***
Иоши был весь в расстроенных чувствах, он никак не мог прекратить плакать. Наконец-то он добежал до дома. Но как только Иоши взялся за ручку двери дома Лайта, он понял, насколько ему не хочется идти туда. Столько воспоминаний пронеслось перед глазами Иоши… Теперь каждое слово Лайта, сказанное в сторону Иоши, каждое выражение лица стало восприниматься мальчиком по-иному. Теперь в каждом эпизоде с Лайтом Иоши стал видеть какой-то недобрый подтекст. Иоши понимал, что многое им надумано, но всё-таки появился неприятный осадок. Иоши вдруг перестал плакать. Его лицо стало серьёзным и мрачным. Он, с силой сжав ручку двери, нахмурился и убрал руку. «Вот оно как, Лайт Ягами! И это тебя я жалел?! И это тебя я хотел спасти?! Хотел помочь тебе?!» Давно Иоши не испытывал столько ненависти к кому-то. Даже к самому Кире. Ведь именно Лайт Ягами, который всё это время просто водил Иоши за нос, мог вызвать куда больше ненависти, чем какой-то безликий убийца. «Тогда… Быть может, я зря тогда спас тебя?!». Тут Иоши вдруг испугался своих мыслей. Это всё равно что сказать: «Ну и пусть он сдох бы, только лучше было бы!». Конечно, Иоши уже давно хотел убить Киру. Ведь в отличии от обычных людей, которым Иоши не в коем случае не желал ничего плохого (что уж говорить о смерти!), кира был для Иоши самым настоящим монстром, дьяволом, какие уж тут сострадания к нему?! Но ведь Кира оказался Лайтом… Тоже, в каком то роде, обычным человеком… Человеком, что подарил Иоши дом, кормил, отправил в школу, играл с ним. И прямо сейчас Иоши пожелал этому человеку смерти. Заслуженно ли? Да господи, какая разница?! Это же Лайт Ягами, Лайт! Иоши совсем запутался и теперь точно не знал, что чувствует к этому человеку. Сначала детский мозг Иоши невольно разделял Лайта на две личности: на бессердечного убийцу Киру и того самого родного Лайта, но потом Иоши начинал мыслить здраво и вновь соединял эти личности воедино и тогда снова начинал ненавидеть Лайта. Иоши решился и, открыв дверь, наконец-то вошёл в дом. Тихо, тихо, только часы тикают… Иоши разулся, сел за кухонный стол и положил перед собой тетрадь смерти. Иоши, почти не двигаясь и будто даже не моргая, просидел так какое-то время, пялясь прямо на тетрадь пустыми глазами. Иоши не знал, как ему поступить. — И что же мне делать с тобой, тетрадь Зла? — спросил Иоши вслух. Это был очень важный вопрос, ответ на который Иоши не мог найти. Дело в том, что судьба тетрадки зависела от того, как всё-таки Иоши теперь относится к Лайту и что желает сделать ему и желает ли вообще. Как всё запутанно! Лайт Ягами, ты просто… Иоши сжал кулаки и стиснул зубы, но продолжал ничего не делать. И тут вдруг он встал и со странно полумёртвым выражением лица подошёл к столу, открыл шкафчик, взял спичку и зажёг её. Скоро мальчик стоял над тетрадкой с горящей спичкой в руках. «Сейчас ты сгоришь… А вместе с тобой исчезнут все беды! Лайт больше не сможет никого убить! Никогда! Всё будет хорошо!». В пустых глазах Иоши отражался огонь, его губы дрожали, а сам он… Не двигался. Да, Иоши не мог. Как мальчик не пытался дотронуться горящей спичкой до тетради, он не мог. Рука Иоши дрожала. Огонь на спичке почти приблизился к пальцам Иоши, надо торопиться… «Да что же это такое? Почему я не могу?», — в сердцах закричал Иоши. Не он ли мечтал своими руками избавиться от Киры? А тут он не может избавиться от тетради, от страшного оружия Киры по массовому уничтожению?! Иоши слишком долго думал и внезапно обжёгся. Спичка стала прыгать в руке Иоши, а затем полетела в сторону и упала на пол. Иоши подбежал к брошенной спичке и быстро потушил огонь, брызнув на неё водой. Иоши вернулся к столу с тетрадью и стал листать её. Он остановился на именах своих родителей и какое-то время смотрел на них, роняя слёзы. В конце концов Иоши решил оставить тетрадь. Что-то не давало мальчику избавиться от тетради. У него было такое ощущение, будто у этого действия будут страшные последствия. Что будет? Пугала неизвестность. Произойти могло всё, что угодно. Вдруг Лайт ни на шутку разозлиться и что-нибудь сделает? Убьёт Иоши, может? Вдруг у Лайта есть ещё тетрадь? Или какой-нибудь другой козырь. Ведь не может Лайт быть таким глупым и просто так отдавать такое оружие? «Хотя… Так ли страшна моя смерть? Ну умру я и что? У меня всё равно никакого нет, и я никому не нужен. И Лайту я не нужен, ха-ха… К тому же мне сейчас так грустно… Невыносимо грустно. Как я вообще смогу жить дальше с мыслью, что Лайт, он…». И тут, когда Иоши уже практически решился сжечь тетрадь, его вдруг словно острый нож, пронзила пугающая мысль. «А вдруг при уничтожения тетради умирает сам владелец?». Странная мысль, не имеющая никаких оснований. Просто догадка. Тем не менее Иоши резко откинул тетрадь. «Даже если Лайт монстр, я привязался к нему… И если он умрёт, то… Я не могу себе это представить». Иоши стало совсем плохо. Он то ходил туда сюда по кухне, то сидел, не двигаясь; то брал тетрадь, то вновь кидал; то плакал, то не выражал никаких эмоций. Иоши совсем устал и не знал, куда деваться. Его мысли путались, и многие из них были нелогичными и странными. Скоро Иоши забил на тетрадь. Теперь его уже волновало то, как ему самому быть и что делать. Он хотел всего лишь одного — успокоиться. Но как? Иоши не мог здесь находиться. И здесь он точно не успокоиться. Хотелось убежать куда-то… Но куда? Некуда же, некуда… И тут Иоши вспомнил Огаву. Ему резко стало стыдно, что он забыл о враче. Иоши в спешке стал обуваться. Он подумал о Лайте. Как скоро тот придёт? И интересно, придёт ли он туда, в больницу? Иоши не хотелось с ним встречаться. Мальчик знал, что встреча рано или поздно произойдёт, ничего не поделаешь. Но он хотел как можно дольше оттянуть эту встречу. Тогда, не долго думая, Иоши подвесил ведро с краской над дверью (благо, краску было раздобыть несложно). Такое он иногда вытворял, живя с тёткой, когда та злила его особенно. После такого Иоши обычно ждала очередная порка. И эти её безумные глаза и кривая улыбка во время избиения… Если бы не ужасное состояние Иоши, то, быть может, по его спине пробежали бы мурашки от неприятных воспоминаний. А впрочем, что вспоминать такое? Это всё в прошлом. Иоши, довольный тем, что хоть как-то задержит Лайта (если тот вообще вздумает идти за Иоши), быстро убежал из этого адского места.***
Иоши двигался по коридору больницы, направляясь к кабинету врача. О боже, пусть Огава будет там! Благо, Иоши удалось проскочить мимо охранника, администратора и каких-то других людей, которые работают тут. Всё-таки это была больница, а не поликлиника, и просто так сюда ходить было нельзя. Огава знал, что это неправильно, но всё равно спокойно позволял Иоши приходить к нему, если тот хотел. Всё равно, когда Иоши уже шёл по самой больнице, никому не было до него дела… Как же было тихо и мрачно, многие лампы не работали. Как-то страшновато. Белые голые стены, ни звука, только гулкие шаги Иоши слышны. Иоши стало не по себе. Это был четвёртый этаж, этаж, где находился кабинет Огавы. И тут так тихо! Будто никого! Вдруг и Огавы нет? Если это так, то это будет просто катастрофа. Иоши медленно шёл, оборачиваясь по сторонам. «И всё-таки атмосфера тут классная! Я как в каком-то ужастике!», — подумал Иоши. Ужастике… Да Иоши на самом деле был в настоящем кошмаре. Лайт, его друг, его названный брат, оказался маньяком. Как же не хочется об этом думать, как же хочется забыть… Иоши помотал головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. Всё нормально! Всё в порядке! Иоши нервно улыбнулся и вздохнул. Он дошёл до нужной двери и открыл её. Можно сказать, Иоши прямо ворвался в кабинет, просто так без стука. — Огава! — выдохнул он, согнувшись и уперев руки на колени. — Привет, я… — Иоши, что с тобой? Огава, увидев мальчика, сразу бросился к нему. Любой другой на его месте был бы зол и просто выгнал бы Иоши, либо, если не лень, стал бы разбираться, где его родители. Но Огава уже давно нарушил много правил из-за Иоши. Как и сейчас. Он без сомнений оставит мальчика в его кабинете, если то потребуется... А это явно требовалось! Иоши выглядел ужасно, будто был очень болен. — Пожалуйста! Пожалуйста! Можно остаться!? Я хочу остаться! Я хочу остаться тут! Без этого... — Иоши не стал сдерживаться, начав истерично кричать, чуть не плача. — Я понимаю, сейчас ночь! Но просто... Дома я... Это... Просто... Лайт... — Да тихо ты! — непривычно для себя резко приказал полушёпотом Огава и закрыл лицо Иоши. Иоши тяжело дышал, боязливо смотря на врача. Когда мальчик успокоился, успокоился и врач. Огава отпустил руку и продолжил говорить спокойно: — А то услышит кто-нибудь, и будут проблемы. — Понимаю. Прости, не знаю, что на меня нашло, — выдавил Иоши так, словно ему было тяжело говорить. Наверное, так и было. Скоро он повалился на ноги. Огаве было по-настоящему страшно за Иоши. Пугала неизвестность произошедшего. Что-то явно произошло, не просто же так Иоши так переменился и выглядел настолько несчастно. Это не просто болезнь. Иоши... Что же произошло такое, что он прибежал сюда в таком ужасном состоянии? Да, Огава не знал, что именно произошло. Но он знал, из-за кого это произошло. Вернее, Огава был практически уверен, кто виновен. Лайт Ягами. Этот парень врачу уже давно не нравился. Раньше Огаве казалась, что этот парень просто странноватый, слегка безответственный не разобравшийся в себе тип. Но при этом умный и в целом неплохой. Но теперь... Теперь Огаве стало ясно, что Лайт куда хуже, чем кажется. И всё бы ничего, но Иоши, живя с ним, страдает. Раньше Огава был не уверен в таком смелом выводе, но теперь он смог убедиться в своих догадках. Измученный мальчик приходит сюда... В больницу... И кричит в истерике. Пугающее зрелище. «Что же ты за человек, Лайт?» — задался вопросом Огава. Злость на Ягами, которую он чувствовал, была неописуема. Огава взял Иоши на руки и переложил на кушетку, больше некуда. Огава вышел из кабинета, закрыв тот на ключ. И отправился в поисках одеяла и подушки. В одной из больничных палат он смог раздобыть эти вещи и вернулся назад, укрыв Иоши и положив под его голову подушку. Иоши часто и тяжело дышал, мотаясь туда сюда. Огава нервно стучал по столу пальцами, находясь в задумчивости. Домой он уйти так и не смог.***
Дверь кабинета открылась, и на пороге показался Лайт. Он, приветливо улыбаясь, замахал рукой. Иоши поглубже зарылся под покрывало, а врач непонимающе посмотрел на Ягами. У него явно было плохое предчувствие. Лайт совершенно непринуждённо подошёл к кровати и оттянул покрывало, открыв лицо Иоши. Он быстро метнул взгляд на Огаву и сказал: — Извини за столь внезапный визит. Ох, этот Иоши… Иоши задрожал, от казалось бы доброго взгляда Лайта у него по коже пробежали мурашки. Он смотрел на Лайта широко раскрытыми глазами, создавалось ощущение, что он вот-вот заплачет. Иоши крепко сомкнул глаза, стараясь не заплакать, а затем вновь открыл их. Иоши знал наверняка, что Лайт притворяется. Это было очевидно… Но вот зачем Лайт пришёл за ним, Иоши было непонятно. Потратил свои силы, время… На Иоши?! Да ещё каким-то образом смог догадаться о том, куда Иоши делся! Лайт же, наоборот, постоянно забывал о существовании Огавы! Да и Иоши, как оказалось, никогда не был дорог Лайту хоть сколько то. А раз так… То и Иоши Лайт совершенно не нужен. Смотря на эту притворную, наверняка притворную, улыбку Лайта, Иоши так и хотелось ударить его… Да, ударить… Как когда то Лайт ударил Иоши. И Иоши его тогда конечно простил! Оправдав поступок Лайта тем, что… Ну он был не в настроении, он же такой несчастный, у него же такая проблема! Как же противно теперь. Но помимо отвращения, Иоши чувствовал страх. Нет, Иоши точно не пойдёт с Лайтом. Ни за что! Никогда! — Ну что ты? — мягким голосом произнёс Лайт. Но Иоши уловил в нём нервные нотки. — Пошли… Домой…— Лайт повернулся к врачу. — Извини меня… Иоши иногда просто невыносим, может быть я его избаловал. — Тут что-то не так… Лайт, могу ли я с тобой поговорить? — Не лезь в мою жизнь! — стиснув зубы, сказал Лайт. — Постоянно ты… Ах ладно, — буркнул себе под нос Лайт. Затем он уже, видимо, начал выходить из себя. Он с силой сжал руку Иоши и потянул того на себя. — Пошли! Что ты такой упрямый?! А ты ещё сегодня в школе должен быть! Иоши всё-таки сдался и слез с кровати, но выглядел он максимально недовольно. Огава был явно занят, он сидел за компьютером, паралельно заполняя что-то в бумагах. Но он всё-таки отвлёкся от своих дел и сказал серьезно: — Уж не знаю, что там у вас происходит… Но мне и вправду не надо влезать в вашу жизнь. Но всё-таки, Лайт, должен сказать тебе, что Иоши немного болен. А когда вчера он пришел сюда, он был совершенно разбит. Ты не знаешь, что произошло с ним? — Ах… Болен? — Иоши услышал тревогу в голосе, но он не мог понять, фальшивая она или нет. — Я не знаю, что случилось… Попытаюсь узнать… Я поговорю с ним дома. Спасибо, что сказал. — Ну а как иначе? Я бы на твоём месте ужасно заволновался… Да я и так волнуюсь. Маленький мальчик, совсем один, в ужасном состоянии… приходит сюда и умоляет остаться тут… Я весь напуган был. Лайт напряг губы и нахмурился. Казалось, Лайт был раздражён, но явно было что-то ещё, помимо раздражения. Жаль, что Иоши не мог узнать, что в у него сейчас в голове. Чтобы понять, как сейчас лучше вести себя с ним, Иоши решил не рисковать и всё-таки повиноваться и пойти с ним. Но Иоши чувствовал такое отвращение, что пытался не смотреть на Лайта. Он смотрел в пол с угрюмым и мрачным видом и только изредка, не поднимая головы, косился на Лайта, чтобы хоть как-то понять его мысли и намерения. — Да… На самом деле, я понимаю. Спасибо ещё раз, что… Принял его. И да, я… Как бы это сказать… Я… Иоши почувствовал, как рука, за которую он держался, задрожала. «Да что же это такое? Он сейчас в чём-то признается? Почему он так боится? Или он опять притворяется?» — Ах ладно, ничего…— бросил Лайт и вышел. Иоши неохотно потащился за ним. Так… Раз Лайта понять не получается, то Иоши будет максимально отрешён от него. Посмотрим, что из этого выйдет!***
Самое главное, что Лайт должен был решить, это в каком виде он будет встречать Иоши. А если конкретнее, как Лайт будет вести себя, как только увидит Иоши. Каким Лайту прийти? Рассерженным или может быть встревоженным? Или напуганным? Каждый из этих вариантов был Лайту неприятен. Лайт должен быть крайне аккуратен. Неизвестно, в каком Иоши сейчас настроении. И тогда Лайт решил, что он встретит Иоши с приветливой улыбкой. Так Лайт сможет показать, что он настроен совершенно дружелюбно и не желает ему зла. Да, Лайт не будет искреннем. Но зато Лайту не придётся выглядить жалко, показывая себя настоящего… Ему было стыдно! Жутко стыдно и тревожно. Иоши не в коем случае не должен не видеть его таким после такого спектакля с признанием! — Лайт... Это был Рюк. — Отстань от меня. Я пошёл делать невозможное... — с отчаянием проговорил Лайт. — Ты действительно стал другим? Думаешь, это хорошо, что с тобой происходит? — Заткнулся бы ты. Аж на тоску наводят размышления об этом. Лайт был максимально сух с Рюком, потому что ему было со всем не до него. Да ещё очень раздражало то, что он пытается копаться в его голове. Все проблемы Лайта — его проблемы, и Рюка они касаться точно не должны. Такие фразы как "изменился" или "стал другим" раздражали до жути. Дело в том, что Лайт всегда считал себя идеальным человеком и даже кем-то большим чем просто человеком. А сейчас с ним и вправду происходят какие-то изменения... Значит, он уже не тот, кем был раньше. Именно поэтому фраза "стал другим" означала для Лайта — "стал хуже". А это просто невыносимо! Лайт явился в больницу утром, и потому на этот раз людей было много. Пользуясь этим, Лайту удалось незаметно прошмыгнуть на лестницу. Отлично. Очень скоро Лайт уже был у нужной двери, сейчас настанет момент истины. На всякий случай Лайт уже нацепил на себя приветливую улыбку, чтобы встретить несчастного Иоши максимально тёплым приёмом. Лайт улыбнулся и заметил, как ему горько это делать. «Надеюсь, по лицу это незаметно». В любом случае, ради Иоши придётся потерпеть. Совсем недолго... Надо просто привести его домой. А потом можно и расслабиться. Хотя нет... Ещё многое придётся решить. Лайт открыл дверь и, увидев Иоши лежащим на кушетке, немного удивился и даже испугался, но всё-таки вздохнул про себя с облегчением. Иоши и вправду был здесь. — Извини за столь внезапный визит. Ох, этот Иоши… Лайт старался быть приветливым и с врачом, и с Иоши. Но Иоши оказался совсем не таким, каким Лайт его представлял. Он думал, Иоши будет просто очень расстроенным. Но мальчик выглядел нездоровым и очень мрачным. Лайту хотелось как можно скорее увести его отсюда, но Иоши кажется уходить совсем не желал. Казалось, Иоши был зол, он недовольно и может быть даже с неприятием смотрел на Лайта. Ягами это так напугало и разозлило, что он не выдержал и с силой дёрнул руку мальчика, чтобы тот наконец-то встал с кушетки. Огава тоже раздражал. Он, конечно, не стал закрывать глаза на происходящее и стал отчитывать Лайта так, как отец сына. Как отец сына... Как же он бесил, бесил, бесил... Лайт ненавидел Огаву, этот врачишка был занозой в заднице, так мешал. Неестественный сгусток доброты, правильности и справедливости. Да что с этим врачом не так!? «Иоши сейчас плохо, бла бла бла, я волнуюсь, бла бла бла, подумай об этом, Лайт, бла бла бла»! Тем не менее, Лайт оставался сдержанным в общении с Огавой и наконец-то смог уйти. Да и плевать на врача, огорчало странное поведение Иоши... «Наверное, так и должно быть, да? И виноват в этом только я, да?» — удручающе подумал Лайт. Лайт смотрел на Иоши и просто не узнавал его. Его взгляд, полный презрения, так и говорил «Я ненавижу тебя!». Да нет, это просто Лайту кажется, да? Иоши, будто специально издеваясь, тормозил Лайта, когда тот тянул его за руку, и ничего не говорил, будто мучил его этим. — Ты ненавидишь меня? Нет ответа. — Почему ты ничего не говоришь? — ... — Отвечай на вопрос, когда тебя спрашивают! — повысил голос Лайт, но это не дало никакого эффекта. Лайт с Иоши только вышли из кабинета, а Ягами уже не мог дождаться узнать всё, что Иоши о нём сейчас думает. Лайт не мог контролировать себя и помолчать. А молчание Иоши только добавляло раздражение и желание всё узнать. Вдруг Иоши криво улыбнулся, стрельнув лукавым взглядом. У Лайта появилось пугающее подозрение, что Иоши на то и рассчитывал. «Он просто издевается, пользуясь моей лёгкой вспыльчивостью», — неприятная догадка. — Я с тобой по-хорошему... Я волновался за тебя, пришёл сюда, был приветлив. А ты... — прошептал Лайт, пытаясь утихомирить свой гнев. Но Лайт не успел договорить фразу, так как Огава позвал его. Лайт обернулся, Огава махал, как бы говоря, чтобы тот подошёл. — Совсем ненадолго. Только Иоши пускай тут подождёт. Иоши послушно сел на стул в коридоре и сказал: «Без проблем». Видимо, сам Огава был уверен, что Иоши и спорить с ним не будет. Лайта всё больше злил Иоши, но он решил не показывать это. Ведь, похоже, Иоши именно этого и добивается — он хочет довести Лайта. «Я не хочу с тобой разговаривать», — вот, что хотел сказать Лайт, но он этого не сказал. Он посмотрел на Иоши, тот улыбнулся Лайту неестественной натянутой улыбкой. «Издевается... Издевается? Да он сам страдает. И видимо хочет, чтобы я тоже пострадал», — подумал Лайт, и злость на Иоши почти пропала. Лайт подошёл к Иоши и потрепал его по голове. — Надеюсь, ты никуда не сбежишь, — с усмешкой, но мягко сказал он. Иоши дрогнул и опустил голову. «Предполагаю, он думает, что я притворяюсь. А учитывая то, что он узнал про меня, я кажется могу понять его...». «И что Огаве от меня понадобилось? Опять нотации мне будет читать?» В любом случае, сейчас это не имело значения. Наверняка, это что-то совсем неважное. Лайт подошёл к Огаве, и тот, открыв дверь кабинета, пригласил Ягами внутрь. Как только оба оказались внутри, Огава захлопнул дверь и резко повернулся к Лайту, скрестив руки. Огава излучал непривычную ненависть. Он бросил на Лайта испепеляющий злой взгляд, взгляд полный презрения. От неожиданности Лайт пошатнулся и отшагнул назад. — Лайт Ягами, — начал он. Пожалуй, Огава ещё никогда не говорил таким грозным тоном. — Знаешь... Если б я мог... Я бы точно лишил тебя родительских прав. Но, к сожалению, у меня никаких видимых доказательств твоего ужасного отношения к Иоши, которые я мог бы предоставить органам опеки. Очень жаль... Самое страшное, когда такие добренькие люди внезапно меняются в лице и поведении. Для Лайта это и вправду было страшно. С людьми у него было всегда всё просто. Есть умные люди, а есть "добрые", то есть слабые. Такие, как отец Лайта, например. И вот такие "добрые" люди очень удобны. Их можно использовать, а затем бросить как мусор. Лайт считал, что Огава такой человек... Вообще Лайт так просто думал о людях, потому что он о них почти не думал. Ну а что о них думать? Об этих скучных людях... Вот Лайт и представлял себе всё именно так. Лайту было сложно представить, чтобы вот такой слабый человек на что-то сгодился, но... Мацуда. Именно этот человек заставил Лайта задуматься. Как это ни странно, именно этот слабый, глупый и наивный человек выстрелил в Лайта с ненавистью в глазах. Таким Мацуда стал из-за Лайта. Миса тоже изменилась. И тоже из-за Лайта? Наверное. Вот и сейчас... Иоши переменился, этот жизнерадостный добрый мальчик решил вдруг издеваться над Лайтом. И Огава переменился. Сейчас Огава стоял перед Лайтом, смотря на него решительно и грозно. Кажется, этим он хотел сказать «Да, да, я вижу тебя насквозь». «Люди такие... И как мне понять этих людей!?» — пронёсся в голове Лайта странный вопрос. Лайт растерялся, но смог скрыть это, и сказал: — Ужасного отношения? О чём ты? Ты говоришь у тебя нет видимых доказательств? Ну так вот, у тебя вообще доказательств нет. Я для Иоши родной человек, и ему со мной точно неплохо, — да что же это такое, Лайт продолжает врать. — Именно поэтому он прибежал ко мне в слезах, полный отчаяния, просто в ужасном больном состоянии? — Огава усмехнулся, но всё так же продолжал держать грозный тон. — И виноват в этом, конечно же, я, да? С чего такие выводы? — Лайт продолжал гнуть свою линию, излучая искусственную уверенность, ведь на самом деле он чувствовал себя ужасно. — Да, ты, — уверенно ответил Огава. — А тебе может сдаться и прекратить врать? А то тебе может не понравиться то, что я тебе сейчас скажу. «Как же он прав... Виноват только я». — Боже мой, оказывается, ты ужасный человек, — Лайт приложил руку ко лбу. Он решил играть драму. — Я усыновил Иоши! Всё! Ты сам на этом настоял! А теперь ты пытаешься оклеветать меня, лезешь в нашу жизнь... — «Лезешь в нашу жизнь» - долго ты будешь использовать эту фразу, чтобы отмазаться от меня? Ты правда думаешь, что я куплюсь на этот дешёвый спектакль? Хотя, признаться честно, играешь ты хорошо, вот только я знаю, что ты не такой, так как у вас с Иоши не всё в порядке. Откуда такая уверенность? Сейчас скажу, но я предупреждал тебя, что это тебе может не понравиться... Лайт приготовился услышать эту причину уверенности. — Об этом у нас уже была речь... Ты, Лайт, психически болен. — Тц... И опять Лайт услышал это... Но разве псих может сам себя назвать психом? Разве Лайт не убедился в том, что с ним всё в порядке? Да по-моему, с Огавой тоже не всё в порядке. Говорить такое, да прямо в лоб... Огава продолжил объяснять: — И эти выводы я сделал, общаясь с тобой. Ты с самого начала был довольно странным и агрессивным. А потом... А потом я пришёл к тебе домой, потому что ты упал в обморок, и вообще много бредил до этого со слов Иоши. И мы с тобой поговорили... Думаю, ты помнишь о чём. Я уже тогда стал сомневаться, что Иоши с тобой хорошо. Но сейчас... Сейчас Иоши прибежал сюда и, когда в панике начал изъясняться, он назвал твоё имя. — Моё имя? — глаза Лайта округлились, а зрачки нервно забегали. Он встал как вкопанный. — И что он сказал... Про меня..? — Ничего. Он не смог. Ему было плохо. Считай, тебе повезло. Какой облегчение... — Ты довёл его до такого состояния. Ты, — стал давить на Лайта Огава. Его наглости не было предела. — Ты ужасный отец и человек. Что ты ему сделал? Скажи здесь и сейчас, — сказал так, будто отдал приказ. Говорить такое и прямо в лицо... Обычно люди на такое не способны, духу и смелости не хватает. Но Огава был твёрд и решителен. По его глазам Лайт смог понять, что этот хирург ненавидит его. Стоит ли дальше что-то придумывать, врать и притворяться? Уже бесполезно... Если Лайт продолжит, будет только хуже. Он опустил голову и тихо заговорил: — Ты... Ты хороший психолог. Это правда... Я ужасный человек. Огава, убрав руки с груди, удивлённо взглянув на Лайта. Ясно, не ожидал он такой реакции. — Это и вправду моя вина. Я виноват, в том, что Иоши так морально убит... Дело в том, что была у меня одна тайна. И Иоши очень хотел её узнать. Я не хотел ничего рассказывать, но Иоши настаивал на своём. И когда я рассказал, то реакция не заставила себя долго ждать. Вот она, реакция... Я бы предпочёл, чтобы Иоши забыл об этом. Но думаю, будет лучше, если он сможет смириться. Потому что лично я не смогу смириться с тем, что произошло с ним... Хотя на меня это абсолютно не похоже, — можно сказать, Лайт выдал всё, как есть. Ну почти всё, сейчас это неважно. — Боюсь представить, что это за тайна такая, — Огава смотрел на Лайта с ужасом, но затем сказал спокойно, — Но теперь я чувствую, что ты говоришь искренне. Но эта искренность меня пугает. Передо мной будто другой человек. Хотя нет... Сколько я с тобой не общался, я так и не смог понять, что ты за человек на самом деле. Вот, в чём парадокс. — Хм... Я на самом деле очень страшный человек, — Лайт горько улыбнулся. — Полагаю, что так оно и есть. Наверное, именно поэтому я так ненавижу тебя. — Спасибо, я тебя тоже, — наконец-то признался в этом Лайт, и на сердце аж отлегло. Как давно он это хотел сказать... Огава засмеялся, хотя смешного тут было мало. — Пока что Иоши, почти не сопротивляясь, пошёл с тобой. Значит, пока что он безопасности. Но чуть что... Я предприму меры. Ага, ага... Всё это неважно, главное, диалог видимо наконец-то закончился. Лайт вышел, Иоши всё так же ждал его снаружи, болтая ногами. — Теперь точно пошли. Иоши поднял свой равнодушно мёртвый взгляд. Иоши... Да тебя не узнать.