***
— Грейнджер! Черт возьми, Грейнджер, открой глаза! Пожалуйста! Война закончилась. Темный лорд пал от руки Гарри Поттера. Но волшебный мир потерпел слишком много потерь. Каждый сейчас пытался достучаться до любимого или близкого человека, истошно крича, моля вернуться. Но они больше не откроют глаза. Больше никогда не засмеются и не улыбнутся с глупой шутки. — Грейнджер, очнись, ну же! Ты не могла! Не могла оставить меня! — Малфой… На его плечо легла тяжелая рука и крепко сжала. Он не хотел оборачиваться. Он ждал, когда она откроет глаза. Ждал, когда вновь услышит ее голос. — Она не проснется, — тихо сказал Поттер со слезами на глазах, пытаясь достучаться до Драко. — Не смей так говорить! Не смей, слышишь? Она сейчас откроет глаза, подожди, сейчас откроет! Давай, Гермиона, ну же! Ты мне нужна! — кричал Драко, обняв мертвое тело девушки. — Очнись… Гарри больше не мог смотреть на эту картину: его мертвая любимая подруга и отчаявшийся Драко. Их любовь возникла совершенно случайно и неожиданно для всех. И так же быстро закончилась. Война отнимает все самое лучшее, все самое дорогое, все самое светлое. Как, как она могла уйти из этого мира? Его прекрасная Гермиона, самая умная, самая красивая, самая чудесная. Когда он увидел зеленый луч, направленный в ее сторону, он не поверил. Подумал, что это просто страшный сон. Он не успел ее спасти. Все внутри рухнуло, когда Драко увидел, как падает ее тело. Тогда она была похожа на куклу, а не на человека. Но она не могла умереть. Просто не могла. Это же Гермиона! Быть может, она успела защититься и сейчас просто приходит в себя. Или у нее есть с собой какой-то артефакт, который спас ее жизнь. Она просто обязана очнуться. Обязана открыть глаза. Они пробыли вместе слишком мало. Его счастье забрали слишком быстро. Человек, который сделал это, сразу скрылся. Ни он, ни Гарри не успели его поймать. Он бы ответил за все. Драко вытащил бы душу из этого ублюдка, который отнял у него любимую Гермиону. Он бы уничтожил эту мразь. Он бы изувечил его так, как этот мудак разорвал его сердце. Драко даже не увидел лица убийцы любви всей его жизни. Взор затуманился, когда он смотрел на то, как ее покидает жизнь. Но он не хотел до сих пор верить в то, что она ушла. Навсегда. Они строили планы на будущее. Оба хотели работать в министерстве, хотели начать эту чертову жизнь с нуля. Не как сын Пожирателя и подруга Поттера, а как Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Вечерами, сидя в уютной гостиной перед камином, они мечтали о том, каким будет их дом, придумывали имена своим детям и думали о том, в кого они пойдут. Драко грезил о чудесной дочке, что будет словно капля воды похожа на любимую Гермиону. Она бы стала его маленькой принцессой, которую бы он обожал больше всего на свете, баловал, покупал кучу подарков. Но теперь этого не будет. Он больше не сможет полюбить так сильно. Его жизнь обречена на вечные муки и страдания, на скорбь. Им было всего по восемнадцать. Жестокая жизнь успела отобрать все в столь юном и прекрасном возрасте. — Поттер, стой, — севшим голосом окликнул его Малфой. — Мы должны… похоронить ее. Как следует. Она заслуживает самого лучшего. Гарри сел рядом на корточки и коснулся волос подруги. — Я хочу похоронить ее в своем семейном склепе. Чтобы она всегда была рядом. — Мы сделаем это как можно скорее. Сейчас нам нужно отнести ее к остальным… И помочь с поисками пострадавших и погибших. Ты сможешь? Драко кивнул, в последний раз крепко прижимая к себе свою Гермиону.***
— Они так страдают, Фред. Я не могу на это смотреть, — задыхаясь от рыданий, произнесла Гермиона. Уизли пытался ее утешить, но сам еле сдерживался от слез, видя, как его семья сидела возле его тела. Ему так хотелось вновь коснуться матери, успокоить ее и заверить, что все будет хорошо. Но что будет хорошо? Она лишилась любимого сына. А Джордж… Он видел, как тому было больно, безумно больно. — Они переживут. Они сильные. Вот увидишь, — уверенно сказал он, прижимая ее крепче к себе. — Я так хочу его коснуться, хочу хотя бы попрощаться. Мне страшно. — И мне… Все души, погибшие в битве за Хогвартс, наблюдали за своими телами и за тем, как их оплакивают. Многие не могли поверить в свою смерть и пытались окликнуть друзей, сказать, что они здесь, но их не слышали. Когда Гермиона очнулась в новом мире, она сразу же начала кричать Драко, что с ней все в порядке, и она жива. Но когда она увидела собственное тело в его объятиях, то она поняла, что все разрушилось. Ее мир разрушился на мелкие частички. И теперь ей приходилось наблюдать за тем, как разрывается душа ее любимого. Все, чего она боялась сейчас, что он не перенесет ее смерти, что он не сможет жить дальше. Она видела своих друзей. Они смирятся, смогут. Но Драко — нет. Гермиона знала, что его любовь к ней сильнее всего на свете. Он дышал ей, жил ей. Его глаза искрились каждый раз, когда он видел ее. На его прекрасном лице появлялась самая теплая улыбка, когда он слышал ее голос. Его объятия были самыми нежными на свете. Его касания — самыми чувственными. Весь этот год, когда он помогал им скрываться, она мечтала лишь о том, как снова сможет провести с ним хотя бы мгновение. И она провела: перед своей смертью. Гермиона видела, как он смотрел на зеленый луч, что ударил ей прямиком в грудь. Она запомнила это отчаяние в его глазах на всю жизнь. Больше в них никогда не будет счастья, лишь бесконечная скорбь, отчего ее душа так и разрывалась. Это он, именно он защищал их жизни, рискуя своей. Именно он убил Беллатрису, когда та издевалась над Гермионой в Малфой Мэноре. Их хрупкие, но такие сладкие мечты разрушились в одночасье. — Я пойду за ним, — сказала Гермиона Фреду, когда увидела, как Малфой отходит от ее тела. — Я должна быть с ним. Фред кивнул, грустно наблюдая за своим братом.***
— Нет! Ее будут звать Амелия, только послушай, какое чудесное имя! — рассмеялась Гермиона. — Ой, как скажешь. Я буду любить нашу дочь несмотря ни на что, — Драко улыбнулся и крепко прижал к себе Гермиону, целуя ее пушистые волосы. — А я-то думала, ты будешь сопротивляться. — Ну, я просто дам имя нашему сыну, вот и все. Думаю, так будет честно! — И как ты его назовешь? — она вынырнула из его объятий и посмотрела прямо в глаза. В такие любимые и красивые серые глаза. Он смотрел на нее с такой нежностью, на лице появился легкий румянец. — Итан. Чтобы он был сильнее и храбрее своего отца, — серьезно сказал Драко. — Его отец и так хорош, не придумывай. Ты самый лучший. — Не лучше тебя, моя любовь.***
— Он будет большим, красивым и… — Светлым! — перебила его Гермиона. — Хочу, чтобы он был светлым, а не как твое поместье. — Хорошо, — усмехнулся Драко, игриво коснувшись пальцем кончика ее носа. — Обязательно, наш дом будет светлым, добрым, пространством для любви и счастья. — Я так тебя люблю, Драко. — И я тебя. Притянув ее ближе к себе, Малфой едва коснулся ее алых губ. Она так любила эти нежные поцелуи. От них хотелось растаять. А его взгляд… Она еще никогда не чувствовала себя такой любимой и нужной.***
— Ты уверена, что готова? — шепнул он ей на ухо, нависая над ней. Она кивнула. Но он заметил в ее глазах тень страха и неуверенности. — Ты боишься. — Немного. Но я хочу. Хочу тебя. Ему не нужно было повторять дважды. Нежно коснувшись ее манящих губ, он аккуратно вошел в нее. Услышав ее судорожный выдох, он остановился. — Ты как? — тихо спросил он, убирая прядь волнистых волос с ее лица. — Больно, — ответила она, сжав руки в кулачки. — Мы можем попробовать в другой раз. — Нет. Продолжай. Только медленно, — с придыханием сказала она, руками обнимая Драко за спину и притягивая ближе к себе. — Я буду очень аккуратен, — нежно ответил он, целуя девушку в ключицу.***
В холодном и темном помещении эхом отражались крики и мольбы и помощи. Драко бежал, бежал изо всех сил на этот голос. Его Гермиона, его милая и нежная Гермиона страдала, плакала, кричала. Он должен помочь, должен спасти ее прямо сейчас. Она лежала на полу, а над ней нависала Беллатриса, выводя на предплечье мерзкое слово. — Сука! Не трогай ее! Гермиона не видела прежде Драко таким злым. Он направил палочку на Беллатрису, отчего та подскочила и залилась сумасшедшим смехом. — Драко… Не ожидала от тебя такого! Круц… — Авада Кедавра! Зеленый луч заполнил все темное помещение. Женщина упала прямо рядом с Гермионой. На ее лице все еще отображалось то безумие, с которым она выводила это мерзкое слово на ее руке. Драко подбежал к ней и помог встать. Он прижал ее к себе так крепко. — Моя любимая, моя дорогая… Я больше никому не позволю причинить тебе боль.***
Он не ел уже несколько дней. Он вспоминал каждый момент, проведенный с ней вместе. Ему так хотелось просто застрять в воспоминаниях, никогда не забывать ее прекрасное лицо, ее волшебные глаза, ее мягкие волосы. Ему так хотелось снова увидеть ее. Сегодня ему нужно встать. Он просто обязан. Ведь сегодня ее похороны. Но он не мог заставить себя. Он так боялся смотреть на ее безжизненное тело. Так боялся окончательно убедиться в том, что она мертва, что больше нет надежды на ее возвращение. Почему в мире магии невозможно такое чудо…?***
Гермиона следила за ним все эти дни. Она пыталась до него достучаться, пыталась подать хоть какой-то знак, что она рядом, но ничего не получалось. Она больше не существовала в этом мире и была лишь своей тенью. Он плакал, он постоянно плакал, пытаясь заглушить свой голос в подушках, чтобы мама лишний раз не прибегала и не пыталась успокоить его. Когда у него не оставалось сил, он просто засыпал, и хоть в эти моменты Гермиона могла увидеть улыбку на его лице. Она знала, что ему снится. Ведь девушка тоже постоянно вспоминала их прошлое. Она пыталась сохранить в памяти каждый момент, пыталась воспроизвести в своей голове все, что так дорого сердцу. Пока он спал, она пыталась гладить его по голове. Она все время лежала рядом, хоть Драко этого и не чувствовал. Но она могла поклясться Мерлином, что во сне он словно чувствовал ее касания, потому что он все больше улыбался и расслаблялся. За эти дни его глаза сильно опухли. Он не был похож сам на себя: прежде безумно нежный и влюбленный взгляд потух, его заменил взор холодных серых глаз; всегда аккуратно уложенные платиновые волосы были взъерошены; лицо помялось от того, что он практически не вставал с кровати. Как хотелось, чтобы он услышал хоть одно ее слово, как хотелось, чтобы Драко понял, что она всегда рядом. Сегодня ее похороны. Она не хотела на них быть. Это безумно страшно — смотреть, как твое тело погребают. Но Гермиона должна там быть, она должна поддержать своего любимого. Хотя какой от этого смысл, если она не может до него достучаться… Драко наконец встал. Было видно, как он не хочет собираться. Он тоже боится. Но он пересилил себя ради этого момента. Он вновь уложил свои прекрасные волосы, привел в норму опухшее лицо и надел элегантный черный костюм. — Гермиона, если ты меня слышишь, то знай — я всегда буду тебя любить, — тихо сказал он, смотря на фотографию в рамке. Девушка с фото нежно улыбнулась ему. А настоящая Гермиона тихо заплакала, понимая, что не сможет сделать так, чтобы он услышал ответное «и я тебя». — Мы скоро будем вместе, — бросил он перед выходом из комнаты. После этих слов Гермиона просто застыла на месте. Пускай это будет не то, о чем она подумала, Мерлин! Пускай это будут просто случайно брошенные им слова в порыве скорби. Они вместе спустились на первый этаж. Драко и его тень — Гермиона Грейнджер. Она пыталась взять его за руку, хотя бы сделать вид, что держит его, но у нее не получалось. Гермионе так хотелось вновь ощутить его тепло. На ее похороны собралось много людей: ее лучшие друзья — Гарри и Рон; Полумна, Невилл, Чжоу, другие однокурсники, все преподаватели, семейство Уизли, мистер и миссис Малфой. А посередине залы стоял красивый резной гроб, наполовину открытый. Ее загримировали так, словно она была живой и просто спала. Все ссадины и шрамы, которые она успела заработать за этот год, словно исчезли, кровь отмыли. Она была одета в то самое платье, которое ей подарил Драко для их свадьбы… Драко застыл на последней ступени, увидев ее. Гермиона заметила, как он растерялся и испугался. Его губы начали дрожать, а в глазах она заметила влагу. — Нужно идти, давай! — сказала она ему, а он, словно услышал, сделал следующий шаг. И следующий, более уверенный. Драко подошел к ее гробу и, склонившись, поцеловал ее холодный лоб. Он долго не отходил, шептал что-то на ухо, но Гермиона не могла расслышать его слов. Она стояла рядом с ним и просто плакала. Она оглянулась. Все собравшиеся с трудом находили в себе силы. Профессор Макгонагалл, что была ей словно второй матерью, рыдала на плече у Профессора Трелони. И тут Гермионе резко пришло осознание того, что здесь нет и не будет ее настоящих родителей. Ее матери и отца. Они не знали, что у них погибла дочь. Они даже не знали, что она у них была. Но, может, оно и к лучшему, ведь она не видит их страданий. Они сейчас счастливы, живут другой жизнью в Австралии, подальше от всех тех ужасов, что были в Великобритании. Драко отошел от гроба к своим родителям. Пришло время сказать последние слова перед тем, как ее тело похоронят в семейном склепе. Первым храбро вышел Гарри. Он посмотрел на свою подругу с любовью и нежностью в глазах и громко сказал: — Гермиона Грейнджер — самый лучший человек, которого я знал. Вы все знаете, она помогала мне с первого курса. Ее ум, ее знания спасали нас каждый раз, выручали от неизбежных ужасов. И мне кажется, что мы бы не победили в этой войне без нее, — он запнулся, протирая свои глаза. Голос немного сел, но он продолжил. — Она сражалась. Она была всегда храброй. Она не пряталась, хотя я много раз говорил ей, чтобы она сбежала и переждала все эти ужасы. Гермиона пожертвовала собой ради всех нас, ради того, чтобы остальной волшебный мир мог наконец выдохнуть и жить дальше. Ты моя самая лучшая подруга, — наклонившись, уже тише сказал Гарри. — И всегда ею будешь. Я тебя очень люблю, Гермиона. Я тебя никогда не забуду. Гарри поцеловал ее в лоб и отошел от гроба, позволяя остальным высказаться. Следующей подошла профессор Макгонагалл. — Гермиона была самой лучшей и самой ответственной ученицей на протяжении всего обучения. Она схватывала информацию налету и помогала своим друзьям в учебе. Вы знаете, у меня нет детей. Потому я полюбила Гермиону, как родную дочь. Да, каждый мой ученик был мне как ребенок, но Гермиона… Она особенная. И она погибла в столь юном возрасте… — Минерва не смогла сдержать слез, но продолжила свою речь. — Ее впереди ждала прекрасная жизнь, полная любви, — она бросила взгляд в сторону Драко, — искренней дружбы. И мы никогда не должны забывать эту прекрасную и удивительную девушку. Пока мы ее помним, она будет жива, здесь, — Макгонагалл показала рукой в середину груди, — в наших сердцах. Каждый произнес речь в память о Гермионе. Она рыдала над искренними словами дорогих ей людей, понимая, что больше никогда не сможет быть с ними. Самым последним вышел Драко. — Мы влюбились друг в друга не так давно. Но… Я понял, что никогда не испытывал ни к кому таких чувств и был уверен, что это на всю жизнь. Да. Так и есть. Я больше не смогу полюбить кого-то. Но эта война… Волан-де-Морт забрал у нас все, что можно! Забрал у нас счастье, забрал любимых, забрал детей, братьев и сестер. И все должны это запомнить, запомнить эти темные времена, чтобы никогда не повторять таких ошибок в будущем. Ваши дети, — он обратился к однокурсникам, — должны расти не как мы. Наполняйте их жизни только светлым, любите их. Пускай их будущее будет не таким, как наше. Я люблю Гермиону. Люблю больше всего на свете. Она была прекрасной… самой лучшей. Она не должна была умереть. Не сейчас! Мы должны были дожить до старости и только потом уйти из этого мира. Если бы я мог… я бы хотел оказаться на ее месте. Если бы я мог с ней поменяться… Лучше бы я тогда погиб… Драко упал на колени перед гробом, все повторяя «Я тебя люблю».***
Это был прекрасный солнечный день. Они сидели на полянке перед школой, о чем-то разговаривая. Глаза Драко светились, а внутри, казалось, летают бабочки. И он наконец решился и сказал то, что так давно хотел: — Гермиона, я тебя люблю, — он коснулся нежной кожи ее лица и притянул к себе. Он знал, что она тоже. Ее прекрасные карие глаза вспыхнули, а на щеках появился легкий румянец. — И я тебя люблю, — тихо сказала она, смотря прямо на него. — Будь моей девушкой, — в ответ Гермиона лишь кивнула и прильнула к его манящим губам. Он нежно, с осторожностью касался ее, гладил ее пушистые волосы, прикасался к шее. В этот день они были самыми счастливыми.***
Драко каждый день приходил в семейный склеп и тихо разговаривал с Гермионой. Он говорил ей о том, как сильно ее любит, вспоминал каждый день, проведенный вместе. Он думал, что от этого ему станет легче, что вся скорбь со временем пройдет, но ему становилось только тяжелее. У него отняли самое дорогое, что только может быть. Гермиона была не просто его второй половинкой, она была его частью, его жизнью. Она была всем для него. Он не ел уже неделю. Даже кусок в рот не лез. Драко сильно ослаб и еле находил в себе силы, чтобы спуститься в склеп, а потом подняться обратно в комнату. Малфой каждый день приносил ей ее самые любимые цветы — белые альстромерии. Эти цветы были так на нее похожи: такие же красивые, нежные, утонченные. Когда они учились в школе, он старался дарить ей их очень часто, но в Хогсмиде те не продавались, а потому Драко шел на различные уловки, в том числе покидал Хогвартс, чтобы найти любимые цветы для своей возлюбленной. И каждый раз девушка радовалась, как ребенок. Ради ее прекрасной улыбки Драко был готов пойти на все. Ради ее счастья он был готов свернуть горы. Но больше он ничего не может… И ему оставалось только надеяться, что существует жизнь после смерти, и она сейчас следит за ним. Ему так хотелось думать о том, что она все еще рядом и всегда будет рядом. Но Драко понимал, что даже с этими мыслями он не сможет долго существовать. Жизнь без Гермионы была пустой. Он словно попал в вакуум, из которого не может выбраться. И он больше ничего не чувствовал, кроме скорби, печали и ненависти к ублюдку, который ее убил. Гарри пообещал отыскать среди всех сбежавших Пожирателей убийцу Гермионы. Пообещал, что тот потерпит самое суровое наказание — поцелуй Дементора. Но Драко не был доволен этим. Он хотел лично уничтожить того.***
Драко сидел в гостиной, когда камин вспыхнул зеленым светом, и из него вышел Поттер. — Мы нашли его, — без приветствия сказал он. — Отлично, — жестко ответил Драко, вставая с дивана. — Отведи меня к нему, я хочу посмотреть в глаза этой мрази. — Дай слово, что ты его не тронешь. Можешь сказать все, что угодно, но не смей применять никакую силу. Если ты это сделаешь на глазах у Министерства, я не смогу тебя никак покрыть. — Почему ты не привел его сюда?! — Потому что он должен быть казнен исходя из закона. Скоро будет суд. Если ты хочешь ему что-то сказать, то нужно идти сейчас. Но дай слово! Я не хочу терять еще и тебя. Да и Гермиона не была бы счастлива от такого. — Хорошо, даю. Пошли. Пока они шли до места, где держали убийцу, Драко только и думал о том, как хочет оторвать ему шею. Но, черт возьми, он не сможет отомстить за свою любовь. Он отделается слишком легко, получив поцелуй Дементора. Наказание, которое придумал бы ему Драко, было бы в разы суровее. Этот мудак стал бы молить о смерти. Они зашли внутрь темного помещения, которое снаружи охранялось несколькими аврорами. Когда убийца разглядел зашедших, безумным голосом он сказал: — Надо же, кто пришел меня навестить! Золотой Поттер и предатель! Что такое, Драко? Ты злишься? — Ты, сука, убил мою девушку! — выкрикнул Драко, подходя ближе. Гарри схватил его за руки, не позволяя идти дальше. — А! Это ту грязнокровку? Ты пал ниже некуда. Знаешь, а я рад, что я убил эту дрянь. На одну грязнокровку в мире меньше! — Мразь! Сука! Я тебя убью! — Ха-ха, ну попробуй! Гарри позвал на помощь авроров, чтобы вытащить оттуда Драко. — Малфой, ты обещал, что будешь держать себя в руках! — сказал Гарри, давая ему пощечину. — Ты слышал, что он говорил! Ты сам не хочешь уничтожить эту гниду? Ты сам разве не хочешь отомстить? — Хочу. Но мы не должны уподобляться им. Его накажет суд, а не мы. — Пошло оно все в жопу.***
Шел сильный ливень. Все люди попрятались в домах или заведениях на улочках Лондона. Многие фонари погасли из-за перебоя с электричеством. Было совсем темно, в лужах даже не было видно своего отражения. Драко медленно шел, засунув руки в карманы. Он промок насквозь, замерз, но все равно шел. Голова нещадно кружилась и пульсировала из-за того, что он не ел вот уже десять дней. Ноги переставлялись через силу. Но он все равно шел. В его голове вспыхивали воспоминания. Ее лицо. Ее прекрасное, красивое и столь любимое лицо. Ее влюбленный нежный взгляд. Он готов отдать все ради того, чтобы снова увидеть ее. И он отдаст. Казалось, все было против того, чтобы он дошел до нового места. Поднялся сильный ветер, дождь полил пуще прежнего, а замерзшие ноги подкашивались, отчего он чуть не упал несколько раз. Но вот спустя время он все же пришел. Он стоял на мосте и смотрел в темные воды Темзы. Как-то они были здесь с Гермионой на каникулах. Она мечтала о свадебной фотографии на этом месте. Призрак Гермионы стоял рядом. Она кричала, вопила и просила, чтобы он пошел домой, но Драко ее не слышал. Он слышал лишь шум воды и проезжающих мимо машин. Драко окончательно осознал, что не сможет жить без своей любимой. Ему просто нет смысла существовать без нее. Он чувствовал, что связан с ней и должен пойти за ней. Пока они не вместе, они не будут счастливы и спокойны. — Не делай этого, я тебя прошу! Остановись! Драко перелез через перила и встал на самом краю. — Я тебя так люблю, Гермиона. Так люблю тебя. Пожалуйста, встреть меня. Пожалуйста, пусть другой мир существует. — Нет, не надо, пожалуйста! Перелезь обратно! — кричала Гермиона, пытаясь ухватить его за кофту. — Я не могу, — он готов был поклясться, что услышал ее голос в своей голове. — Я не могу жить без тебя. — Но ты должен! Я хочу, чтобы ты жил и был счастлив! — Я не буду счастлив без тебя, Грейнджер! Он сделал шаг и почувствовал, как его тело стремительно летит вниз. — Нет!***
Белый свет резко ударил в глаза. Прикрывая их руками, он все же раскрыл веки. Он лежал в абсолютно белой комнате, но в углу кто-то стоял, надрывно рыдая. — Драко, зачем? — Гермиона? Это ты? Он сразу подскочил и подбежал к фигуре в углу. Да, это была она. Она выглядела точно так же, как в тот день: шрамы, ссадины, кровь, порванная одежда и взъерошенные каштановые волосы. — Зачем ты это сделал? — схватив его за кофту, прокричала девушка. — Зачем? — Потому что я не мог жить без тебя, любимая. — Но ты должен был! Ты был обязан смириться и идти дальше! — Как? Ты моя частичка, жить без тебя все равно, как быть парализованным. Я не мог быть счастлив без тебя. Но сейчас мы вместе, это же чудо! — Но твои родители, друзья… Ты сделал всем еще больнее, Драко! — Они переживут. Они сильнее меня, — уверенно сказал парень, касаясь ее лица, губ. — Какой же ты идиот… Гермиона крепко прижала его к себе. Наконец она могла почувствовать тепло его тела. Наконец он мог прикоснуться к ней и вновь поцеловать. — Моя Гермиона… Моя любимая, моя нежная, моя прекрасная Гермиона. Я тебя так сильно люблю! — И я тебя, Драко. Больше всего на свете.***
Одновременно в двух концах земного шара раздался детский плач. Две души пришли в этот мир, такой огромный, бескрайний и удивительный. Их еще многое ждет впереди: и счастье, и печаль, взлеты и падения. И когда-то эти два далеких и настолько разных сердца встретятся и воссоединяться вновь, ведь… Души, связанные вместе однажды, будут связаны навсегда.