За завесой

Мебуки и Кизаши Харуно приехали в течение 15 минут. На лице мамы смешалось беспокойство и озадаченность ситуацией. Поздний звонок дочери не на шутку напугал ее, а когда та вкратце объяснила суть, вопросов стало еще больше. Один из них ярче всего транслировался ее мимикой, а потому Сакура безошибочно считала его с первой же попытки. “Какого хрена ты делаешь ночью в фонтане с Учихой Саске?” Безусловно, родители Сакуры знали, кто он такой после ситуации со звонком директора. В голове рождались сомнения по поводу дочери, отправленной в свободное плавание в другой город, однако, они все равно уважали ее выбор и предоставляли ей возможность самостоятельно обучаться не только школьным дисциплинам, но и куда более серьезной задаче – самостоятельному решению жизненных проблем. Текущую проблему, очевидно, самостоятельно было не решить, а потому Мебуки, несмотря на свой вспыльчивый волевой нрав, повела себя неожиданно отзывчиво. Она подошла ближе к Саске, прислонив руку к его лбу. Тот инстинктивно отшатнулся и чуть не свалился обратно в фонтан. – Ох, мальчик мой, – запричитала мама, – ты горячий, как чайник. Придерживая Учиху за спину, она подтолкнула его в сторону припаркованной рядом с парком машине и, бросив строгий взгляд на Сакуру и Кизаши, сказала: – Чего встали? Везем его к нам, сейчас же. Дорога до дома Сакуры пролегала через пустынную зону, усеянную кактусами разных размеров. Въедливо-синее небесное полотно казалось еще более насыщенным и темным на фоне песчаных дюн, продуваемых поднявшимся ветром. Сакура всматривалась в ночной пейзаж, избегая возникающих панических мыслей. Вся создавшаяся ситуация вызывала в ней массу противоречий. Совсем недавно она спокойно проводила время в отеле, смеясь с девчонками и радуясь возможности отключить мозги и ничего не анализировать, даже не догадываясь, что через пару часов будет ехать в одной машине с родителями и Учихой, который температурой своего тела мог посоревноваться с раскаленной лавой. В и без того ядерный коктейль эмоций разной интенсивности подмешивалось беспокойство, которое она всеми силами пыталась изгнать, вытолкнуть из себя, как что-то инородное, вступающее в конфликт с ее собственными ценностями и принципами. Она не позволит себе беспокоиться за Учиху, этого еще не хватало. Не после того, как он вел себя с ней. Даже после его извинений. “Пф, извинения” – фыркнула про себя Сакура. Прочно укрепившийся за все время образ Саске в ее голове настолько не вязался с таким понятием, как извинения, что она с трудом подавляла в себе смех. Учиха Саске и раскаяние можно было с легкостью использовать в качестве антонимов. Именно поэтому текущее состояние Саске объясняло все и даже в какой-то степени радовало Сакуру, ведь все, что он ей сказал за прошедший вечер можно было с легкостью списать на лихорадку. Чего только люди не говорят в этом состоянии. “Люди…забавно, но до этого вообще казалось, что Саске не человек. Робот в идеальной, глянцевой оболочке” Оказавшись во внутреннем дворе дома Харуно, Сакура услышала родной шелест кувшинок в небольшом пруду родителей. Стало сразу так тепло и спокойно на душе, по телу растекалась ностальгия. На полпути к двери Саске потерял равновесие, и Сакура, сама того от себя не ожидая, инстинктивно подхватила его, приобняв. Она сразу же почувствовала, как его тело соприкасалось с ее, пуская по позвоночнику приятную вибрацию. Молочную кожу залил румянец. Их взгляды встретились, и Сакура увидела совершенно другой взгляд Саске и прочитала в нем то, чего никогда не ожидала от этого парня. Сквозь неизменную сталь и холод, вплетающиеся друг в друга и образующие поистине ядовитый, разъедающий изнутри симбиоз, сейчас проглядывалось нечто совершенно иное, прямо противоположное. Она смотрела в его темные глаза и видела в них глубочайшую усталость и…уязвимость. Да, сейчас он был уязвим перед ней и не пытался (или не имел сил) скрыть этого. Заметив ее реакцию, он поспешил отвести взгляд, как будто это бы что-то изменило, откатило назад. – Никогда бы не подумал, что спасать меня будешь ты, Харуно, – тихим, слегка охрипшим голосом выдавил из себя Саске, разглядывая причудливые узоры, выведенные на деревянной входной двери. Сакура на секунду опешила, после чего удрученно вздохнула и, все также придерживая брюнета, вошла в дом вслед за родителями, напоследок бросив Учихе: – Жизнь полна сюрпризов, а теперь будь добр замолчи и поэкономь силы. Мама уложила Саске в комнате Сакуры (чем вызвала ее немое недоумение), отправив Сакуру и ее отца на кухню. Отец принялся заваривать чай, достал из холодильника чизкейк. Отрезав 3 кусочка, он протянул Сакуре тарелку. Та благодарно улыбнулась. Теплый приглушенный свет настенных ламп делал комнату по-настоящему уютной. В какой-то момент Кизаши нарушил тишину, обращаясь к дочери: – Мне стоит беспокоиться о тебе? – он пытался сделать голос твердым, но он слишком выдавал беспокойство отца. – Что? Нет, – поспешила успокоить его Сакура, до конца не понимая, что он имеет в виду. – Этот молодой человек в последнее время часто мелькает рядом с тобой, будь осторожна. Таким парням ничего не стоит разбить тебе сердце. Услышав последнее, Сакура поперхнулась чаем, едва сумев остановить себя и не выплюнуть жидкость на стол. – Пап, нет, ты неправильно понял, мы с ним не вместе, – пожалуй, попытка убедить была слишком усердной и оттого комичной, ведь Сакура сама того не заметила, как активно жестикулировала, пытаясь показать насколько абсурдна догадка ее отца. – Может, и так, но ради чужих людей родителей посреди ночи не просят приехать помочь непонятно кому, – Сакура избегала въедливого взгляда отца, который с легкостью считывал ее истинные чувства, вытаскивал наружу все то, что так активно прятала она за семью замками. После небольшого импровизированного ужина Кизаши постелил Сакуре на диване. Не помня себя от усталости, Сакура уснула практически сразу, как только голова коснулась жестковатого сукна подушки. Тем временем ее мама хлопотала над Саске, состояние которого немного улучшилось с момента их встречи у фонтана, однако, все еще оставляло желать лучшего. — Яркие солнечные лучи пробивались через плотное полотно штор, встречая Сакуру непривычно теплой погодой. Она сама не заметила, как быстро привыкла к более холодному климату Конохи, и теперь родная Суна казалась ей каким-то курортом. Розоволосая нашла записку от мамы на кухонном столе. Мебуки писала, что они с отцом уехали на работу и просила присмотреть за “ночным гостем” Сакуру. Формулировки мамы были короткими и веяло от них скрытой угрозой. Видимо, как только Саске станет лучше, Сакура выслушает много интересного. Выпив холодной воды, она вздохнула, потянулась и вспомнила, как оказалась в родительском доме. Чуть не поперхнувшись от возникших в голове вспышек воспоминаний, она направилась в свою комнату, которую сейчас занимал захворавший представитель элиты Японии. “Интересно, почему он так яростно протестовал против больницы?” Любопытство не давало покоя, но Сакура смогла пойти с ним на компромисс, пообещав себе, что выяснит все, когда он хотя бы немного придет в себя. От мыслей ее отвлек телефонный звонок Темари. Со всеми событиями минувшей ночи у Сакуры напрочь вылетел из головы тот факт, что ее соседок наверняка смутит ее пропажа посреди ночи с Учихой, учитывая, что она так и не вернулась в комнату. Дав максимально краткий ответ и пообещав все подробности позже, она попрощалась с подругой. — От ситуации, в которой Сакуре приходилось неловко стучаться в дверь собственной комнаты, переминаясь с ноги на ногу, веяло абсурдом. Тишина. Поначалу она хотела развернуться и уйти, но в последний момент все-таки решила проверить состояние больного. Аккуратно приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Поборов неловкость, разливающуюся вязкой патокой по телу, Харуно двинулась внутрь. Шторы в ее комнате были плотнее и темнее, чем в зале, потому помещение тонуло в приятном полумраке. Сакура не сразу смогла рассмотреть лицо спящего Саске, а когда пригляделась ощутила себя так, будто занималась чем-то непристойным. Однако, несмотря на это, отвести взгляд она не могла. Спящий парень притягивал взгляд, как магнит, не отпуская, завораживая. Сейчас он не выглядел, как дерзкий и напыщенный мажор, считающий, что ему принадлежит весь мир. Он больше напоминал безмятежного ребенка, лишенного переживаний и тревог, с упоением рассматривающего сны. Сакура была готова поклясться, что никогда бы не поверила в это, если бы не увидела своими глазами. Что мама вчера сделала с ним, что сейчас он представлял собой едва ли не ангела во плоти? Надо обязательно спросить. Сама того не заметив, розоволосая уже стояла у изголовья кровати. Она опасливо, словно лань, что случайно обнаружила на своей территории хищника, протянула руку к его лбу, чтобы проверить температуру. Мраморно-бледная, как снег на утреннем солнце, кожа оказалась удивительно мягкой на ощупь. По ощущениям температура еще держалась, но была значительно меньше, чем вчера, потому девушка облегченно выдохнула, привлекая неожиданное внимание. Она встретила удивленный взгляд сонных черных глаз. Сакура на мгновение опешила, не зная, как выйти из этой ситуации. – К..как ты себя чувствуешь? Теперь опешил Саске. Казалось, он только сейчас осознал, где находится и что произошло с ним прошлой ночью. Немного стушевавшись, он ответил слегка хриплым ото сна голосом: – Пойдет. – Жар немного спал, но ты все еще горячий, – начала было говорить Сакура, но ненадолго замолчала, вспоминая его ответ на ту же фразу, прозвучавшую вчера у фонтана. В этот раз он шутить не стал. Несмотря на спавший жар он выглядел ослабевшим, в глазах читалась дезориентированность и недовольство ситуацией, которую он не может взять под контроль. Сакура ненадолго замешкалась, не понимая, что ей дальше делать. – Я сейчас вернусь, – на всякий случай уточнила Сакура, будто он мог куда-то уйти. Спустившись вниз, она почувствовала запах блинов, моментально разбудивший все ее вкусовые рецепторы. Она достала две большие плоские тарелки, положила в них ароматные, еще горячие блинчики, полив их шоколадным сиропом, и направилась обратно в свою комнату, являющуюся временным госпиталем. – Вкуснейшие блинчики от семейства Харуно! – воскликнула она, открывая дверь ногой, стараясь при этом сохранять равновесие и ничтожное подобие грации. С последним получалось так себе. – Признавайся, – тихо прохрипел Саске, – там есть яд? – С чего бы? – недовольно сморщила лоб розоволосая, изображая уязвленную невинность. “Не повезла в больницу, оставила у себя, выхаживаем чуть ли не всей семьей, а он еще и сомневается во мне” – Для тебя все токсины этого мира с шоколадной посыпкой. Наслаждайся! – Сакура склонилась над кроватью, вытянув руку с тарелкой вперед, пародируя официанта. Саске прыснул. Он хотел подняться, но успехом попытка не увенчалась, оставив его в полусидячем положении. Какое-то время он буравил взглядом стену, не решаясь произнести и слова. Сакура предположила, что он сейчас очень слаб, но всеми оставшимися силами пытается этого не показывать. “Выглядит, безусловно, нелепо, но смеяться ни в коем случае нельзя.” – Что-то не так? – нарочно беззаботно спросила Сакура, наблюдая за тем, как меняется мимика Учихи. Тот, явно борясь с внутренними демонами и уязвленной гордостью, в конце концов сдался, ощутив болезненные спазмы в желудке, напоминающие о том, что последний его прием пищи состоялся вчера часов в 6 вечера (примерно в это время они с Наруто начали пить). – Я…не могу нормально руки поднять, ты не могла бы? – Не могла бы что? – спросила Сакура, игнорируя очевидную догадку в своей голове. Саске глубоко вздохнул, морально готовясь произнести то, что было совершенно несвойственно его натуре: –...Покормить меня. После этих слов внутри Сакуры начало происходить что-то необъяснимое. Смущение вместе с желанием образовывали внутри вихрь противоречий, пускающий импульсы по венам, прорастая в ней, рождая совершенно новые, непризнанные, но приятные чувства. Харуно поднесла кусочек блина на вилке ко рту Саске, наблюдая за ним. Поколебавшись, он принял угощение, настороженно пережевывая. За первой порцией последовала следующая. Саске с каждым разом все меньше чувствовал неловкость, прося еще. Наевшись, он улыбнулся, как довольный кот, прикрыл глаза и закутался в мягкое одеяло. Сакура решила не мешать ему отдыхать и направилась к выходу из комнаты, но была остановлена. – Подожди. – А? – Останься. – Чего? – Останься здесь…– после недолгой паузы он добавил, – пожалуйста. Ведомая скорее инстинктивным импульсом и полностью игнорирующая попытки мозга объяснить происходящее, Сакура вернулась к кровати, присела на белый пушистый ковер, щекочущий коленки. Одной рукой она облокотилась на кровать, не зная куда деть глаза и о чем разговаривать. Саске молча протянул руку к ее запястью, подтягивая его к себе, переплетая с ней пальцы. От одного этого прикосновения мурашки пробежали по рукам, встречаясь вибрацией у позвоночника, а кровь с сумасшедшим рвением бегала по венам, отдаваясь шумом в ушах. – Ты же сказал, что не можешь поднять руки, – заметила Сакура, слыша свой голос так, будто он раздавался из другой вселенной. В ответ она услышала лишь смешок. Его наглую ложь раскрыли, но сейчас это ничуть его не волновало. — Сакура сама не заметила, как погрузилась в сон. Из сладкой неги ее вырвал звук ключа, поворачивающегося во входной двери на первом этаже. Она нехотя разлепила глаза. Первым, что Харуно увидела, было абсолютно безмятежное лицо Саске, все еще крепко державшего ее за руку. Она невольно залюбовалась таким редким зрелищем, все еще ощущая трепет внутри. Сейчас невозможно было воспринимать брюнета, как человека, который вызывал у нее перманентный гнев вперемешку с желанием оставить на этом красивом лице пару царапин, дабы восстановить баланс справедливости. На смену этим эмоциям все чаще приходило что-то другое – сокровенное, согревающее, терпкое, как выдержанный виски. И ей было радостно, волнительно и одновременно безмерно спокойно. Но лишь до момента окончательного осознания, что кто-то из родителей только что вернулся домой и уже на полпути к ним. “Черт” – Сакура в панике отшатнулась от Саске, выдернув руку и ударившись о стоящую возле изголовья тумбочку. Она зашипела, потирая ушибленное место. Саске заворочался, недовольно фырча и отвернулся к стене. “Так по-хозяйски устроился в моей кровати” – Сакура ревностно посмотрела на плюшевого медведя у подушки, на которого он положил голову. Опасаясь ненужных вопросов, она тихо выскользнула из комнаты в ванну. Столкнувшись со своим отражением в зеркале, она сначала отпрыгнула. На нее смотрела заспанная девушка с воплощением буйного абстракционизма вместо прически. На правой щеке отпечатался ворс пушистого пледа, которым так ревностно обмотался Саске. – Сакура, ты дома? – раздался голос мамы, сопровождающийся шагами по лестнице. “Вовремя я успела уйти, не самое удачное время для родительского разговора “на взрослую тему” — Сакура помогла маме с ужином, приняв на себя всю работу с ножом. Она всегда обожала резать салаты, ловя от этого умиротворение, погружаясь в собственные мысли. Своеобразная и действенная альтернатива медитации. Мама, недовольно бурча под нос, разделывала мясо (от этой работы Сакура увиливала всеми способами, не брезгуя наглой ложью и побегами из дома). Они перекидывались дежурными репликами. Обе старательно избегали неловкого разговора о том, кто спал, укутавшись в любимый плед Сакуры, наверху. Сакура по понятным причинам старалась оттянуть момент объяснений, а вот излишне деликатное поведение мамы казалось чем-то удивительным, учитывая ее характер. “В моей жизни все больше сюрпризов” К вечеру Саске стало значительно лучше, однако, мама настояла на том, чтобы он отлежался еще один вечер, чтобы симптомы не вернулись. Она самостоятельно отнесла ему ужин, после чего вернулась в круг семьи. За столом Сакура вновь ощутила, как она соскучилась по дому. Родители тоже были очень рады видеть свою дочь в семейном лоне, однако, неожиданный гость в виде крайне симпатичного и богатого парня (а эти два качества явно сулили беду в понимании заботливых родителей крайне самостоятельной, но все еще несовершеннолетней дочери) примешивал в этот уют нотки нестабильности и дискомфорта. Выглядело все так, будто семья упорно игнорирует слона посреди комнаты. Первой на скользкую дорожку неизбежного разговора ступила Мебуки. – Сакура, дорогая, может быть, ты нам все-таки объяснишь, что это вообще было? Сакура же, осознавая, что родители и без того дали ей отсрочку, не стала юлить. – Я понимаю, как странно выглядит вся сложившаяся ситуация, но все не так плохо, как вы думаете, – аккуратно начала розоволосая, неловко помешивая содержимое тарелки. – А как мы думаем? – в глазах Мебуки читалось желание подловить, незаметно выудить интересующую информацию, не давая шанса приврать или приуменьшить. Кизаши покорно наблюдал за диалогом двух главных женщин в его жизни, не рискуя заходить на их территорию, зная, что голодные дикие кошки при всем желании не смогли бы составить конкуренцию этим хищницам за столом. – Могу лишь предполагать. Саске не мой парень, и в целом нас не связывают никакие романтические отношения, – Сакура видела, какую тактику избрала ее мать, но противостоять ей и юлить сейчас она не собиралась. В этом попросту не было смысла, да и она не совершила ничего такого, что стоило скрывать. Другой вопрос – Саске. Информация о том, что он пришел к ней пьяный посреди ночи и увел в почти безлюдный парк – явно не то, что стоит слышать ее матери, если она хочет продолжать учиться в другом городе. После сказанного юной Харуно, та заметила, как выражение лица матери едва заметно смягчилось, однако, она не спешила это афишировать, продолжая задавать вопросы. – И что же ты, дорогая дочь, делала посреди ночи наедине с парнем, с которым вас не связывают романтические отношения? “Что ж, врать все-таки придется.” – мрачно заключила Сакура, генерируя в голове более-менее складную легенду. – Мы отмечали с ребятами победу в забегах и 1 место Ино в заплыве. Саске стало нехорошо, я это заметила и пошла за ним. Он вышел подышать в парк, а я не хотела оставлять его одного. – И почему же с вами в парке больше никого не было? Вплоть до нашего приезда. Да и в целом, что мешало вызвать скорую? – Понимаешь, Саске… такой человек, он никогда не допустит, чтобы все увидели его слабость, закрылся бы и делал вид, что с ним все в порядке. Он и меня-то отправлял обратно, но я не хотела бросать его одного в таком состоянии. А скорую…поднялась бы шумиха, ненужные слухи, мало ли, все-таки он из известной семьи, кто знает, чем бы это для них обернулось. Я запаниковала и поняла, что самый надежный вариант – ты. Сакура выпалила это все на одном дыхании, боясь запутаться и потерять уверенность на ходу повествования. Проговорив все это, она остановила внимание на мимике своей матери, ища в ней подсказку к пониманию дальнейшего ее поведения. Та какое-то время сидела молча, изучая Сакуру и ожидая, добавит ли ее дочь какие-либо дополнительные подробности. Но этого не произошло. Тогда старшая Харуно слегка улыбнулась, почти моментально вернув своему лицу нечитаемое выражение. – Что ж, ты как всегда бросаешься на помощь всем страждущим, но в следующий раз я попрошу тебя быть внимательной к собственной безопасности в первую очередь. Кто знает, что с тобой могло случиться на улице. Пусть обидел бы даже и не Саске, не думаю, что в таком своем состоянии он бы смог тебя защитить. – Мам, я… – Я не закончила. Это моя первая просьба. Вторая – если хочешь продолжать жить в Конохе и при этом не провоцировать у нас паранойю и постоянное чувство беспокойства за тебя, будь аккуратнее с Учихами. Всеми. Я знаю, что они влиятельны, особенно в интересующей тебя сфере, а раз ты водишь общение с Саске, вполне вероятно, что можешь попасть и в их поле зрения тоже. Не подпускай их слишком близко. Любая семья, имеющая такую власть, таит огромную опасность для своего окружения, я не хочу, чтобы ты попала в беду. – Хорошо, мам, я понимаю… – Пообещай. – Обещаю, – слегка мрачно ответила Сакура, ощущая, как на языке расползается горькое послевкусие очевидной лжи. — Родители ушли в свою комнату, перед сном проверив состояние Саске. С этого момента прошло уже не меньше получаса, а Сакура все это время ворочалась, тщетно пытаясь уснуть на диване, который почему-то сегодня стал крайне неудобным. Найдя, наконец, положение, в котором сон казался вполне возможным, она фыркнула, понимая, что ей слишком жарко. Домашние лосины сдавливали ноги, лишая их кислорода и любой возможности охлаждения. Она могла снять их, но что, если Саске решит спуститься вниз выпить воды и застанет ее в таком виде? Или она в очередной раз заснет в странной позе и родители будут лицезреть ее пятую точку в розовых трусах с клубничкой, развалившуюся посреди дивана? А что, если все трое увидят ее одновременно? “Черт, ну нет, нет-нет-нет!” – почти верещало внутреннее чувство достоинства Сакуры, не желая быть стертым в порошок из-за одной нелепой случайности, которая по всем действующим законам подлости обязательно должна была произойти именно с ней. Попытавшись еще раз уснуть в прилипающих к ногам лосинах, Харуно сдалась. Глубоко вздохнув, она направилась в единственное место, в котором она могла найти шорты, которые моментально решат все ее проблемы. В свою комнату. Ее грации и точности сейчас позавидовали бы ниндзя. Она проникла в собственную комнату с ловкостью взломщика Лувра (один из недавно просмотренных фильмов подкидывал ей смешные аналогии происходящему, являясь еще одним препятствием на пути к бесшумному входу внутрь). Оказавшись возле шкафа, та достала телефон, принявшись искать заветные шорты. Со стороны Саске не раздавалось ни звука, кроме едва различимого сопения, что слегка успокоило розоволосую. Порывшись в шкафу, по которому, судя по тому, как лежали вещи, прошелся ураган Катрина, Сакура широко улыбнулась, добравшись до желанной цели. Она сжимала в руке шелковые шорты, довольная своим бесшумным ночным подвигом, и забыв обо всякой аккуратности, ударилась о выступающую сверху полку, вскрикнув. “Ебучий случай” – зашипела Сакура, потирая ушибленное место и злясь на сраный кусок дерева, что заставил ее попасть в очередную дурацкую ситуацию. Радуясь тому, что Саске не проснулся, она направилась к выходу, ступая на цыпочках по мягкому ковру. Голос из-за спины заставил ее подскочить, прогоняя вибрацию по всему телу. – Ты решила надеть эти шортики для меня? Очень приятный ночной сюрприз. Сонный, немного хриплый голос отозвался изнутри согревающим импульсом. Но Сакура не спешила поддаваться ему, пытаясь сохранить невозмутимость. – Даже не надейся. Это моя комната и я могу заходить сюда в любое время, не преследуя при этом цели пересечься с тобой. – Как-то совсем невежливо. Так или иначе, твоя кошачья грация снова подвела. Ты так сексуально ругаешься матом. - Перестань быть чересчур наблюдательным хотя бы пока болеешь. Это раздражает, я ухожу спать. – Ты такая красивая. – вдруг шепотом констатировал Саске. Просто заставил эту тихую фразу отпечататься в сознании Сакуры, которая моментально перестала ощущать опору под ногами. Его голос звучал сейчас, как что-то инородное, вырывающее ее из обыденности. Он протянул к ней руку, ожидая реакции. – Ч-что ты? – Сядь, – непривычно мягко попросил ее Учиха, похлопывая рукой по кровати. Сакура в покорностью марионетки в умелых руках кукловода опустилась на мягкую простынь. Саске ухмыльнулся, подавляя удивление. Он ожидал, что сейчас она наверняка выбежит из комнаты, хлопнув дверью, но этого не произошло. Неожиданный импульс заставил его протянуть руку к ее лицу, провести по нему рукой, спускаясь на шею и вызывая множество мурашек на чувствительной коже. Остановившись на плечах, Учиха будто услышал мысли Харуно, аккуратным движением приблизив ее к себе. От его тела исходило манящее тепло, которому она не могла противостоять. И не хотела. Саске коснулся ее губ большим пальцем, наблюдая за ее реакцией. На его лице не дрогнул ни единый мускул, лишь озорной огонек в глазах говорил о том, что сейчас ему безумно интересно. Он будто ставил собственный эксперимент, зачарованный неизвестностью результата, ставил опыт, насколько далеко он сможет беспрепятственно зайти, как далеко сдвинет ограничители, выстроенные розоволосой? Сакура молчала, не в силах двигаться. Она была поражена концентрацией наглости Саске и заинтригована одновременно. Любопытство и новизна ощущений, что стремительными вспышками проносились по телу, боролись со здравым смыслом и личными границами, выигрывая с разгромным счетом. Она продолжала сидеть, надеясь, что он сделает еще что-то. Приблизится к ней, коснется, привлечет ее ближе. Сейчас она желала этого, как никогда. В ее комнате, где она провела детство, мечтая о красавчиках из старших классов и ночи напролет рисуя самые причудливые архитектурные изваяния. На ее кровати с плюшевым медведем, валяющимся за спиной Саске и олицетворяющим собой всю абсурдность произошедшего, являясь лишь гостем из ее прошлого, напоминая, что Сакура давно повзрослела. И сейчас она хотела играть по-другому. Саске приподнялся на локтях, из-за чего его лицо оказалось всего в нескольких ничтожных сантиметрах от покрасневшей Харуно. Они молча смотрели друг на друга, не рискуя нарушить атмосферу. Еще несколько мгновений и Саске притянул ее еще ближе. Его холодные губы легким движением скользнули по ее. Он наблюдал за реакцией, словно спрашивая разрешения на дальнейшие действия. И судя по всему, сегодня у него был карт-бланш. Сакура подалась навстречу, неосознанно углубив поцелуй. Этого ответа было более, чем достаточно. Саске запустил руку в мягкие длинные волосы, чуть приподнимая голову Сакуры и делая поцелуй непростительно откровенным. Его язык вовсю исследовал небо Харуно, заставляя ее сердце стучать, как бешеное, а мозг капитулировать, не находя нужных аргументов прекратить. Он продолжал жадно целовать ее так, будто она была единственным глотком свежего воздуха в душной комнате. Руки парня гладили ее хрупкие плечи, периодически сжимая мягкую бледную кожу. Сакура в ответ провела рукой по скуле Саске, невинно и неуверенно, пробуя на вкус такие незнакомые для нее ощущения. Она запустила руки в немного жесткие темные волосы, вызвав у Учихи что-то похожее на рык. Низкий и удовлетворенный. Она всем телом чувствовала, что еще немного и она выпустит на свободу хищника, скрывающегося в самых темных уголках сознания и без того далекого от понятия “непорочный” парня. Это пугало и бросало вызов, испытание самой себе. Сакура ходила по грани, адреналин пускал пульсации молний по венам, провоцируя ее зайти дальше. Провоцируя его. Когда Сакура легонько прикусила губу Саске, тот резко перевернул ее, оказавшись сверху. Его губы переместились на шею Харуно, попеременно кусая и целуя каждый миллиметр. Сакура издала тихий стон. В глазах Саске вспыхнул хищный огонек, не сулящий ничего хорошего. Поймав его, в мысли Сакуры вспышкой ворвалось осознание происходящего. В ее взгляде мелькнула короткая вспышка страха, не оставшаяся незамеченной. Учиха нехотя оторвался от девушки, не требуя никаких объяснений. Сакура поднялась на кровати, неловко поправляя съехавшую бретельку топа, не зная, что сказать, что делать дальше. Она повернулась к парню, ища в себе оставшиеся крупицы смелости, чтобы сказать хоть что-то и вернуться спать на злополучный неудобный диван, спрятавшись под одеялом и надеясь, что Саске никогда не поднимет эту тему, но он опередил ее. – Прости, я перегнул. – Ээ, ничего, все в порядке. – Уверена? – Да. Вопросы Саске выбивали из колеи, заставляя рассыпаться все сложившееся о нем ранее впечатление. Неожиданная забота о ее реакции и чувствах заставляли все больше вопросов разрывать ее и без того озадаченный мозг. Вновь повисла тишина. Сакура не решалась уйти, а Саске молчал, борясь с собственными желаниями. Когда Харуно начала подниматься с кровати, он, сам от себя не ожидая, спросил. – Сакура, может быть ты останешься? Она обернулась, непонимающе уставившись на него. – Я не буду приставать, правда. Просто хочу…побыть с тобой. – от образа нахального, самоуверенного короля разбитых сердец сейчас в нем не было ничего. Только нерешительная просьба и полное отсутствие уверенности в успехе. Парадоксальное сочетание, когда речь касается Учихи. Сакура же молча встала с кровати. Саске, наблюдая за ней, грустно усмехнулся, отворачиваясь к стене. Спустя минуту кровать прогнулась от дополнительного веса, впуская сонную Харуно на ее же территорию. Саске обернулся, удивленно наблюдая за ее действиями. Сакура полностью игнорируя реакцию Учихи положила небольшую подушку на край кровати и, не оборачиваясь, сказала: – Что? Я не собираюсь делить с тобой подушку. Сзади послышался смешок. Сакура практически провалилась в сон, когда мужская рука притянула ее ближе. Так, что она теперь чувствовала ускоренное сердцебиение Саске. Розоволосая провалилась в сон, оставляя в голове последнюю мысль, как лейтмотив всего произошедшего. “С утра я точно дам себе по лицу за это”