Jalousie

      На афишной тумбе появился новый рекламный плакат. На переднем плане симпатичная, похожая на андроида или взрослую фарфоровую куклу девушка в блестящем шлеме и гигантских наушниках, на заднем - группа ярко накрашенных молодых людей, одетых во всё чёрное. Антураж портила лишь самоклейка, предлагающая купить гараж, прилепленная так, что целиком закрыла басиста и захватила половину ударника. Другое объявление, наклеенное поверх, скрыло половину названия группы.       Стоящей перед стендом девушке, впрочем, не нужно читать это название - она готова даже по трём последним буквам определить, кто приехал на гастроли. Послеполуденное солнце померкло на фоне её белозубой улыбки, ещё сильнее подчёркнутой тёмной помадой. - Ты глянь, кто приезжает,- не получив ответа, она обернулась, чтобы наградить недовольным взглядом своего попутчика и скрестила руки.- Эй, я с тобой говорю...       Предполагаемый собеседник - худющий, мертвенно бледный парнишка в школьной форме и тёмном пуховике - её не слышал, ибо всё внимание его было приковано к украшенной по случаю праздников витрине. Он даже положил оба портфеля у стены и прижался к стеклу, почти прилипнув к нему лицом. Ну право слово, как мальчишка, увидевший огромную железную дорогу или замок из конструктора.       Девушка подошла поближе и резко дёрнула своего спутника за воротник пуховика. Хотя она была меньше приятеля ростом и выглядела довольно щуплой и субтильной даже среди сверстниц, этого хватило, чтобы приятель буквально отлетел от витрины и чуть не упал прямо на неё и растянулся во весь рост на тротуаре. У него было такое забавное непонимающее выражение лица, что она не смогла сдержать смех. - Ты чего смеёшься?- мертвенно-бледное, покрытое рытвинками и бугорками подростковых прыщей лицо пошло неровными бордовыми пятнами от смущения. И голос - ломающийся, чуть скрипучий - такой неказистый, подстать владельцу. Ну как над ним не смеяться? - Вставай, звезда морская,- порой она просто не в силах перестать подшучивать над приятелем. Но всё же основной взрыв веселья прекратился и, пусть и фыркая, школьница наклонилась и протянула однокашнику руку.       Тот поджал губы и, упёршись ладонями и согнутыми ногами в брусчатку, вдруг резко подскочил. Ну выпендрёжник, что с него взять - не может не продемонстрировать, чему их там на секции учат. Впрочем, дело ведь не в секции - он и в детстве таким был, только тогда хвастался как у него язык сворачивается и до носа достаёт, и как пальцы гнутся в обратную сторону.       Прислонившись спиной к стене магазина, девушка наблюдала за тем, как её приятель отряхивается. В такие моменты он похож на нахохлившегося растрёпанного воробушка, а цвет одежды лишь усиливал эту ассоциацию. Разве что воробушек получался долговязый, нескладный и вертлявый, но какой есть, что уж. - Так что ты там говорила, Эри?- теперь он выглядит виноватым, и это выражение лица вкупе с пунцовыми пятнами не может её не веселить. Ещё и эта шапка, которая немного сползла на затылок, и теперь из-под неё вылезла растрёпанная белая чёлка. - Да так,- Эйрахнид шагнула навстречу и, приподнявшись на носочки, аккуратно ухватилась за отворот вязанной шапки тонкими и длинными, словно паучьи лапки, пальчиками. Глаза её спутника выпучились, белёсые брови задрались, пятна смущения вновь приобрели насыщенный бордовый оттенок, а челюсть чуть отвисла, открывая её прищуренному взору передние верхние зубы - кривоватые, закованные в цветные железки брекетов. Почему-то ей казалось, что в этот момент его сердце готово просто разорваться от напряжения.- Так, мелочи, всего лишь Solar Noise презентуют новый альбом.       Момент их сближения длился непозволительно долго, и Эйрахнид решила прервать его единственным пришедшим ей в голову способом - она одним движением стянула шапку однокашника прямо до торчащих скул и тут же отдёрнула руки. - Ой, Сясь, прости, я такая неловкая, даже не знаю, что на меня нашло!       Дождавшись, когда Старскрим успешно победит сползшую на глаза шапку, Эйрахнид подобрала с пола свою сумку и его дипломат и небрежным кивком головы предложила продолжить путь по изначальному маршруту. Не дожидаясь реакции, она зашагала дальше, вниз по улице, зная, что Старскрим её быстро нагонит и отберёт портфели. Эйрахнид еле заметно усмехнулась - её такой расклад событий абсолютно устраивал. Если Старскриму так хочется потешить своё эго, таская за ней сумку и воображая, будто это делает его в её глазах настоящим мужчиной - пусть таскает. И сумку, и вещмешок со спортивной формой, и огромный пакет с учебниками, и коньки (зимой) или любимую бейсбольную биту (когда теплее). Она уже выросла из возраста, когда девочки возмущённо пищат, что они всё сами. И плевать, что она сильнее, они не на уроке физкультуры. - Слушай,- протянул Старскрим, когда они поравнялись и прошли пару минут в тишине,- А что с того, что Solar Noise приезжают? - Ну, не знаю... Наверное, с того, что я хочу на их концерт?- Капелька язвительности в её интонации была абсолютно к месту. Во имя Праймаса всемогущего, ну почему Старскрим - обычно умный парень - рядом с ней периодически становится тупее зубочистки? - Так ты ж говорила, что техно - отстой, и его слушают только всякие эти, как их там... уроды. - Задроты,- поправила Эйрахнид, в очередной раз поражаясь, как некоторые умудряются дожить до старшей школы, так и продолжая путаться в подростковом сленге.- Ну да, говорила, и что? Solar вообще-то синт, у них клавишник есть.       На самом деле, ещё пару месяцев тому Эйрахнид расписалась бы под своей цитатой про техно и задротов, которых она презрительно причисляла к "опарышам", но кое-что изменило её взгляды на мир. Причина столь радикального пересмотра ценностей пришла к ним в старшую школу посреди семестра на место компьютерного лаборанта и второго информатика. Причина - высокий стройный брюнет с аристократическим профилем и лицом, достойным фотомоделей, будто грациозно сошедший с киноленты прямо на урок в их абсолютно ничем не выделяющуюся среднюю школу - успела украсть казавшееся каменным сердце главной оторвы класса быстрее, чем на доске появилось имя нового учителя - Саундвейв. Причина любила электронную музыку вообще и группу Solar Noise в частности. На концерте будет продаваться их полная дискография.       Если она хочет забрать его сердце в ответ, то это лучший способ. Но что-то ей подсказывало, что Старскриму про всё это знать не стоит. Поэтому лучше бы ей, от греха подальше, сменить тему разговора. - Ну куда ты так несёшься? У меня ж не такие длинные ноги,- она демонстративно выдернула руку. Получилось даже уместно, ибо она затормозила в метре от проезжей части. Старскрим лишь недоумённо воззрился на неё через плечо, не особо сбавляя скорость, но тут из-за угла как раз вынырнул какой-то лихач, и Эйрахнид ничего не оставалось, кроме как повторить приём с капюшоном. На этот раз, правда, обошлось без падений.- Говорю же, осторожнее!       Лицо Старскрима посерело от страха, когда он понял, что чуть не произошло. Удивительно, как такой хронический трусишка при этом может быть до безрассудства невнимателен. - Т-ты меня спасла... - его голос дрожал, и от этого ещё сильнее бил по ушам. - Праймасе, Старскрим, ну конечно,- сдерживаемый неуместный смех пробился фырканьем.- Ты же мой лучший друг, разумеется, я против, чтобы тебя сбили какие-то безглазые ушлёпки.       Эйрахнид предпочла тактично умолчать, что Старскрим по сути был её единственным другом, что обесценивало этот "титул". Ну не задалось у неё с коллективом с первого своего дня в школе. Девчонок она пугала странным поведением, а мальчишки шарахались от неё, как от чумы - дружить с девочкой, причём с такой, которая и треснуть как следует может, казалось им ужасным позором, от которого потом ни за что не отмоешься. А потом она встретила Старскрима - такого же одинокого изгоя, отвергнутого классом - и как-то даже пропустила момент, когда он из какого-то странного чудилы и нытика за последней партой вдруг превратился сначала в товарища по играм, потом просто в приятеля, а потом вдруг начал провожать её до дома... Детская память такая хрупкая и непрочная, что у Эйрахнид в голове остались лишь разрозненные осколочки с разбросанными во времени образами.       Прошло лишь несколько минут, и, во многом благодаря Эйрахнид, Старскрим наконец-то перестал напоминать обескровленный труп жертвы инфаркта на нервной почве. Вскоре он уже сам как ни в чём не бывало начал посмеиваться над произошедшим, будто бы это такие пустяки, и ничего такого, что его чуть не сбили, и ни капельки-то он не испугался, а лицо такое сделал, потому что разыграть её хотел. Слушая всё это, Эйрахнид лишь усмехалась краем рта. Если к Старскриму вернулась его обыденная манера хвастать и строить из себя непогрешимый идеал, значит ему уже не так страшно. А она может сделать вид, что всё так и было.       В конце концов, парочка добралась до железнодорожных путей. За спиной ещё светились окна и сияли гирлянды, там оставался город с оживлёнными дорогами, пробками, предпраздничной суетой и гулом, а перед ними за путями неприветливой стеной стоял лес. Солнце уже клонилось к закату, и в сумерках всё казалось таким неуютным, тревожным, навевающим страхи. - Слушай,- Эйрахнид обернулась к Старскриму,- Темнеет уже, может по домам? Я уж как-нибудь дойду.       Старскрим лишь демонстративно поправил её сумку на плече. - Мне не трудно тебя проводить до дома. Просто чтобы убедиться, что ты в порядке,- зная, что с ним бесполезно спорить, Эйрахнид лишь кивнула. - Ладно, если тебя твои не потеряют.       Они перемахнули через пути и устремились в лес. Теперь уже вела Эйрахнид, которая чувствовала себя в лесополосе как дома. По сути это и было её домом - она тут родилась и уже справила шестнадцать дней рождения. И, честно говоря, считала, что её родители поступили правильно, решив не переезжать в город. Тут и воздух чище, и простор для игр, и никто под окном не гоняет, не гудит, не орёт. Прекрасное место. Интересно, а Саундвейву бы понравилось? Наверное, он тоже не фанат всей этой суеты, и было бы здорово, если бы однажды они осели в этой приветливой глуши, подальше от слепящего неоном, шумного города... - Рахни, ты меня слышишь?       Эйрахнид вздрогнула, будто ей за шиворот насыпали снега. Почему каждый раз, когда она начинала витать в облаках, думая об их новом учителе, вспоминая его идеальные, будто выверенные черты, тёмные глаза-омуты, его фигуру и сидящий как влитой костюм, его походку, как будто он неслышно летит над полом, его жестикуляцию, буквально сочащуюся изяществом, у неё при одном взгляде на Старскрима появляется столько отторжения? Ну почему он такой неправильный?! - Ой, прости, задумалась. О чём ты говорил? - Что ты хочешь на праздники? В смысле подарок. - Теперь уже билет на Solar Noise и премиальное издание их полной дискографии. Но возможно будет новое платье.       На самом деле Эйрахнид очень надеялась, что ей подарят новое тёплое платье для школы. Ладно ботинки - их можно как-то незаметно подлатать, да и нога у неё уже не растёт, в принципе ещё один год в этих же походит, а там и до дня рождения недалеко. Но платье уже очевидно никуда не годилось - его перешивали уже раз десять, если не больше, и оно уже потеряло всякий вид. Было бы здорово, если бы ей подарили новое. И дело не в одноклассниках - пусть думают о ней что хотят, как бы она ни выглядела, это не помешает ей разбить лицо любому своему обидчику. Но до чего было бы чудесно прийти на урок информатики в новом платье, которое подчеркнёт её достоинства - осиную талию и длинные стройные ноги. Их информатик прослыл едва ли не бесчувственным роботом, и ей очень хотелось узнать, может ли его закоротить. Особенно если под юбку нацепить колготки в сеточку... Ещё б они у неё были. С учётом её семейного бюджета, она может рассчитывать только на губозакаточную машинку и утешительный приз в виде шоколадки. Если, конечно, мама не связала ей носки, варежки или шарф, как младшим сёстрам, или свитер, как старшим. - А ты?- она резко развернулась, попутно уворачиваясь от заснеженного куста, растущего аккурат посреди дороги.- Что ты хочешь? - Ну ты спросила блин,- Старскрим улыбнулся, теперь уже демонстрируя весь набор кривых маленьких зубов. Почему-то Эйрахнид казалось, что их больше чем должно быть.- Даже не знаю. Наверное, чтобы предки приехали на праздники. Хотя бы на день. Если не поубивают друг друга, вообще шик будет. Хотя мамаша скорее просто деньжат подкинет, как на днюхе было.       Эйрахнид на секунду смутилась. Наверное, ей не стоило поднимать эту тему. Старскрим, конечно, молодец, что пытается как-то справиться со своей болью, пусть и делая вид, что его забавляет ситуация в семье, но она-то помнила, какую истерику в голосовых она прослушала, когда его мать даже не удосужилась поздравить единственного отпрыска с семнадцатилетием по видеосвязи, а ограничилась лишь денежным переводом. Эйрахнид, впрочем, не винила друга за это - она с трудом могла себе представить, как сама бы повела себя в аналогичной ситуации. - Да и побоку, если подкинет, пошли на каникулах гулять?- продолжил одноклассник.- Я тут один конфетный магазин новый нашёл... - Сясь, ты не исправим,- Эйрахнид даже засмеялась, то ли нервно, то ли искренне.- У твоих предков хоть на что-то кроме конфет и дантиста денег хватает? - Да ну тебя, с мысли сбила! - Ой, а что случилось, мистер "глюкоза улучшает работу мозга"?- Эйрахнид еле успела договорить, потому что через секунду ей буквально пришлось уворачиваться от летящего ей в голову снежка.- Ах, вот ты как!       Ответный огонь не заставил себя долго ждать. Куст сошёл за отличную баррикаду, и несколько минут под заливистый хохот подростки обстреливали друг друга снежками. Кончилось всё тем, что Эйрахнид запустила снежком в ветку одного из деревьев, укрывавших тропку в своей тени, вызывая схождение маленькой лавины Старскриму на голову. - Один-ноль, вытряхивай снег и пошли.       Пару минут они шли молча, и тишина прерывалась только когда кто-либо из них вновь начинал смеяться. Вскоре на горизонте замаячил небольшой деревянный дом с верандой и небольшим заборчиком, который обычно огораживал палисадник и хозяйственные "грядки" - мама Эйрахнид с годами пристрастилась к работе на земле. - А вообще, главный подарок я хочу купить себе сам,- неожиданно произнёс Старскрим. Эйрахнид обернулась и вопросительно взглянула на него. Почувствовав себя в центре внимания подруги, тот выпрямился, гордо выпятил грудь, чуть приподнял голову и демонстративно засунул свободную руку в карман, чтобы выглядеть совсем солидно и по-взрослому.- Весь год копил. - И что же это? - Велорикша! С козырьком, трёхколёсная такая... Здорово, правда?       Взгляд Эйрахнид преисполнился недоумения. Другие парни в возрасте Старскрима обычно уже поглядывают в сторону чего-нибудь с мотором. Хотя бы в сторону скутера... Хотя, конечно, её куда больше интересовал симпатичный чёрно-фиолетовый мотоцикл, на котором каждый день приезжал их информатик. - Ты серьёзно? На кой тебе эта тарантайка сдалась? Типа, у тебя ж и так уже почти целый велопарк. - Ну, я подумал, тебе, наверное, очень неудобно ездить на багажнике, а на раму это стрёмно, поэтому решил, что нам нужно что-то с отдельным местом для тебя. Но на велотандеме тяжело ездить в юбке, и, наверное, у тебя будут колготки цепляться, а электровеломобиль по бездорожью не проедет, и это слишком дорого. Типа, ты видела цену? Это мне два-три года копить, причём прям совсем копить! В смысле, даже на шоколадку денег не будет.       Эйрахнид вздрогнула, вспомнив те самые поездки на багажнике. Стоило Старскриму забыться, как велосипед разгонялся, и на неровной лесной тропинке поездка для Эйрахнид превращалась в пересчитывание всех ям и кочек. А на особо резких поворотах, взлётах и жёстких приземлениях она и вовсе могла свалиться с дребезжащей железки, за которую так неудобно держаться.       Вот чёрно-фиолетовый классический байк - другое дело. Стройному, изящному Саундвейву должно быть так некомфортно-просторно на кожаном сидении... У него за спиной есть идеальное место для девушки - стройной маленькой девушки, как раз вроде неё. Эйрахнид представила, как они едут по ночному городу, а вокруг ни души, да впрочем и будь кто-то рядом, ей плевать - она не хочет видеть никого, кроме него: такого тихого, изящного, прекрасного. О, она бы обвила его грудную клетку руками и не разжимала бы этих объятий вовек, прижалась бы к нему так близко и в то же время почти неощутимо, чтобы каждой частичкой себя чувствовать его, чтобы слышала его сердцебиение и могла насладиться сдержанным ароматом его одеколона и его тела, не доставляя особых хлопот. - А ещё я нашёл магазин, где кастомизируют шлемы. Слушай, будет очень здорово, заказать нам парные! Ну типа с парными принтами или с какой-то такой приколюхой. Тебе фиолетовый, мне какой-нибудь пастельный... я просто не могу выбрать. Типа голубой прикольный, но знаешь, пудровый тоже классный, к тому же ты знаешь, мне нравятся оттенки розового, и он не такой агрессивный как красный, а ещё красный шлем есть у Нокаута, и я не хочу, чтобы все думали, что я у него подсмотрел.       Выдернутая из своих мечтаний, Эйрахнид почувствовала, как внутри пульсирует раздражение. Этот мерзкий надтреснутый, визгливый голос ужасно режет уши, и что хуже всего, Старскрим просто не знает, что такое заткнуться. Рядом с чудесным творением природы, прекрасным принцем, созданным из, казалось, самых сокровенных грёз, Старскрим выглядел как сутулый, дисгармонично-непропорциональный, взъерошенный, косоглазый, прыщавый уродец в брекетах. Раньше Эйрахнид этого не замечала, но теперь все эти несовершенства бросались в глаза, и это вызывало лишь больше отторжения. Ей было ужасно стыдно за эти мысли и чувства, но она ничего не могла поделать.       Чувства разрывали её. Эйрахнид хотела прижаться к Старскриму, как можно крепче стиснув его тщедушное тельце в объятиях, заплакать, как маленькая, и слушать, как он утешает её, чувствовать, как ласково гладит по спине длинными костлявыми пальцами, нежно вытирает ей слёзы, смешавшиеся с тушью, обещает быть рядом - и не отпускает, пока она не успокоится... И в то же время ей хотелось оттолкнуть его, просто вырвать сумку и убежать, ничего не говоря, чтобы выиграть хоть немного времени. Всё равно Старскрима этим не отпугнуть - он всё равно будет ей написывать, спрашивая, что случилось, звонить, успокаивать, уговаривать, просить прощения, даже если на самом деле ни в чём не виноват. Когда они были младше, она могла, бывало, его ударить или запереть в школьном шкафчике или в подсобке - и даже после этого он не бросил её... Порой Эйрахнид казалось, что она просто не заслуживает такого друга. - Тебе идёт пудровый, Сясь. Но... Не боишься, что пацаны докопаются?- Эйрахнид решила, что сможет дойти вместе с приятелем, а потом, невинно попрощавшись, вновь предастся своим мечтам. - Да, точно,- неровный дребезжащий смешок, кажется, отдаётся импульсом во всём теле Старскрима, и его даже немного потряхивает.- Но, знаешь, они могут к Юникрону на рога сходить. Главное, что нам с тобой нравится. Ведь так?       Эйрахнид смущённо кивнула. В конце концов, Старскрима никто не тронет. Юникрон побери, да даже если он и беззащитная тряпка, то она-то нет - и смелости, которой достаточно на них двоих, ей хватит, чтобы постоять за лучшего друга. Как она делала уже десятки, если не сотни раз.       Под ногами заскрипели деревянные ступеньки. Эйрахнид даже не заметила, как они проскочили в заросший сугробами сад и уже добрались до самого дома. Теперь она стояла на второй ступеньке, в то время как Старскрим ждал её "внизу", не смея без приглашения ступить на веранду. Теперь, стоя на лестнице, она будто была с ним одного роста и могла свободно разглядывать его лицо. Одному Праймасу известно когда, но они успели взяться за руки, и Эйрахнид на секунду стало страшно - ладонь Старскрима напоминала ледышку и в её руках казалась такой хрупкой. Особенно пугали проступающие синие бугры вен, хотя сейчас у него вся кожа будто синюшная. Костлявые пальцы дрожали, словно в агонистических судорогах.       Эйрахнид подняла на Старскрима укоряющий строгий взгляд, будто старшая сестра, отчитывающая непослушного мальчишку - и плевать, что он старше почти на полтора года. Он лишь виновато шмыгнул носом и снова улыбнулся. - Прости, после снежков перчатки намокли, я их снял,- теперь Эйрахнид стало понятно, почему он так дрожит. - Сясь, чудо ты в перьях, блин,- Эйрахнид вздохнула и, выпустив руку приятеля, попятилась к двери.- Подожди меня пять секунд, я тебе рукавицы дам.       Совсем никак не помочь она не могла, но и приглашать Старскрима домой она не собиралась. Единственное, что Эйрахнид сейчас хотелось - остаться наедине с собой и попытаться разобраться в своих противоречивых чувствах, а присутствие рядом Старскрима ей только помешает.       Приоткрыв дверь, девушка неслышно прошмыгнула в прихожую и, быстро схватив лежащие на полочке запасные варежки, выскочила обратно на веранду. А он стоял там, такой похожий на замёрзшего воробушка, на резко выросшего - вытянувшегося, но не повзрослевшего - ребёнка. Падающие снежинки оседали на шапке, выбившейся чёлке и слегка покатых плечах, разбивались о кончик чуть порозовевшего носа. - Сясь, у тебя сильно руки закоченели?- спросила Эйрахнид, протягивая Старскриму чёрно-фиолетовые вязаные рукавицы. Праймасе, плевать, что она там хотела. Если он сейчас скажет, что сильно замёрз, она потащит его домой. - Нет, всё нормально,- Старскрим покачал головой, натягивая варежки на подрагивающие руки.- Спасибо, они очень тёплые... Прям как твои руки. И твоё сердце тоже. Не знаю, почему ты так добра ко мне, я этого не заслуживаю. - Почему ты постоянно так говоришь?- в этот момент Эйрахнид действительно стало неловко, что она просто отправляет его идти домой одного по холоду, выдав лишь варежки, чтобы не чувствовать себя совсем конченой бессердечной стервой.- Слушай, мы же друзья. - Да, конечно, как я мог забыть... Друзья...- На секунду Эйрахнид показалось, что это слово Старскриму пришлось буквально вымучивать из себя, да и улыбка у него сразу стала какой-то неестественной. Но только на секунду.- Ладно, Рахни, давай, прощальные обнимашки? - Прощальные обнимашки,- она подалась вперёд, практически ныряя в его объятия. Они простояли так, наверное, минуту, не меньше. И вдруг она отчётливо почувствовала, будто её обнимает кто-то другой, и его изящные пальцы так осторожно вальсируют вдоль её позвоночника. Подняв голову она увидела Саундвейва, его молочно-белое, будто высеченное из мрамора искусным скульптором лицо, не тронутое эмоциями и тревогами, и пристальный, но всё же не лишённый искры тепла взгляд тёмных глаз из-за линз строгих очков. Её с головой накрыл древесно-пряный аромат. Мир будто поплыл перед её глазами...       Не понимая, что делает, Эйрахнид чуть приподнялась на носочки и, зажмурившись от волнения, поцеловала Саундвейва - такого холодного, неземного, идеального и всё же такого близкого - в щёку. А когда открыла глаза, поняла, что целует оцепеневшего Старскрима. Не дав однокласснику опомниться, Эйрахнид быстро схватила свою сумку и вновь кинулась к двери. - Пока, дойдёшь - напиши.       Выпалив это скороговоркой, она резко захлопнула за собой дверь и свалилась на пол. Сердце в груди билось, как после марафона в гору. Дыхание сбилось. Шарф будто грозился её задушить. Лицо горело. Перед глазами всё расплылось в какое-то неоднородное пятно - она смотрела перед собой, но ничего не видела - ни прихожую, ни лестницу на второй этаж, ни обувницу, оказавшуюся прямо перед ней.       Она не знала, что из этого хуже - то, что она поцеловала своего лучшего друга или то, что она это сделала лишь из-за этого треклятого наваждения. Да, она уже целовала Старскрима - во втором классе она раздобыла старую мамину помаду и решила попробовать "поставить штампики губами", как это делали взрослые тёти в кино. Когда ей надоело издеваться над огромным игрушечным чудищем из лоскутов, она переключилась на Старскрима, которого как раз привела в гости его мачеха. Откровенно говоря, Старскрима куда больше заинтересовала косметичка, и, пока Эйрахнид бегала на первый этаж за печеньем, он сам умудрился накраситься и попутно попробовал съесть помаду, потому что она пахла ягодами. А когда вернувшаяся Эйрахнид его поцеловала, он испугался, расплакался и убежал в гостиную. Но Праймас милосердный - они же были детьми. Маленькими, тупыми детьми. Но сейчас... Ей даже стыдно думать, о том, что произошло. Хочется забыть это как страшный сон, вырвать из памяти весь этот треклятый день и их прогулку особенно, вымарать эту страничку в памяти, представить что ничего этого не было. В тиши она слышит, как практически громыхает сердце, как шумит кровь в голове, как с натужным хрипом вырывается из неё воздух.       Эйрахнид медленно сосредоточенно дышит. Проходит, должно быть, минута. Мутное пятно перед глазами вновь превращается в прихожую. Чуть желтоватые, деревянные стены и тёмный, почти чёрный пол, трёхполочная обувница, заставленная почти целиком, вторая, чуть поменьше - почти пустая "тапочница", по которой можно вычислить, кто из близких дома, куча курток, развешанных по крючкам, массивный мрачный шкаф с зеркалом с другой стороны. Эйрахнид вскакивает, поняв, что уже несколько минут просидела на входном коврике. Борясь со страхом, выглядывает в глазок.       Старскрима на веранде уже нет. Остались только следы, да и те уже припорошило свежим снегом. Ушёл, значит. Ну и хорошо. Дойдёт - напишет ей. Если не напишет до вечера, значит она это сделает. Про поцелуй можно что-то придумать. - Эри! - раздался голос мамы из кухни.- Эри, это ты? - Ага, мам, только зашла,- Эйрахнид немедленно отлипла от глазка. - Зайди сюда, как разденешься.       Дважды уговаривать Эйрахнид не пришлось. Затолкнула шарф в шапку и забросила её на верхнюю полку, быстро повешала куртку на специально отведённый для неё крючок, затолкала ботинки на свободное место и уже в тапочках проскользнула на кухню. - Привет, мам,- девушка бросила сумку у входа.       Аранея - рослая, полная, курносая брюнетка с выразительными чёрными глазами - обернулась, чтобы взглянуть на дочь, не прекращая шинковать зелень к ужину. - Доченька, вымой руки и налей себе чаю. Замёрзла вся, аж дрожишь,- пока Эйрахнид на всё ещё еле гнущихся ногах добралась до кухонной раковины и сунула руки под струю почти обжигающей воды, Аранея продолжала буквально сканировать её взглядом.- Поздно ты как-то. Что-то случилось? - Нет, мам,- казалось, все эмоции вытекли после встряски, и её меццо звучало совсем безжизненно, тихо и будто приглушённо.- Просто задержали на последнем уроке. Ничего нового, так - инструктаж по технике безопасности проводили.       Эйрахнид несколько озадаченно поглядела на свои руки. Странно. Судя по всему, из крана должен литься кипяток, но почему-то она ничего не чувствует. Нет, её руки не занемели - она могла по-прежнему ими шевелить, но было ощущение, будто её нервные окончания просто отключились. Казалось, что она и ожог не почувствует - да что там ожог, даже если её руки так обварятся, что кожа с мясом просто отслоятся с костей. Будто этот треклятый поцелуй отобрал остатки её сил. - Детонька, а чего ты Старскрима зайти не пригласила?- Аранея смахнула с разделочной доски остатки зелени в заготовленную тарелку и, вытащив несколько размороженных кусков мяса, вновь взялась за нож.- Он, наверное, тоже замёрз. Зашёл бы, погрелся, чаю бы выпил, тут ужин скоро будет...       Эйрахнид нахмурилась. Дело было не в мамином радушном желании обогреть и накормить - хотя их семья была богата только отпрысками, у них было принято считать, что от лишней тарелки супа, кружки чая и пары домашних пирожков семейство не обеднеет. Её раздражало неприятное предчувствие, что вот-вот ей придётся стать невольной слушательницей агитационной речи на тему "какой Старскрим хороший мальчик, вот бы вам начать встречаться, а то тебе уже шестнадцать, и скоро замуж, а ему уже семнадцать, и как такое сокровище ещё не увели". За последние пару лет эта заезженная пластинка успела порядком поднадоесть и теперь вызывала у Эйрахнид лишь раздражение и недовольство. Хуже всего было, когда мама заводила любимую песню в присутствие Старскрима к бескрайнему смущению робкого приятеля. - Ему домой надо было,- соврала школьница, прекрасно понимая, что Старскрим никогда бы не отказался зайти к ним на чай.- Он говорил, что хочет подготовиться, а то скоро контрольная... - Зачастили у вас с контрольными под новый год,- Аранея неодобрительно покачала головой. Она даже отвлеклась от приготовления ужина.- Бедные дети, вам совсем житья не дают? И кто у вас там такой неугомонный?       Этот казавшийся невинным вопрос напряг Эйрахнид. Она не думала, что мама вдруг решила проверить, лжёт она или нет - это просто обычная семейная участливость. К которой именно сейчас она не готова. А действительно, какая контрольная? Они уже почти всё сдали, только пара предметов осталась. Что ж, время придумывать несуществующую контрольную, выставляя кого-то из своих учителей каким-то бессердечным чудовищем. Выбор упал на литераторшу, тем более, что с ней Эйрахнид успела неплохо поцапаться, поразив новую преподавательницу своей "безграничной дерзостью, позорящей любую уважающую себя леди". Хотя, справедливости ради, ну как уж было не ответить, когда она подняла девушку посреди урока и, осуждающе глядя то на её "готический" макияж, то на взятые у мамы из шкатулки серьги (которые вообще-то не для этой злюки надевались, а для их информатика), затянула про то, что юную деву должны украшать ум и манеры, а не "грим и цацки"? Ну вот и Эйрахнид не сдержалась, одарила мегеру ядовитой улыбкой, предположила, что наличие педагогического диплома не гарантирует ни первого, ни второго и посоветовала завидовать молча. Визги вообще-то молодой и, объективно говоря, симпатичной училки потонули в гоготе с последних парт. - По литре контроша,- Эйрахнид лишь теперь почувствовала, как её ладони почти обжигает кипяток, и мгновенно выдернула руки. - По литре? А, по чтению что ли?- нож звякнул о деревянную столешницу, заскрипел пол, раздался звук шагов и, стоило Эйрахнид обернуться, как ей вручили лиловую кружку.- Вот, налей себе чай, детонька. С ума у вас в школе посходили,- Аранея метнулась к плите, отправила нарубленное мясо в булькающий кипяток и на шкворчащую маслом сковородку, практически смахнула солонку и пакетики с приправами с полки. Она прокручивала рычажки плиты, солила, что-то подсыпала, подливала, перемешивала, и Эйрахнид, уже притулившейся за деревянным столом с чаем, порой казалось, что для всего этого нужно не две руки, а четыре.- Моё мнение вообще такое, что вас там ерундой загружают. Придумали - контрольную по чтению! Ну смех и грех, а. Детонька, вот мы с твоим папой когда учились, у нас одна контрольная по чтению была. Два вопроса: "читать умеешь?" и "понимаешь, что написано?". И ничего, нормальными людьми все выросли.       Эйрахнид опустила взгляд на узорчатую деревянную поверхность стола. Ну, лучше так. Сейчас мама погрузится в воспоминания о своей не особо бурной молодости и учёбе в сельской школе, а это надолго... - А под праздники, помнится, мы всем классом вместе после уроков оставались, маски карнавальные клеили, классы украшали, снежинки вырезали и картинки всякие. Мы с Ксенестисом сладкие подарки заворачивали, потом даже по грамоте получили...- при упоминании мужа голос Аранеи вдруг наполнился какой-то ностальгической тоской, будто супруга она уже годами не видела, а не проводила его на работу этим самым утром.- А знаешь, детонька, мы ведь тогда как раз ваших со Старскримом лет были. Как раз тогда и встречаться начали,- она обернулась и недвусмысленно взглянула на дочь. - Мам, ты кого сравниваешь?- кисло отозвалась Эйрахнид.- Папа в семнадцать лет был настоящим мужчиной. А Старскрим... ну... Сяся блин. Не подумай, он хороший, просто... Просто он никакой. Плюшевый. Ему в куклы, блин, играть надо, какая любовь.       Эйрахнид подняла голову и посмотрела на маму, ожидая увидеть, как она неодобрительно качает головой, осуждающе смотрит на неё, услышать, что она говорит глупости - ну как обычно реагируют взрослые на такие заявления. Она не знала, что именно стоит ждать - никогда прежде не хватало смелости (глупости?) поднять эту тему.       До неё с запозданием доходил смысл сказанного, и эти неосторожно брошенные слова теперь больно врезались в сознание. Вроде ничего такого не ляпнула, а ощущение как будто она предала своего единственного друга. А с другой стороны - а что ей остаётся делать? Мама иначе не поймёт, а она так устала от этого. От всего. Как же хочется подняться наверх, закрыться в комнате и посидеть там в темноте и тишине, наедине с небольшим пластиковым контейнером, игравшим роль террариума. В отличие от старших сестёр, разведших в общей спальне огромную паучью колонию, о которой Эйрахнид тоже заботилась по мере надобности, у неё самой было более контактное и совсем не кусачее увлечение - кивсяки. И сейчас ей просто хотелось посидеть напротив ящика с землёй, слушая, как внутри неторопливо шуршат подстилкой несколько флегматичных многоножек. Может, она даже посадит парочку себе на руки - то, что у большинства сверстниц вызвало бы лишь истерические визги и размахивания руками, её успокаивало. Сейчас ей это нужно как никогда. - Детонька, ты вообще как себя чувствуешь?- Аранея отвлеклась от кипящего и булькающего ужина и подошла к огромному кухонному столу, за которым при желании могло рассесться всё их многочисленное семейство. - А... что?- Эйрахнид только сейчас заметила, что у неё начали трястись руки, и чай из кружки светлым пятном растёкся по тёмному дереву.- Ой, мам, я сейчас всё уберу!       Её руки всё ещё дрожат, когда она вытирает расползшееся пятно. Эйрахнид предлагает было помочь мамы и помыть оставшуюся после готовки посуду, но Аранея, обеспокоенная тем, что лицо её дочери резко стало напоминать белую тряпку с чёрными провалами глаз, отправляет её отдохнуть перед ужином. Прекрасно понимая, что дальнейшие дебаты бессмысленны, Эйрахнид поднимается, берёт кружку с остатками чая, заполненный ещё с утра пульверизатор и медленно выползает из кухни.       Аранея покачала головой, заметив оставленную на кухне сумку, но окликать уже спрятавшуюся в спальне дочь не стала. Ну ничего, оклемается девочка - заберёт свои вещи.       Аранея обернулась, взглянула на плиту. В голове, впрочем, мысли далеко не об ужине - разговор с дочерью разворошил старые воспоминания, которые теперь вызывают лишь улыбку. Все эти вечера, когда Ксенестис носил её портфель, букеты, которые нарывались чуть ли не с обочины, как они на уроках обменивались записками, как он чуть ли не под партой передавал ей сладости, как приезжал за ней на мотороллере старшего брата, как они на этом мотороллере уехали в соседнее село на дискотеку, а по итогу его местные парни чуть не поколотили... И ведь не был он на самом деле каким-то особо мужественным - хлипкий лопоухий мальчонка в растянутом отцовском свитере и калошах на два размера больше. А ведь она как-то и не задумывалась об этом, причём, наверное, до самой свадьбы - когда жених попытался её приподнять и чуть не заработал себе грыжу. - Ну дети ещё оба, ей Праймасе,- улыбнулась Аранея, вытаскивая свою кружку из шкафчика.       Наливая себе кипятка, она бросила взгляд на заснеженный пейзаж и чёрную стену леса, обступившую их маленький домишко со всех сторон. Странно. Должно быть, ей показалось, но она вроде видела чей-то неявный силуэт, промелькнувший за деревьями. Может, впрочем, ей и показалось - темнеет уже, не видно ни зги. В конце концов, когда они только въехали в этот дом, ей постоянно что-то мерещилось.       Если бы висевший на ограде фонарь горел исправно, она могла бы заметить следы, начинавшиеся практически под кухонным окном. Но фонарь не включился - сели батарейки, и следы, оставшиеся незамеченными, вскоре исчезли под свежим снегом.