вновь обратила на себя внимание Тен-Тен, испытывая неловкость за прямолинейность подруги. — Да что? Я говорю по факту, что ты строишь из себя монашку, — Темари притворно обиженно надула губы, но уже спустя секунду шумно открыла упаковку чипсов, после чего похлопала рукой на месте рядом с собой. — Садитесь, давайте смотреть фильм! Вечер прошел довольно быстро. Подруги посмотрели два фильма, перебрасываясь шутками и мнением о героях. Темари смешивала ликер с кофе, а Сакура и Тен-Тен предпочли газировку и закуски. Впервые за две недели, проведенные в Конохе, Сакура смогла полностью расслабиться и снова почувствовать себя на своем месте. Не хватало только Ино. — Несмотря на то, что будни Сакуры стали чрезвычайно насыщены учебой и дополнительными курсами, неделя пролетела быстро. С утра в субботу она решила отправиться в место, которое мечтала увидеть с момента принятия решения о зачислении в школу — парк Линден. Он находился неподалеку от долины трех самых топовых университетов Конохи и являл собой обширное пространство, закутанное в зелень специально отобранных высаженных рядами деревьев. Ближе к западной части можно было наблюдать за утками, плавающими в небольшом пруду, в северной разместили зону с тренажерами для детей, по южной и восточной полосой каменной кладки тянулись живописные аллеи, а в центре располагалась помпезная стеклянная оранжерея, являющая собой не меньше, чем произведение архитектурного искусства. По крайне мере, так считала Сакура. До этого момента она могла только любоваться райским уголком с фото в интернете, теперь же она была намерена отправиться туда, впитать атмосферу всеми фибрами души, поймать собственное вдохновение, а главное — запечатлеть во всех необходимых ракурсах и перенести это на бумагу. Сакура с детства мечтала стать успешным архитектором, творящим не только в рамках общепринятых канонов, но новатором. А для этого требовалось набить руку, перенося на бумагу то, что она считала невероятным, выбивающимся из массы однотипных, классических строений, пытаясь понять архитектора-создателя, проходя хотя бы часть его пути, проникая в его ход мыслей. Проверив заряд на фотоаппарате, Сакура довершила образ из бежевой, прилегающей к телу майки и белых джинсовых шорт, таким же белым пиджаком, завязала высокий хвост (несмотря на середину осени, сегодня на улице было безумно жарко), обула любимые высокие черные конверсы и, еще раз проверив все ли взяла, направилась к месту. — Прогулка по парку вызывала у Сакуры трепет и одновременно ни с чем не сравнимое чувство умиротворения. Она расслабилась и целиком отдалась процессу созерцания, рассматривая каждый уголок и позволяя собственному сознанию унести ее в размышления. Сколько всего успело произойти за последнее время, и сколько ждет ее впереди. Но самое главное, что, несмотря на все неловкие, а иногда откровенно идиотские ситуации, в которые она попадала, она все еще полна решимости двигаться к собственной цели. Пусть ей дали обязательные дополнительные задания, пусть теперь каждый школьный день заканчивается под вечер и она, выжатая, как лимон, на остатках праха энтузиазма плетется домой. Пусть. Она обязательно придумает, как извлечь из этого выгоду для себя. Сначала она активно убеждала в этом маму в утреннем разговоре по телефону, напоминая той, что ее дочь достаточно самостоятельна и ответственна, а "драка", о которой сообщила ей Цунаде — всего лишь недоразумение. Теперь же удалось убедить и саму себя. И что бы там не задумал Учиха, какую бы подлянку ей не учинил, она так просто не сдастся. Тем более теперь, когда она смогла в какой-то степени привыкнуть к новому месту, завести...друзей? А, может, даже романтический интерес. При осознании последнего факта первым в голове возник совершенно не тот образ, который она ожидала, однако, она быстро отмела этот факт на задворки сознания. Там ему и место. "Нужно позвонить Сасори, интересно, как он" Сакура дважды попыталась дозвониться Сасори, но он не брал трубку. Это немного расстроило девушку, но она продолжила свой путь к желанной цели - оранжерее. Обойдя ее, она достала фотоаппарат и принялась делать кадры разных планов. Сакура настолько увлеклась процессом, что не сразу заметила, как кто-то дергает ее за плечо. Повернувшись, Харуно обнаружила рядом с собой девочку лет 10-12 на вид, которая от нее явно чего-то хотела. Первое, что бросилось в глаза — крайне бледная, практически белоснежная кожа девочки. Контрастным пятном выделялись черные волосы до лопаток и такие же черные ониксовые глаза. На губах у нее играла полуулыбка, по-детски непосредственная и игривая, дерзкая одновременно. Во взгляде читалась несвойственная ребенку осознанность, серьезность. Весь ее образ вызывал собой колоссальный диссонанс, но не пугал, притягивал, вызывал вопросы. — Привет, ты что-то хотела? — начала диалог первой Сакура. Девочка какое-то время молча наблюдала за Сакурой, которая не удержалась и сделала фото интересного сочетания цветов и орнамента на балке, соединяющей две полосы стекла между собой. — Тебе так сильно нравится эта оранжерея? Ты поэтому делаешь так много фото? — голос у девчонки был очень красивый, мелодичный, а интонация слегка насмешливой. Сакура не любила диалоги с незнакомыми, особенно, если это касалось чьих-то капризных, крикливых детей, в чье поле зрения она по какой-то причине попала, но эта девочка не была такой. Ей хотелось ответить. — Да, я давно хотела попасть сюда. Люблю необычную архитектуру, она...вдохновляет, — дружелюбно улыбнулась Сакура, переводя взгляд с фото на панели фотоаппарата на девочку. Девочка вернула улыбку в ответ. — Мой брат как-то говорил мне почти то же самое, только его больше вдохновляют люди. Архитектуру он не любит. Совсем. Сакуру это откровение удивило, и заставило подумать о том, что в принципе должно было быть ее первой мыслью при виде ребенка, гуляющего тут одного "Где ее сопровождающие?". — А где твой брат? Почему ты тут одна? — в своем тоне Сакура старалась сохранить максимальную мягкость, чтобы не отпугнуть новую знакомую. — У меня их двое. Какой именно тебя интересует? — в голос вновь вернулись ироничные нотки. После небольшой паузы она продолжила: — Извини, я редко бываю на улице и еще реже общаюсь с кем-то за пределами дома, наверное, я показала себя не очень воспитанной. Я здесь со старшим братом, он неподалеку. Кстати, меня зовут Миюки. — А меня зовут Сакура, — представилась Харуно, поражаясь тому, как хорошо поставлена речь у ребенка. Видимо, она принадлежала к какой-нибудь аристократической семье, где подготовкой занимаются едва ли не с пеленок. — Ух ты, это забавно! — улыбнулась Миюки, заправляя прядь волос за ухо. — Почему? — Твои волосы. Выглядят, как сакура. Я поэтому к тебе и подошла, очень стало интересно. - в глазах у девочки мелькнул живой интерес, казалось, она хотела задать Сакуре миллион вопросов, и была уже готова начать, как в помещении появился еще один человек. Его глаза и волосы были такими же, как у нее, на лице пролегли едва заметные морщины. Пряди непослушно выбивались из хвоста, рассыпаясь тонкими линиями возле лица. Одет он был в черную рубашку, обтягивающую подтянутое тело, и такие же темные штаны, что явно не было целесообразным в такую погоду. В руках брюнета покоилось подтаявшее клубничное мороженое в треугольном вафельном рожке. "Как будто бы я его где-то уже видела" — Миюки, ты здесь! — найдя новую знакомую Сакуры глазами, он улыбнулся, после чего перевел взгляд на Харуно: — Добрый день. — Добрый день, — поздоровалась Сакура. — Братик, вот ты и нашел меня, а я тут уже кое с кем познакомилась, — Миюки безмятежно констатировала факт и игриво подмигнула Сакуре. — Я вижу, только я просил тебя подождать меня неподалеку, а через пару секунд тебя и след простыл, — он отчитывал младшую сестру, но в голове не было недовольства, скорее усталость. — Ну прости, я увидела девушку с очень красивыми волосами, она так увлеченно фоткала все вокруг, что мне стало интересно, — обиженно пробурчала Миюки, посматривая на брата в надежде на снисхождение. Тот вернул свое внимание Сакуре, рассматривая ее. — Извините, я не представился. Меня зовут...Итан. Спасибо, что приглядели за моей младшей сестрой и извините за беспокойство. Сакура моментально смутилась, поражаясь контрасту между поведением этих двух. — Да ничего, все в порядке. Меня зовут Сакура. Мы немного поболтали. В диалог вновь вклинилась Миюки. — Да, она сказала её вдохновляет это место, поэтому она фоткает каждый куст, выбоину, трещину на полу и так по кругу. Забавно, по-моему. Сакура и Итан переглянулись, после чего рассмеялись. Было что-то в Миюки, вызывающее симпатию к ней, несмотря на необычный, несвойственный ребенку ироничный стиль общения. В нем не было злости и реального желания уколоть, только бешеное любопытство к жизни и наблюдательность к странным деталям, закутанная в игривую непосредственность. — Я хочу посмотреть на уток! — провозгласила Миюки, смотря на Итана, а когда тот уже хотел что-то ответить, она продолжила: — с Сакурой. Хочу посмотреть на уток с Сакурой. Вы ведь не против? — ее вопрос был адресован двоим, хотя, судя по интонации, являлся скорее простой формальностью, не имеющей значения. Сакура замялась, прикидывая в голове, насколько нормально идти смотреть на уток с незнакомой девочкой и ее братом после 10 минут общения, и не чувствовать себя при этом странно. Пока она размышляла, Итан удивленно посмотрел на сестру, взвесил что-то в уме и ответил: — Я не против. Разумеется, если мы не доставим этим неудобств Сакуре-сан, она ведь была занята, пока ты не ворвалась в ее личное пространств... Неожиданно даже для самой себя, Сакура выдала: — Я не против!