«Время идет»
***
— Я считаю, это просто гениальная мысль, — закатил глаза Джеймс, крепко сжимая руку Гидеона, чтобы тот не убежал как в прошлый раз. Носящийся по джунглям за мальцом Порок — забавная картина, но Джеймс был явно не в восторге. Пэн опять поручает одному из величайших злодеев маленького ребенка. — Ты ведь знаешь, наказание для Венди еще не закончилось. Я хочу, чтобы когда оно закончилось, я не допустил прошлой ошибки. Ох уж это мое упущение… — Питер обернулся, чтобы взглянуть на Гидеона, и вдруг — он был готов поклясться — увидел в нем своего сына. В голову пришла еще одна «гениальная идея»: — Тебе известно, сколько лет было Румпелю, когда я бросил его? — Сколько в этих словах сожаления, — Джеймс снова заставил Гидеона идти с ним, — Что за неугомонная козявка? Иди рядом, давай. — Ему было двенадцать. Возраст, когда мальчиков отправляли на войну с орками и монстрами Зачарованного леса. Сначала мне казалось, что я дорожу сыном, и не хочу, чтобы он умер вот так нечестно, но когда я прибыл сюда, мне уже было плевать, с чем он свяжет свою жизнь, после того, как Тень унесет его подальше. Темное существо воспроизводило эти воспоминания в его голове. — Двенадцать — прекрасный возраст, не находишь? И ребенком сложно назвать. — Этим ты руководствовался, когда подсматривал за Венди в детстве? Прекрасный возраст? Ах ты старый извращенец. — Забываю, что тебе многое известно, — Питер наконец остановился и взглянул наверх, на то, что прозвал «Древом мук и сожалений». Название было связано с судьбоносным событием, которое сделало его тем, кем он является и по сей день. Питер вдохнул запах прошлого, а после перевел зачарованный взгляд в небо. — Я хочу к Венди, — Гидеон сказал это так тихо, что прошло какое-то время, прежде чем значение слов дошло до Пэна. — Гидеон, — парень присел рядом с ним на корточки, положив руки ему на плечи, — Я все еще помню, что ты сделал в прошлый раз, так что не нужно лишних слов. Сейчас произойдет волшебство, которому ты будешь очень рад, я уверен. — О чем ты? — Ты немного подрастешь, — Пэн толкнул мальчика к дереву. Крепкие лианы поползли по его телу и сковали руки и ноги так сильно, что Гидеон не мог пошевелиться. Это напугало мальчика, он стал звать Венди громче, в надежде, что она услышит его, и как всегда, спасет. — Питер, — Джеймс выставил руку вперед, отгородив Пэна от Гидеона, — подумай хорошенько. Не делай то, о чем можешь пожалеть. — Я говорил, как так быстро решаю проблемы? Так вот, когда решение появляется, я не раздумывая его выполняю. — Взгляд его пылал ненавистью и безумием, он напоминал сходящего с ума короля. — С дороги, Джеймс! Мне плевать, но кажется, не лучшая идея проверять эту магию на тебе, верно? Когда в его ладони, словно бенгальский огонь, вспыхнуло зеленое пламя, Порок нехотя двинулся назад, опасаясь, что Питер действительно может его убить. Он хотел верить, что все не так плохо, как может показаться, но правда в том, что когда Венди узнает о произошедшем, ее реакцию будет трудно предугадать. А сложнее всего — предвидеть её ответные действия. Она будет сопротивляться, в этом Джеймс полностью уверен. Гидеона окутал густой туман. На вид магия была легкой и невесомой, на деле же она вонзалась в него, как если бы мальчик рухнул со скалы в ледяную воду. Мороз по коже. Питер же наблюдал с интересом, пока лианы не отпустили Гидеона, и он не свалился без сознания на землю. — Мне не жаль. Если бы Джеймса могли ранить слова, то он, безусловно, был бы уже мертв.***
Тюрьмы на корабле были предназначены для отбывания наказаний команды за разные проступки. Поскольку раньше команда была скудна и нуждалась в помощи, они долго пустовали, и то и дело служили дополнительными комнатами с открытыми решетками. Теперь Киллиан хорошенько позаботился о том, чтобы запереть двери прочно. Когда теплый свет фонаря достиг коридора, который вел в нужную ему каюту, Капитан остановился, чтобы прислушаться к звукам, доносящиеся оттуда. Его улыбка в миг появился на лице, стоило ему услышать подобие рычания. Такое тихое, но такое злобное, как если бы в один момент возненавидели кого-то за самый гнусный поступок. Шаг за шагом пират приближался к двери, и вот, когда она распахнулась, взгляд его пал на тех, кто был по ту сторону решетки — безликие демоны Аласторы. Демоны без лица, мстители, способные найти нужную им жертву с помощью одно лишь запаха, разорвать на куски и поглотить. Темные существа, которые обошлись Киллиану в круглую сумму. Они— его главный козырь. Аласторы давились чем-то, что им бросили на поздний ужин. Хруст дробящихся костей и противное чавканье. Киллиан усмехнулся и закрыл за собой дверь. Его команда продолжит веселиться до тех пор, пока не прибудет на остров, а когда будет на месте, начнет вершить его судьбу.***
Нетландия. Пару дней спустя. Остров встретит их ночью, об этом знали почти все, кто был осведомлен о временных особенностях Неверлэнда. Оно могло меняться по воле Питера Пэна — если было необходимо. Он мог его ускорять или заставлять идти медленней. Но теперь король острова уже не помнит, когда в последний раз делал последнее. Магический портал поглотил галеон, он скрылся с просторов Зачарованного леса, и оказался на плаву прямо в самом сердце опасного мира. Пэн уже ожидал их на берегу. В первую очередь, он ждал Венди. Для нее прошло достаточно времени, а вот для него — нет, и как бы скоро ему ни удавалось ускорить время, оно все еще словно еле текло. Для Венди у него есть особенные новости. «Как и у Киллиана для меня» — улыбнулся он, наблюдая с той самой скалы, на которой был совсем недавно. Туман рассеивался. На палубе пахло сыростью — это от дождя, который спустя время превратился в изморось. Было так прохладно, что прежде, чем выйти из своей каюты наверх, Венди накинула на себя плащ. Они стояли вместе с Тинк, и обе предвкушали ту землю под ногами, которую Венди топтала с добрый век. Сейчас песок наверняка сырой и мерзкий, в нем спрятались ракушки, выброшенные на берег, с острыми краями. Упустишь из виду, и дальше в джунгли тебя понесут израненные стопы. Венди волновалась. Она все рассуждала о словах Элиота, который, предлагая помощь, вовсе не давал ей никаких представлений о том, почему он так самозабвенно рвется помогать. Разумеется, ему это зачем-то нужно, но девушка пока не поняла зачем. Укутавшись сильнее в плащ, Дарлинг высматривала на берегу силуэты, ожидавшие их прибытия. Она была готова поклясться, что раскачивающийся от нетерпения человек — это Джеймс. Он что, так сильно по ней скучал? Или Пороку не терпится чем-то поделиться? — Помни, — подала голос Тинк, — Пэн дал эту возможность, чтобы ты стала относится к нему помягче. Соответствуй. И он станет отпускать тебя и впредь. Венди бросила неоднозначный взгляд в сторону подруги, но, осознав смысл ее слов, кивнула и отвела задумчивый взгляд. — И на этот раз Пэну про пыльцу ни слова. «Как же глупо получилось» — она прекрасно теперь осознавала, как сильно подставила фею. И если она все еще не получила за это наказание, значит ее еще ждут какие-то ограничения. Когда лодка с корабля подплывала к берегу, на пляже медленной походкой прогуливался Питер. Его руки скреплены за спиной, лицо расслаблено, и возможно даже, он в хорошем состоянии духа. — Я сделал все, как надо, Джеймс, — Пэн внезапно оказался у него за спиной, от чего Порок неприятно поежился. Ему не впервой, но все же жуть от его присутствия была Пороку отвратительна. — Скажи это Венди, когда она узнает, — резко обернувшись, ответил Джеймс, — И потрудись объяснить это Феликсу. Думаю, он будет в таком же «восторге», что и она. — Не надо так усложнять, Порок. Я должен был это предпринять еще когда он был младенцем. — Нужна тебе слабоумная козявка с мозгами ляльки! — Джеймс буквально вышел из себя, но стоило ему краем глаза заметить, как прибывшая лодка зарывается в песок, он отпрял от Пэна и попытался улыбнуться. Киллиана с ними не было, лишь сопровождающие из команды, которые помимо формальностей, пришли за запасами пресной воды. Венди помог выбраться из лодки Элиот, и она последовала за пиратом до Пропащих, которые также вышли ее поприветствовать. — Это еще кто? — прошептал Пэн, сжав зубы при виде того, как этот парень крепко взял ее за руку. — У меня тот же вопрос, — оборачиваясь на Пропащих, сказал Джеймс. — Доброе пожаловать на остров, — Пэн подошел ближе к ней. Венди застенчиво склонила голову, стоило Питеру приблизиться. Она не знала, но перед тем, как услышать приветствие от нее, он оттолкнул от нее Элиота. Тот неожиданно усмехнулся и повел языком по щеке изнутри, отводя взгляд. «Он ведь сам напрашивается. Отброс.» — Элиот бросил взгляд на Венди, прежде чем отойти к лодке, чтобы забрать оттуда канистры. — Здравствуй, Питер, — она боялась взглянуть на него, и тогда юноша взял ее за подбородок. — Невежливо как-то. — Прости. Он отпустил ее, затем кивнул Пропащим и остальным, чтобы следовали за ним в лагерь. Венди долго решалась пойти за ними, ведь прекрасно понимала, что сейчас, в разгар ночи, продолжается веселье, начавшееся несколько дней назад. Пока самые младшие спали, старшие отрывались, как могли. Что же они будут делать потом? Пропащие и пираты остались в лагере, и, проходя мимо палаток, Венди заметила пристальный взгляд одной куртизанки. Но смотрела она не на Дарлинг, а на Пэна, накручивая локон волос. Однако, внимательный и заинтригованный взгляд Венди не остался без «комментариев». Куртизанка ее заметила, и как бы невзначай оголила шею и, словно зарекаясь хранить на себе то, что вырисовывалась на ее коже, горделиво вскинула подбородок. Отчего-то внутри все сжалось. Венди резко отвела взгляд и наткнулась на не менее внимательный взгляд Питера. Он не увидел, то что должен был, но зато заметил реакцию девушки. — Как провела свой досуг? — Я… — её многословная натура куда-то вдруг исчезла, — Отдыхала. В ответ она услышала насмешку. — С ума сойти, и лишь поэтому ты тогда устроила истерику? Отдых? — вообще-то, за ним туда Питер Венди и отправлял, но почему-то его вдруг это задело. — Не важно, — она тяжело вздохнула, — Куда мы идем? — Ты уже забыла? Мы идем в твою хижину. Вместе с ними шел и Джеймс, но у него язык не поворачивался что-либо сказать, да и приветствия от него Венди так и не дождалась. Это было как-то неестественно… а если все наоборот, то куда уж хуже? Они остановились напротив двери, но Пэн не торопился заходить внутрь. — Там Гидеон? — догадалась Венди, переступая через Питера, чтобы пройти, но тот её остановил. — Что с ним? Почему там включен свет? Разве он не должен уже спать? — Не забывайся, — прикрикнул он, и тогда Венди отошла. Джеймс положил руку ей на плечо, и девушка вздрогнула. Это еще что? — Что бы ты не увидела за дверью, Венди. Я хочу, чтобы ты знала — это то, что должно было случиться с ним уже давно, и он заслужил это. — О чем т-ты говоришь?.. — она словно забыла, как дышать. Рука Джеймса сжалась сильнее. — Время вышло, Венди. И теперь моя очередь заняться этим чудовищем. — Питер, что ты… что ты с ним сделал? «Чудовищем?» — Впусти её, — потребовал Джеймс. Дверь наконец-то открылась. Капюшон плаща спал с её лица быстро, как только она, словно пуля, пролетела в дом. Гидеон сидел в тени, поэтому Венди едва могла разглядеть его. Она с подозрением прищуривалась, чтобы понять, что же не так. — Гидеон? — тихо спросила она. Ответа не последовало. За ней зашли Питер и Джеймс. — Гидеон. Ты в порядке? Пэн не обидел тебя? — Обидел?! — отозвался он. Венди вдруг поняла, что не узнала его голос. Он звучал грубее, надломленный, словно что-то между ребенком и юношей, — Мама, он что-то сделал со мной! Лицо Венди исказилось в ужасе, она порывалась закричать так громко, как хотела бы. Её колени качнулись в сторону, и девушка упала прямо в руки Джеймса, в которые она тут же вцепилась. В глазах застыли слезы. Гидеон не просто повзрослел, он теперь выглядел на каких-то четыре года младше нее. Его наполовину оголенное тело покрывали порезы и синяки от тугих лиан, державшие мальчика какое-то время. Кровоподтеки до сих пор никто не обработал. Никто не позаботился о нем. — Нет, Гидеон… — ее всхлипы были столь же частыми, как и всхлипы мальчика. Она оттолкнула от себя Джеймса, словно он и не поддерживал ее, и подбежала к мальчику. Он тут же прижался к ней, содрогаясь от боли и холода. — Я... я... — Венди сжала его в своих объятиях, — Я не сумела защитить тебя. Прости, Гидеон, умоляю! Если бы ты знал, как мне жаль… — Он сказал, что я больше никогда не буду проводить с тобой время, — прошептал мальчик, пока Венди перед ним извинялась. Или пыталась извиниться. Услышав эти слова, её глаза сузились и метнулись в сторону Пэна. Он, совершенно не боясь того, что она может выдать, подошел ближе. — Я напоминаю, что если ты хоть что-то предпримешь сейчас, я сделаю жизнь этого ребенка невыносимой. Скажи, нужно ли усугублять его положение? Венди была готова наброситься на Питера. — В том твоя проблема, моя дорогая Венди. Ты совсем не думаешь о последствиях и не отдаешь отчет, что все, что с тобой происходит — результат твоих необдуманных решений. Но я спешу предупредить тебя, чтобы ты не ошиблась и в этот раз. — Он усмехнулся, слегка нагибаясь, чтобы быть на одном уровне с Дарлинг, и коснулся ладонью её лица. — Из милосердия к тебе я разрешаю попрощаться с ним. — Ты безумен. Тебе уже ничто не поможет, — от обиды её слова казались не такими жестокими, как она хотела бы, горечь жгла ее изнутри, проносясь ознобом по коже, — Но ты, — девушка перевела внимание на Джеймса, а он уже был готов провалиться на месте. Это меньшее, что он хотел, потому что в отличие от Пэна, его волновала обида Дарлинг. — Как ты мог?.. Я думала… мне казалось, я могу доверять тебе. Питер усмехнулся, намного отойдя назад, положил руку на плечо Порока и заявил: — На этом острове союзники есть только у меня, Венди. Что касается тебя… вряд ли тебе с самого начала стоило доверять кому-либо. Ты же должна понимать простые вещи — они все за меня, — он говорил это с полной серьезностью, сжимая кулаки. — Что бы ни чувствовали к тебе, как бы не относились, они предпочтут меня. Потому что у меня есть, что им предложить, а ты… Венди затаила дыхание. Он говорил вещи, о которых она раньше не думала, ведь что-то ей мешало встретиться с этим лицом к лицу. Истина, дошедшая до ее спутанных мыслей, словно ударила её по лицу сильнее, чем она могла себе представить. «Тебе нужны союзники» — У тебя ничего нет. Как жаль. «Но ведь это ты лишил меня всего. Это из-за тебя мне нечего им предложить» После удовлетворившего его молчания со стороны Венди, он кивнул растерянному Джеймсу, прося его выйти из хижины. — У тебя пару минут, чтобы с ним попрощаться. Гидеон снова заплакал. — Гидеон, послушай меня, — прошептала Венди, взявшись ладошками за его личико, — Верь тому, что я тебе скажу. У нас есть шанс отсюда уйти, но ты не должен подавать вид, что что-то знаешь. Не провоцируй Пэна, как бы сильно тебе этого не хотелось. Через время, я заберу тебя отсюда, и он больше никогда не причинит тебе вред. Я обещаю. Гидеон, прошу, не подведи меня. Венди отстранилась, чтобы посмотреть в его лицо и увидеть понял ли он ее. Гидеон пару секунд не мог успокоить свое дыхание, а затем приблизился к уху девушки и снова прошептал: — Не страшно, мамочка. Он скоро умрет. Человек из палатки так сказал.***
«Он знает Гидеона» Эти мысли я держала в своей голове, пытаясь самостоятельно объяснить услышанное пару минут назад. Тогда я была взволнована не только его из-за слов, но и из-за времени, которое выделили мне на прощание с Гидеоном. Как бы сильно я ни верила в свой план, мне все же хотелось по-настоящему попрощаться с ним, если вдруг что-то случится. Он вырос. Не представляю, что теперь чувствует Гидеон. Взрослеет телом, но сможет ли повзрослеть духом? Мне так жаль, что я не сумела это остановить. Я иду по тропе, ведущей в лагерь, по которой уже давно ушел Питер и Джеймс. Они оставили меня в хижине одну, забрав с собой Гидеона. Вспоминаю, с какой силой врезалась в дверь, когда побежала за ними, стоило им выйти за порог. Просидела долго рядом с ней, пока она не отворилась, и не выпустила меня на волю. Понимаю. Это словно другая реальность. Нуждаясь в выборе, я воображаю, словно возвращаюсь назад и делаю все иначе. Я могла поступить иначе. И тогда мои братья были бы живы. И жители Сторибрука. Все они. Если бы я только знала, кому задавать правильные вопросы. Я не знаю, куда отвели Гидеона, но уверена, что найду его, если захочу. Он ребенок, который не заслужил всего этого. Питер считает иначе. По его словам, проще было бы оставить малыша умирать в разрушенном Сторибруке. Но ведь я не это имела ввиду. Вся его жизнь могла сложиться иначе. Меня не заметили, когда я вошла в лагерь — это уже вошло в привычку, ведь все заняты другим. Мои глаза привыкли ко мраку, и тогда я попыталась найти Питера, но его не было ни рядом с Джеймсом, ни на своем месте в центре стола. Зато там уже было накрыто. Взгляд остановился на его бокале и тарелке с фруктами. Подойдя ближе, мне вдруг почудилось, словно они выглядят слишком нереалистично. Как хорошо нарисованная картинка. Неожиданно я отклонилась вперед, когда меня случайно толкнули в плечо. Я не успела обернуться назад, чтобы увидеть, кто это сделал, потому что в этот момент мне на глаза попался Элиот, выходящий из лагеря. Мне бы не удалось заметить его, если бы я продолжила глазеть на еду Пэна. — Элиот! — я побежала в его сторону, пока он еще не ушел. Он спешил скрыться как можно скорее, когда с частью сопровождающих забрал с острова то, что хотел. Что-то, о чем договаривались Киллиан и Пэн. Какую выгоду он получил от этого — неясно, но что-то мне подсказывает, что это все не просто так. Элиот. Он был гораздо старше Бэйлфаера на момент, когда мы встретились с ним, и все же так напоминает мне его. Словно сын Белоснежки, что имела волосы черные, как смоль, и до чего же они у него были густые и волнистые, хотелось коснуться их пальцами. Любопытный взгляд Элиота напоминал мне тот, что дарил мне Бэйлфаер, смотря исподлобья на меня перед нашим первым поцелуем. И все же это был не он, как бы я ни хотела наделить его качествами моего дорого друга. Элиот не ожидал увидеть меня так скоро после вынужденного расставания. Он передал корзины с фруктами пирату, что был покрупнее и уже нес дрова, а затем остановился рядом со мной. Мы отошли то лагеря. — Вот так встреча, — он улыбнулся, продолжая глазеть на меня с тех пор, как увидел. — Нам нужно поговорить, — я хотела понять, помнит ли он о своих недавних словах. Это важно, прежде, чем я начну намекать о побеге. — Что, прямо здесь? Конечно, Элиот был прав, нас могли подслушать те, кто не был занят сомнительным отдыхом. К примеру, патруль. Я еще не видела Феликса, поэтому не уверена, что он не появится здесь очень скоро. — Думаю… — Элиот оказался неожиданно близко, когда его сопровождающие окончательно скрылись в джунглях. Мне показалось, что он просто пытается меня обойти, но вместо это его рука легла мне на живот и подтолкнула к дереву позади меня. Вскинув взгляд, я встретилась с его, и просто застыла, ожидая того, что он скажет. — У меня не было сомнений, что с этой просьбой ты придешь при первой же возможности, — он улыбнулся прямо мне в лицо, и мне пришлось слегка отвернуться. — Уже хочешь сбежать, не успев даже расчехлить чемоданчик? — Я дошла до крайней точки. — Я тебе верю. И что же делать прямо... сейчас? — О чем ты говоришь? — Ты ведь не хочешь сбежать сию же секунду? Не кажется ли тебе, что это будет слишком подозрительно? — Какая разница? — мой голос стал грубее, — Ты сказал, что можешь мне помочь. — Я также сказал тебе, что могу стать твоим союзником, — его дыхание опалило мое щеку. — Об этом ты уже думала или?.. У тебя нет причин доверять мне? — Хочешь, чтобы доверилась? Отойди от меня хотя бы на шаг. Элиот усмехнулся. — Ты бы этого хотела? — Да, пожалуйста. — Несмотря на то, что я, может, напоминаю тебе кого-то? Меня вдруг на мгновение осенило, и я была готова сказать об этом. Но как раз в этот момент появился Ван, сметая рукой ветки на пути. — Отойди от нее, — он сказал это еще не дойдя до нас. Элиот быстро обернулся, а затем, вновь взглянув на меня, приблизился к уху и прошептал: — Я тебя услышал. Теперь ты должна подождать. Я скажу, что нужно будет делать. Встретимся на корабле. — Ты, однако, с просьбами на «Вы», — как Ван оказался так быстро между нами — неясно, нт когда он оттолкнул Элиота от меня, взял под руку и повел в сторону лагеря. Я обернулась и заметила, как парень с милым лицом помахал мне на прощание, а затем скрылся за деревом. Я не увижу этого, но он ударит его кулаком, сжав до крови на губах зубы. — Я не скажу Пэну. Я слышу эту фразу не впервые, и к счастью, даже помню, кто впервые сказал ее мне. В ответ я лишь кивнула. Думаю, Ван понимает, почему я не рассказала в ответ свой секрет. — Но я хочу сказать тебе, чтобы ты была осторожна. Я вновь посмотрела на него. Он не сводил с меня взгляда. — Все верно, — согласилась я, — ведь в случае чего, никто не сможет меня защитить. Ван отрицательно покачал головой и двинулся дальше, чуть впереди меня. Мне удалось разглядеть как развивается его багровый плащ, окутывает ноги, словно запекшаяся кровь. Смогу ли я узнать этого Порока также хорошо, как знаю Джеймса? Или в этом и причина моих потерь: чем ближе я знаю человека, тем больше вероятность, что лишусь его? Бэйлфаер. Руфио. Гидеон.Кто дальше?
***
Его взгляд словно прожигает мою спину. Он хотел увидеть мою реакцию. Но что я могу? Закричать? Ударить его? Сказать, что между нами все конечно? Нет. Пусть сам это поймет. — Давай потанцуем, Венди, — неожиданно сказал Ван, протягивая руку. Его слова так своевременны, — словно чары, и мне не хочется им противиться. Он предложил то, в чем я так нуждалась. Только он понимал, в чем. Мы закружились с ним почти сразу, Вану и не нужно было подстраиваться в такт музыке, чтобы начать. Я улыбаюсь, глядя в его спокойно лицо. Он оставался для меня таким же загадочным. Было забавно изучать его в танце, в чем он, без сомнений, был хорош. Однако вскоре в лице его я различила грусть. Он кивнул мне медленно, с таким пониманием, что отгонять печаль я больше не могла. В первую очередь посетила мысль, что мне предстоит сделать, чтобы защитить Гидеона. Я ужасно боюсь. А Ван сочувствует. Его глаза говорят нечто важное: именно он сможет помочь мне. Значит ли это, что теперь я могу не потерять ни только Гидеона, но и его? Вокруг нас все словно поплыло или ускорилось, а мы с ним замедлились, оставаясь в этом мгновении наедине, чтобы раскрыть друг другу карты. Уголки моих губ невольно опустись вниз, а брови сдвинулись к переносице. Я выпустила руку из его руки, обняла его за плечи и опустила на него голову. Ван продолжал кружить меня, опуская подбородок мне на макушку. Как странно. Музыка уже давно перестала играть. Я знала, он видел нас, наблюдал. Я хотела, чтобы так все и было. Потому что он выбрал боль.Мою.
***
Кусок в горло не лезет. Я словно отталкиваюсь от стола, перемещаясь в свое кресло. Остальные едят. После танцев они, должно быть, устали, теперь хотят восполнить силы. Не нужно их восполнять только ей. Она сидит за столом, но, как и я, ничего не ест. О чем-то размышляет. Мне даже не трудно догадаться, о чем. Я с сожалением отвожу взгляд, поднося к губам пальцы, закрывая приоткрытые губы. Мне кажется, я терплю последствия ошибки, которую совершил, решив сохранить Гидеону жизнь. Но был ли другой выход с прощением Венди? Как иначе она бы простила меня, несмотря на то, что произошло? Желание лишить её памяти вновь не дает мне покоя, пусть я и осознаю, что что-то может пойти не так. Но так было бы проще. Я возвращаю взгляд на Венди. По-прежнему не вижу ответа в ее глазах. У меня на секунду останавливается сердце, и я сжимаю кулак, опуская голову ниже. Теперь мне трудно представить смысл своих дальнейших действий. Зачем мне это всё? Джеймс, как и Феликс, не мешают мне думать. Я знаю что думает про меня Лост, ведь ему теперь известно, что случилось с Гидеоном. Он думает то же, что и Венди. Но Феликсу не удастся покинуть меня так просто, и ему это прекрасно известно. На пальцы упали капли дождя. Я поднял голову наверх, когда дождь усилился. Пропащие повскакивали из-за стола, чтобы спрятаться под занавесом палаток, и лишь один человек остался сидеть на месте. Её ладони лежат на коленях, а голова опущена вниз. Она уже успела промокнуть под дождем, и поэтому ей ничего не стоило начать плакать. Я вижу, как она расстегивает воротник платья, оттягивая его назад, чтобы продышать. Её глаза сильно зажмурились, и мне захотелось представить, что можно почувствовать в этот момент. Костер потух. Темно-серое небо продолжало лить. Её волосы промокли и висели, словно сосульки. По лицу стекали капли. Она сидела далеко от меня, нарочно, но знала, что я наблюдаю. «Кто-то из вас умрет. И это будешь либо ты, либо она». Почему я все еще сомневаюсь, кто это будет? В любом случае… если я покончу с собой, будет ли это значить, что она может быть свободна от проклятия? Замечаю, как к Венди подходит Ван, надевает на нее свой плащ. И оборачивается на меня. Он — единственный Порок, который может противиться моей воли, потому что прекрасно знает, что мне интересен в большей степени Джеймс. Он сильнее, остроумнее и лучше, чем Ван. Я это знаю. И что же он делает рядом с Венди? Я хмурю брови, отвечая ему ненавистным взглядом, а Ван просто качает головой. Он презирает меня? Теперь все стало чуточку яснее. Даже с Виктором. Это ученик моего отца. Что значит, мастер всякого перевоплощения. В нем затаилась некая обида, и он заранее раскрывает карты, чтобы я понял, на что он способен, когда я могу дать ему отпор. Но что произойдет, если я лишусь сил? Я паду, а они все вместе со мной. Мне казалось, его план хорош, в нем прячется какая-то загадка. Но потом до меня дошло. Эти убитые девушки и привлеченная туда Венди. Он даже и не пытался намекать мне. Виктор прямо говорил о том, что хочет сделать, и кто все это время за ним стоял. Стоит до сих пор. Его опасно держать на острове, и я бы хотел вышвырнуть его, как и тех шлюх. Мне больше это не нужно. Смысл был утерян. Когда я захотел вновь взглянуть на Венди, её, как и Вана, уже там не было.Они ушли, я остался. Дождь размыл еду на столе, и в один миг она просто исчезла. Исчезла также быстро, как и стол. Мои мысли последовали за ними. Я продолжал сидеть на одном месте, собирая на себе капли дождя.Я больше не знаю, чего хочу.
***
Ван оставил Венди одну в её домике, когда убедился, что она крепко уснула. Ложиться в сырой одежде — было плохой идеей. Поэтому, решив дать дружеское напутствие ей перед сном, он положил рядом с ней чистую сухую ночнушку. Перед тем, как закрыть глаза, ее вновь, уже который день подряд, посетила мысль об ответственности: от нее хотят слишком многого, но ничего не могут дать взамен. Дождь за окном не стихал, а лишь начинал сильнее барабанить по стеклам, призывая за собой страх, но то было бесполезно, ведь Венди быстро уснула. К ее лицу поднес руку Виктор, говоря, что хочет ей что-то показать. И было в показанном им сне что-то странное и страшное. Она видит, как Питер, будучи в собственной и чужой крови с головы до ног, падает на колени, а за ним на землю осыпается сердце его сына. Гидеон из другого времени оборачивается, и, улыбнувшись, кивает Венди, давая понять, что следующая — она. Её вновь переносит во времени, но уже на сотню лет назад. И вот она видит себя падающую на пол у открытого окна, что впустило в комнату вместе с дождем и листья, убежавшие из-за ветра. Над ней поднимается Тень, но быстро растворяется в потолке. Дым перенес ее сознание из родной комнаты в кукольный театр, где развеялся, прежде чем началось выступление. Из зала ей аплодируют все, кого она знает. Громче всех — Гидеон. Он одними губами шептал: «Давай, Венди. Венди, слышишь? Венди!» — Венди? Венди! Ты меня слышишь? Она с испугом открыла глаза и покосилась на Элиота, который все это время пытался разбудить ее. Сначала девушку не смутило его присутствие, но когда она поняла, что Элиот откуда-то знает, где она живет, почувствовала, как доверие становится все меньше. — Нужно идти! — велел он. Не успев опомниться, она уже бежала с ним под руку в сторону пляжа, схватив свободной подол ночнушки. Дождь бил по лицу, заставляя проснуться, на время забыть свои сны и мчаться за Элиотом вперед, не понимая, чего он хочет от нее. Пару раз она спросила об этом, но он молчал. Его густые черные кудри сильно намокли и прилипли ко лбу. Венди показалось, что они ему сильно мешают, и не ошиблась. Он споткнулся о камень и свалился на землю, вынуждая девушку упасть рядом. Они испачкались в грязи. Поднявшись на руки, Венди спросила, тяжело дыша: — Что происходит? — Тебе нельзя там оставаться, — с придыханием ответил он. Его большие глаза, которые отчасти закрывала тень от бровей, расширились, стоило ему подползти ближе. — Поверь мне, нельзя. — Что?.. — почему-то первое, что ей пришло в голову, это Гидеон, который остался в лагере. Он должен пойти с ними. — Тогда нам стоит вернуться! — Венди, это невозможно, — он помог ей подняться на ноги и схватил за плечи, — Больше туда не возвращаемся. — Но там же Гидеон! Дождь вновь усилился. Элиот точно знал больше, чем Венди, и, похоже, больше чем сам Пэн, и был этим очень взволнован. — Не волнуйся за Гидеона. — Что это значит? — С ним все решится быстро, — Элиот крепче сжал её плечи, Венди стала вырываться, — Идем же! — Ты обещал мне помочь! — Ты не поймешь, но я помогаю тебе, Венди. Поверь, я же обещал это сделать. — Я тоже обещала Гидеону. И не уйду, пока не сделаю этого. Элиот приблизился к её лицу. — Не глупи, идем за мной, пока Пропащие нас не нашли. — Ни за что! — Венди попыталась отойти назад, чувствуя, как пальцы Элиота впиваются в сырую ткань её ночнушки. Он не дал ей уйти, и скорее всего не даст. — Я хочу, чтобы ты доверяла мне, — тихо сказал Элиот. — Но я не… — Тебе придется, Венди. Умоляю, не задавая лишних вопросов и иди за мной, вот увидишь, с Гидеоном все будет хорошо. Ты скоро его увидишь. — Ты мне обещаешь? — она смотрела на него так, словно очень старалась поверить ему, но сердце так устало от обмана и лжи, что с трудом шло на это. — Я отдам жизнь, будь это не так. Теперь в её руках и жизнь Элиота.Только не это.