За завесой

Цунаде рассказала Сакуре о соревнованиях в Суне, которые начнутся через 2 недели. Несколько школ, показавших себя достойно на уровне страны (а старшая школа Конохи в этот список, безусловно, входит), столкнутся друг с другом по нескольким дисциплинам: легкая атлетика, бег с препятствиями, плавание, баскетбол. Закончатся они всеобщим банкетом в честь победителей. Соревнования будут идти чуть больше недели, и Сакуре нужно присутствовать на каждом этапе, делать как можно больше фото, чтобы отобрать их потом для газеты. Куда более заманчивая перспектива, чем драить классы после дополнительных занятий и попадать домой в убитом состоянии. — Всю следующую неделю поволокой затянула рутина. Обстановку разбавляло общение с Миюки. Сакура списывалась с ней несколько раз в день. Они обсуждали все на свете: фильмы, книги, архитектуру. Кидали друг другу фотки, мемы. Чем больше общались, тем слабее Сакура верила в то, что она разговаривает с маленькой девочкой. Несмотря на то, что Миюки было всего 10, она общалась так, будто изучила мир вдоль и поперек. Многие ее фразы заставляли Сакуру погрузиться в долгие раздумья, анализ, ставить под сомнение известные ей истины, а иногда просто поднимали настроение забавной саркастичной манерой общения девочки. В пятницу утром Сакуре позвонил Итан, приглашая ее на семейный ужин. Та сначала отказывалась, предпочитая прятаться за мнимой занятостью, но тот так просто не сдался. Сакура сама не заметила, как согласилась, поддавшись чарам старшего брата Миюки, который очень хотел познакомить новоиспеченную подругу сестры с семьей. Они договорились на вечер воскресенья, в субботу же Сакура договорилась на второе свидание с Сасори. Ситуации, которые все чаще возникали с Саске, будоражили в ней слишком многое, это пугало и иногда даже заставляло розоволосую сомневаться в собственной адекватности. То, что она испытывала к Учихе не поддавалось никаким разумным объяснениям. Она плохо помнила свои ощущения при поцелуе с Сасори (опять же, Учиха постарался), а потому осознанно планировала это повторить, чтобы понять, есть ли у нее такие чувства к нему. Она откровенно запуталась и планировала расставить все точки над и, понять себя и природу их отношений. Еще ее очень сильно интересовало, является ли он тем самым анонимом, с которым она общается в чате. Сакура продумывала множество возможных вариантов, как ей узнать это наверняка, после чего пришла к логичному выводу, что проще всего это сделать напрямую, тут уж не отвертишься. Даже если он соврет, она все поймет по его реакции. — С утра до обеда субботы Сакура устраивала себе почти полноценный цикл SPA-процедур. Она нанесла на лицо глиняную маску, побаловала волосы содержимым почти всех ярких баночек, имеющим к ним хоть какое-то отношение, что были в ванной, опробовала новый скраб. После часа пребывания в мареве из пены в ванной она высушила и уложила волосы, надела любимое белое платье, прикрыв плечи кремовым кардиганом, и обувшись в неприлично красивые и дорогие, недавно купленные туфли, выпорхнула на встречу своему потенциальному принцу. В этот раз они с Сасори смотрели какой-то старый фильм под открытым небом. Солнце плавилось в облаках, клонясь к закату, над головами Сакуры, Сасори и других парочек засверкали лампочки, подвешенные целым полотном над креслами-грушами и пледами для пикников, сидеть на которых было уже прохладно. Обстановка романтичнее некуда, но Сакура ощущала себя не в своей тарелке. Она несколько раз пыталась придвинуться к Сасори, вызвать его внимание к себе, но тот был непривычно холоден к ней, витая в своих собственных мыслях. Сакура пыталась объяснить это себе тем, что он поглощен сюжетом, но едва ли фильм вызывал у него больше эмоций, чем ее общество. Полностью дезориентированная и задетая таким поведением спутника, Сакура пребывала в эмоциональном раздрае. Сасори поддерживал с ней вялотекущий диалог, чувствовавший фальшивым, притворным, неуместным. Словно пластмассовая имитация чего-то настоящего. Она даже не знала, как подвести его к вопросу о том, не является ли он ее закадычным онлайн-другом. К концу вечера Сасори и вовсе напоминал собой больше куклу, чем человека. Сакура несколько раз порывалась спросить его напрямую, что происходит и почему он вообще позвал ее на свидание, если так холоден. А, может, его что-то беспокоит? Может, что-то случилось? Захочет ли он ей открыться? Когда вертящиеся в голове надоедливым лейтмотивом вопросы окончательно добили Сакуру, она, не выдержав, спросила, почти крикнула: — Что происходит? Сасори на мгновение опешил. — А что происходит? — Ты…прости, если звучит грубо, но сегодня ты сам не свой. Холодный, отстраненный, ты как будто…не здесь. Равнодушие на лице Сасори сменилось удивлением, вслед за которым на губах появилась грустная улыбка. — Ты права, прости. Я просто очень о многом думаю в последнее время. Сакура решила идти до конца. — Например? — О тебе. — И что думаешь? — У нас ничего не выйдет. Скорее всего. Вероятно, на лице Сакуры отобразился шок такой интенсивности, что Сасори поспешил добавить: — К моему сожалению. — Почему? – только и смогла выдавить из себя розоволосая, не понимая, что сегодня с ним творится и почему он сделал такие выводы. — Мне кажется…точнее нет, не так, я уверен, что тебе нравится другой человек. Ты очень нравишься мне, но быть чьей-то заменой или временным удовольствием я не хочу. Кое-как сохраняя последние остатки самообладания, Сакура вновь заговорила: — Я не понимаю. Кто, по-твоему, мне нравится? Неужели ты думаешь, что это…– продолжить она просто не смогла, отказываясь даже допускать такую мысль, тем более произносить это вслух. — Учиха, – закончил за нее Сасори. Сакура была настолько возмущена и смущена одновременно, что первым порывом было закричать и засмеяться. Видимо, еще немного и она получит нервный срыв с таким ритмом развития событий в ее жизни. — Что за чушь? Мне неловко за ситуацию на вечеринке, но это он меня поцеловал, я собиралась поцеловать его в щеку! Сакура почти прокричала это, не сумев сдержать поглощающие ее эмоции. Сейчас ей казалось, что она была хворостом, а Учиха спичкой, иначе почему каждый раз, даже при простом его упоминании, внутри нее разгоралась такая ярость? Концентрированная, подгоняемая адреналином, всепоглощающая и опасная. Сасори на ответ Сакуры мрачно усмехнулся, будто что-то подтверждая для себя. — Я не собираюсь обвинять тебя в том, что ты не в состоянии контролировать. Ты можешь пытаться отрицать это, сколько угодно, но я вижу, как ты реагируешь на него. Я знаю, что будет дальше. Не хочу, чтобы ты потом терзала себя чувством вины за то, что влюблена в другого, будучи вместе со мной. Не хочу сам испытывать боль от этого осознания, ведь я не слепой, Сакура. Сакура молчала, а он продолжил: — Ты очень хороший человек, я это вижу. Мне жаль, что у нас не получится, я правда хотел попробовать. Но увы. В глазах Сасори отчетливо читалась печаль, отчего Сакура моментально почувствовала себя самым худшим человеком на планете. А внутри мерзко скребла совесть, ведь она понимала, что по большому счету он прав. Или нет? Она хотела убедиться, чтобы знать наверняка. — Ты не можешь делать выводы о моих чувствах за меня. Она видела сомнение в его карих глазах, что так напоминали топленый шоколад своим оттенком. Не раздумывая больше ни секунды она потянулась к нему, притягивая к себе. Сасори не сопротивлялся. Когда их губы соприкоснулись Сакура почувствовала запах ягод и мускуса. Его губы были мягкие, холодные, приятные и…не вызывали вообще никаких эмоций. Внутри нее не плясал огонь, кровь не пульсировала по венам в сумасшедшем ритме, мир не переставал существовать. Она остановилась, не понимая, что делать. Не понимая, почему ничего нет. Сасори аккуратно отодвинул девушку от себя, искренне улыбаясь ей и вновь заговорил таким тоном, будто объяснял ребенку очевидную истину: — Ну что, убедилась? Оставшийся путь до дома Сакуры они преодолели молча. Каждый думал о своем, не желая больше нарушать личное пространства друг друга. У них не было на это права. Перед тем, как попрощаться, Сакура все-таки спросила: — Это ведь не ты ChaosLord, правда? Сасори лишь непонимающе посмотрел на нее. — Ты о чем? Сакура устало усмехнулась, прощаясь с Сасори: — Да нет, ни о чем, прости. Спокойной ночи, Сасори. — Спокойной ночи, Сакура. Закрыв за собой входную дверь, Харуно сняла осточертевшие ей за этот вечер, как оказалось, крайне неудобные туфли, и зашвырнула их вглубь комнаты. Она села на пол, оперевшись спиной о стену, запустила в волосы пальцы, массируя виски и устало прикрыла глаза. — Сраные туфли, и зачем только столько денег отдала, – выругалась Сакура в пустое пространство. — Ближе к вечеру воскресенья Сакура приехала по указанному адресу, и теперь нерешительно мялась возле ворот неожиданно чересчур помпезного дома. Она догадывалась, что семья Миюки и Итана не бедствует, но настолько откровенной роскоши тоже не ждала. Сегодня она была одета в просторную белую рубашку, штаны и кроссовки, из-за чего ощущала себя на фоне этого храма архитектуры неуместной, выбивающейся из общей концепции деталью. Увидев знакомую фигуру, приближающуюся к воротам, она улыбнулась. К ней навстречу шел Итан. На нем была обычная темная футболка, черные джинсы, длинные волосы завязаны в тугой хвост, а на лице застыла приветливая, мягкая улыбка. Знакомое лицо помогло Сакуре немного расслабиться. Открыв ворота, он сопроводил Сакуру ко входу. Сакура рассматривала окрестности внутреннего двора: аккуратный, идеальный сад камней, ровные, выстриженные профессиональной рукой насаждения, небольшой пруд и беседка возле него. Все было выполнено в настолько идеальной гармонии, что она сомневалась, не попала ли в какой-то музей. В ее голове слишком натурально всплыл образ садовников, что выверяя каждое движение выстригают до неприличия симметричные кусты. Итан усмехнулся, наблюдая за ее лицом. — Непривычно? — участливым голосом уточнил мужчина. — Да, немного, — призналась Сакура. Дверь им открыл мужчина средних лет, дружелюбно улыбающийся гостье: — Добрый вечер. Ужин еще не подали, может быть, Ваша гостья желает чего-нибудь выпить пока, Итачи-сан? Сакура недоуменно взглянула на “Итана”, ловя его виноватый взгляд. Он тихо, чтобы слышала только она, сказал: — Я объясню. Сакура, не желая устраивать расспросы здесь и сейчас прошла дальше внутрь, отвечая дворецкому: – Нет, спасибо. Тот в ответ кивнул. — Хорошо, тогда вы можете разместиться в зале для гостей или прогуляться по первому этажу. В резиденции Учиха найдется, чем полюбоваться. Я сообщу, как ужин будет подан. Дворецкий развернулся и ушел, а Сакура так и осталась стоять, как громом пораженная, серьезно сомневаясь в своем слухе или здравомыслии. Что он только что сказал? Резиденция Учиха? Внутренние органы будто скрутило в тугой узел. “Да вы издеваетесь?” Брюнет отвел Сакуру в отдельную комнату, предложив сесть на просторный диван. Розоволосая за последние 5 минут явно стала бледнее, чем обычно, потому что на лице Итачи при взгляде на нее появилась тревога: — Сакура, все в порядке? — Д-да, – только и смогла выдавить из себя она. “Мне нужно бежать. Нужно срочно бежать отсюда!” — Сакура, я хотел бы извиниться за то, что представился не своим именем. Все это было сделано исключительно в целях безопасности. — Безопасности? – озадаченно переспросила Сакура. — Да, в первую очередь безопасности Миюки. Сакура непонимающе смотрела на Итачи. — Мы достаточно известная, состоятельная семья. Неизбежными издержками этого являются недоброжелатели, которые всеми силами будут пытаться оказать влияние или навредить. Так как ты для нас во время встречи в парке была совершенно незнакомым человеком, я не мог рисковать. Сакура молчала какое-то время, избегая прямого взгляда. Наконец, она решилась заговорить: — Но я ведь…все еще незнакомый человек? Почему вы тогда пригласили меня в дом? Итачи помедлил с ответом, взвешивая, что он может ей сказать, чтобы не отпугнуть еще больше. — Буду честен, мы проверяем всех людей, вхожих в наш дом. И вас в том числе. — Что это значит? — Сейчас я убежден в том, что вы не причините Миюки вреда. Большего сказать я, увы, не могу. Кстати, вы ведь учитесь в одной школе с моим младшим братом, Саске? “Младший брат? Черт возьми, точно, вот почему!” Сакура осознала, почему лицо Итана в их первую встречу показалось таким знакомым. Она уже видела его. В тот вечер, когда просматривала странички учеников школы Конохи, на одном из фото с Саске был Итачи! Как она вообще могла об этом забыть? “Я обладаю просто колоссальным талантом попадать в дурацкие ситуации.” — Да, мы знакомы. — Дружите? После этого вопроса Сакура стушевалась, внутренне усмехаясь такому предположению. В памяти всплыл момент, когда он угрожал ей возле кабинета директора. О том, что это именно она сломала его младшему брату-засранцу нос, она решила не говорить, отделавшись коротким и неоднозначным: — Я бы не сказала. Просто видимся в школе. Итачи вновь улыбнулся, было в этой улыбке что-то хитрое, насмешливое, будто он о чем-то знал. — Что ж, я не удивлен. Сакура непонимающе уставилась на собеседника, ожидая объяснений. — У него не то чтобы много друзей, не самый легкий человек в общении, – пояснил Итачи. — Это уж точно, – не удержалась Сакура. Улыбка Итачи стала еще шире. — Он, конечно, тоже приглашен на ужин, – сказал Итачи, наблюдая за постепенно разрастающейся гримасой ужаса на лице Сакуры, после чего добавил, – но он вряд ли придет. Обычно не приходит. Дальнейший разговор прервала Миюки, влетевшая в комнату и бросившаяся в объятия Сакуры. — Сакура-чан, Такао сказал, что ты уже здесь, я так рада, что ты пришла к нам! Харуно, не ожидавшая настолько теплого приема от своей новоиспеченной юной подруги, аккуратно приобняла ту в ответ. — Привет, Миюки, как твои дела? — Теперь прекрасно. У нас еще есть время до ужина, пойдем я покажу свою комнату, – это было не предложение, а констатация факта, как практически все, что говорила Миюки. Она настойчиво потянула Сакуру к выходу из комнаты. — Комната Миюки располагалась на втором этаже. По меркам этого дома она была относительно небольшой. Аккуратно расставленные стеллажи, книжная полка, двухэтажная кровать и письменный стол. Все лаконично, в одном цвете. Мало что говорило о том, что это детская комната, за исключением кровати. Сакура увидела в ней всего две игрушки, небольшого розового зайца на книжной полке и плюшевого медведя на кровати. Сама книжная полка же была заполнена самыми разными книгами о живописи, архитектуре, истории Японии, мифах. Много плодов творчества всемирно известных классиков. — Смотрю, тебя больше всего заинтересовали книги. Я не удивлена, – констатировала Миюки, наблюдая за Сакурой. — Ты, судя по всему, очень любишь читать. — Да, все зовут меня книжным червем. Я хочу прочитать, как можно больше, пока…– веселость Миюки моментально испарилась на этой фразе, заканчивать она не стала, а Сакура уловив ее состояние, не стала уточнять. Может, когда-нибудь потом. Они сели на кровать Миюки. Та показывала Сакуре свой фотоальбом. Вот они в Австралии всей семьей, широко улыбаются, а Саске в углу отбивается от какого-то насекомого. На другой фотке Миюки задувает свечи на пышном торте. А вот она маленькая на руках у Итачи, а рядом улыбающийся Саске. “Саске умеет улыбаться? Вот вам и еще одно удивительное открытие вечера” Они просидели так еще минут 10, рассматривая фотографии, когда в дверь постучали. Это был дворецкий Такао, сообщивший, что ужин подан. — Сакура сидела между Итачи и Миюки. Перед ней поставили тарелку с безумно аппетитным лососем в темпуре. Она не решалась начать трапезу, пока они вели светскую беседу с родителями – Микото и Фугаку Учиха. Харуно поразило, с какой грацией Микото могла делать любые вещи. Она даже палочки держала совершенно иначе, чем другие люди. В каждом движении ощущалась непринужденная легкость и шарм, очарование. Наблюдение за ней завораживало. Но она не спешила обманываться, чувствовалось в голосе и формулировках что-то властное, помпезное, заставляющее вникать в каждое слово. Фугаку же представлял собой куда более откровенно властную фигуру. По большей части в диалоге он молчал, наблюдая за остальными, но под его покровительственным, зорким взглядом было тяжело полностью расслабиться. Глава семейства практически не улыбался, одаряя гостью минимумом внимания. Микото же, напротив, была рада пообщаться с Сакурой. Она расспрашивала ее о школе, хобби, дальнейших планах на жизнь, внимательно слушала историю их знакомства с Миюки, смеялась с шуток. Диалог с ней тек легко, почти непринужденно. — Сакура, ты говоришь, планируешь поступать в KUOAAC? Уже определилась со специализацией? — Я пока точно не решила, но больше склоняюсь к новаторской архитектуре, мне нравятся эксперименты. Микото удовлетворенно кивнула, продолжая: — Любишь нестандартный подход в архитектуре? Какие работы тебе нравятся? — Люблю все, что не вписывается в рамки классического представления. Нет, классика, безусловно имеет место быть и заслуживает уважения, но мне больше интересно разрабатывать что-то новое, вносить вклад в развитие направления. Хочу создать что-то абсолютно уникальное. Мне очень нравится архитектура парка Линден, там современные линии так удачно соприкасаются с неустаревающей классикой, что это не может не восхищать. Я специально сфотографировала несколько мест, чтобы перенести на бумагу, прочувствовать стиль, получше понять архитектора. — Что ж, думаю, наш покорный слуга Мэттью Либреско был бы польщен твоим комплиментом его работе. Определенно, не зря мы вложились в его развитие, – Микото с кошачьей улыбкой наблюдала за Сакурой, не знавшей до этого момента, что один из ее любимых архитекторов работал под покровительством семьи Учиха. Они еще полчаса обсуждали новые течения в современной архитектуре, новые лица в этой нише, знаменитые по всему миру и более локальные произведения искусства. В коридоре послышался шум, после чего в комнате появилось еще одно лицо: — Прошу прощения, я опоздал, – этот голос заставил Сакуру остановиться на полуслове и напрочь забыть, что она вообще собиралась сказать. Подняв голову, она встретилась с не менее шокированным взглядом, чем у нее. — Интересные у нас гости, – стальным голосом прокомментировал ситуацию Учиха Саске, который все-таки пришел на ужин. “Видимо, стоило бежать отсюда, пока была возможность”