Anima: via ultima

                                               

ᏗᏁᎥᎷᏗ: ᏉᎥᏗ ᏬᏝ𐐆ᎥᎷᏗ

                    

Последние земные воплощения

избирают свой путь

сами.

      Он облачён в белый хитон, подвязанный уроборосом. На плечах его лежит красная накидь, а над головой возлежит бесконечность. На столе перед ним — четыре масти, словно четыре стихии, которые отныне ему подвластны, ибо всеми ими он овладел. Сзади него воздух, окрашенный в золотой. Он сочетает в себе талант и мастерство, душевный опыт и инициативу. Левая его рука указует на землю, правая, держа магический жезл, показывает на небеса.       Он великий связующий между двумя мирами, то единство, которое стоит на пути к познанию божественного и земного. Он символ единства и любознательности, познания и активности. Его овивают лозы лилий и роз, ибо он не видоизменяет природный порядок, а поддерживает его. Он — первый Высший аркан. Аркан лидеров и мудрецов, познавших истины. Тех, кто всё время ищет уникальное и новое. Первый аркан — Маг.        — Что это такое? — парень положил в рот горячую, пахнущую какой-то удивительно сильно оседающей на языке сладкой корочкой пряностью пахлаву и начал пережёвывать. И действительно — каждый кусочек этой сладости будто переносил парня в древний Восток — к золотым пескам пустынь, алым закатам и белоснежным куполам зданий, внутри которых разливалась музыка и витал аромат сандала. — Это называется «Пахлава». И если в традиционном рецепте турецкой пахлавы есть мёд, то в моём нет. — Почему? Не любишь мёд?       Парень рассмеялся. «Если бы», — подумал он, да вот только причина была серьёзная. Довольно серьёзная, как посчитают многие. Но для кого-то игра со здоровьем это лишь шутки. — У меня на мёд аллергия. — Отломил тот небольшой кусочек нежнейшего пломбирного торта и отправил в рот. Прожевав его несколько секунд, он задумался над ответом, повернув голову к окну, — небо чистое, ни одного облака. Солнечный диск медленно плыл по летнему небосводу. — Как и у всей моей семьи по омежьей линии. Из поколения в поколение у нас передаётся легенда, что моя прапрапра и много пра… бабушка, которая была пленницей какого-то короля, заключила с ним спор: если она выиграет, то тот её должен отпустить. Если же проиграет, то он может делать с ней, что пожелает. — И что было дальше? — А дальше король поставил перед ней огромную чашу с мёдом со словами: «Съешь всё до заката — отпущу на волю». — Она всё съела? Да ты шутишь. — Не веря, парень откинулся на спинку стула и проглотил кусочек пахлавы, вытирая руки салфеткой. — Она съела всё и преуспела за два часа. К закату она собрала все свои немногочисленые вещи и освободилась от оков рабства. — Это получается, что после того, как твоя прабабушка объелась мёда, у неё появилась аллергия? — не веря, но всё же для поддержания разговора спросил альфа. — Всё верно, и эта аллергия передалась даже мне. — Тэхён после того, как за несколько секунд управился с куском торта, пододвинул к себе чашку крепкого чёрного чая с заранее размешанными тремя ложками сахара. Далее он освободил мягкую шоколадную конфетку от яркой обёртки и закинул ту в рот, запивая чаем. — Ну и что ты на меня так смотришь? — Ты такой худенький, и так много ешь сладкого. Как так выходит? Что за магия такая? Только не говори, что Шайтан вселился. — Хасан, — Тэхён перебил парня, ставя фарфоровую чашку чая на такое же блюдце. — У каждого человека разное строение тела и усвоение веществ. У меня из-за этого даже были проблемы со здоровьем, и дело вовсе не в Шайтане.       Про Шайтана Хасан сказал не просто так. При первой встрече с омегой тот споткнулся и каким-то чудом не упал, удержавшись на весу и пугая этим Тэхёна. В тот момент от испуга младший аж прокричал на всю округу: «Шайтан!».       А что касается веса, то его прекрасное худенькое тело — самая настоящая больная тема. Здесь, в Турции, таких худышек не сильно любят — их называют чýмными, оттого с детства у омеги в школе была такая кличка. Он всеми силами боролся с собственным страшным состоянием — в четырнадцать лет, с ростом в 166 сантиметров и весом в 40 килограмм, он принял решение набрать вес, но это не увенчалось успехом — впихивая в себя двойную порцию еды, он не учёл свой жутко слабый иммунитет — и по итогу заработал аллергию на орехи, шпинат, морковь и на цитрусовые. — Ладно-ладно, я тебя понял. — Помахав руками, Хасан лишь выдохнул и так же взял в руки чашку чая и начал пробовать тот на вкус.       И от его взгляда не ушло поведение омеги: он жевал сладкие конфеты и глубоко погрузился в собственные мысли, будто совсем не замечая присутствия другого человека. Окно столовой был открыто — недавно на шумной дороге Алании прошёл дождь, поднявший всю пыль и дающий запах сырости, которую так любил Тэхён. Его чёрные вихры поднимались от ветра, наводя беспорядок на голове. А в глазах искрой загорелось удивление, которое он моментально озвучил: — Ты же турок, верно? Ты что, никогда не пробовал пахлаву? Серьёзно? — Брови вскинуты вверх, а стул скрипнул от неожиданно вставшего парня. Он подошёл к окну и открыл его настежь: с улицы доносится шум машин и Средиземного моря, воды которого имеют насыщенный синий оттенок днём. — А напомни-ка, ты же кореец, верно? Отчего ты так шикарно готовишь турецкие сладости? — И правда. Обычно корейцы очень любят всё, что связано с острым — а тут сладкое. — А как наши родители свадебку-то сыграли, расскажешь? — Хасан промолчал.       Родители Тэхёна и Хасана поженились чуть меньше недели назад. А до этого встречались всего два месяца — их дети друг друга не знали абсолютно. Поэтому они сейчас сидят за одним общим столом и знакомятся друг с другом, потому что до этого каждый налаживал отношения с новым родителем. — Ты удивишься, но я знаю корейский. — Тэхён глазами пробежал по ухмыльнувшемуся альфе и мысленно завязал ему хвост на голове — из-за за ветра его длинные каштановые волосы путались и лезли в чашку чая. — 너 진심이야? — 당신이 원한다면 우리는 한국어로 말할 수 있습니다. — Хорошо, верю. — Неловкая тишина продолжалась лишь несколько секунд — Тэхён глянул на полку в стене и увидел красивую бордовую рамку, внутри которой радостный Хасан выпускался из университета. — А ты кто по профессии? — Увидел фото, да? Я просил отца убрать её подальше. — Неловко усмехнулся парень, встав из-за стола и взяв в руки это фото. — По образованию я дипломат, учился на факультете Международных Отношений в Стамбульском Университете Айдын. — Ничего себе. — Тэхён пробежался по парню взглядом: он был среднего роста и смуглым, однако его стиль очень нравился омеге. Чёрная футболка с большим вырезом и такие же широкие джинсы — а из аксессуаров на его шее висел портрет какой-то девушки. — У тебя на шее висит девушка, — Хасан опустил глаза на шею. — Она твоя возлюбленная? — В каком-то плане. — Завёл альфа руки за шею и отстегнул цепочку, взяв в руку изображение. Он подошёл к омеге и опустил её на стол, показывая младшему. — Это Акали из Лиги Легенд. Игра такая, а я за неё играю. Чем ты в свободное время занимаешься?       Вопрос для Тэхёна, как оказалось, сложный. Он хорошо готовит, но только когда у него есть настроение. Спортом не занимается и сотни книг в год не читает. Однако он был на пороге выпуска: через полгода омега будет сдавать вступительный экзамен в одном из университетов страны. Поэтому сейчас его главное занятие — изучение турецкого языка и повторение необходимого материала. — Я в этом году поступаю же — вот, готовлюсь. Времени сильно много у меня нет, если ты об этом. — Тэхён развернул фантик и вытянул сладенькую ириску, начиная разжёвывать ту зубами. — Я просто поинтересовался, чем ты по жизни занимаешься. — Видно, что альфа действует из исключительно хороших намерений. Их с Тэхёном родители — взрослые люди и вправе сами решать, на ком им жениться. Потому детям можно только постараться подружиться, во избежание лишних сор. — И у меня девушка есть. — Я за тебя рад. — Омега словил на себе непонимающий взгляд и поспешил объясниться: — Это правда хорошо, когда есть любимый человек. Не будет одиноко. — Иногда в отношениях бывает даже более одиноко, чем без них, — и вновь молчание.       Прекрасные летние дни улетают за мгновение — Тэхён с его новоиспечённым братом только-только пили чай и вкушали сладости, а за окном уже стало темнеть. Хасан уехал в свою квартиру, а омега решил рассмотреть свой новый дом.       Белого цвета коттедж, имеющий два этажа. Родительская комната, его и брата — каждая сделана в стиле Милитари. Однако под ковром между гостиной и столовой есть деревянный люк, ведущий в подвал — туда Тэхён попасть не мог, оттого в нём потихоньку просыпался интерес именно к этой комнате. — Мам, а где ключ от люка? — Тэхён указал на пол, откуда отодвинул ковёр. Матушка посмотрела и лишь пожала плечами, протирая бокалы. Младший омега побежал по лестнице и наткнулся на своего отчима, который поймал падающего Тэхёна. — Дядя Хюсейн, а вы можете мне помочь кое с чем? — И с чем я могу помочь тебе? — Омега только сейчас обратил внимание на то, чем занимается Альфа. Похоже, он работает: разбирает какие-то документы с печатями и сортирует их. — Я дом осматриваю. — Тэхёну стало немного неловко оттого, что что он отвлекает человека. — И вроде как я всё увидел, однако… — Однако? — повторил старший. — Однако я не могу пройти в подвал дома, ибо он заперт на ключ. Не могли бы вы… — Не могу, — Хюсейн перебил омегу, — потому что не знаю, куда делся ключ. Я дом купил, но в этот подвал так и не попал. Если получится открыть — скажешь. Вместе посмотрим, что там такое. — Мужчина сел на рабочее кресло, начиная в открытом ноутбуке что-то искать. Он не особо обращал внимание на омегу, однако этот подвал и правда был загадкой и для него. — Хорошо… — Омега вышел из кабинета отчима и в раздумьях спустился по лестнице. Перед глазами вновь встал люк — он отличался от остальной комнаты. На дереве был выгравирован какой-то рисунок, напоминающий сферу, а по периметру было четыре символа. Но в самой была пустота. Не было ручки или замка, в который можно было бы вставить ключ. — Это очень странно — подумал омега и ногой подтолкнул ковёр, накрывая люк.

***

      Следующие несколько дней Тэхён вновь привыкал к Турции: ходил по улицам и наблюдал за местными жителями, заскочил на рынок, где купил вкуснейшего рахат-лукума и фруктов. Вечером ему захотелось приготовить ореховый пирог и вновь пригласить своего сводного братца, чтобы пообщаться. Родители уехали в Анталийский аэропорт за каким-то вещами, поэтому дом был полностью на омеге. — Яйца, мука, орехи дома есть, — перебирая каждый пункт списка, Тэхён проверял свои покупки, — может сыр купить? Хачапури завтра сделать. — Несколько мгновений раздумий и у омеги а голове пронеслась одна мысль: — А форма для запекания у них дома есть?       Он уверен, что нет. Потому что когда он делал пахлаву, то запомнил, что у них в хозяйстве есть всего две сковородки, кастрюля на пять литров и огромная форма для запекания, в которой он и делал пахлаву.       Тэхёна охватила паника. Он уже ушёл с рынка, потому что начало темнеть — в Турции лучше по ночам одному не ходить. Но делать было нечего — омега вернулся на рынок и начал ходить вдоль прилавков в поисках кухонной посуды.       Всё, что угодно там есть: начиная от фруктов, заканчивая морепродуктами. Однако, Тэхён так и не заметил того, что ему нужно. Он остановился почти в самом конце рынка, обежал его почти за пять минут — отдышался и уже хотел развернуться, чтобы идти домой, как его кто-то схватил за руку. — Юноша, что вы ищете? — то была старая бабушка с еле зрячими глазами, в которых отражается темнота ночи. Она вся была покрыта чадрой, а на вид ей было около шестидесяти лет. — Я… ищу форму для запекания пирога, — Тэхён выдохнул. Он ненароком испугался, однако ему просто хотели предложить товар. — Пойдём, у меня есть несколько. — Старушка подошла к своему прилавку: на вид он был разваленный и очень старый, а товаров лежало всего несколько штук. Омега опять начал нервничать — вдруг его хотят ограбить? Пока бабушка наклонилась, чтобы что-то достать, он уже хотел развернуться и уйти, но не успел. — Сынок, такая подойдёт? — Обычная круглая форма для запекания. Но даже ей Тэхён был, несомненно, рад. — Подойдёт, бабуля. Сколько она стоит? — Пять долларов, — Тэхён впал в ступор. — Как пять долларов? Она же гораздо больше стоит. — Омега потрогал форму: хороший металл, покрытие похоже на антипригарное. — Я больше за неё не возьму, милок. Она уже давно у меня лежит. —Тэхён прекрасно понимает по внешнему виду бабушки и её ларька, что та бедствует. У младшего сердце сжалось — ему жаль таких людей. Они не заслужили этой участи.       Бедность — не порок. Но мало кто в этом мире захочет ощутить эту участь, как и помочь нищим.       Но есть и исключения. — Так, возьмите сорок долларов. — Бабуля уже хотела начать протестовать, но младший взял её иссохшие руки в свои и положила них шершавые купюры, прижимая их к женщине. — Я не приму обратно. До свидания, бабушка. — Тэхён взял в руки коробку с формой и побежал к выхожу с рынка, потому что уже давным-давно стемнело.       И лишь тогда, когда его ноги пересекли границу рыночной площади, в голове омеги промелькнул рисунок, что был вышит на накидке старушки: точно такой же символ выжжен на люке подвала.       Меч.       Ночь совсем скоро; звёзды замерцали, пробивая свой свет через пелену тёмных облаков. Луна появилась за горными возвышенностями, оставляя белые блики на морских волнах. Словно в едином танце они слились — вода буйно покрывала берега, пока ночное светило дарило спокойствие всем, кто искал утешение у моря.       Тэхён вернулся домой и даже успел замесить тесто для пирога. А пока он искал свою кулинарную книгу среди коробок с вещами и, не находя того, что ему нужно, начинал злиться. — Зачем я всё это взял? — В коробках лежало всё подряд — начиная от прочитанных им книг, заканчивая деревянной ложкой с гравировкой «Сыночек», привезённой когда-то омеге его мамой. Почему всё было свалено в одну коробку? — Да где же она? Не то. — Откинул в сторону «Исследование о природе и причинах богатства народов» А. Смита. — Тоже не то. — В сторону полетела «К вечному миру» Э. Канта. — Я не понимаю, что здесь делает будильник? — Тэхён начинает потихоньку вскипать.       Омега ухватился за низ коробки и перевернул её, из-за чего всё содержимое с громким звуком высыпалось на пол. А в руки наконец попала его любимая кулинарная книга, набитая рецептами настолько, что они написаны даже на обложке. А пока тот, сидя на полу, искал рецепт ореховой начинки для пирога, не заметил, как гора вещей развалилась и из неё вывалился мешочек с мелким монетами — всякими разными, которые с собой привозил Тэхён из разных стран мира. Но вот, мешок открылся и из него выкатились монеты, несколько из них встали на ребро и укатились под мебель. — Ах, раздражает. — Омегу вымораживало абсолютно всё: начиная от неминуемого бардака в доме из-за коробок, заканчивая монетами, которые он не может достать из-под дивана. — Ну давай же, где ты. — Пыли под диваном хоть отбавляй, отчего Тэхёну противно стало её трогать. Чёртова монета никак не хотела показываться, но он нащупал что-то другое. — Что за? Кто это здесь оставил? — В руке карта. И не простая — на ней что-то нарисовано. Приглядевшись, омега понял, что на ней изображён мужчина, похожий на какого-то средневекового шута. А снизу карты надпись: «The Fool». — Дурак? — произнёс вслух Тэхён и услышал где-то в стороне шум — будто что-то рассыпалось. Он испугался, что что-то случилось с тестом и побежал на кухню, как неожиданно его мир перевернулся — он поскользнулся и упал. Плечом омега ударился об дверь и схватился за больное место, вставая с пола. Приглядевшись, Тэхён не увидел ничего такого странного — кастрюля с тестом на кухонном столе, ничего не упало или свалилось с полок. Совсем ничего.       Странно.       Однако, спустя несколько затяжных секунд вновь послышался звук. Но на сей раз это было больше похоже на барабаны — от них у омеги внутри всё сжалось. Карта в руке засветилась и ослепила Тэхёна, отчего тот сжал свои глаза и не заметил, как в помещение закрутился ветер. Шёлковая юбка омеги поднялась, а поток засасывал в другую комнату — настолько сильно, что рядом стоящие вещи слетели с полок. Тэхёну было сложно удержаться на ногах, и через несколько мгновений он свалился на пол и оказался унесённым ко входной комнате. — Стойте, стойте! — Омеге страшно настолько, что дышать стало невыносимо сложно.       В помещении все вещи крутились ураганом, а сам Тэхён пытался удержаться за рядом стоящий шкаф из акации. Но получается плохо — и вот, омега раскрыл глаза и увидел жуткое красное свечение, которое складывается в какой-то круглый символ, внутри которого ещё несколько разделений с другими разными знаками, которые изображены на том самом люке без замков и ручек. Змеёй свет разливался в разные узоры цветов, разлетающихся линиями по деревянным полам комнаты: начиная от роз, заканчивая орхидеями. И вот омега, который вроде ухватился за дверь, почувствовал, как его ног что-то коснулось. Волной омегу окатило страхом, а позже послышался и громкий крик, потому что те места, которых нечто коснулось, загорелись. Тэхён в шоке поднял голову и увидел, как по его ногам ползли шипы кроваво-красного цвета. И каждый раз, как шип касался нежной кожи омеги, это место начинало безумно сильно гореть. И каждый раз парень кричал от невыносимой боли, не замечая, как лоза достигла груди и, овивая руки и шею, высекла магическим огнём кровавую надпись: — Fata non possunt determinatum.       Лоза розы дотянулась до самого лица и оставила напоминание на щеке — из некоторых шипов родились бутоны, которые через несколько мгновений обрели форму цветка. Омега поднял руки и увидел, как на каждой ладони расцвело по розе — а после за них ухватились шипастые лозы и начали притягивать к неожиданно открывшемуся люку. — Что происходит? Помогите, кто-нибудь! Пожалуйста. — Никто омегу не услышит, потому что в доме никого нет. Он абсолютно один в этот душераздирающий момент. Кожа невыносимо горела — шипы отпечатались на его теле татуировками, овивающими с ног до головы. А сил сопротивляться не было — лоза утаскивала Тэхёна в неизвестность и вечную темноту.       Силы покинули омегу — он отпустил ножку стола — а после черноволосый только и чувствовал, как его тащат по полу. Спиной ощутив впадину, Тэхён приготовился к падению — и не ошибся. Пролетев в полной темноте несколько мгновений, он упал в нечто, похожее на воду. Абсолютно ледяную воду — лёгкие парня пробирал холод и страх, заставляя того кашлять и задыхаться. Вода обжигала и сковывала движения, волосы неприятно прилипли ко лбу. Каждая из появившихся татуировок, словно открытая рана, болели. Тэхён и не заметил, как воздух покинул его лёгкие и он опустился на дно какого-то озера. Лунное сияние не проникало на глубину, даруя глазам омеги немного спокойствия перед неизбежным.       Луна-подруга должна была даровать вечный покой юному омеге, но этому помешали случиться.

***

      Сквозь пелену темноты и размытые голоса юный омега чувствует, как каждая косточка тела болит. Просвет рябит в его глазах, отчего тот их сжимает — руками протирает и пытается подняться с какого-то очень жёсткого спального места. Но, как оказывается, это и не спальное место вовсе — сено. Колючее, но дающее фантомное ощущение уюта. — Где я? — Тэхён оглянулся и увидел старый деревянный амбар, внутри которого по разным углам расположилась домашняя скотина: свиньи, куры, а ещё две коровы. Было невероятно холодно — а на омеге была надета лишь какая-то лёгкая белая рубаха до колен, подвязанная пояском на талии. И всё — больше ничего. Вероятнее всего его вытащили и, чтобы тот не заболел на холоде, раздели догола и переодели. Эти мысли смущали черноволосого омегу до румяности щёк. Однако, тот всё ещё не понимал, где находится. Превозмогая всю боль в ногах, он поднялся с колючего сена и оглянулся ещё раз, на этот раз в поиске двери. Она была в нескольких метрах от него — Тэхён набрался смелости и пошёл к ней.       Какого было удивление юного омеги, когда он сумел на раз-два отворить дверь. А впереди него — лестничный проём, на котором сидела какая-то маленькая девочка, внимательно рассматривая незнакомца. Она похлопала своими большими голубыми глазами и прокричала чьё-то имя, потому что через несколько мгновений на этой же лестнице показалась какая-то женщина, так же глядевшая на проснувшегося омегу. На каком-то непонятном языке она сказала что-то девочке и та убежала. Женщина в фартуке и с длинной косой оглядела Тэхёна с ног до головы и, ухватив того за руки, повела в другую комнату.       Омеге вновь стало не по себе — он напрягся и ожидал чего угодно, но как-то тот прошёл, вероятнее всего, в столовую, ему протянули железный стакан с какой-то жидкостью. Тэхён очень хотел пить, но боялся. Вдруг его хотят отравить? Жизнь ему ещё дорога. Однако внимательные взгляды заставили сначала сделать небольшой глоток, а потом и выпить всё залпом. Если уж от него хотят избавиться, то сделали бы это сразу, как только нашли его в воде.       Распробовав на вкус, Тэхён не сразу понял, что в его глазах силуэты стали двоиться. Слова звенели и размывались, отчего омега зажал уши и прислонился к стене, ожидая момента, когда всё это остановится.       И через несколько секунд всё остановилось — тогда омега почувствовал, как за край его рубахи кто-то тихонько тянул. Он открыл глаза увидел ту маленькую девочку, которая ему что-то говорила. Слова ещё звенели, однако он сумел чётко расслышать «Имя». — Имя? — На каком языке он сейчас это сказал? И почему черноволосый сам понял то, что произнёс? — Моё имя? — Девочка согласно кивнула и залезла на деревянный стул. — Меня зовут Тэхён. — Техин? — В столовую зашло ещё несколько человек, похожих друг на друга. Видать, большая семья — все блондины и голубоглазые. Как только они заметили незнакомца, то обошли небольшой деревянный стол и сели за стулья, а один из мужчин отодвинул рядом с Тэхёном и пригласил сесть с ними. Омега удивился — чужой же человек, они его совсем не знают и приглашают за стол. Но после того, как эти люди спасли его от утопления, он просто не мог им отказать. Поэтому в ту же секунду принял приглашение и сел за один стол с этими людьми. — Повтори пожалуйста, как тебя зовут, юноша. — Произнёс высокий и крепкий мужчина, видать глава семьи. Он не отводил глаз от незнакомца, а омега в свою очередь немного испугался такого внимательного взгляда. — Меня зовут Тэхён. — Он оглянулся и заметил, что его очень внимательно осматривают. Даже альфы семейства — видать, никогда они не встречали подобных Тэхёну людей. Но больше всего его удивило поведение той самой маленькой девочки — она не просто глядела на незнакомца, а будто читала с него что-то. — Спасибо вам за то, что спасли и приютили меня. Я ваш большой должник. — Не стоит. Мы знали, что ты придёшь. — Тэхёну послышалось? Как они могли знать подобное? — Однако, мы не ведаем, откуда ты родом. — Я родом из Кореи, Тэгу. — Хоть омега и назвал свои родные земли, по глазам слушателей было понятно, что они в неведении. Тэхён продолжил рассказывать о культуре своей страны, даже руками что-то показывать — но окружающие лишь плечами пожимали. Они что-то тихо обсуждали. А черноволосый остановился, посмотрев на главу семейства — высокого мужчину в тонусе с соломенным цветом волос и бородой. Он тоже молчал какое-то время, но после этого утихомирил семью и продолжил разговор. — Мы не знаем такой страны, юноша. — Это я понял, но мне надо вернуться домой. Моя мама уже наверное на успокоительные перешла, пока тут с вами за столом это обсуждаю. — Мужчина кивнул, понимая волнения его родителя. Ибо он сам такой — как только кто-то из семьи отходит далеко от полей или просто уходит в город за покупками, то ему тоже становится неспокойно. А Тэхён продолжил: — Только вот, каким образом мне вернуться из этого, а… мира? Где я сейчас вообще? — В королевстве Альмароссо. — Тэхён не ведал, что это за страна такая. От этого возникало ещё больше вопросов: где он вообще? Куда он попал? — Мы с тобой в столице, в городе Кордерра. Или, как его называют наши соседи — «Город на бриллиантовой воде». — А почему его так называют? — Омега подобного никогда не слышал. — А тебе всё расскажи. — Тэхёну как будто по лбу стукнули. Он немного поник и посмотрел на чашу с молоком, которую перед ним поставили. Он тихонько взял в руки напиток и выпил немного, как вдруг понял, что очень хочет есть. Но ещё через мгновение к нему пришло осознание — его тесто на столе было дрожжевым, а высыпал он в него двойную порцию, потому-что порвал пакет. Его глаза резко расширились, чем тот напугал окружающих. — Тесто! Я забыл про тесто! — Омега ухватился за край стола и посмотрел на матушку семейства — брюнетку маленького роста с очень большими глазами карего цвета. Она ничего не понимала, но всё же оглянула кухонный стол и печку, где тоже не было видно никакого теста — Я совсем забыл про тесто для пирога! Оно же вытечет из кастрюли. — Матушка успокоилась и даже рассмеялась. — Что же ты хотел выпечь? — В руках женщины лежало большое серо-белое полотенце. По её внешнему виду можно было сказать, что ту только что оторвали от работы. Однако от какой именно, Тэхён не знал. — Моё имя Винд. — Я Элеон, это мои сыновья: Вейлир, Эдмунд и Люциан. — Мужчина подошёл к своим сыновьям, положив на плечо одному из них руку. А после этого он развернулся и глазами нашёл маленькую блондинистую девочку, которую, поднял на руки и оставил поцелуй на румяной щеке. — Это моя дочка Колетт. — Самая младшая в семье, — сказал один из сыновей, как Тэхён понял, Люциан. Он смотрел на свою сестру тепло и нежно, как и все её братья. Видимо, единственную дочку в семье невероятно сильно любят.       В этом доме, довольно стареньком и ветхом, царила любовь. То, какими глазами каждый член семьи смотрел друг на друга — это особенное богатство. Истинная драгоценность, которой не каждый может быть удостоен.       Тэхён мечтал и до сих пор мечтает о такой семье. В его пять лет ушёл отец, оставив мать одну. В десять — она вышла замуж и брак оказался неудачным, черноволосый несколько раз переезжал и ему пришлось снова. Ради счастья своей матушки. Тэхён устал, у него не было постоянных друзей — по сути, он был одинок. Потому что его мать искала счастье на личном фронте, время от времени забывая о существовании своего сына.       Но Тэхёна таким не заденешь. Он привык жить подобно Отшельнику. Мирно познавать тайны и сути жизни. Хоть иногда ему и не хватало любви и ласки, однако тот заменял это знаниями. Оттого и омега на самом деле многое знает и может многое рассказать. — Как ты попал к нам? — Из мыслей вырвал юношеский голос, припоминает Тэхён, Вейлира. Его глаза выдавали недоверие, руки лежали на спинке стула. На них глубокие порезы и шрамы, которые оставляет тяжёлые рабочие орудия.       Тэхён смотрит на парня и не знает, что тому ответить. Видимо перед ним стоит первенец семейства, потому что пока остальные улыбаются и приветствуют омегу, тот напряжён и стоит наготове. А сзади него припряталась маленькая Колетт, обхватывая ручками талию брата и рассматривая незнакомца.       И вправду, как он сюда попал? Где он? Что чёрт возьми здесь происходит? — Я… — От осознания всего ужаса ситуации у омеги к горлу подкатил страх и тот встал со стула, держась рукой за спинку. Глазами тот начал искать намёк на выход из дома, но наткнулся на окно, зашторенное белой тканью и лентами разноцветными снизу подвязанное. Рукой легко откинув штору, тот поднял глаза на вид из окна — бескрайние пшеничные поля, зелёные леса, пасущихся овец справой стороны от дома семьи и… замок.       Замок.       Вдали стоит огромный замок. — Я не знаю, как я сюда попал. — Поворачивая голову к семье, тот и не заметил, как в его голосе послышалась дрожь. Потому что с видом на это огромное строение к Тэхёну пришло и осознание того, что он не просто провалился в подвал. Тот провалился чёрт знает куда. — И я не знаю, как мне вернуться. — Слова, сказанные не столько этим людям, сколько самому себе. Они опустились глубоко вниз и заместо них поднялась паника. Липкая и неприятная, не желающая отступать паника, из-за которой у Тэхёна даже родилось подозрение, что его могли выкрасть. Он поднял голову и попытался найти у семьи хоть намёк на скрытые намерения в глазах, но кроме леденящего взгляда Вейлира, он ничего не заметил. В это время по его правую руку встала матушка семейства и, поглаживая по предплечью, начала того успокаивать.       Тэхён от рук Винд попытался отстраниться, не желая, чтобы к нему прикасались. И как только у того получилось, он упёрся спиной в стену и задержал дыхание. Так он делал всегда, когда к нему подступала неконтролируемая паника — прижимал себя к какой-то ровной поверхности и успокаивал дыхание, дабы волнение сошло на нет. Он простоял так около пятнадцати секунд, а после открыл глаза, снимая с них пелену страха. Винд, стоявшая перед ним, так и не сдвинулась с места — материнское сердце чувствовало неладное. Но вот она куда-то развернулась и ушла, скрываясь в лестничном пролёте. Семья в это время лишь молча стояла и наблюдала, что происходит с мальчишкой.       Успокоив себя, Тэхён понял, что навёл беспорядок — сзади него лежала перевёрнутая табуретка, две деревянные ложки и пучок какой-то травы. Белый шалфей? А в прочем, это не его дело. Подняв ещё немного подрагивающими ладошками табуретку, тот поставил её обратно на пол и, не успев потянуться к ложкам, увидел, что их уже подняли и положили на полку с другими столовыми приборами. Он оглянулся и увидел за своей спиной Люциана и Эдмунда, одного поднимающим вещи с пола, а второго подающим омеге руку. — Спасибо, но не нужно. — Хоть и через силу, но Тэхён на дрожащих ногах поднялся. Ему не нужно подавать руки, у него есть свои. — Эдмунд? — Как хочешь. — Легко улыбнулся один из сыновей, убирая руку. — Пока ты будешь у нас, называй меня просто Эд. Его Люци. — Кивнул в сторону своего брата, пока тот в согласии посмотрел на омегу и моргнул. — А нашего старшего Лиром. — А он будет не против? — Сомневается омега, пока брат чешет затылок и лишь ещё сильнее расширяет улыбку, маша головой из стороны в сторону. — Тогда зачем мне его так называть? — Ему понравится, поверь мне, — что ж, видимо Эдмунд знает, что говорит. Или нет? — Ладно, — Соглашается Тэхён, в голове подмечая, что в этой семье все пошли в отца — все светлые, кроме старшего. Он черноволосый. — Но если он меня побьёт, то я побью тебя.       В помещении раздаётся звонкий мужской смех и омега с Эдмундом оборачиваются, замечая Люциана, который держит в руке травы, укладывая в какую-то плетёную корзинку. Он поворачивает голову к омеге, посмеиваясь и спрашивает: — А силёнок тебе-то хватит? — А ты хочешь проверить? — Не пугает, не доказывает. Играется. Тэхён с усмешкой на губах поднимает руку ко лбу Люциана и, заряжая на первый взгляд слабенькие и тоненькие пальчики силой, с таким громким щёлком оставляет щелбан, что альфа начинает выть и потирать кожу на лбу. А рядом, чуть ли не заваливаясь на пол от увиденной картины смеётся Эдмунд. Тэхён доволен и улыбается. — Больно же, — обижено смотрит Люциан на омегу. — Привыкай. — Попытался ещё раз поднять руку в надежде оставить щелбан, но Люци успел повернуть голову. — Это я ещё не сильно бью!       На громкий смех и восклицания пришёл отец семьи, наблюдая за сыновьями и гостем дома. Но взгляд у того, как заметил Тэхён, был каким-то отстранённым — мысленно он не с ними был. Омега повернулся к тому и, стесняясь окликивать, осторожно подошёл поближе, привлекая этим к себе внимание. Элеон повернул голову в его сторону и улыбнулся глазами, сохраняя мужественный вид. Тот понял, что омега разгадал его переменчивое настроение и поэтому подошёл. — Жёнушка моя травами своими занимается, варит что-то. Я вот жду, когда сыновья успокоятся и отправлю их в поле — Кивнул Тэхён, улыбаясь высокому мужчине. На вид тот был добрым и щедрым, раз пустил незнакомца домой. Хоть и не совсем пустил. Как Тэхён вообще к ним попал?       Открыв рот и уже желая задать вопрос, его перебивает постукивание двух чашек. За ним — а он стоит в проходе между двух комнат — стоит матушка семьи и ждёт, когда её пропустят. Черноволосый благополучно отходит и пропускает женщину, улавливая аромат заваренного напитка — сладкого, чем-то напоминающего горький чай с перемешанным горным мёдом, который любил его отчим. — Тэхён, проходи. Я тебе заварила травы для успокоения.       И Тэхён присел на то место, на котором сидел до этого, пододвигая горячий напиток к себе поближе. Действительно, он пах очень сладко, отчего назревал вопрос — а не помрёт ли он случаем, выпив его? — Извините, миссис Винд, — женщина что-то доставала с высокой деревянной полки, но чуть повернула голову, не отрывая взгляда от какой-то коробочки в руке, отозвалась. — А вы клали сюда мёд? — Нет, мальчик мой, я не кладу в свои отвары мёд и другие добавки, ибо они прекрасны и без этого. Попробуй — и ты в жизни больше не захочешь испить ни чая, и ничего больше.       И Тэхён, хоть и с большим сомнением, послушался. Внутри него всё так же жила любовь к сладкому, без которого тот жить не мог — каждый день съедал что-то, что точно привышало суточную норму сахара нормального человека. Но тут до его губ дотронулся напиток и, попав на язык, подарил какое-то новое ощущение. Невиданный вкус так шокировал омегу, что он с открытым ртом повернулся к Винд и удивлённо посмотрел на неё. Она смущённо улыбнулась и отвернулась, маша ладонью на чашку. — Пей, ребёнок. Могу поделиться с тобой рецептом. — Да! Пожалуйста! — Кажется у черноволосого появился новый любимый напиток.

***

— Так вы говорите, что нашли меня посреди какого-то озера?       В руках у Тэхёна сноп пшеницы, который тот бережно принимает к себе. Его переодели — до этого он был в старых чёрных штанах и свободной серой рубахе, подвязанной зелёным канатом по талии. Сейчас же, будучи вышедшим в бескрайнее золотое поле, ему дали одежду рабочую — хотя, казалось бы, она выглядит лучше предыдущей. Она просто крепче. Белое платье, свободное в груди, а на талии красуется всё та же зелёная лента. — Да, вернее Лир нашёл. — Размахивая серебряной косой, Эдмунд косил высокие ростки пшеницы, на концах которой уже озолотились зёрна. — Я понимаю, что появился у вас неожиданно. — Омега аккуратно кладёт сноп к кучей ему подобных так, чтобы зёрнышки оставались на колоске. — Но он будто совсем ко мне недружелюбно настроен. — У него такое бывает. К сожалению, не у всех в этой семье такой же сладкий характер, как у меня. — Задрал нос и ещё раз замахнулся косой, да вот только не дали ему закончить размах и отрезать колосья от родной земли — по его голове прилетела рукоять ещё одной косы, которую на сей раз держал Люциан. — Дашка твоя бурная! Ой, то есть башка дурная! Что творишь? — А нечего тут хвалебными речами раскидываться, — Эдмунд уже хотел что-то ответит своему старшему брату, но не успел. — У него на носу поступление! Волнуется очень. И, естественно, — повернулся Люциан к омеге, — без обид, наш милый гость, — взглянул тому в глаза и, не увидев и капли обиды, улыбнулся, — но ему дополнительных волнений не нужно. — Всё хорошо, я всё прекрасно понимаю. Просто мне интересно, как я сюда попал. — Убрав волосы назад и почесав затылок, омега заглянул за спины двух альф и вспомнил о том, чем они здесь занимались. — А ещё нас кажется ждёт много работы.       На том и порешали. Спустя четыре часа работы без отдыха, компания из двух альф и омеги вернулись домой, улавливая аромат запечённых овощей — к столу их пригласили после водных процедур, потому что, по словам Миссис Винд: «Вы лучше с голоду помрёте, чем испачкаете мне мою кухню». Омеге не было обидно, он был счастлив от домашней атмосферы. Такой, какой ему обычно не хватало.       И среди завтракающих братьев, ибо на дворе было только десять часов утра, а они встали в половину шестого, дабы на рассвете собрать колосья пшеницы, в голову Тэхёна пришла одна мысль. — А куда Вейлир поступает? — С набитым ртом каши спросил Тэхён, довольствуясь вкуснейшим завтраком. Его мама редко дарила ему такие моменты, поэтому чаще всего он всё готовил себе сам. Зато хорошая привычка выработалась — вставать с утра пораньше, дабы приготовить что-то вкусненькое себе и матери, оттого и готовить научился. Особенно сладкое. — В Академию боевых магов, по стопам отца пойдёт. — Прозвучало с другого конца стола от Люциана. Вейлир молчал. — И вступительные испытания там о-го-го, — Хмыкнул Эдмунд, подталкивая плечом старшего брата. — Легко дерево в лесу от земли оторвать, а вот обратно поставить, да так, чтобы оно росло дальше — наш Лир пока не умеет. — Я научусь, — Оторвался старший от тарелки, доев свою порцию, и взял руку матушки в свою, оставив на ней лёгкий поцелуй. Та кротко смутилась и погладила его по смольным волосам, отчего у альфы мелькнула тень улыбки. — У меня ещё много времени. — Погодите, — Тэхён что-то заслушался. Какая-какая академия? Магов? — В смысле от земли дерево оторвать? Прям рукам? Или как? — Руками омега изобразил, будто вырывает нечто из земли, на что ожидал смех. Но его импровизацию, видимо, не оценили, потому что на лицах братьев и матушки было удивление, смешанное с каrим-то недовольством. — Ты что, никогда не видел, как магию из пространства вытягивают? Брат, ты должен ему показать! Нет, — в порыве встал из-за стола Эдмунд, хлопая брата по плечу и ведя в сторону входной двери. — Ты обязан ему показать, что такое магия. Давай! — Зачем мне это делать? — А ты правда можешь показать? — Появился сзади омега, смотря с каким-то интересом на двух братьев.       Вейлир не любит показывать свою силу. Он просто не видит в этом смысла. Но то, с каким ожиданием смотрят на него две пары карих глаз — омеги и его матери — заставили его лишь вздохнуть и повернуться к выходу, махнув ладонью в жесте «иди за мной». И Тэхён пошёл.

***

      Огромный холодный лес, который встречал омегу капельками утренней росы, что спадали ему на голову с высоких ветвей деревьев. На самом деле в лесу не было холодно — очень влажно, немного душно, но аромат фиолетового люпина, что процветал на окраинах, успокаивал. Тэхён ступал за братьями к какой-то, как они говорят, «бедолажной опушке», которую пытался в своей голове расшифровать омега, как «место, где, скорее всего, ничего не цветёт», но какого же было его удивление, когда уже на месте перед его глазами предстаёт поляна с переломанными у основаниями соснами, пара очень глубоких ям и, видимо, искусственно сделанные два невысоких холма. — Та-дам. — Раздаётся у самого уха, отчего сердечко в пятки падает, как и в испуге ладонь ударяет щёку младшего брата. — Ай! — Дурак. — А в ответ смех. — Он такой, — улыбка и лёгкий смешок от Люциана в сторону брата, а после внимательный взгляд на омегу, что на утреннем свету ему кажется до одури красивым — ещё на пшеничном поле его чёрные волны ему показались пленительно мягкими, но сейчас, когда весь он был невероятно домашним, заставило парня даже запнуться. Но он собрал мысли в кучу, вдохнул и успокоился. Матушка бы точно его мысли не оценила. — Лучше посмотри на Лира. — И Тэхён увидел.       Вейлир стоял и в какой-то стойке, от которой под его ногами буквально расходилась земля, а сосна, что минуту назад вольно лежала на земле, лавировала в воздухе, пока вокруг неё будто растворялось пространство. Омега точно не ожидал такое увидеть. Он был готов увидеть даже суперсильного человека, способного поднять руками такую громадину, но уж точно не летающее дерево. — Ахуеть не встать. — Мы вроде уже проснулись. — Раздаётся сзади. Братья любуются тем, на что способен их старший. — А мне кажется, что я всё ещё сплю. — Не спишь, — на плечо игриво легла рука Эдмунда, которая повернула омегу в сторону утреннего солнца, которое уже венчало верхушки вечнозелёных сосен. — Видишь солнышко? Оно нас разбудило на рассвете. Тебя в том числе. — А если серьёзно, Тэхён. Ты правда не видел ничего подобного? — На самом деле для Тэхёна этот вопрос показался довольно странным. То есть, если они сказали, что не имеют ни малейшего понятия, откуда он родом — значит они должны были понять, что он банально не отсюда родом. Или же…       Он попал туда, где понятия не имеют о возможности существования других миров и рас. — Я ничего не знаю о магии. Абсолютно. — Значит Лиру придётся показать ещё парочку фокусов.       И старший брат на это лишь вздыхает, прокручивая в воздухе огромную сосну.       Следующие пару часов Тэхён с братьями сидели и пили чай, который заварили прямо на той опушке. Люциан и Эдмунд быстро сбегали домой за котелком и травами, параллельно выслушивая наставления матери о том, что они обязательно после должны будут засыпать костёр землёй и залить водой, и притащили кухоньку на полянку. Сейчас они все вместе сидели и пили горячий чай и, что удивительно, омеге не хотелось его подсластить.       Но больше всего омега просто не мог понять, куда делась тревога. Обычно он жил с вечным страхом за что-то на душе — ему постоянно казалось, что он про что-то забыл и из-за этого не мог успокоиться. Его в таком случае успокаивал исключительно шоколад.       Но сейчас ему спокойно. Тэхён чувствует хороших людей под боком — Эда, который хоть и ведёт себя как дурачок, но на самом деле просто человек с очень широкой душой. Люци, который словно не пропускает ни одну эмоцию омеги, подбадривая в нужную минуту. Даже Лир не смотрит на того с некой опасностью и в ожидании. — Что ты будешь делать дальше? — Прозвучало от среднего брата. И если бы Тэхён знал, что ему делать, то он наверное не сидел бы сейчас у костра перед затухающим солнцем.       Компания просидела на опушке почти весь день, братья узнавали у омеги всё, что только могли. Тэхён рассказывал про свой родной мир, про те возможности, которые были у молодых людей его поколения. Тогда Эд удивлённо воскликнул: «Так у вас тоже есть магия!». И на это омега отвечал: «Нет, это не магия. Это физика». Тогда они начали спрашивать про физику. А после про людей, про традиции, про его семью…       Всё затянулось под ночь. Омега даже и не заметил, как сильно пели киты в его животе — они ушли уже тогда, когда котелок опустел и остыл, а где-то в начале леса не прозвучало звонкое «Дети, идите домой!» от миссис Винд. Они ушли, подпевая какую-то деревенскую песенку, котрую обычно сочиняют детки на ходу. Тэхён вслушивался в звонкие мужские голоса, а в один момент его ввобще подняли на руки средний и младший братья, дотащив так до самого края леса. Омега никогда не чувствовал себя на столько свободным, настолько молодым. Иногда так не хватает вот таких простых встреч и лёгких вечерних песен, костра и горячего чая. Может быть он не просто так сюда попал? Он выяснит это уже завтра. А пока его ждёт мягкая кровать, белая подушка с вышивкой по краям и люпины в вазе на прикроватной тумбе. Закрывая глаза и проваливаясь в глубокий лесной сон, черноволосого на короткий миг посетила тонкая нить тревоги, оборвавшаяся у основания мыслью «Что я мог такого здесь забыть?». Вообще ничего.       Кроме костра.       Они забыли потушить костёр.

***

      От страха за лес Тэхён будит всю семью, не замечая только мистера Элеона. Братья уже давно обогнали омегу, переживая за лес и за родную поляну. Сердце колотилось быстро-быстро, отдаваясь болью в руках и не позволяя бежать. Тяжело дыша и не видя перед собой тропы, Тэхён остановился у сухого валежника, облакотившись на него всем телом и придерживаясь за одну из торчащих сухих веток. Перед ним полная темнота и слышны лишь стрёкот цикад из глубины леса.       Но вот, среди вдохов и удара сердца о грудную клетку, перед ним пролетает огромная стая каких-то птиц, молниеносно мчащихся к выходу из леса. От испуга под солнечным сплетением закололо и паника паутиной расползалась по телу. Тэхён ближе прижался к валежнику, в голове от страха возникали образы кровожадных и испуганных животных, которые сейчас себя будут вести точно агрессивно. Не видя перед собой ровно ничего, он ногой нащупал выпирающую ветку и полез на сухое дерево, попытавшись хотя бы что-то проглядеть.       И увидел.       Свет на той самой поляне.       Омега не знал, куда себя деть. Он хотел сначала побежать на поляну и выхватить оттуда братьев, дабы на головы тех не повалились пылающие сосны. И в то же время нужно было бежать домой к миссис Винд, чтобы та скорее собралась, нашла мистера Элеона с Колетт, и они как можно скорее убирались отсюда.       Потому что лес окружает пшеничное поле.       Сухое пшеничное поле.       А их дом стоит в самом центре.       И Тэхён решает бежать за братьями, потому что если он этого не сделает, то они потеряют не только дом. Потому что мать потеряет и дом, и трёх сыновей.             До поляны бежать недолго, но для испуганного Тэхёна путь казался вечностью. Ноги исцарапаны крапивой и сухими ветками, что осыпаются со старых деревьев, да и в глазах непроглядная темнота. Однако путеводным огнём служит искра, которая, по всей видимости, уже давно разгорелась на поляне — и накинулась на соседние деревья, начиная распространяться внутри леса.       Доносится запах гари. Пахнет палёной хвоей и чем-то ещё, чего омега не может понять. Но вот свет становится ярче, он наконец-то видит, насколько сильно испачкалось его белое платьице. Зелёная лента и вовсе куда-то делась — видимо осталась на том валежнике, когда тот со страху вскарабкался на него. Тэхён бежит как может, переступая через собственный страх и, перебегая невысокий искусственно созданный холм, видит.       Пахло не только палёной хвоей, нет. Пахло горелой плотью.       Мать лишилась среднего сына.       В горле застревает крик, в шоке Тэхён столбенеет, останавливается и разглядывает. Огонь перекинулся на соседние ветки, они искрятся и падают вниз, пугая омегу, и тот, не замечая камень под ногой, валится с холма и падает в сухую траву, раздирая локти. Он поднимает голову и со звоном в ушах грязной рукой пытается вытереть слёзы с глаз, потому что вокруг стало слишком ярко. Он слишком долго бежал по темноте, чтобы за мгновение и без слёз привыкнуть к свету.       Но когда пелена проясняется, Тэхён наконец-то поднимается и видит перед собой младшего. Эдмунд, обжигая себе руки, пытается поднять полыхающую ветку с брата. Вейлира не видно — это пугает Тэхёна ещё больше, потому что мать не может лишиться ещё и старшего. Оттого он подходит к Эдмунду и, находя ещё не сгоревший участок на ветке, помогает младшему поднять её и откинуть от Люциана. — Что ты здесь делаешь? — В глазах испуг и злость, ибо Тэхён не должен был приходить сюда. Не тогда, когда вокруг всё полыхает. — Мама дома? Ты предупредил её? — Предупредил, — кричит, потому что звон в ушах никуда не делся, — но она отказывается уходить без вас!       Эдмунд, видимо, не знал, что делать. В его стеклянных глазах отражалось горе. Он смотрел на полусгоревшего брата, который пару минут назад ещё дышал. От его плеча, правой руки и ног ничего не осталось. Мышцы сгорели и кровь впиталась в родную землю, оставляя свою печать в этом месте. На этой поляне.       Эдмунд, не слыша зова омеги, поднимает своего брата на руки и, на мгновение оглянувшись, уходит. Он молчит. Тэхён остаётся на месте, осматривая поляну ещё раз. В голове Вейлир, который так же убежал с братьями. Его нигде не было видно, и в голове омеги возникли нехорошие образы. — Эдмунд! А где Вейлир?       Он остановился и повернулся к омеге, который стоял около выхода с поляны. — Ушёл за помощью. — А твой отец где? — Я не знаю. — Где мне их искать? Сейчас крайне опасно ходить по лесу! Звери напуганные! — Ты уже сделал, что мог.       И он ушёл, неся на руках своего мёртвого брата.       Тэхён стоял на сухой траве, посреди пылающего леса и не понимал, горит ли это вокруг или внутри него? Около сердца, примерно у лёгких, словно вонзилась стеклянная стрела, рассыпавшаяся и пронзившая его изнутри. Он только-только здесь появился и уже стоит в круге огня. Он появился здесь и семья лишилась сына. Он появился здесь, и семья лишилась дома. Ему не стоило здесь появляться.       Ему не стоило появляться.       Оглядываясь по сторонам, Тэхён неспеша подошёл к ещё целому дереву и сел у его корней. Ноги гудели, он очень устал. На глазах вновь накопились слёзы, которые бесконтрольно текли по щекам. Это была его душа, что несла незаслуженное наказание. Картина мира размылась и омега закинул голову, чтобы слёзы перестали течь. Чтобы он мог встать и уйти. Чтобы огонь не унёс и его жизнь. Но у него нет на это сил, почти не осталось. Поэтому он просто дышит. Сидит и дышит, сквозь прекращающуюся панику наконец замечая другое состояние своего тела.       Слёзы текли из его глаз не из-за боли или отчаяния, обычно он переживает эти эмоции гневом. Он плачет от непрекращающегося дыма, который ослепил его. Краем своего платья черноволосый пытается вытереть слёзы, но глаза так сильно жжёт, что получается открыть лишь один. И наконец-то он понимает, что в груди торчит вовсе не стрела, а лёгкие обжигает раскалённый воздух, который тот вдыхал последние несколько минут. Разум начинает потихоньку мутнеть, Тэхён уже не соображает, что ему нужно делать. Он пытается встать, чтобы уйти с поляны, но получается только приподняться, чтобы снова упасть наземь и на сей раз приоткрыть оба глаза.       Впереди линия огня. За ней — Луна, что засведетельствовала сегодняшнюю ночь, искрящийся лес и омегу на пылающей поляне, которой в один момент словно становится легче дышать. В последний момент, перед закрытием своих очей, он видит чей-то силуэт и как оранжевый огонь заменяется голубым, и лес вновь погружается в темноту.

***

      Земля имеет свойство двигаться. Медленно и потихоньку, но даже фундамент этого мира способен время от времени трястись и порождать горы. Порождать леса и новые реки, пропуская потоки в свою глубину. Нескончаемые пески могут обращаться песчаными бурями, края света, что возлежат на границах с морями и океанами — рассыпаться, унося с собой целые истории. Унося с собой людей. Унося с собой их память. Ибо с землетрясениями приходят потопы и открываются скважины, в которые падают целые города. Земля даёт людям столько же, сколько и может отнять. Именно поэтому люди учатся брать под контроль то, что происходит в их мире. Казалось бы — они не создатели, однако им под силу останавливать цунами и ураганы. Им под силу остановить бедствия. И именно поэтому люди Альмароссо несколько веков тому назад восстали против матери-природы и отказались погибать от её напастей. Первой силой, что они сумели взять под свой контроль была земля. Основа мира, основа их жизни. Ведь от пожара можно спастись, потушив его. Цунами можно остановить, забравшись на высокую гору. Торнадо может и не задеть, если спрятаться поглубже.       Но от уходящей из-под ног земли ничто не спасёт.       И первые маги собственными силами установили барьер на свои земли, и во время великих землятресений их Королевство выжило.       Вейлир знает эту историю. Он крутит её каждый день в своей голове с самого детства, с того момента, когда его отец заметил в нём магические задатки. Ему тогда было одиннадцать лет, он был совсем мальчиком, не понимавшим то, насколько властна та сила, с которой он родился.       И сейчас он сидит на заднем дворе постоялого двора на качели и держит в воздухе несколько камешков. Они ломаются и снова собираются в единую массу, вновь рассыпаются и собираются. Это упражнение он делает с самого детства, дабы не забыть, как управлять своей магией. Среди всей своей большой семьи он оказался единственным с задатками. Родители многое в него вкладывали: полученные с урожая деньги почти все уходили на дорогостоющие фолианты с заклинаниями, а трактаты от великих учителей магии так вообще было почти невозможно достать. Вейлир учился днями напролёт подчинять себе землю, менять её сущность. И у него хорошо получалось, маги Королевства приходили на проверку сил юного мага и наставляли его на нужный путь. До шестнадцати лет у альфы были огромные успехи в области магии. А потом случилось непредвиденное.       Мысли мешали ему спать. Он погружался в них и в конце концов не выдержал, встал с кровати и ушёл на улицу. Альфа думал о произошедшим, не замечая, как люди вокруг отчего-то начали хвататься за перилы лестниц, стулья и садиться на землю. И лишь когда какая-то маленькая девочка завизжала оттого, что рядом с ней треснула и поползла земля, Вейлир очнулся и камешки, что он крутил в воздухе, упали. Он осмотрелся и заметил пару напуганных глаз, устремившихся на него. Опять что-то пошло не так. — Извините что напугал.       И он ушёл со двора, дабы не пугать людей ещё больше.       Уже в помещении его встретила тишина и читающий на стояще в углу софе Эдмунд. Он молчал, кинув на своего старшего брата один взгляд. Вейлир никогда не был эмпатом или понимал чужие чувства. Поэтому видя, как его его младший на протяжении нескольких дней просто молчит, он даёт ему время свыкнуться с одной ужасной мыслью. Но прошло уже достаточно времени, сейчас его одного оставлять нельзя. Оттого альфа садится к нему на софу и вчитывается в строки книги. Какая-то романтика и любовь, видимо неравные статусы мешают влюблённым любить друг друга. — Что это за слово? — внезапно звучит вопрос от Эдмунда, он указывает пальцем на слово в книге и, видимо, не совсем понимает, что оно означает. — Это «чернила». Ими пишут письма, как ты знаешь. — Вейлир глазами ищет в комнате баночку с чернилами для письма и, когда находит, указывает на неё. Эдмунд видит и запоминает. — То есть это выражение звучит как «Сердце из чернил»? — Не совсем. Это означает «Чернильное сердце». — Это значит, что на письме нарисовали сердце? — Это означает, что сердце настолько же чёрное, как и чернила.       Прослушав брата, Эдмунд вновь опустил глаза на текст и продолжил чтение. — Розали говорит о том, что Граф Вирдли плохой. Что у него «чернильное сердце». Но если он ей изменил, то у него оно не чёрное, верно? У него сердца просто нет.       Миссис Винд всегда учила своих сыновей тому, что нет ничего страшней предательства. Что можно простить всё, что угодно, но только не предательство. Предатель не тот человек, который способен измениться в лучшую сторону. Он избрал свою судьбу — путь лжи и двуличия. Граф Вирдли из романа, что держит в руке Эдмунд избрал такой путь, изменив своей первой любви с её подругой. — Да, у него нет сердца.       Вейлир, как старший сын, всегда выступал опорой своим младшим братьям. Отчего детство у него было очень интересное — он был вместе со своей семьёй и все наставления отца и матери видел на примере братьев. Когда они влюблялись, дрались с деревенскими мальчишками или делали что-то кармическое. Он вставал на их защиту или наоборот, наказывал, если те провинились. Так он и вырос в мужчину, на которого можно было всегда положиться. Но есть уроки от его матери, которые он выучил лучше всего. И один из таких уроков он проверил на практике — спас Тэхёна. Отец всегда учил его осторожности, когда тот охотится с братьями в лесу рядом с пшеничным полем, но мама учила его быть милосердным. И когда тот увидел дыру в небе и как из неё упал юноша, в его душе возник спор — спасти или оставить? Ведь юноша мог оказаться убийцей за маской милой омеги. Но всё же в этом внутреннем сражении победило матушкино наставление милосердия, отчего Вейлир без раздумья прыгнул в воду и вытащил юнца.       И юнец этот оказался для Вейлира загадкой. Не потому, что он совсем не подходил под описание омеги, а ещё и потому, что он не знал о магии ничего. Альфа помнит те огромные глаза, когда он поднял в воздух сосну. Не мог убийца так хорошо притвориться, чтобы в его глазах плясал восторг и удивление одновременно. Так откуда всё-таки он взялся?

***

      Один, второй, третий, четвёртый.       Первые несколько сознательных вдохов показались адом. Лёгкие горели и болели, отказывались работать и не заполнялись больше, чем наполовину. Глаза открывать вовсе не было сил, их будто протёрли солью, отчего они неприятно покалывали. Но сознание медленно осветлялось и под закрытыми веками прояснился мягкий, еле присутствующий свет. Комната была зашторена, отчего в ней было темновато для дня. И всё же, преодолевая болезненные спазмы тела, Тэхён потихоньку сел в сидячее положение и отмахнул штору от окна. Его ослепило сияющее солнце. Утро.       Вокруг него стоял невысокий деревянный шкаф, небольшой столик с анемониями в фиолетовом горшке. рядом — односпальная кровать, незастеленная. Окно располагалось сзади его кровати, отчего он пересел на каменный подоконник, наблюдая за видом. Хоть и чувствовал омега себя отвратно, но в голове проносилась буря мыслей. «Что с Эдмундом? Вейлиром?». Но самый главный вопрос пожалуй — «Где он вообще»?       И Тэхён обратил внимание на людей, ходящих где-то внизу. То были простые деревенские жители, одетые в рабочую форму. Где-то у въезда стоял кортеж из лошадей, в повозки которых грузили еду, бочки и одежду. Видимо Тэхён попал в гостиницу. Или как она здесь называется? Ах, точно. Постоялый двор.       Через желание вновь упасть в более-менее мягкую кровать и не уснуть беспробудным сном омега встаёт с подоконника и направляется к выходу из комнаты. Вид у него, конечно, отменный — покорябанный, грязный и заплаканный. А ещё очень-очень голодный. Выйдя на лестничную площадь, Тэхён слышит голоса. Он опускает голову в пролёт и видит, как на небольшой софе устроились два брата, читающие какую-то книгу. Что-то отдало ему в сердце резким испугом и желанием вернуться в комнату. Он ухватился за перила лестницы и оглядел пространство в поисках запасного выхода. И выход был, но не тот, на который рассчитывал Тэхён.       После случившегося он не был готов встретиться с двумя братьями.       Он лучше встретиться с третьим, чем с ними.       И омега очень тихо заходит обратно в комнату, раздумывая о ненормальности своего плана. Его можно безусловно назвать планом побега, однако он просто хочет спуститься вниз и побыть один, заодно найдя какой-то перекус.       Открыв настежь двери шкафа, омега находит два белых одеяла, которые связывает между собой двойным узлом. Пройдясь глазами по комнате, он хватается за простынь на кровати и ещё одно покрывало, привязывая всё к основной конструкции. По длине — около трёх метров, должно вполне хватить. Опустившись уже на пол, Тэхён обвязывает ножку кровати концом сконструированного каната и после подходит к окну, раскрывая его. В голове страх — он как выглянул за пределы дома и посмотрел вниз, так и уверенность в его изумительно-идеальном плане побыть в одиночестве резко пропало. Он вздыхает и закрывает глаза, опуская вниз подступившую из неоткуда панику, отходя от окна. Если он не опустится плавно, то нужно сделать иначе.       И Тэхён отталкивается от пола, разгоняясь в пару шагов и выпрыгивая из окна, держась за канат руками. Его лицо резко окатил порыв ветра, а ощущение полной невесомости подняло вверх страх, выходя из него оглушающим криком. Секунду всего он летел вниз, а после, не владея особо законами физики, он не подумал, что простыни не остановятся в прямом положении, а как маятник, начнут раскачиваться — отчего он полетел в левую сторону и ударился плечом, болезненно жужжа и повисая на импровизированном канате. Он висит, успокаивается. — Я просто идиот. — Он глянул себе под ноги и увидел землю в двух метрах от него. Ногами до неё дотянуться омега не мог, и прыгнуть тоже — рядом стоят кусты с розами, очень высокими розами. И явно они не росли без поддержки в виде деревянных или железных колышек, воткнутых в землю.       От злости на собственную глупость Тэхён замахал ногами, раскачивая себя и опускаясь немного вниз. Видимо кровать, к которой были привязаны простыни ещё не до конца сдвинулась к окну от веса омеги, а значит, у него есть шанс опуститься пониже и встать на землю. Как рыбка виляет хвостиком в воде, так и Тэхён болтает ногами, дрыгается и потихоньку опускается вниз, останавливаясь только на положении в метре от земли. Дальше опуститься он не может, поэтому аккуратно опускает себя и касается босыми ногами холодной земли, расслабляясь от пережитого приключения и адреналина. Облизав губы, Тэхён поднял голову на тот кавардак, который устроил — из окна выглядывает несколько простыней.       Точно устроил побег.       И лишь повернувшись в желании как можно скорее скрыться с места побега, он натыкается носом на чью-то грудь. Подняв глаза, перед ним предстаёт какой-то мужчина с довольно приятными чертами лица и поднимающейся улыбкой. Глаза у него светились — видимо, он увидел произошедшее пару минут назад. — Ты скорее безумец, чем идиот. У идиотов просто головы на плечах нет. — А у безумцев она разве есть? — У тебя вроде есть, а...? — Тэхён. Меня зовут Тэхён — Этот альфа внушал омеге доверие. Он не выглядел злым или холодным, наоборот. Каким-то свободным, высоко летающим. Отчего черноволосый протянул руку в знак уважения и знакомства мужчине. Тот опустил глаза на руку и, подхватил руку за ладонь, опустил голову и оставил лёгкий поцелуй на тыльной стороне. Глаза омеги расширились от удивления и лёгкого восторга, порхающего где-то внутри. Зато альфа поднял голову и почти засмеялся от того, насколько удивленно выглядел Тэхён. У него поднялись брови и один из уголков губ скосился в сторону, приоткрывая рот. Альфа не смог сдержать тихого смешка, ведь омега выглядел действительно смущённым. — Хосок Д’Аоран. Будем знакомы, мсье. Отчего вы так удивлены? Неужели такой прелести никто никогда не целовал руки? Какая удача! Неужели я первый такой? — Альфа вновь подхватил ладони омеги и оставил на обеих поцелуи, заставляя Тэхёна даже начать немного пятиться назад от неожиданности и смущения. — Тогда позвольте мне расцеловать вам не только руки, но и н… — Хосок! А ну прекрати смущать юношу! Извините его, он просто дикий. — Сбоку от омеги появилась очень красивая на вид девушка. Одетая в длинное, тёмно-жёлтое платье с чёрными кружевами на плечах и с ажурным зонтиком, который та держала над собой. — И ничуть я не дикий! Я просто голодный. Когда уже нашу еду принесут? — Переменив внимание от Тэхёна к таинственной незнакомке, альфа кивнул подбородком в сторону какого-то здания. Черноволосый, отойдя от былого смущения, подошёл к краю тропинки и разглядел вывеску — нож и вилка. Видимо небольшой ресторан. — Курица готовится быстро, однако сейчас уже довольно позднее утро и постояльцев в заведении много. Очередь, милый мой, очередь. — А там ресторан? — Спросил омега, указывая на дом. Однако ответа не последовало, тогда он ещё раз посмотрел на молодых людей и увидел на их лицах непонимание. Хосок осторожно подошёл к Тэхёну и покрутил его голову в своих руках, осматривая ту. Тэхён же на этот жест, сказать честно, застыл на месте, а когда поднял глаза на спутницу альфы — та оттягивала бедного от черноволосого за ухо. И видимо делала она это очень больно, потому что в сопровождении ко всему альфа ещё и визжал. — Ты когда из окна выпрыгнул случаем подоконник головой не задел? Ай, ну отпусти уже! Понял я, понял! — Ничего не понял, значит! Какого дьявола ты трогаешь его? Кстати, милый, — нежно обратилась та к Тэхёну, и тот повернулся, дабы лучше её слышать, — что за ресторан? О чём ты говорил?       Они не знают, что такое ресторан?       Вопрос поверг не то чтобы в шок, скорее вызвал крайне сильное удивление у Тэхёна, отчего тот даже сначала растерялся и не знал, как ответить. Однако внимательно глядевшие светло-голубые глаза ждали от него ответа, отчего тот собрал мысли в единую систему и придумал ответ. — Место, в котором можно вкусно покушать. — Так ты наш двор этим свои «рестоураном» называешь? Слишком сложно. Но какую там курочку запекают, м-м-м. — Хосок, обойдя свою спутницу, сел на скамейку позади неё. А после слов про блюдо так вообще закрыл глаза и немного откинул голову. — Пальчики оближешь! — Фу, как некультурно! — Опустив зонтик вниз, девушка сложила его и одним лёгким движением стукнула концом устройства по макушке альфы, отчего тот распахнул глаза полные обиды, вскинул брови и отвернулся к Тэхёну, как бы ожидая от того слов защиты. Но тот стоял и просто наблюдал за крошечной ссорой, отчего Хосок потёр макушку и, не желая снова быть «побитым», сложил руки перед грудью, зажавшись на скамье и посмотрел на розы. — Зато очень вкусно! — Обиделся Хосок.       «И то правда», — думает Тэхён. Со вчерашнего дня он ничего не ел и фантазии подкидывают после слов о блюде сочную, запёкшуюся в морковке, перчике и ароматных пряностях курочку. Как она стоит у него перед носом — он вдыхает этот чудесный аромат и наслаждается тем, как из золотистой туши вытекает сок, как он отрывает ножку и вкушает белоснежное мясо. От мыслей о том, насколько прекрасно будет угощение в «ресторане» у омеги во рту появилась слюна. И он вновь посмотрел на девушку, которая только сейчас увидела конструкцию «побега» Тэхёна из его собственной комнаты. — Ты голодный? — Попала в самое яблочко, но Тэхён стесняется сказать. Отчего тот лишь тихонечко кивает, а когда видит в голубых глазах напротив удовлетворение, а на губах — нежную улыбку, то успокаивается. Он не любит, когда его жалеют. Ему это не нужно. — Думаю, нам двоих целой курицы будет много, не думаешь? — Спрашивает та альфу, на что тот размеренно кивает. — Не хочешь к нам присоединиться? Поверь, именно это заведение может похвастаться вкуснейшей курочкой Шатойра.       Услышав приглашение на вкусный обед, Тэхён вспыхнул от радости и закивал, уже представляя, как же он наестся. И не столь важно, что омега не понял, что такое «Шатойр». Главное, что сейчас он под руку идёт с прекрасной темноволосой девушкой, которая увлечённо рассказывала о прелестях их небольшого городка. Об огромной площади с высокой статуей верховного мага королевства, о целой улице мастеров, куда можно зайти и найти любое изделие на свой вкус — от гончарных до ювелирных. Конечно же о прекрасном постоялом дворе, что находится на въезде в город и о золотом пшеничном поле, полукругом лежащем у границ города. Когда о нём зашла речь, Тэхёну стало печально. Он так и не узнал, что случилось с домом и семьёй, которая так тепло приняла омегу.       Именно поэтому, уже зайдя в помещение, он грузно перебрал все скопившиеся мысли и принял решение после их небольшого пира отправится в холл постоялого двора и найти братьев, чтобы с ними поговорить. Хотя отрицать он не будет — ему страшно с теми видеться, он не знает, кто виноват в том пожаре точно.       Но слова младшего брата не вылезают из головы, как бы ему не хотелось.       Ты уже сделал, что мог.       Все мысли пропадают тогда, когда перед его глазами ставят огромную, нет, огроменную тушу курицы на серебряном блюде, которую видимо только-только достали из духовки, потому что от неё так и отходит ароматный пар. Слева до уха омеги доносится радостный возглас — Хосок привстал и, не церемонясь с этикетом, одним ловким движением оторвал сочную ножку и провёл ей перед носом, восклицая от чудесного запаха. Затащив уже с помощью вилки пару картофелин и морковку с подноса на тарелку, он проткнул одну картошечку и, держа в обоих руках еду, поочерёдно начал надкусывать, довольствуясь вкусом явно невероятного блюда. — Бог мой, Хоби, ты и вправду дикий, — девушка хотела так же оторвать хороший кусок мяса от курицы, но наблюдая за своим спутником, ей перехотелось есть. Та поставила локоть на стол и положила лицо на ладонь, закрывая один глаз и негромко разговаривая с альфой. — Ты первый раз, что ли, курицу ешь? Нет вроде. — Джилл, не дикий я! И посмотри, — указал пальцем с вилкой на Тэхёна — Я не один так делаю!       Девушка повернула голову и её глаза округлились. Тэхён держит куриное крылышко и с явными звуками удовольствиями пережёвывал мясо. Так же, как и Хосок он держал в другой руке вилку, но на сей раз с сочной морковкой, которую засовывал в уже набитый мясом рот. Выглядело это ужасно аппетитно. — А как фас софут? — Девушка сначала даже не поняла, что омега сказал. И суженные глаза брюнетки дали ему это понять. У него же рот набит, вот и сказать ничего не может. — Совут фас как? — Джиллиана меня зовут. Джиллиана Де-Рен. — Касивое имя, я бы сказал, необытьное. — Ешь уже, самый голодный в мире человек. — Хосок довольно наклонил голову, приступая уже ко второй ножке. — Два человека.       От тушки ничего не осталось. Её съели быстрее, чем за десять минут — Хосок потом даже просил добавки. Но взгляд Джиллианы, подобный рассекающей воздух стреле моментально усмирил голод альфы. Тэхён считал это крайне милым, потому что не каждый альфа будет так сжиматься под взглядом омеги. А ещё, что подметил черноволосый, несмотря на весьма недурные манеры девушки, она не была против прикосновений альфы. Он ей и косичку пытался заплести, и даже небольшую ажурную шляпку повертел. Но несмотря на кружащий в помещении столовой запах пряностей и молотых орехов, который так старательно пытался выбить из головы омеги все насущие мысли, омега всё же вспоминал о братьях и своём визите в этот мир. Отчего он всё же погрузился в размышления, что не ушло от внимательных глаз девушки. Она заметила, как от аппетита черноволосого ничего не осталось и он начал ковырять тарелку с картошкой вилкой, не кладя сочные дольки в рот. — Тэхён, милый мой, — омега поднял взгляд и внимательно начал слушать. — А откуда ты такой? У тебя такая необычная внешность. Кожа смуглая, волосы чернее смоли. — Не уверен, что ты знаешь о моей родной стране, Джиллиана, однако я постараюсь тебе объя… — Джилл. Зови меня просто Джилл.       Сокращение от имени «Джиллиана», которое Тэхён посчитал премилым и… совсем ей неподходящим. Оно словно дышало простой и какой-то сельской робостью, или наоборот дерзостью. Но вид девушки совсем не походил на «Джилл». Будучи красиво одетой в кружевное жёлтое платье с чёрными кружевами на рукавах-фонариках, с очаровательной вуалевой шляпкой на каштановых волосах, собранных в высокий пучок и нежно-розовыми румянами на щеках, ей подходила именно «Джиллиана». — Рассказывай, я слушаю тебя.       А Тэхёну в голову пришла интересная идея. — Я могу звать тебя Солнцем?       Джиллиана на такой вопрос, конечно, удивлённо повела брови. Обдумывая пару секунд предложение, она лишь хмыкнула и произнесла тихое «Хорошо», кивая головой и мягко улыбаясь. Прозвище понравилось. — Рассказываю. Родом я не из этих мест, да и вообще не уверен, что вы знаете такую страну. Корея. — Акцент на название и внимательный взгляд, прошедший по лицам собеседников. Они молчали. Видимо, как и приютившая его семья, не знали, что такое «Корея» и где это вообще находится. Тогда он решил пойти окольными путями — Азия? — Я же говорю, он точно подоконник головушкой задел… — тихий смех в кулак от альфы и недовольный взгляд от Джиллианы. Она посмотрела на него, а потом на омегу и не знала, что сказать. — Милый, мы не знаем, что это за «Корея» такая. Наверное тебе нужно поискать каких-нибудь картографов, которые ведают о расположении всех государств.       «Дельная мысль», — подумал Тэхён и помрачнел. Какие бы они не строили планы на выход из положения, он остаётся попаданцем, абсолютно ничего не знающим о местах, в которых находится. Оттого и картограф становится миссией невыполнимой — кто захочет помогать какому-то юнцу из мест, которых в этом мире даже нет?       Он сидел, положив голову на свои руки и обдумывая положение. Альфа заметил эту смену настроения и насторожился. — А ты вообще как сюда попал-то? — Пододвинувшись ближе к омеге, он сказал это тише своего обычного голоса. Видимо понимал, что черноволосого могут просто не так понять. — Не поверите, но меня из озера выловили. Как рыбку. — А как ты туда попал? — Меня засосал какой-то поток.       Хосок на сей раз оставил свою шутку на задней полке сознания и решил сохранить серьёзность положения. Омега, сидящая перед ним на вид была встревожена. И если всё действительно так, как он говорит, то он остался один в непонятном месте. — Ты знаешь, куда попал? — Люди, которые меня спасли, мне что-то рассказывали, но я мало что запомнил. Помню только, что их сын старший магией владеет. — Темноволосый такой? Взгляд у него ещё очень острый. Как у ястреба во время охоты.       Тэхён хлопнул глазами и удивлённо кивнул. — Я понял, кто тебя спас. Тебе очень повезло, юноша. Очень. — Почему повезло? — Я правильно понимаю, что вы говорите о Дювалях? — Джиллиана рукой помахала в сторону официантки, подозвав её в себе. Та подбежала и внимательно выслушала девушку, убежав в сторону кухни. — О них самых. Видела, как поле обгорело? — Видеть не видела, но слышала от глашатаев. Они весь рассвет горла драли, разносили эту весть.       Тэхён не ослышался? — Как только дом целым остался — загадка. Всё пшено почернело, словно бесы пожрали. — Из дверей кухни появилась светловолосая официантка с подносом в руках. Аккуратно пройдя меж рядами столов и стульев, она поставила чашки с ароматно пахнущим чаем на стол. — Джилли, ты забыла, кто там жил? — Помню Хоби, помню. Не напоминай. — Извините, что врываюсь в разговор, но мне не совсем понятно, о чём вы говорите, — омеге не нравился разговор. От него словно скрывали какую-то тайну и ходили окольными путями. — Ты в дом ведьмы попал, вот о чём наш разговор. — Ведьмы?..       Какой ещё ведьмы? Госпожа Винд? — Обычной, специализирующейся на проклятьях и заговорах.       Тэхён от шока чуть не вылил чай себе на колени. Переворачивая в голове все воспоминания о прошлом дне, омега ненароком отмечал необычные детали — какие-то метки на дверях, серебряное украшение в её голове совсем не было похоже на обычный аксессуар, и в конце концов…       «Сзади него лежала перевёрнутая табуретка, две деревянные ложки и пучок какой-то травы. Белый шалфей?»       Белый шалфей, который позже тлел в медной миске на пороге дома. Она очищала им пространство. — Она напоила меня каким-то отваром. — Омегу скрутило от страха встречи с настоящей ведьмой. Он аккуратно взял за руку девушку и повернулся к ней всем корпусом, ища ответ в её глазах. В них — помещение трапезной, высокое окно, через которое льётся солнечный свет и черноволосый юноша с обсидиановыми глазами. — Ты зря волнуешься. Она как замуж вышла, так и перестала магией заниматься. Отвары всякие делает, травы собирает и продаёт потом на рынке. — Джиллиана успокаивающим жестом прошлась от плеча до локтя Тэхёна, поворачиваясь к Хосоку и смотря на него, — тот уже несколько секунд не сводил взгляд с чего-то за её спиной. — Точно? Я не умру завтра? — Не умрёшь, — хохотнула девушка, раскрывая руки и обнимая омегу, оборачиваясь и замечая пару тройку мужчин в форме. — А теперь нам пора заканчивать с трапезой и уходить отсюда. — Причём очень быстро. — Хосок слез со стула и наклонился, перебегая на корточках за высокую деревянную колонну. Джиллиана осмотрелась, подхватила Тэхёна за холодную ладошку и уже готова была бежать за Хосоком, как за их спинам послышался выстрел. Он звоном отдался в ушах черноволосого, который от страха даже поддался вперед и грудью свалился на девушку. Та подскочила на месте и зацепилась сапожками за подол платья, сваливаясь на колонну вместе с Тэ.       В помещении началась драка. Обученные на вид офицеры доставали сабли из ножен и рубили преступников. Деревянные полы столовой залились кровью, поднялся страшный запах смерти. Простые постояльцы пытались либо спрятаться под столами, либо на четвереньках выползти на улицу. Звон от соприкасающихся клинков оглушал, стоны боли и сваливающиеся на пол люди сбивали дыхание омеги.       Он никогда не видел смерти.       И Хосок, будучи совершенно спокойным, оттягивает сначала черноволосого за колонную, а потом и тянет за собой Джилл, пытающуюся разобраться с подолом платья. Но не успела она и привстать чтобы оказаться в безопасности, как над её головой в колонну впивается меч. Он пронзает вуалевую шляпку, которая падает на пол, как только разбойник достаёт меч обратно. — Ой, дамочка, простите. Виноват, надо было целится не сюда. — Грязный смех и поднятый на уровне лба меч. — А сюда. — Клинок опустился на уровне открытого декольте. За его спиной послышался смех, похоже, что в этой схватке победу одержали преступники. Они были запачканы кровью, некоторые сидели над трупами и вытаскивали из их карманов личные вещи — кошельки, карманные часы и многое другое. Но сейчас прямо перед одним из них сидела Джиллиана. Она смотрела туда, куда указывал меч — но свои прекрасные груди. Улыбка на шрамированном лике преступника разжигала внутри неё невообразимый гнев. Она медленно поднялась на ноги, не обращая внимание на посторонних. Поправив и оттряхнув платье, она посмотрела мужчину недовольно. — А что с глазами? Что такая недовольная-то? Сколько за час берёшь?       Джиллиана молчит. Тэхён смотрит из-за колонны и не понимает, что та делает. Она смотрит на мужчину и резко отворачивается, подходя к столику, за которым они сидели и поднимает с пола упавший зонтик. — Что она делает? — Думаешь, я знаю? У неё в голове порох вместо мозгов! Одну искру дай и она сразу взорвётся!       Девушка вновь повернулась к наблюдавшим и откровенно пялившимся на неё паршивцем. До её ушей доносился свист и вопросы по типу «А троих примешь?», но та не поворачивала головы в их сторону. Джиллиана просто смотрела в упор на свиноподобного мужчину, который медленно опускал улыбку. Джиллиана не боялась его, и он это понял. Он её даже не запугал.       И вот когда он уже был готов развернуться и уйти, брюнетка замахнулась зонтом и проехалась им по левой щеке мужчины. Тот от неожиданности оступился и вылупил глаза на разъярённую девушку, которая не дала тому оклематься и заехала своим оружием уже по затылку. Разбойник ухватился и зашипел от боли, зонт треснул от удара и повис на железных нитях конструкции. — Ferme ta gueule, fils de pute! Да как ты вообще смеешь считать меня куртизанткой? Это постоялый двор, а не бордель! Думай вообще, прежде чем что-то сказать!       От мужчины послышался мат. Он поднял разгневанные глаза и быстрым движением вынудил из пояса кинжал, перебирая его пальцами. С боку к нему начали подходить другие разбойники, окружая девушку. Та стояла и уже отходила от гнева, пробегая глазами по помещению, переворачивая зонт в руке крючком вниз. И вот когда оскорблённый мужчина почти прыгнул на неё с клинком в руке, Джиллиана ухватилась покрепче сломанной ручкой зонтика и, подцепив голую ногу разбойника, дернула на себя и свалила его на всю остальную толпу. В эти короткие секунды подскочил и Хосок, утягивающий за собой черноволосого на выход. Они воспользовались ситуацией в свою сторону, задержав преступников и сумев выбраться. — Куда нам теперь бежать? — Во время бега подцепляла платье и почти кричала Джиллиана.       Во дворе постоялого двора происходило чёрти что: люди в попыхах собирали вещи и седлали лошадей, дабы не пересекаться с убийцами стражей правопорядка. Хосок на сей вопрос лишь оглядывался, как вдруг рядом с его ухом пронеслась пуля. Альфа вынужден был протолкнуть омег в первый попавшийся поворот, который вёл к главному холлу, в которым и жили постояльцы. Уже внутри помещения трое выдохнули, Тэхён искал глазами людей. Было тихо, слишком тихо. — Что у тебя уже случилось? — Из тени раздался низкий голос. Там стоял никто иной как Вейлир, давно расслышавший звуки стрельбы и отправивший младшего брата собирать вещи и будить мать. Он рассматривал толпу, но продолжать это он не мог — дверь попытались открыть, благо Хосок успел провернуть замочную скважину. Все медленно отошли в дальний угол комнаты, Вейлир с вопросом в глазах посмотрел на Тэхёна. тот произнёс лишь короткое «Они убийцы, мы сбежали от них» и альфа кивнул.       По непонятной черноволосому причине, Вейлир быстрым шагом дошёл до двери и встал напротив неё. На Тэхёна обернулась Джиллиана, быстро уводя того вглубь комнаты за полки с книгами. Опустившись на пол и поглядывая на альфу, у Тэхёна родилась мысль в голове: «Он, случаем, не магию использовать хочет?»       И не успев додумать эту фразу, полы дома затрещали. Трещина разошлась от Вейлира до входной двери, шла по мощённому плиткой коридору и на улицу. Земля быстро рассыпалась под ногами разбойников, которые пытались ухватиться за настенные канделябры и друг друга, но это им не помогло — уже через несколько секунд все они оказались под землёй. Причем не на поверхности, а глухо застряли в расщелине. — Твари! Вытащите нас отсюда! — Из глубины послышался гневный крик разбойников, стрелявших вверх из пушек.       Тэхён и Джиллиана смотрели на произошедшее с удивлением и восторгом. Особенно Джиллиана — та смотрела на парня с восхищением. Они встали и подошли к альфе поближе, аккуратно рассматривая расщелину. Под чёрной кофтой парня виднелся жёлтый свет. Тэхён рассмотрел повнимательней — жёлтые линии проскальзывали по всему его телу, преображая даже глаза в янтарный цвет. Песчаный. — Я почувствовал, что фундамент этого дома полый. Вот и подумал, что до прибытия жандармов этим уродам стоит там посидеть и подумать о своем поведении. — Ты великолепный.       Не успел что-то договорить Вейлир, ему справа донёсся восторженный возглас. Джиллиана хлопала, улыбаясь своему спасителю. Тот слабо улыбнулся, отворачиваясь в сторону и направляясь к лестнице. И только Тэхён заметил, как порозовели щёки альфы. — Он — маг?       Вышел из-за стеллажа с посудой Хосок, осматривая сначала омег на сохранность, а потом и подходя к трещине в земле. Оттуда по-прежнему доносились матные возгласы и угрозы, но альфа на них лишь посмеялся и, наклонившись ближе, плюнул на них. Причем вышло это очень громко, потому что сразу же разбойники застреляли в сторону Хосока, но попадали лишь в потолок. — А если они тебе в лоб пулей попадут? — Джилл села на стоящую неподалёку софу, расслабляясь и откидывая голову на спинку. — Значит так мне и надо. — Вновь солнечно улыбается альфа, успокаиваясь на время. Тэхён садится на стул и отпускает волнение. Сейчас ему не о чем переживать.

***

— То есть тот урод, который чуть не убил меня, ещё и его Величеству напакостил? — Пробегаясь по строкам дворцового приказа, спрашивает Джиллиана главного жандарма. Они прибыли спустя полчаса, их кортеж находился на другом конце провинциального городка. На желтоватой бумаге чёрными чернилами расписано имя, причина поимки, награждение и дальнейшее наказание преступника. Причём награждение выходило в очень приличную сумму — судя по округлившимся глазам Хосока, которому вручили мешок с монетами. — Это нам?! — Отдав приказ обратно в руки жандарму, девушка развязала узел мешка и заглянула внутрь. На дневном свету золотые монетки красиво переливались из жёлтого в жемчужно-белый, издавая мелодичный звон при перекатывании. Джилл подцепила ладонью горсточку монет и высыпала обратно, однако, на секунду о чём-то задумавшись, она оборачивается к Тэхёну и с довольно смущённо суженными глазами спрашивает: — А куда темноволосый ушёл?       Опустив глаза на лестничный пролёт, омега осмотрел сначала лестницу, а потом и второй этаж. Братьев не было видно, но девушку это не останавливало. Она отошла от мешка с монетами и быстрым шагом поднялась на второй этаж. — Лир нас спас, он с нами должен золото разделить, — отвечает Хосок на немой вопрос Тэхёна. Тот смотрел в окно — во дворе уводили разбойников в тюремные кортежи. Только вот вместе с ними ещё и уводили нескольких официанток, которые обслуживали столовую постоялого двора и видимо владельца самой столовой. — Не расстраивайся, — Омега удивлённо повернулся к Хосоку, который так же наблюдал за жандармами. — Хозяин столовки прикрывал преступников. иначе бы целая шайка не смогла быть незамеченной в постоялом дворе, граничащим со столицей. Понимаешь? Он такой же преступник, по сути кровь умерших сегодня молодых жандармов — на его руках. — Тёплая ладонь легла на плечо омеги. Тот даже немного наклонился, Хосок был довольно высокий и намного его больше. А ещё на лице вновь засияла старая улыбка, а после альфа щёлкнул по уху омегу. Тот отпрянул и легко ударил альфу по груди и раздался звонкий смех — издевается.       День проходит и наступает вечер. Вейлир с большим сопротивлением принял свою долю — на него подействовал лишь один предлог — «на восстановление поля». Они сидели в холле вместе с Эдмундом и неспеша переговаривались о произошедшем. Хосок рассказывал подробности, Джиллиана смущённо поглядывала на Вейлира и ловила ответные взгляды. Тэхён же сидел на софе неподалёку от общего стола, ибо вновь боялся подходить к братьям. Он снова не хотел ничего портить. И поэтому молча слушал разговор, пока они не затихли.       Омега задремал, облокотившись на спинку софы и расслабившись, ибо день выдался очень нервным и насыщенным. Ему ничего не снилось, он словно плавал где-то на поверхности сна и яви, не погружаясь глубже и не пытаясь выбраться на поверхность. Отчего некоторые слова пробивались в его смольную головушку. Спустя какое-то время он даже почувствовал, как его кто-то пытается разбудить. С большим трудом разлепив глаза, он видит перед собой лик Джиллианы, которая кивком указывает на братьев, которые смотрят на него. Ждут. — Иди, они хотят с тобой поговорить — И они с Хосоком вышли на улицу.       А Тэхён неспеша встал, собирая себя в единое целое и пройдя за стол к братьям. Он словно маленький мальчик, нашкодивший и раскаивающийся. Смотрит на деревянную плошку с изюмом, лишь бы не на братьев. Те молчали, хотя им явно было, что сказать. — Я сказал лишнего, ты не был ни в чём виноват. Прости, — тихо произносит Эдмунд. За это время он сильно побледнел и у него впали щёки, потемнело под глазами. Скорбь по брату даёт о себе знать. Он потерял часть своей души, кусочек сердца. Оно сгорело вместе с братом на той чёртовой поляне. — Если бы я вовремя вспомнил об огне… — Мы тоже о нём забыли, — не даёт закончить предложение Вейлир. Он прекрасно понимает, что Тэхён не спускался по лестнице этим утром. Не хотел с ними пересекаться, ибо винил в содеянном себя. Однако так повернулась судьба — Колесо фортуны перекатилось, и никто и подумать не мог, что на Люциана свалится горящая сосна. — В этом нет твоей вины. Не ты убил нашего брата.       Омега сидит с открытым ртом. Он пытается придумать новый аргумент, дабы доказать свою вину в произошедшем. Однако в голову не приходит ничего и взамен появляются слёзы, которые тот стирает рукавами белой кофты. Тэхён ненавидит слёзы, как и ненавидела его мать. Отчего тот прячет красные глаза в рукавах и больно прикусывает губу, дабы вызвать злость взаместку печали. Пусть лучше он злится, чем плачет. Омега перебирает события и раскладывает их по полочкам, вспоминая одну деталь, которая вынуждает его поднять голову на старшего брата. — Как себя чувствует миссис Винд?       Братья чуть опустили головы и промолчали. Вопрос повис в воздухе без ответа. Отчего Тэхён сам на него ответил — «Плохо». Ей очень плохо. — К ней сейчас лучше не заходить. Она хочет побыть одна, — говорит Эдмунд спокойно, даже слишком. Тэхён кивает и выдыхает, однако в голове крутится иная мысль — он прекрасно понимает, что этот разговор лишь отложен на потом. Он обязательно поговорит с миссис Винд о произошедшем.       А пока Тэхён размышлял, он и не заметил, как сзади подкралась хитрая Джилл, которая не стуча каблучками сапог шла на цыпочках и, наклонившись к уху омеги, дунула на него. Черноволосый подпрыгнул на месте и чуть не свалился на пол, благо рядом сидел Эдмунд, удержавший его от падения. Девушка громко рассмеялась, подхватывая того за плечи и выводя из-за стола, аккуратно приобнимая за талию. — Сильно испугался? — Я чуть не умер от страха. — Но не умер же! — Ты меня до гроба доведёшь. — Они вышли на улицу через открытое окно, ибо выход через основную дверь был перекрыт — там был огромная трещина.       Тэхён только сейчас заметил, насколько опустилась ночь на этот мир. Он уже два полных дня здесь — и так ничего не выяснил. Омега осторожно останавливается на выходе из двора и смотрит на городские огни — улицы освещали реверберы. Город словно был отстроен от центральной улицы, которая шла по склону горы и поднималась до самой вершины, а у подножья был сам постоялый двор.       Зрелище было великолепно — туман, покрывающий другой конец города, перекрывал огни. Тэхён невольно засмотрелся — как бы он не любил Турцию, как бы не любил Восток, всё-таки есть вещи, которые по-прежнему его в себя влюбляют. Мысленно он отметил вывеску с пирогом, растущее неподалёку каштановое деревце и спящую у его основания рыжую кошку. «Наверное, это и не плохо, что я попал в этот Мир», — он обернулся к Джиллиане, которая с улыбкой ждала его у ворот. — Думаю, мне нужно пойти к тому, кто у вас здесь разбирается в магии. — И сейчас как раз подходящее время. Только сначала зайдём к моей знакомой, куплю у неё себе новый зонтик. — Подхватила та за руку Тэхёна и увела из постоялого двора.

***

      Смущённый и обогретый тёплым хлопковым пледом, Тэхён сидит и пьёт чай с какой-то бабушкой. Его сюда привела Джиллиана, обосновав тем, что она ответит на любой вопрос, касающийся магии. И по доброте душевной Тэхёна, промёрзшего от ночной прохлады обогрели и чай ему налили. Сейчас он сидит рассматривает помещение, полное трав, свечей и много чего ещё интересного. Бабушка представилась Фатой — та рассказывала омеге, что для чего здесь нужно. — Скажите, пожалуйста. — Тот поставил горячую фарфоровую чашку на плетёный стол. — Вы не знаете, как мне вернуться в свой мир? Я попал неизвестно куда и не знаю, как отсюда выбраться. — Не знаешь, куда, говоришь? — Бабуля села обратно на стул и положила голову на ладонь, принимаясь раздумывать над вопросом. — Судьба — штука интересная. А знаешь, чем? — Чем же? — Её нет.       Сей ответ отвлёк внимание Тэхёна от черепа какого-то крупного рогатого животного обратно на бабушку. Та крутила в руке чётки красного цвета. — Судьбы нет. Люди сами строят свою жизнь. То, что с ними происходит — это результаты их прошлых поступков. Чаще всего, в силу того, что людей трудно изменить, всё свершается по одной накатанной дорожке. Однако есть и исключения. — Бабушка поднялась со стула и быстрым шагом ушла в другую комнату, которую отделяла шторка из зелёных бусинок. А когда та зашла, она держала в руке деревянную коробочку, которую опустила перед омегой на стол. — Что это такое? — Осторожным движением Тэхён открыл крышечку и увидел браслет из какого-то светлого красного камня. — Это твой оберег, мальчик. Носи его, твой путь будет очень трудным. Когда камень потемнеет, то ты будешь знать, что попал в дом недруга. — Бабушка аккуратно расстегнула серебряную застежку и надела браслет на руку омеги. — Это рубин. — Он наверное очень дорогой… — Я возьму немного. Надеюсь, он тебе поможет.       И бабушка правда взяла немного. Тэхён даже попытался ей доплатить с тех денег, которые он получил в награждение, но та отмахивалась и смеялась от такой щедрости. Допивая чай, он обратил внимание на чудесные ловцы снов, висящие у потолка дома. Как оказалось, многие вещи, в том числе обереги, бабушка Фата плетёт сама. И ловцы снов она сама делает — оттого они такие красивые. С пушистыми белыми пёрышками, камнями внутри и, Тэхён заметил, в углу комнаты, у окна висел ловец снов с павлиньими перьями. — Вы — мастер своего дела! Очень красивые ловцы снов.       Бабушка разомлела от комплиментов, а Тэхён встал и подошёл к витрине с вещицами, дабы рассмотреть их поближе. Свечи разных цветов и форм, высушенные травы, связанные тонкими нитями и какая-то не подписанная и никак не оформленная деревянная коробочка. — А вот это что такое? — Аккуратно взяв в руки коробку, омега показал бабушке. Та встала и даже взяла её из рук Тэхёна, но ответа не последовало. — Где она стояла? — Омега показал на полку рядом с травами, и бабушка её внимательно осмотрела. Не найдя таких же коробочек, она её попыталась открыть — но не получалось. Даже с опорой на стол дерево не поддавалось, отчего бабушка запыхалась и отошла от коробки. — Странно. Я не помню, чтобы делала то, что невозможно потом открыть.       Тэхёну дурно. Голова в один момент загудела, будто его ударили по макушке. «Устал наверное, надо отоспаться», — но вместе с гулом появился ещё и голос. Шепчащий, непонятный, который напугал омегу, ибо у бабушки вроде ничего с состоянием не изменилось. И когда тот в страхе начал оглядываться и искать возможный источник голоса, взгляд остановился на этой коробке. На этой чёртовой коробке, которая не отпускала. Манила. Заставляла потянуться и взять её в руки, открыть и посмотреть — что же там внутри? Но омега держался. Голос заполнял пространство, Тэхён не слышал ничего, кроме кромешной тишины и его. Он быстрым шёпотом произносил лишь одно слово, заставляющее сжиматься всё внутри:       Открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой, открой.       И Тэхён потянулся рукой к коробке, но помедлил, спросив разрешение. — Могу я попробовать?       Бабушка не слепа, она увидела состояние мальчишки. Как оно резко переменилось и он быстро задышал, переворачивая взглядом всю комнату. — Попробуй.       И Тэхён, ловко подобрал вещицу, сжимая её в своей руке. Другая легла на крышку, и одним движением, отодвинув железный крючок с затвора, открыла коробку. Легко и просто, без сопротивления. А на удивление женщины и самого парня, которого отпустило после открытия деревянного ларца, внутри лежали просто белые карточки. Абсолютно белые, на них ничего не было. Тэхён взял одну в руку, прокрутил её — с одной стороны оказались соцветья роз, с другой белая гладь. Больше ничего. — Забери их с собой. Я ничего с тебя не возьму, только забери и унеси их из моей лавки. — С волненьем в голосе сказала бабушка, не сводя с карт глаз. — Хорошо, — Омега собрался с мыслями, закрыл деревянную коробочку и, прокрутив рубиновый браслет, ещё раз поблагодарил добрую Фату. Та улыбнулась, на наморщенных щеках появились ямочки. И Тэхён только после выхода из лавки заметил, какая красивая и длинная седая у неё коса.       Не прошло и десяти минут, как Джиллиана, помахивая над головой новым кружевным зонтиком, подошла к магической лавке. Тэхён сидел на бочке рядом с пятью кошками, которые на него залезли — те грели его, ибо на улице было морозно. Холодные пальцы тот спрятал между ног, в тёплую ткань брюк. — Очень красивый зонт. Тебе ещё что-то нужно? — Поднимая белую кошку с колен и перекладывая на соседнюю бочку, поднимается Тэхён. Джиллиана подходит к нему и с интересом разглядывает новую вещичку — рубиновый браслетик, а так же коробочку. — Она мне дала, браслет оберегать должен. — Указывает большим пальцем на окно ларька Тэхён, не поворачиваясь к нему. После произошедшего резонанса в голове омеги крутится пурга. Странный голос напугал и заворожил одновременно. — В таком случае пойдём, завтра расскажешь. — На том и порешали. По пути обратно омеги разговаривали о разном, но предпочтение отдали обсуждение Вейлира — Джиллиана с таким восторгом описывала юношу, хотя и видела пару раз в жизни. Тэхён на это лишь улыбался, ибо видел, с каким интересом зажигаются искорки в глазах девушки при разговоре о Лире.       Долгий и утомительный день сменился мягкой кроватью. Омега наконец-то сумел разложиться на мягких подушках и потянуться от усталости, прикрывая глаза.       Однако его донимали мысли о таинственной вещице, не выходившей из его головы. Деревянный ларец так и стоял на полке возле шкафа, Тэхён просто смотрел на него. Почему бабушка не смогла открыть его? Как он оказался на той полке? Окунувшись в собственные мысли, омега и не заметил, как встал с постели и подошёл к ларцу.       На столе лежала золотая монетка, острый кинжал для самообороны, который тому дал Эдмунд, деревянная палка (которая отвалилась от кровати после трюка Тэхёна с прыжком из окна) и наполненный водой кубок. Ларец открылся — внутри по-прежнему лежали былые карты. Омега взял верхнюю в руки и прокрутил в руке — на лунном свете белая поверхность красиво блестела.       Но не успев положить карту обратно в коробочку и закрыть её, карта подозрительно засветилась. Да настолько ярко, что ослепила Тэхёна и тот сделал шаг назад, закрывая глаза рукой. Белый свет сменился золотым, более мягким, и сквозь прищур черноволосый разглядел, что произошло. На карте появился рисунок. Мужчина в красной накидке, с какой-то то ли свечой, то ли жезлом в руке стоит перед столом с вещами. Внутри всё сжалось. Минуту назад на карте ничего не было! Она была абсолютно пустая! А сейчас, с трясущимися руками вновь прокручивая карту, Тэхён пытался разобраться в рисунке. — Не пытайся понять её без других карт. Рано разбирать.       Внезапно появившийся из темноты голос отдался жуткой пульсацией в районе сердца, отчего омега подскочил с места и отошёл в другой угол комнаты. Сквозь тьму на него смотрела пара голубых глаз, скорее даже синих. — М-миссис Винд? — Я не держу на тебя зла, Ким Тэхён. Я знала, что это случится. Я очень многое знаю. — Неспешно начала подходить женщина к парню, отчего тот попятился назад. Но сзади его ждал шкаф, отчего прижавшись к нему лопатками, черноволосый вновь почувствовал панику. Секунда, две, три — посередине горла встал ком, мешающий дышать. И спустя пару секунд он чувствует на плече лёгкое поглаживание — миссис Винд аккуратно поглаживает того успокаивающим жестом. — Я не смогу вернуть сына. И ты не виноват ни в чём. — Но вы же… Он же ваш сын. — На глазах вновь выступили слёзы. Третий раз за этот день — Тэхён теряет хватку. Но ему становится немного легче, когда в очах напротив он тоже видит крохотные кристаллики слёз. Тихий выдох звучит слишком громко в полной темноте и сбивает с толку, отчего омега решается переступить через себя и обнять женщину. Та сначала удивлённо вздыхает, а после принимает объятия и опускается на постель, застывая в чужих руках. Не слышно слёз, не слышно вдохов. Не слышно разговоров среди комнаты, в которой горит одна свеча. Лишь мрак ночи и сияющая вдалеке Луна запоминает их тайну.       Первую тайну назвали Магом.       Спустя час женщина, которую все называли в молодости сумасшедшей ведьмой, вышла из комнаты Тэхёна. Ей было легче, как и самому омеге. Отчего тот потушил свечу и со спокойной душой накрылся одеялом до самой шеи и зарылся головой в подушку, погружаясь в желанный сон. Мягкая кровать иногда поскрипывала, но это было еле заметно, отчего черноволосый уснул.       Но в один момент, несмотря на лёгкие перемещения по постели, та что-то слишком сильно заскрипела. Сначала омега не обратил на это внимание, погружаясь в сон всё глубже, но в тот момент, когда на его рот одним резким движением что-то повязали, тот проснулся. Глаза округлились, когда перед ним в полной темноте предстал какой-то человек с прикрытым лицом и оглядывался по сторонам. Тэхён пытался отпихнуть того, но безуспешно — он сквозь сон омеги связал тому ноги. Нежелание быть убитым или того хуже, черноволосый попытался подхватить с прикроватной тумбы канделябр с прогоревшей свечой и ударить того, но его обогнали. Рука с тяжёлым канделябром одним сильным движением прошлась по затылку омеги.       «Украли», — подумал Тэхён и провалился в бессознательность.