***
Обычно Асфодель просыпалась с самым рассветом, что не очень радовало Азру, которому приходилось вставать раньше положенного и идти на кухню готовить завтрак, пока ученица нетерпеливо тарабанила по столу. Но сегодня она встала намного позднее обычного. Несмотря на все старания, заспанный вид говорил о том, что сон её был не очень спокойным. Даже в тарелке ковырялась с неохотой. — Асра, а где шкатлука? Азра замер от внезапного вопроса, стоя к ней спиной. Закусив губу, быстро начал придумывать оправдание. Конечно, она уже заметила пропажу. Он обернулся к ней с виноватым взглядом. — Ты её выбросил? — догадалась Асфодель. Он неуверенно кивнул. — Фоди, я- — Но ты подарил её мне! — возмущённо завопила она. — Знаю, Фоди, знаю. И мне очень жаль. Но, пожалуйста, пойми, по-другому нельзя. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно. — И совсем ничего нелься было освавить? Азра отрицательно помотал головой. — Совсем. Асфодель обиженно надула губы и отвернулась от него. Разве ж ей объяснишь? Азра подошёл к ней и, взяв за руки, попытался поймать её взгляд. — Пожалуйста, не обижайся на меня. Я подарю тебе новые серёжки. Какие захочешь, обещаю. Хочешь, мы прямо после завтрака пойдём на рынок? И ты сама выберешь те, которые тебе понравятся. Я ведь всё ещё должен тебе подарок за усердное чтение. Она немного помолчала, думая над его предложением. — А паквалу? — И пахлаву, — согласился он. — И на пляж сходим? Са ракушками? Азра не смог сдержать улыбку. Вот ведь хитрюшка. Знает, что он ни в чём ей не откажет. Но ничего. Это небольшая цена за то, чтобы она чувствовала себя лучше. — Обязательно, — мягко растормошил её Азра. — Если это поможет мне загладить свою вину. Уже почти не расстроенная, Асфодель согласно кивнула и обняла его, бодаясь лбом в плечо. На душе потеплело, словно туда запустили маленькое солнце. Всё шло так, как надо. Какие бы сомнения не одолевали Азру, она заслуживала эту жизнь, и как бы ни было тяжело, он всегда будет рядом. Как и обещал.***
21 августа 2021 г. в 16:51
Закатное солнце мягко освещало улицы Везувии, опускаясь всё ниже в морские волны. Последние его лучи проникали через окно и, отражаясь от цветных стёкол, распадались на множество бликов, что придавало магазинчику поистине волшебный вид. Жаль, что такую красоту застали только его владельцы — посетителей в этот день было немного, и они закрылись пораньше.
Азра уже закончил со своей частью уборки и, взобравшись на стремянку, затушил фонарь-вывеску. Однако спускаться он не торопился: с высоты был прекрасный вид не только в окно, но и на его ученицу Асфодель, которая неловко, но очень старательно орудовала метлой, поднимая в воздух маленькие облачка пыли. Толку от такой работы было немного, но, по крайней мере, она ощущала себя полезной, особенно после дневного происшествия. Какой-то сноб решил, что будет очень умно поставить маленькую ученицу на место, когда она вызвалась помочь ему с чтением карт вместо занятого в это время Азры. Несмотря на то, что Асфодель уже достаточно хорошо обращалась с колодой и давала верные предсказания, её речь была нескладной, чем он и воспользовался, обсмеяв несчастную до красных от стыда ушей. Азра, конечно, вмешался и выставил хама за дверь, но резкие слова уже успели больно задеть за живое. Больше она не подходила ни к одному из посетителей, лишь молчаливо выполняла мелкие поручения мастера.
От размышлений его отвлёк лёгкий толчок черенком метлы в ногу.
— Я всё.
— Мм?
— Я всё, — повторила Асфодель. — Я сакочнила.
— А-а, кажется, я что-то слышу, но никак не могу понять что, — дразнящим движением Азра слегка наклонился к ней, делая вид, что не расслышал.
— Я сакочила-а! — завопила ученица, подпрыгивая, чтобы дотянуться до него.
Он спустился и мягко удержал её за плечи.
— Фоди, ты за-кон-чи-ла, — последние два слога она повторила за ним.
— Ну да, я ведь так и ска-са-ла, — передразнила она Азру и рассмеялась.
Поймав эту весёлую ноту, он понадеялся быстро расправиться с последней на сегодня задачей — почитать с Асфодель.
— Ну, раз ты так быстро справилась с уборкой, — стараясь придать голосу как можно более бодрый тон, Азра достал из-под прилавка потрёпанную книгу, — то последние две страницы не будут проблемой.
Асфодель вздрогнула и вся сжалась, будто вместо чтения её собирались пороть розгами.
— Можно не сегодня?
Чтение она не любила, но заняться им было нужно, несмотря на случившийся днём инцидент. Иначе «не сегодня» превратится в «завтра», которое затем станет «ну может быть послезавтра» и забудется совсем, чего никак нельзя было допустить.
— Брось, Фоди, осталось совсем чуть-чуть. Смотри, — он пролистал назад и захватил страницы пальцами, — ты уже столько прошла. Неужели сдашься в самом конце?
Крайняя степень мучения на круглом личике говорила сама за себя. Что ж, придётся снова брать хитростью.
— Ну-у, если ты так сильно этого не хочешь, я не могу тебя заставить. Только вот свою награду ты тоже не получишь.
Она тут же надулась, показала ему язык и отвернулась, делая вид, что вовсе и не расстроена. Азра ответил на это самым оскорблённым выражением, которое только мог сейчас сыграть.
— Ах, вот ты как?! Ну что ж, ладно. Я готовил особенный сюрприз, ведь ты почти дочитала последнюю, такую большую и сложную главу. Но, похоже, мне придётся его вернуть. Так жаль. А ведь я думал, что для такой сильной, способной волшебницы какие-то две несчастные странички не станут помехой, — распинался маг, театрально заламывая руки. Наверняка он сейчас напоминал одного знакомого доктора, но Азра старался об этом не думать, краем глаза наблюдая за реакцией ученицы.
Всё-таки лесть и её собственное любопытство взяли верх, и она, поколебавшись, повернулась назад.
— А что там?
— Нет-нет, даже не спрашивай меня, я не скажу. Иначе это уже не будет сюрпризом. Правда, ты сама можешь узнать. Если, конечно, не хочешь вместо этого пойти гулять или что-нибудь ещё. Я ведь не буду тебя заставлять.
Даже без магии Азра насквозь видел её голову, в которой шла нешуточная борьба с самой собой. С одной стороны — вполне понятное желание как можно скорее покинуть место ещё не начавшейся пытки. С другой — то самое обещанное Азрой неизвестное, которое требовало разгадки и не давало сдвинуться с места. Казалось, ещё немного, и из ушей пойдёт пар, так сильно она думала. Со стороны это выглядело забавно, и Азра изо всех сил давил смешок, стараясь казаться совершенно равнодушным к её выбору. Спустя долгую минуту она, наконец, ответила:
— Ладно. Только ты срасу дашь это мне.
— Разумеется, — тут же сдался Азра, подняв руки в примирительном жесте. — И ни секундой не задержусь.
Похоже, мысль о награде немного воодушевила её, и она с тяжёлым вздохом пошла за высокой табуреткой, чтобы сесть за прилавок, как за стол.
Азра тем временем тихо радовался тому, как легко всё обошлось. Однако уговоры были только первым испытанием для них обоих. Асфодель не была глупой и быстро познавала магию и мир вокруг на практике. Азра долго спускал ей это с рук, уча на словах и наглядно всему, что мог. Но чем дальше, тем больше становилось понятно, что без чтения всё-таки не обойтись. И вот тут начались проблемы. Асфодель путала буквы, меняла их местами, пропускала слова или читала совсем не то, что написано. Оттого смысл для неё терялся, и приходилось всё начинать сначала по два, три, шесть раз. Эта особенность была с ней ещё до амнезии, но так тщательно замурована многолетними тренировками и постоянным самоконтролем, что даже Азра узнал об этом многим позже, столкнувшись с препятствием лицом к лицу. Только вот вся её работа над собой ушла одному козлу под хвост, а разбираться с этим теперь приходилось ему. Что для всех было естественным, Асфодель давалось с большим трудом. Она отбрасывала книгу и убегала, наотрез отказываясь возвращаться. Всё, что оставалось делать Азре, — не теряя самообладания, изо дня в день заниматься с ней таким ненавистным чтением, постоянно подбадривать и терпеливо поправлять ошибки. Поэтому они договорились, что после каждой главы Асфодель полагалась награда: новые заколки, сладости или поход в необычное место.
Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом и пришлось зажечь лампу и свечи, они, наконец, закончили. Асфодель тут же побежала на кухню за водой, так как в горле ужасно пересохло. Азра попросил её заняться чаем, а сам тихонько прошёл наверх, в единственную комнату, запечатанную обычным замком и устным заклинанием. Чтобы Асфодель даже при всём желании и любопытстве не смогла пробраться туда. А она пыталась.
Комната встретила Азру запахом затхлых пряностей. Не зажигая света, он уверенно двинулся по темноте, давно выучив все углы. Это место тяготило его и одновременно было самым ценным из всего, что он имел. Здесь хранились вещи прежней Асфодель, с которыми он никак не мог расстаться. Всё, что там было: её одежды, украшения, дневники и книги с пометками, сделанными тогда ещё красивым почерком, — всё это возвращало его в светлые дни, когда он сам был её учеником. Несерьёзным, безответственным и таким по-детски влюблённым.
Азра сморгнул, чтобы глубже не погрузиться в воспоминания. Времени было не так много. Быстро порывшись в вещах и найдя то, за чем пришёл, он снова запер дверь и поспешил вниз.
Асфодель всё ещё возилась на кухне, так что Азра незаметно прошмыгнул обратно и сел напротив её места. Наконец, появилась и она сама в рукавицах и с заставленным подносом. Судя по отсутствию запаха, приготовленный ею чай совсем не заварился, и хоть Азра не очень любил пить простую горячую воду, сейчас это не имело большого значения.
— Ну и где? — тут же требовательно спросила Асфодель.
— Что «где»? — не удержавшись, удивлённо переспросил он.
— Асра!
— Ладно-ладно, не волнуйся. Я просто пошутил, — усмехнулся Азра и нежно потрепал её по коротким сине-чёрным волосам. — Я ведь обещал тебе награду за прочитанную главу, так? Но раз уж ты закончила не только главу, но и целую книгу, то мне захотелось сделать тебе действительно особенный подарок.
— Это паквала? — тут же встрепенулась Асфодель, но, заметив ожидающий взгляд мастера, успокоилась и поправила саму себя. — Пах-ла-ва?
— Лучше, — хитро прищурился он.
— Что может быть лучше паквалы? — пробурчала она себе под нос.
— Ну, например, пара новых серёжек, — не заставляя больше ждать, Азра отодвинул чашки и выставил перед ней долгожданный сюрприз.
Серёжки всегда были её любимым украшением. Неудивительно, что за время путешествий она собрала из них целую коллекцию. В основном длинные и золотые, с камнями, перьями и без них, вытянутые и круглые, со сложными витиеватыми узорами — все они хранились в большой деревянной шкатулке с зеркалом на внутренней стороне крышки.
От удивления Асфодель даже затаила дыхание, а большие голубые глаза стали совсем круглыми. Завороженно провела пальцем по замысловатой резьбе.
— Карсиво. И это мне?
— Конечно тебе. Ну, открывай, — подбодрил её Азра.
Она ещё раз осмотрела шкатулку со всех сторон и откинула крышку. Вздрогнула, не ожидая увидеть собственное отражение, но как только поняла, что внутри, тут же взвизгнула и захлопала в ладоши.
— Как много! Откуда у тебя столько?
— Собирал долгое время, — уклончиво ответил Азра. — А теперь они все твои.
— Все мои! — повторила Асфодель, жадно разглядывая украшения.
Она стала осторожно выцеплять пары и по очереди подносить их к ушам, кривляясь перед зеркалом. Азра с улыбкой наблюдал за ней, подперев щёку. Он узнавал каждую: в одних прежняя Асфодель ходила постоянно, другие надевала только по особым случаям. Некоторые нравились самому Азре, и она часто давала ему что-нибудь поносить — в то время у него ещё были проколоты уши.
Предавшись воспоминаниям, Азра и не заметил, как засмотрелся на ученицу. Благо Асфодель поняла это по-своему. Подумав, что Азра смотрит на серёжки, она предложила ему «примерить» их. Смутившись, что его подловили на подглядывании, Азра начал отказываться, но после непродолжительных уговоров всё же присоединился к игре.
На одной из пар, украшенной аметистами, взгляд Асфодель вдруг стал необычно осознанным.
— Я помню эти. Ты их мне подарил.
Азра так и замер с серьгами у ушей. Сердце забилось чаще. Ему не послышалось? Неужели она сказала…
— Ты… Ты помнишь? — не веря переспросил он.
— Конечно. Мы были на празднике в пустыне, но там было много цветов. Мы долго гуляли, и было весело. И ты подарил их мне.
Азра был готов кричать от радости. Её взгляд такой сознательный, такой понимающий. Казалось, что даже её речь стала чище, а голос — глубже и роднее. Боги, неужели это произошло?! Неужели он нашёл тот самый ключ к её памяти?
— Да, верно, всё так и было! А ещё, ещё что-нибудь помнишь? — с надеждой начал расспрашивать он, нервно дёргая кулон на шее.
Она задумалась, потерев висок.
— Одежда была мокрая. Как будто мы куда-то упали. А потом мы шли, и-и там была такая… палатка, и потом… Потом… Не помню…
Она поморщилась, словно от боли, и затихла, уставившись в одну точку.
— Нет, нет, нет, Фоди, не уходи, слышишь?! Мы были на фестивале маргариток в Нопале, гуляли весь день, я толкнул тебя в пруд, а ты потащила меня за собой, мы оба вымокли, и ты злилась на меня, и я подарил тебе эти серёжки, чтобы извиниться, Фоди! Асфодель! — в панике затараторил Азра, пытаясь дополнить воспоминание, но Асфодель уже не слышала его. Взгляд стал пустым, голова поникла. Серёжки выпали из оцепеневших рук, со звоном упав на пол.
Всё внутри рухнуло. Сердце защемило, а на глаза навернулись слёзы. Какой же он дурак! Конечно, это был очередной приступ, как он сразу не догадался?! Каждый раз одно и то же. И каждый раз он на это попадался.
С дрожью Азра начал как можно скорее делать всё, что он обычно делал, чтобы «разбудить» Асфодель. Звал её, тормошил, легонько щипал и резко хлопал, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. Иногда этого было достаточно. Но, похоже, не в этот раз. На звуки приползла Фауст и выскочила Аба, маленькая обезьянка Асфодель, которые тоже стали помогать приводить ученицу в чувства. Фауст обвивалась вокруг рук и шеи, аккуратно сжимая их, пока Аба щекотала хозяйку. Не сработало. Тогда Азра повторил свои действия ещё раз, попутно вспомнив про массаж определённых точек за ушами и на лбу. Бесполезно. Она даже не пошевелилась, всё так же глядя перед собой из-под полуприкрытых век.
Отчаяние завладело Азрой. Мысли бегали одна к другой, не давая сосредоточиться ни на чём конкретно. Он не знал, что ещё предпринять, поэтому просто крепко прижал её к груди, не замечая катящихся по щекам слёз. Асфодель безвольно висела у него на руках, как тряпичная кукла, не оказывая сопротивления. Хотелось уткнуться носом в её плечо и по-настоящему разрыдаться. Почувствовать на своём затылке тёплую ладонь, мягко зарывшуюся в белые волосы. Услышать тихий успокаивающий шёпот, что всё будет хорошо. Но ничего не происходило. Сожаление, обида и злость съедали изнутри не хуже червей.
Азра ругал себя. Чем он думал? Не нужно было показывать эту дурацкую шкатулку! И почему он вообще посчитал эту идею хорошей?..
Ответ тут же всплыл сам собой. Потому что до сих пор надеялся вернуть Её. Ту самую, прежнюю Асфодель, девушку с твёрдым, порой жёстким характером и большим пламенным сердцем, которое светило каждому, кто нуждался в этом свете. Девушку, которую Азра полюбил когда-то и до сих пор хранил память о ней.
Не этот беспомощный ребёнок с Её лицом, который теперь страдает по его же вине. Который никогда не вспомнит того, что между ними было.
Азра снова задумался, не было ли всё это зря? Может, он зря провёл ритуал, движимый только эгоистичным желанием вернуть её? Он ведь даже не знал, как всё пройдёт, просто хотел иметь возможность быть рядом с ней, видеть её, касаться её. Чтобы было, как прежде. Только вот её желаний он учесть не мог. Что, если бы она не хотела для себя такой жизни, не хотела бы терпеть издёвки и насмешки от окружающих и вечно снисходительное отношение от своего бывшего ученика? Что, если…
Азра испугался собственных мыслей. Нет, нет, это неправильно! Асфодель всегда старалась помочь всем, кто её окружает, и делала столько хорошего, что имела право на второй шанс! Может быть, сейчас ей трудно и сложно, и больно, но так будет не всегда. Невозможно быстро восполнить весь жизненный опыт, как ни старайся. Но она обязательно научится всему заново. И он будет рядом, всегда и во всём ей помогать.
Судорожно выдохнув, Азра заставил себя отстраниться. Вместо сожалений о прошлом он должен был помочь Асфодель сейчас, в настоящем. Остался последний действенный способ, самый ему ненавистный. Если и это не поможет, то…
Мысленно отрезав всё, что могло последовать за «то», Азра начал действовать. Отточенные движения: промассировать точки на лбу, подстроиться под ритм дыхания, крепко сжать её руки в кулаки и твёрдо шептать на ухо самым злым, самым суровым тоном: «Асфодель, ты очень сильно меня разочаровала. Ты глупая, никчёмная, ни на что негодная девчонка. Всё делаешь не то и не так. Правильно тот хам сегодня посмеялся над тобой, ты это заслужила. И знаешь что, я уйду, а ты снова останешься одна. И я больше не вернусь. Ты будешь сидеть здесь совсем одна. В темноте. И никто к тебе не придёт. Потому что ты никому не нужна».
На душе становилось мерзко и гадко. Если бы Азра давал себе пощёчину за каждое слово, которое он не хотел говорить, то уже лежал бы на полу без сознания. Каждое из них было равно удару ножа в сердце. Но только так он мог вывести её из этого ступора, выбив на негативные эмоции.
По окну задребезжали тяжёлые капли дождя, хотя осадков не ожидалось. Азра не знал, сколько времени прошло. Может две минуты, может несколько часов. Он говорил и говорил, пока по дрожи и мычанию не понял, что она, наконец, очнулась. Вымотанная приступом, Асфодель едва не свалилась с табуретки, но Азра вовремя успел удержать её, подставив своё плечо.
— Ас- Асса-а, — попыталась выдавить из себя она, но сорвалась на плач.
Она бессильно откинулась на него, обнимая за шею и растирая об его рубашку мокрые щёки и нос. Облегчённо выдохнув, Азра нежно поглаживал её по спине.
— Всё хорошо, малышка, я рядом и никуда не уйду. Ничего не бойся, — тихо приговаривал он, баюкая её, словно ребёнка. — Всё уже прошло. Ты справилась с этим, ты молодец.
Позволив выплакаться, Азра помог ей выровнять дыхание и мягко предложил:
— Хочешь посидеть в ванне? С тёплой водой и ромашкой, как ты любишь?
В ответ только вялое похлопывание по спине.
Приняв это за согласие, Азра осторожно поднял её и небольшими шагами понёс наверх.
Сколько раз он благодарил звёзды за то, что Асфодель была такой миниатюрной. До того, как она снова научилась ходить, Азре приходилось таскать её на руках. Потом она смекнула, что к чему, и начала этим пользоваться. Притворялась, что устала или заснула, чтобы Азра нёс её на себе, и будь она больше, чем есть, он давно надорвал бы спину.
Раньше он просто не мог упустить возможности подшутить над ней, за что закономерно получал. Однако сейчас Асфодель относилась к этому гораздо проще.
«Ну да, маленькая, — с детской непосредственностью соглашалась она. — Ну и что? Сато у меня ноги с кровати не свисают».
Откуда она это взяла, непонятно, и на вопрос, у кого же ноги с кровати свисают, ясного ответа никогда не следовало. Она нигде не могла такое увидеть, уж Азра-то очень хорошо умещался в своей постели, но отчего-то это знание было в её голове.
Оставив Асфодель раздеваться, Азра занялся подготовкой к купанию. Температуру приходилось подбирать особенно тщательно. Чуть горячее — и она бы даже не полезла в ванну, уж слишком боялась обжечься. Пока он разводил воду и готовил смесь из трав, в комнату проскочила Аба, которая своими цепкими лапками тут же принялась расправляться со всеми застёжками и пуговицами на одежде всё ещё дрожащей хозяйки. Та не сопротивлялась и слабо гладила маленькую подругу.
Когда в один день Асфодель притащила её с рынка, Азра сразу понял, что между ними есть особая связь. Аба не говорила, как Фауст, но была такой же сообразительной. А ещё шустрой и проказливой, совсем как её хозяйка. Залезут куда-нибудь вместе, а Азре потом извиняться за них. А иногда и платить.
Справившись с одеждой, Асфодель на нетвёрдых ногах попыталась дойти сама, но как только оторвалась от опорной стены, тут же осела на пол. Азра подхватил её и осторожно усадил в ванну, придерживая, чтобы она не нырнула с головой. Умыл чистой водой, мягко размял руки от кистей до плеч и растёр спину. Асфодель молчала, всё ещё приходя в себя. Ванна всегда её успокаивала. С помощью магии она попыталась построить из воды кораблики, которыми обычно играла, устраивая после себя целый потоп, но быстро забросила эту затею: сил было совсем немного.
Азру мучили собственные слова, сказанные Асфодель. Несмотря на то, что он уже не впервые выводил её из ступора таким образом, каждый раз извиняясь и объясняя, зачем это делает, ему всё равно было больно и стыдно. Больно за то, что ей приходилось слышать такие слова от него — человека, которому она бесконечно доверяла. Стыдно, что до сих пор не нашёл менее болезненный способ. Конечно, всё можно было решать с помощью магии, каждый раз стирая из памяти произошедшее, как он это делал в самом начале. Но после подобных вмешательств Асфодель отходила намного дольше и тяжелее, становилась рассеянной и оторванной от мира, поэтому такой способ решения проблемы Азра даже перестал рассматривать.
— Фоди, пожалуйста, посмотри на меня.
Она подняла голову, стараясь сфокусироваться на нём.
— Пожалуйста, прости меня за то, что с тобой случилось. Я не подумал, что тебе может стать плохо из-за моего подарка. И прости за всё, что я тебе наговорил. Поверь, я старался помочь тебе по-другому, но… это всё, что на тебя сейчас действует, понимаешь?
Немой кивок.
— Я ничего из этого не имел в виду, — продолжал Азра, бережно держа её за руку. — Ты… Ты не заслужила ничего из этого. Ты вовсе не глупая и не никчёмная. Ты очень сильная и каждый день делаешь большие успехи, и я очень сильно тобой горжусь. Я…
Голос предательски дрогнул, а самые важные слова застряли в горле. Ох, как сильно он хотел признаться, что очень любит её. Что она нужна ему. Расцеловать каждую веснушку на смуглом лице. Но делать этого было нельзя. Она не поймёт его чувств или, что хуже, снова впадёт в забытьё.
Сдержав свой порыв, он всё же договорил:
— Ты… Ты всегда можешь на меня положиться. Я не брошу тебя и обязательно приду на помощь, обещаю. Понимаешь?
Она снова кивнула и неожиданно обхватила его лицо ладонями.
— Я т-тебе верю. Ты хо-ро-ший Асра, не ругай себя, — сказала она сиплым голосом, пристально глядя в глаза.
Ошеломлённый этим порывом Азра не сразу нашёлся что ответить. Эта искренность и такая наивная уверенность в нём пробивали на слезу. Что за день такой?..
— Хорошо. Я постараюсь, — вместо этого попытался улыбнуться он, заверительно поглаживая её ладошки. — Спасибо тебе.
Тёплая вода быстро остыла. Азра вытащил Асфодель из ванны и, укутав в мягкое полотенце, понёс в комнату. Там их уже ждали Фауст и Аба, удобно устроившись на кровати, которая больше напоминала гнездо из подушек и одеял. Похоже, сегодня Асфодель точно не останется одна. Азра одел её в тунику для сна, обсушил волосы и помог улечься. Нежно гладя по голове, зашептал известные только ему слова. От каждого касания руки окрашивались в чёрный: побочный эффект заклинания, забирающего все страхи и тревоги.
Она почти заснула, но как только Азра собрался уйти, тихо, почти жалобно попросила:
— Подержи меня са руку.
Азра застрял на пороге. Он и сам уже хотел поскорее забраться в постель и забыться в глубоком сне. Но как он мог отказать ей?
— Конечно, милая.
Снова сел на пол рядом с кроватью и держал её за руку, ласково поглаживая пальцы, пока она окончательно не заснула.
Оставив фамильяров охранять её сон, Азра бесшумно вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Несмотря на усталость, нужно было сделать кое-что ещё.
За окном была глубокая ночь. Дождь прекратился, и свет луны, пробившийся из-за туч, слабо освещал пространство. Трижды проклятая шкатулка так и стояла на прилавке. Азра собрал все украшения, которые они успели достать, и бережно сложил их обратно. Ничего нельзя было оставить.
Конечно, утром Асфодель расстроится. Может, даже обидится. Но он что-нибудь придумает. Объяснит ей. Попытается. Подарит новые. Столько, сколько она захочет. А потом они с Мюриэлем сделают новую шкатулку, ничуть не хуже. Благо сейчас её легко успокоить и отвлечь.
Снова комната. Снова застоялый воздух. Надо бы проветрить здесь, когда Асфодель не будет дома. Азра поставил шкатулку туда, откуда её взял, и с горечью осмотрелся. Да уж, прежней Асфодель это бы точно не понравилось. Она всё держала в порядке и не любила, когда что-то лишнее путалось под ногами и занимало место, не говоря уже о целой комнате. А ему всегда было сложно расставаться с вещами. «Оставляй несколько действительно важных, остальные выбрасывай. Нечего хранить в доме то, что не нужно», — твердила Асфодель при виде куч из стекляшек, ракушек и лоскутков, которые он тащил с улицы по старой привычке. Тогда её слова казались жёсткими и обидными, и они могли даже поругаться из-за этого. Потом Азра понял, какая это была ерунда, и насколько она была терпелива к его причудам и выходкам, поэтому выбросить действительно ненужные безделушки было меньшим, что он мог сделать. Теперь эти слова вспомнились как нельзя кстати. Когда-нибудь ему действительно придётся избавиться от этого пылившегося и приносящего только боль груза. Придётся отпустить прошлое. Но пока он снова запирает комнату на замок вместе с половиной своего истерзанного сердца.