Когда Роза и Огонь Едины

Снейп выглядел так, будто только что получил бладжером по голове, ошеломлённый, шокированный, не понимающий, что происходит. Змеи исчезли. На их месте было... Гарри не знал, что это. Серебристо-жемчужное, переливающееся сияние окутало горло Снейпа, завихряясь и мерцая. Этот узорчатый свет пульсировал. Через несколько секунд, которые Гарри стоял и смотрел на происходящее, он перестал кружиться, и сияние бледно коричневого цвета исчезло на коже Снейпа. Оно побледнело, но не исчезло полностью, всё ещё мерцая и отражая свет, когда Снейп двигался и дышал. — Ох, — сказал Гарри. — Я думаю, что я сделал это, — он выпрямился и взлохматил волосы, разинув рот. — На самом деле, я не знаю, что я только что сделал. Снейп слабо захрипел. Возможно, это был смех. — Мерлин. Почему я не удивлён. — Это довольно красиво, — сказал ему Гарри, а затем затаил дыхание, когда пальцы Снейпа поднялись, чтобы изучить это новое дополнение к его телу. — Ну, эм, как ты себя чувствуешь? — На ощупь, — мечтательно сказал Снейп, — как шёлк. На самом деле довольно приятно. Как я себя чувствую? — на его лице отразились все внутренние мысли и переживания, и тогда Гарри понял, что они оба стояли совершенно нагими друг перед другом. Гарри подпрыгнул, когда Снейп сфокусировался на нём с болезненной резкостью. — Я всё ещё к чему-то привязан. Гарри нахмурился. Этого не может быть. — Этого и следовало ожидать, — сказал Снейп, но отвернулся. — Если бы мы поменялись местами, сомневаюсь, что я бы справился лучше. — Это я, — выпалил Гарри, осознав. — Дерьмо. Снейп. Ты связан со мной. Снейп встал, готовый взорваться. Гарри искал нити магии внутри себя. — Мне жаль, — вспомнив, он протянул руку. Снейп уставился на переливчатую ленту, слабо сияющую на запястье Гарри. — Я знаю, тебе это отвратно, но послушай. Это не имеет значения. Ты свободен. Ты должен уже знать, что я не собираюсь тебя убивать. И я, — Гарри сделал паузу, убедившись полностью в своих мыслях, он сказал. — Я не буду мешать тебе уйти. Снейп обхватил себя руками, словно почувствовал холодок. — Правда, Поттер? Так уверен в себе? — Эм, — сказал Гарри. Он был прав. — Почему бы нам не выйти наружу и не проверить? — Мы могли бы сделать это. Но возможно, ты захочешь сначала одеться. — А, да, — пока Гарри карабкался, Снейп поднял палочку и начал призывать свою одежду и обувь, а также все личные вещи, которые остались. Все они были маггловскими, его одежда сгорела дотла. Он превратил выжженное покрывало в зимнее пальто, затем сжал компакт-диски и засунул их в карманы. Остальная одежда ушла в кожаную сумку, которую он перекинул через плечо. Одеваясь, Гарри смотрел, как Снейп собирает свои скудные пожитки, и его сердце забилось быстрее. Снейп поверил ему на слово. Он собирался уйти. Не завтра, не когда-нибудь в будущем, когда Гарри привыкнет к этой мысли, а сейчас. Мерлин, это происходило слишком быстро. Снейп подошёл к туалету в углу, взглянув на закопченные разбитые стекла и пятна от зелий, выжженные на плитке. Кратко, он очистил их, затем вошёл внутрь и закрыл дверь. Полностью одетый и готовый разойтись по швам, Гарри огляделся. Всё больше и больше зелёных лиан прокладывали себе путь по стенам, петляя, крадясь и переплетаясь, отращивая маленькие, робкие листочки. Лозы действительно колыхались, как змеиная кожа, изумрудные и гибкие. Тревога дёрнулась внутри Гарри, и вдруг он понял. Он не паниковал, но держался очень тихо. Боже, прости его, Снейп был прав. Ему нужно было идти. Теперь, по сути. Им нужно было торопиться. Потому что собственничество Гарри не было изгнано с помощью его призраков. Оно ждало своего часа, карабкаясь по его внутренностям, такое же упругое и неудержимое, как обереги, терпеливо переплетающие свои сети. Он не лгал Снейпу о своей недолговечной щедрости. Чем дольше Снейп медлит, тем сложнее Гарри будет отступить и отпустить его. Мысль о том, что он больше никогда его не увидит, вызвала сотню новых приступов эгоизма. Он поднял руку, поднеся к глазам узкую радужную полоску. Всё, что ему нужно было сказать, это: «Пойдём со мной», и у Снейпа не было бы другого выбора, кроме как последовать за ним на площадь Гриммо. Он сомневался, что даже Волдеморт придумал бы что-то получше. Гарри, может, и не был святым, но он и не был монстром. Тем не менее, от соблазна хотя бы спросить у него пересохло во рту. Он сжимал пустую фоторамку, когда дверь со щелчком открылась, и появился Снейп. Сердце Гарри всё ещё болело за ребёнка, который превратился в пепел. И хотя ему не нравилась Эйлин, это не меняло того факта, что она была мамой Снейпа. Он коснулся одного из клочков рамки, которые всё так же цеплялись за металл. Она окончательно распалась. Прикрывая горло рукой, Снейп подошёл к нему. — Я впечатлён, Поттер, — сказал он довольно раздражённо. — Очень хорошо, что ты не заинтересован в том, чтобы стать следующим Тёмным Лордом. Тебе было бы невероятно трудно сопротивляться. Твоя жестокость сокрылась бы в красоте, твоя тьма — в свете. Люди будут любить тебя, и, как следствие, мир никогда не избавится от тебя. Гарри не знал, что на это сказать. — Полагаю, тебе это не очень нравится, а? Снейп посмотрел на него. — Почему я трачу на тебя слова? Я этого не говорил, — он раздражённо зажестикулировал. — Спустимся? Гарри молча последовал за Снейпом. Они были на полпути вниз по лестнице, прежде чем он заметил. — Ой! — Что? — в голосе Снейпа мелькнула нотка веселья. — Лестница! — Да, Поттер, это лестница. Что с того? — Здесь нет заклинания! Мне не кажется, что я вот-вот упаду... В ничто. — Заклинание сгорело, Поттер, — сказал Снейп. — Как и вся остальная магия. Теперь это обычная лестница. — Значит, спуститься не значит подняться? Снейп фыркнул и полуобернулся, чтобы посмотреть на него, держась одной рукой за перила. — Такого никогда и не было. Ты всегда карабкался вверх. Ты просто верил, что спускаешься вниз. Это одна из причин, по которой это так дезориентировало. Заклинание использовало твоё эмпирическое замешательство против тебя. — Ого, — Гарри положил руку ему на плечо. Он не планировал, он даже и не думал об этом, разве что в том смысле, что всё его существо было пропитано мыслью: «Позволь мне пойти с тобой». Снейп вздохнул и полностью повернулся к нему лицом. — Может, проясним всё сейчас? Потому что, когда я окажусь снаружи, я не собираюсь спорить до тех пор, пока не появятся авроры. — Послушай, я не буду мешать тебе. Я обещаю. И я могу помочь замести твои следы, чтобы никто никогда не нашёл нас... — быстро заговорил он. — Да, потому что побег с самой известной знаменитостью в волшебном мире — неоценимая помощь в исчезновении с лица земли. — И я вождь света и всё такое, что может быть очень полезно, потому что ты... — Сбежавший Пожиратель Смерти, — услужливо подсказал Снейп. — Которого проклянут, как только он появится среди более-менее осознанных людей. Да, блестящая идея сыграть приманку для опасного беглеца и в конечном итоге принять на себя удар за него. Продолжай говорить, Поттер. Каждое твоё слово подтверждает моё первоначальное решение. Гарри начинал раздражаться. — Но что ты будешь делать? Как ты будешь жить? У тебя есть только сумка с одеждой и незарегистрированная палочка! — Говоря о ней, — Снейп вытащил палочку из кармана пальто. — Я так и не поблагодарил тебя за это. — Я всегда хотел отдать её тебе, — проворчал Гарри. — Ты как бы испортил сюрприз тем, что... Гм... — Принимать прозрачность твоих намерений за чистую монету? — даже в темноте можно было разглядеть ухмылку Снейпа. — Мне нужна была палочка тогда, когда она была мне нужна, Поттер, а не тогда, когда тебе было угодно подкупить меня ею. Гарри покраснел. Он не ожидал, что Снейп догадается об этом. — Что касается средств — Альбус отложил для меня немного денег в хранилище за пределами Британии. Если я не соберу их в течение семи лет, они вернутся в Хогвартс в качестве стипендий для студентов. Боюсь, на этот раз Хогвартс проиграет. Сдаваясь, Гарри наклонился вперёд и уткнулся лицом в шею Снейпа. Вокруг них зашуршали обереги. На лестнице пахло дымом, и хотя заклинание падения было поглощено более сильной магией, острое воспоминание о нежелании падать, вызванное заклинанием ощущения, что внизу нет ничего, что могло бы его поймать, прокатились по его нервам. Снейп не оттолкнул Гарри. Но он также не обнял его. — То, что ты только что сказал, — сказал Гарри, моргая сквозь линзы своих очков. — Ничего из этого не имело бы значения, если бы ты хотел, чтобы я пошёл с тобой, — он действительно надеялся, что Снейп что-нибудь скажет на это, но этот придурок держался особняком. Может быть, он просто терпел присутствие Гарри. Может быть, это был избыток призраков и чувства вины в его организме, и в этом случае Гарри следует сжалиться над ним и прекратить всякие прикосновения. Он выпрямился. Он мог видеть в темноте ошейник Снейпа, слабое радужное ожерелье. — Чёрт, я буду скучать по тебе. Ты бы смеялся, если бы знал, как сильно. — Поттер, ты ведёшь себя как идиот, — ответил Снейп, эхом отдаваясь в тёмной лестничной клетке. Даже в его голосе не было ни капельки утешения. — Разве ты не понимаешь? Мне нужно похоронить больше призраков, чем ты можешь себе представить. Я смирился с фактом, что в конечном итоге мне придётся жить с большим количеством их, возможно, всегда. Но ты, — сказал он и схватил Гарри за плечи, скользнув руками к чужому лицу. Его большие пальцы упирались в середину губ Гарри и разглаживали верхнюю губу, снова и снова. — Ты как ходячее проявление вины. Моя вина, напоминание о событиях, которые я предпочёл бы оставить позади. — Хорошо, — сказал Гарри. — Это удар ниже пояса. Снейп поцеловал его. Теперь это был удар под дых, но Гарри был готов терпеть их сколько угодно. — Ты преследуешь меня, Поттер, — сказал Снейп, обжигая дыхание. — В этом и вся суть. Ты приходишь ко мне, преследуя призраков. Я бы предпочёл не брать с собой прошлое, но у меня нет выбора. Кроме тебя, — Снейп сделал паузу, затем провёл пальцами по лбу Гарри, очерчивая шрам в виде крестража. Оба молчали, вспоминая каждый своё. — Оставайся здесь и живи жизнью, которую заслуживаешь, свободной от чужих грехов. Особенно моих. — У меня здесь нет жизни, — сказал Гарри. — Тогда создай её. — Я думал, — сердито сказал Гарри, — именно этим мы и занимались. Это на мгновение заставило Снейпа замолчать. Обереги издавали скользящие звуки вокруг. — Подумай ещё раз, — медленно сказал Снейп. Гарри задавался вопросом, как можно так сильно чувствовать кого-то, до такой степени, что он был постоянной, грызущей, голодной болью, которую ты носил с собой повсюду, и всё же бывали моменты, когда ты с радостью душил его ошейником, предусмотренной для этой цели. Снейп хмыкнул. — Смешно спорить об этом, — он повернулся и закончил спускаться по лестнице, его шаги были тихими, быстрыми, шагами мальчика, который научился красться по дому так, чтобы его не услышали. На мгновение Гарри застыл, чувствуя, что они недостаточно спорили. Затем он с грохотом спустился по ступенькам вслед за Снейпом, производя как можно больше шума. Снейп уже ощупывал затенённую нишу в поисках защёлки. Найдя её, он надавил, прислонившись всем весом к навесной стене и отодвинув стеллаж достаточно далеко, чтобы они могли вылезти наружу. На полпути коридора Снейп остановился, заблокировав вход и оставив Гарри позади себя. Прежде чем Гарри успел спросить, не случилось ли что, Снейп схватил Гарри за руку и, проскользнув мимо деревянных полок, вывел его наружу. — Поттер, смотри, — его голос был почти смехом, слегка прервавшись на имени Гарри. Гостиная была полна роз. Далеко впереди верхней палаты лозы здесь разрослись пышными, густыми, восстановив свою былую славу. Они покрывали стены и потолок, висели на окне, освещая комнату. Они заполнили теперь уже пустые книжные полки, сбив пепел сгоревших книг на пол. Их цвета были одновременно нежными и интенсивными: тёмно-золотой, бледно-оранжевый с шелковистыми красными крапинками. Они полыхали от стены к стене, но не горели. — Вот, ты видишь? — сказал Снейп. — Из крови одного несчастного ребёнка может вырасти что-то прекрасное, — он выглядел очень довольным, его чёрные глаза блестели, когда он повернулся к Гарри. — Именно это я и пытался сказать, Поттер, — сказал он. — Я вернул тебе твою невиновность. Теперь у тебя есть шанс побороться. Ты способен построить жизнь, которая не будет просто одним долгим покаянием за то, что ты спас мир. Эти слова были очень холодным утешением, и Гарри отвернулся. Снейп схватил его за челюсть и заставил Гарри взглянуть на него. — Ты единственная прекрасная вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни, — резко сказал он, — и ты хочешь обесценить её, следуя за мной. Нет, Поттер, — он отпустил челюсть Гарри и стал ждать, словно ожидая какого-то аргумента или возражения. Тот факт, что Гарри не произнёс ни слова, явно подразумевал его согласие, потому что Снейп кивнул. — Я жестокий. Я всегда был таким. Я полон призраков, и это никогда не изменится. Всё чистое, что приближается ко мне, не останется таким надолго. Всё ещё держа Гарри за руку, Снейп направился к входной двери. Лепестки падали на него, пока они шли под оберегами. Не толстыми горстями, а один здесь, один там, маленькие прикосновения, огненно-яркий поцелуй, скользящий по его чёрным волосам, прежде чем каждый лепесток сорвётся и упадёт на пол. Розы не пытались завладеть им, ни шипы не впились в его пальто, ни капельки крови не выступили на его коже. Гарри тоже их чувствовал. Нет, на самом деле, они были слишком невесомы для этого. Это был скорее их запах, когда они мимоходом касались его щёк, слабая отдалённая сладость, намёк на росу холодным утром. Усыпанные розами лозы закачались, расступаясь перед входной дверью, и грудь Снейпа расширилась, когда он глубоко вздохнул. Гарри хотел, чтобы Снейп продолжал говорить, момент, когда он выскользнет из рук Поттера, неуклонно приближался, словно они шли к зеркалу, наблюдая за собой в нём, и в тот момент, когда Снейп достигнет своего отражения, он исчезнет. Гарри не знал, что делать. — Не хочешь проститься? Со всем, — махнул он рукой, — этим. — Я давно попрощался с этим домом, — ответил Снейп, открывая дверь. Он шагнул сквозь неё, в мир. Очень сильно сосредоточившись, Гарри последовал за ним. Он хотел, чтобы Снейп был свободен. Однако он боялся, что ошейник уловит коварные подводные течения эмоционального принуждения, поэтому молчал и был озабочен, следуя за Снейпом на улицу. Был закат. Облака горели в западном свете. Большая часть улицы лежала в тени, за исключением нескольких окон на верхнем этаже, в которых отражался огонь. Был час обеда, и несколько соседних семей зашли в свои дома. На перекрёстке проехала машина, с рычанием ускоряясь. Снейп сошёл с бордюра и вышел на середину асфальта. Его голова была запрокинута, как будто он осмелился остановить ошейник. Пока он шёл, его пальцы соскользнули с пальцев Гарри, и всё, что второй мог сделать, это схватить их обратно. Однако он этого не сделал; он сдержал своё слово. Снейп был совершенно равнодушен к окружающей его улице, вместо этого он посмотрел на небо. Прошли секунды, и выражение триумфа овладело его лицом. Под тяжёлым чёрным плащом на нём всё ещё была обгоревшая футболка, из-за которой виднелись едва заметные отметины на шее. Они словно подхватывали закатывающиеся лучи солнца, переливались и поблёскивали. Гарри засунул руки в карманы. Он не тронет их. Теперь всё было кончено. Он будет вести себя прилично. Снейп посмотрел мимо него, его чёрные глаза были ликующими, живыми. — Поттер, — сказал он. — Ради бога, повернись. Мышцы Гарри напряглись. В тот момент, когда он повернётся спиной, Снейп аппарирует. Он всё равно повернулся, свинцовый и холодный, потому что Снейп хотел этого, а затем с удивлением почувствовал, что вместо этого он шагнул ближе, крылья его пальто коснулись руки Гарри. Дом. Господи, дом. Озарённый светом солнца, он пылал, раскалялся. Розы заполонили все окна, рассыпались по кирпичам, обвились вокруг дымохода и наружных труб. Гарри удивлённо уставился на него, открыв рот. Горький дом детства Снейпа был практически неузнаваем, он радостно сиял, отполированный, блестящий красным золотом так ярко, что мог соперничать с солнцем. В нём было великолепие, которое едва ли казалось возможным. Он светился. Руки Снейпа обвились вокруг Гарри сзади, напрягшись. Неожиданность этого заставила Поттера развязать язык, и весь его драгоценный контроль улетучился. — Ты знаешь, есть разные виды невинности. Я слишком взрослый, чтобы быть ребёнком. Мне нравится быть нечистым, — в спешке сказал Гарри. Он чувствовал, как сердце Снейпа бьётся в его венах. Он стоял, прижавшись к нему, как будто они всё ещё пользовались одной палочкой, губы Снейпа прижались к его уху, горячие и бархатистые, как лепестки роз, но при этом острые, не пытаясь скрыть зубы за поцелуем. — Есть некоторые вещи во мне, которые ты не можешь изменить, — сказал Гарри. — Потому что ты тоже повлиял на их создание. Я даже не знаю, кем бы я был без них, — он поколебался, потом признал очевидное. — Без тебя. Язык Снейпа полоснул его ухо, долгим, влажным лизанием, которое обожгло Гарри. — Тогда найди меня, — раздался шёпот, и улица стала холодной и пустой за спиной Гарри, где в угасающем свете к нему прижималось худое тело в чёрном пальто. Тьма долго опускалась. Гарри стоял один и смотрел, как горит дом.

--------------------------------

Той ночью в постели, площадь Гриммо была пуста, кровавые розы Снейпа ещё пылали в его глазах. Вздохнув, Гарри плюхнулся на бок и обнял подушку. Вокруг его запястья в полумраке мерцала радужная нить. Гарри поцеловал её. На губах он почувствовал, как затрепетал пульс. Его сердце. А вдалеке, бьющий на конце поводка, чужое. Найди меня. Улыбаясь, едва касаясь губами руны, Гарри закрыл глаза и мечтал о розах.