***
Перед тем, как зайти в переполненную бесстрашными столовую, Рей остановилась у входа и в сотый раз поправила свитер и стряхнула пылинки с джинсов. Роуз настояла на том, что сегодня платье лучше не надевать — не стоит привлекать к себе внимания пьяных. Сама же Роуз предпочла остаться в комнате, решив уделить время себе, а Рей она пожелала удачи, пообещав, что мысленно будет рядом. Рей усмехнулась, сегодня вечером она уж точно не собиралась признаваться в любви — сцены из последнего моделирования всё еще маячили перед глазами. Эти сильные руки, которые удерживали ее на месте. Грубые прикосновения к обнаженной коже. Дикая дрожь. И удушающее чувство беспомощности. Рей аж передернуло от воспоминаний. Нет, точно не сегодня. Вдохнув в самый последний раз, собираясь с обрывками мельтешащих мыслей, Рей шагнула в переполненную пьяными бесстрашными столовую. Неосознанно окинув помещение в поисках одного-единственного человека, Рей фыркнула — наплевать, это уже не ее проблемы. Даже, если Кайло увидит ее пьяной, то какая разница? Сам же наверняка сегодня напьется. Грозно приказав себе выкинуть всю дурь из головы и насладиться сегодняшним вечером, который (Рей была уверена) больше никогда не повторится, девушка отыскала Шелдона в компании Крис и бесстрашных постарше. Все они участвовали в прыжке с Хэнкока. Блокируя воспоминания той приятной ночи и того, что было, когда она вернулась в спальню, Рей натянула самую радостную улыбку, на которую была сейчас способна, и подошла к столу. Время расслабляться и веселиться. — Приве-е-ет! — протянула Рей, усаживаясь рядом с Крис. — У вас не найдется чего-нибудь и для меня? — спросила Рей, взглядом указывая на полупустой стакан Крис, в котором плескалась золотистая жидкость, называемая пшеничным пивом. — Осталось, — подала голос Кива, залпом допивая свой бокал. — Стакан возьмешь у По. — Не-е-е-е надо ник-к-куда хо-одить, — замахал руками Шелдон и с грохотом поставил свою недопитую кружку на стол. — Пей из моего — мне-е надо в… неважно, короче. Опершись руками о стол, Шелдон кое-как встал, пьяно покачиваясь из стороны в сторону. Парень сделал неуверенный шаг влево, чуть не упав на уже порядком заблеванный пол. Пьянка началась пару часов назад, и непривыкшие к алкоголю бесстрашные уже лежали под столами, издавая непонятные звуки, напоминающие рычание животных. Чересчур уверенный в собственной трезвости Шелдон, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд своей сестры, Вероники, поплелся прочь из столовой, по кривой дуге обходя развалившиеся тела. Рей, полная решимости напиться до беспамятства еще полчаса назад, теперь смотрела на Шелдона с легким отвращением. Неужели люди действительно пили, чтобы потом превратиться в неспособных передвигаться животных? Не совершила ли Рей ошибку, придя сюда? — Чё смотришь, пей давай, — глядя на задумавшуюся Рей, Кива выгнула бровь и с грубой издевкой продолжила: — Или слабо, изгой? — А? — услышав голос, Рей вздрогнула, совсем забыв, что она находится в компании и на нее все смотрят. Схватив стакан, Рей ответила: — Я не изгой. Больше нет, — и в один глоток осушила стакан. Вот и всё, назад дороги нет. Девушка поморщилась не столько от неприятного вкуса пива, сколько от осознания своего ничтожества. Кайло бы не одобрил ее пьянства. — Что, не понравилось? — усмехнулась Кива, вилкой открывая еще одну жестяную банку. — Изгой из «Отречения», самый настоящий. — Наливай, — Рей срочно нужно было забыться. — Ну-ну, — снисходительно улыбнулась Кива, всё же наполняя стакан Рей наполовину. В этот раз Рей не мешкалась и сразу же опустошила стакан. В глазах всё стало расплываться, а в голове наступила долгожданная тишина. Рей чувствовала себя, словно находится где-то не здесь, а далеко-далеко над землей. Ее затопило странной волной удовольствия, и бесстрашная закрыла глаза, наслаждаясь новыми ощущениями. Ей было чертовски хорошо. — Я смотрю, тебя уже вштырило, — заключила Крис, впервые за вечер подав голос. — Не переживай, это ненадолго. — И словно в доказательство своих слов сделала еще глоток дешевого пойла. — Х-хорошо, — заикаясь, ответила Рей. Мысли путались, язык не слушался, и почему-то тянуло на разговоры. — Я всё хотела спросить… а как ты вообще познакомилась с Томом? Крис широко улыбнулась и мечтательно вздохнула, представляя в голове образ своего любимого парня. Легкая краска смущения покрыла щеки девушки. Откинувшись назад, Крис ответила: — Всё до жути банально. Мы познакомились в школе несколько лет назад. Это было забавно — я сидела в столовой за шумной толпой бесстрашных, мне тогда сложно было общаться с людьми, и тут подошел Том. Умный. Красивый, обаятельный. Взрослый. Он сел со мной за один стол и заговорил первым. Как сейчас помню, он спрашивал о жизни в «Бесстрашии», рассказывал об «Отречении» и о том, что хотел бы перейти в «Эрудицию». Какое-то время мы общались: приходили в столовую в одно и то же время, как будто нечаянно сталкивались на главной площади в центре. Том зацепил меня еще тогда, когда мне было тринадцать. А потом, когда мы поняли, что это не просто дружба, начали встречаться. Всё просто, — не будь Крис пьяна, то она бы заподозрила что-то неладное и вряд ли бы стала рассказывать так много. — А к чему ты спрашиваешь? — Просто интересно, — почти не соврала Рей, осознавая то, что она услышала, и осторожно встала из-за стола, стараясь ничего не разгромить. Ее движения были неловкими, чересчур размашистыми, Рей утратила контроль над своим телом, хотя очень хотела это скрыть. Голова предательски кружилась; мысль, что история с Томом и Крис какая-то неправильная, раненной птицей билась в черепной коробке. Что-то как будто было не так. Нужно освежиться, возможно, это поможет отрезветь чуть быстрее. Выйдя из столовой, Рей рукой схватилась за стену и медленно поковыляла, куда глаза глядят. Неизвестно, сколько времени она шла, по ощущениям казалось, что прошло не меньше получаса. Алкоголь медленно выветривался из организма, мысли в голове чуть-чуть начинали проясняться. В темноте коридора что-то зашевелилось, и Рей инстинктивно прижалась к стене. Чересчур сильно приложившись головой, Рей на секунду закрыла глаза, чтобы восстановить заплывшее черными пятнами зрение. Тот, кто находился в коридоре, обернулся, услышав глухой звук от удара. — Рей? — тихо спросил мужской голос. — Ты почему не с друзьями? — Я… — девушка замешкалась, алкоголь и удар в паре вышибли из головы все разумные мысли. — Кайло… — Эй, ты чего? — медленно, без резких движений, инструктор подошел к своей уже бывшей ученице и осторожно положил руки ей на плечи, пытаясь удержать Рей от падения. Рей шумно вздохнула сырой воздух подземелья и задержала дыхание. Девушка не знала, почему, но ее пробил озноб. Возможно, виноват холод. А, может, близость Кайло, которого можно было обнять, всего лишь подвинувшись. Не отдавая отчета своим действиям, Рей сделала шаг вперед и прижалась головой к сильной груди мужчины. — Кайло, — томно выдохнула имя Рей, прижимаясь щекой сильнее. — Знаешь, я давно хотела сказать тебе. Ну, как давно. Всего лишь месяц, но это неважно. Я люблю тебя. Очень. Я хочу быть с тобой и… — Рей, — прервал ее несвязанный поток сознания Кайло. — Нет. Ты пьяна. И не отдаешь себе отсчета в том, что делаешь. Это неправильно. Иди проспись. Рей резко отступила, физически почувствовав боль от его слов. Сердце девушки сначала осторожно взяли в руку, а потом сжали в кулак, выдавив из него всю любовь, которая день ото дня крепла. Слезы несдержанным потоком брызнули из глаз. Больно, больно, больно — било набатом в ушах, а сердце разрывалось на куски. Рей сделала шаг назад и еще один. Нужно прочь бежать из этих стен. И как можно скорее. Девушка рванула из коридора, не разбирая дороги. Время от времени попадались чересчур веселые бесстрашные, но Рей не обращала на них внимания, словно те находились в другом нереальном мире. Мысли постоянно крутились вокруг того, что произошло в коридоре «Бесстрашия», но Рей закусывала щеку до крови, запрещая себе об этом думать. Какой бы сильной ни казалась физическая боль, душевная была в сотни раз страшней. Не думать, не думать, не думать. Наконец, впереди показалась знакомая железная дверь, ведущая на улицу. С трудом сдерживая крик, Рей выскочила на свежий воздух. Резкие порывы ветра растрепали волосы, дули в спину, толкая к краю платформы. Впереди замаячил поезд, и Рей, недолго думая, приготовилась к прыжку. Находиться на территории бесстрашных, где всё напоминало об одном человеке, было невыносимо. Дождавшись, когда вагон поравняется с платформой, девушка прыгнула внутрь и обессиленно грохнулась на пол, забившись в истерике. Эмоции, что она с неимоверным трудом пыталась сдержать, наконец, вырвались наружу. Боль, непонимание, отчаяние, ненависть, всё смешалось в грохочущую смесь, сжигающую девушку изнутри. — П-п-почему? — с надрывом спросила Рей, не конкретизируя вопрос. Почему он не дослушал? Почему послал спать? Почему он обошелся с ней так по-скотсти? Почему так чертовски больно? Когда слезы уже перестали стекать по щекам, а из горла вырывались лишь оборванные всхлипы, Рей ладонью вытерла с лица следы истерики. Руки были измазаны в слезах и соплях, но Рей было наплевать на это. Неважно. Медленно вдыхая и выдыхая, девушка постепенно успокаивалась. Жизнь на этом не заканчивается, мысленно сказала себе Рей. Следовало придумать, что делать дальше. Это правило всегда спасало ее в сложных ситуациях, вот и сейчас нужно было всё тщательно обдумать. Возвращаться в «Бесстрашие» Рей точно не собиралась. Она не сможет жить там так, как будто ничего не произошло. Это выше ее сил. Идти к родителям, в «Отречение» девушка боялась. Она с уверенностью могла сказать, что ее примут обратно, закрыв глаза на то, что их дочь Рейчел целый месяц жила в другой фракции и называлась не своим именем. Но одна-единственная мысль, что Рей подвела родителей, не справившись с пустяковым испытанием на трезвость головы, не давала вернуться к ним. Оставался лишь один вариант — постучаться к Тому. Рей уже давно собиралась встретиться с ним и обсудить новую жизнь, знакомства, правила, и вот теперь, когда девушка осталась вне фракции, это стало возможным. Сектор эрудитов располагался чуть дальше территории «Дружелюбия», мимо которой проезжал поезд. Казавшиеся бескрайними поля были усеяны только-только взошедшей кукурузой, вдоль которой шныряли подростки. Поля сменялись усыпанными спелыми яблоками садами, а те — милой скромной деревушкой, в которой сплоченной семьей жили дружелюбные. Некоторые пожилые дружелюбные сидели на улице в центре круга из еще совсем маленьких, затаивших дыхание, детей и что-то увлеченно рассказывали. И вот домики остались позади, а впереди показалась изящная архитектура зданий «Эрудиции». Потратив чуть меньше минуты на поиск более-менее подходящего для прыжка место, Рей встала на край вагона и приготовилась. Неудачно приземлившись в единственную на всей площади лужу, девушка прошептала протяжное «че-е-ерт», обнаружив, что штаны безнадежно промокли. Обреченно выдохнув, девушка оглянулась. Она одиноко стояла посреди площади, вымощенной каменными блоками. На огромных стендах, расположенных по периметру площади, огромными буквами пестрели лозунги. Будь Рей хоть немного меньше погружена в свои мысли, то она бы обратила внимания на эти надписи. Но Рей была слепа, она видела перед собой лишь главное здание «Эрудиции», в котором, предположительно, сейчас находился единственный по-настоящему близкий человек. Взглядом сверля стеклянные двери, Рей почувствовала, как всё ее тело дрожит. Трясущейся от странного волнения рукой, девушка отворила дверь и вошла внутрь. Это был длинный подозрительно стерильный коридор бледно-серого цвета. На белом кафельном полу не было грязных следов. Металлические, крутящиеся стулья были повернуты друг к другу с точностью до градуса. И самое странное, что здесь даже не было признаков, что этим помещением вообще пользуются. Всё это очень и очень странно. Девушка прошла дальше, оставляя мокрые следы от ботинок. — Рей? Резко обернувшись на голос, девушка чересчур резким движением руки сбила стоявший на столе закрытый кувшин. Тот с грохотом разбился вдребезги, рассыпав содержавшийся в нем серый порошок. Первым порывом Рей было броситься собирать осколки, чтобы спасти смесь. Но быстро отказалась от этой идеи — без толку. Что случилось, то случилось. Девушка бросила последний взгляд на уничтоженный ею кувшин и посмотрела на человека, который позвал ее. — Эй? Что-то случилось? Не без облегчения Рей узнала в этом человеке своего брата. Не сдерживаясь, девушка бросилась к брату на шею и громко зарыдала ему в плечо. Ей столько всего хотелось рассказать ему! Но не здесь. Том, похоже, и сам это понимал, поэтому, прекратив гладить сестру по спине, предложил: — Пойдем ко мне в комнату, и ты всё расскажешь. Рыдания, сдавившие горло, не давали и слова произнести, поэтому Рей кивнула, прижавшись к брату еще сильнее. Всхлипнув в последний раз, девушка чуть отстранилась. Том, убедившись, что его сестра более-менее в порядке, кивнул сам себе и, взяв Рей за руку, повел ее прочь из здания. Выскочив на улицу, Том на секунду растерялся, соображая, в какую сторону идти. Затем кинув обеспокоенный взгляд на окончательно расклеившуюся сестру, Том сжал ее руку чуть сильнее и потянул влево, прочь от главной улицы. Девятиэтажное здание, возле которого остановились ребята, практически ничем не отличалось от остальных в секторе эрудитов. Открыв дверь странным изогнутым ключом, Том вошел внутрь и ненадолго остановился. Рей могла бы заподозрить неладное с самого начала, но эмоции переполняли ее, и девушка была слепа ко всему. Тем временем ее брат врубил свет, замигавший неровными огоньками. Вскоре освещение пришло в норму, и озарилась длинная лестница, ведущая куда-то высоко-высоко в небо. — Идем, — прошептал Том, рукой чуть сильнее подталкивая в спину к лестнице. Девушка лишь кивнула и сделала пару шагов ввысь, когда Том снова ее окликнул: — Рей, подожди. Ты пить не хочешь? У меня вода осталась. — И не дожидаясь ответа сестры, парень протянул ей флягу. Рей отвинтила крышку и с жадностью отпила несколько глотков, только сейчас понимая, насколько она была истощена и уставшая. Силы вмиг покинули тело девушки, и Рей, потеряв сознание, полетела вниз, но в секунде от того, как Рей ударилась головой о ступеньку, ее поймал Том.***
Она очнулась одна, в комнате с белым потолком. Непривыкшая к яркости, Рей зажмурилась и по привычке потянула руку к глазам, но что-то не дало ей этого сделать. Посмотрев на запястья, Рей не без ужаса обнаружила, что ее руки и ноги были прикованы к поверхности, на которой она лежала. Рей инстинктивно дернулась, но оковы не исчезли. Злясь на свою невнимательность — она наверняка могла предвидеть это — девушка оглянула пространство, насколько это позволяли сделать цепи. Она находилась в большом пустом зале, в котором кроме нее находилось огромное, во всю стену, зеркало. Предчувствие подсказывало, что за ним кто-то скрывался и пристально наблюдал за ней. И Рей не могла отделаться от ощущения, что за стеклом стоял ее брат. — Эй! Хватит прятаться! — крикнула Рей и дернула руками сильнее, не оставляя попыток вырваться. — Я знаю, что ты там Том! — Иногда я жалею, что всё так вышло, Рей. Ты очень умна, — эрудит возник откуда-то сзади и встал рядом с девушкой. От него так и сквозило неправильностью. Глаза горячо любимого брата стали чужими, совсем как тогда, возле заброшенной детской площадки. И эта перемена в поведении пугала намного больше, чем заточение в здании «Эрудиции». — Что происходит, Том? — напрямую спросила Рей, сомневаясь, что ответ ей понравится. Но выяснить, что означала та записка, да и всё остальное, было важнее. — Не-е-е-т, Рей, так не интересно, — усмехнулся Том, обойдя девушку и встав прямо за ее затылком. — Ты же умная девочка. Думаю, ты давно обо всём догадалась. — Я… не понимаю, — спустя минуту молчания призналась Рей, повернув голову в сторону эрудита. — Зачем ты привел меня сюда? Можешь меня пытать, но я ничего не расскажу о секретах «Бесстрашия». — Всё-таки не такая уж ты и умная, как я предполагал. И как вообще тестирование показало, что ты можешь стать одной из нас? — Откуда ты знаешь? — выдохнула Рей, широко раскрыв глаза от ужаса. Дело приняло неожиданный поворот, и девушка не знала, что вообще стоит ожидать от брата. Несмотря на то, что они росли вместе шестнадцать лет, Рей только сейчас поняла, что совсем не знает Тома. Уж точно не этого человека, который стоял за ней и пытался что-то выяснить. — Я много чего знаю, Рей. Важнее то, что знаешь ты. — Чего ты добиваешься? — теряя нить разговора, спросила Рей. Некстати заболела голова, лишая последнего шанса уловить хаотичный поток мыслей Тома. — Что означала та записка? Почему мне нужно было уйти из «Отречения»? — Вижу, ты часто задавала себе эти вопросы, молодец, — похвалил ее Том и резко перевел тему: — Помнишь ту женщину, убившую своих детей? Конечно же, Рей помнила ту нашумевшую историю, произошедшую в родном «Отречении». Года три назад в соседнем доме женщина, работавшая вместе с матерью Рей и Тома, вернулась с завода и застала мужа с другой. Обезумев от боли, обычно робкая и спокойная отреченная схватила стоявший на столе кувшин и со всей силы ударила им мужа по голове. Не соображая, что она вообще творит, женщина поднялась в спальню своих восьмилетних детей и, увидев в тех черты мертвого мужа, задушила подушкой. Поняв, что она натворила, женщина убежала из дома, и с тех пор ее больше никто не видел. Рей решительно не понимала, как события той давности были связаны с тем, что говорил Том. — В тот день ты выразила недоверие, что та женщина просто растворилась в воздухе, не оставив ничего после себя. Тогда-то я и начал догадываться, что ты, моя милая Рей, Дивергент. Ты проявила способности эрудитов, умеющих составлять логические цепочки, и бесстрашных, не боявшихся говорить о своих мыслях. С каждым днем я только удостоверялся в своих подозрениях. Вспомни, как легко тебе давались предметы, над которыми я корпел сутками, чтобы лучше понять материал. Или твое вечное выделение из толпы отреченных, хоть ты сама об этом не знала. В день тестирования я выбрал «Эрудицию», не колеблясь ни минуты. Здесь я думал, что смогу найти ответы на вопросы, кто ты вообще такая, но эрудиты сами знали не больше меня. — Поэтому ты посоветовал мне бежать из «Отречения», ты хотел узнать, что я предприму, — прервала Тома Рей, внутренне холодея от осознания того, что ее родной брат строил за ее спиной такие хитросплетения. Не до конца были понятны все его ходы, но Рей понимала — сейчас Том всё расскажет. Оставалось только внимательно слушать и одновременно придумывать план побега. В том, что эрудит не сможет оставить ее в живых, Рей была более, чем уверена. — Умница. Я ж говорю, ты могла бы стать одной из нас, — продолжил Том. — Однако ты сделала даже большее, на что я вообще мог надеяться. Ты выбрала «Бесстрашие», в котором у меня свои связи. Наконец-то пригодилась эта влюбленная дурочка Крис. — Крис, — в горле Рей пересохло, а голова закружилась. Хоть Крис она и недолюбливала, но такого отношения к себе эта девушка точно не заслужила, — всё это время ты встречался с ней, чтобы… — Нет, моя милая Рей, ты, как обычно, представляешь всё в розовом цвете. Мы не встречались — она доносила мне обо всём, что с тобой происходило, с кем ты общалась, куда ходила, а я лишь давал ей то, что она хотела. Знаешь, это даже забавно наблюдать, как она пытается выслужиться, рассказывая вообще всё о тебе. Особенно меня позабавили ее истории про вашего тренера, как его там, Каууло? Тоже Дивергент. Староват он для тебя, десять лет это всё-таки много. Если бы Рей сейчас не лежала, то она бы провалилась под землю от стыда. Да, Том, возможно, и прав, что Кайло был действительно значительно старше Рей, и это могло послужить причиной отказа. Но от этого легче не стало. Пусть даже Кайло и отверг ее по этой причине, а не потому, что всё еще любил ту девушку. Хватит думать о нем. Уж точно не сейчас. — И что показали результаты наблюдения? — перевела тему опасного для ее психологического состояния разговора Рей. Отчасти ей самой было интересно, что узнал Том. Возможно, это помогло бы ей вырваться из ловушки. — Достаточно, чтобы… Договорить до конца Том не успел. Металлическая дверь, через которую парень зашел, взорвалась. Вдохнув дыма и пыли, Рей громко закашлялась. Кто-то подошел к ней и одним движением разорвал оковы. Будь Рей хоть чуточку сильнее, она бы вскочила и бросилась бежать, но разговор с ее братом, предателем, выпил все соки из нее. Ее спаситель, осознав это, поднял девушку и закинул на плечо, двинувшись в путь. Рей безвольной куклой замерла, всецело вручив себя незнакомцу, который очень напоминал ей Кайло. Девушке даже показалось, что это и вправду он, но затуманенный дымом и алкоголем мозг говорил, что это бред. Не стал бы Кайло ради нее (особенно после всего, что она ему наговорила) соваться в «Эрудицию», где его могла поджидать смерть. Девушка скорее почувствовала, чем услышала, как человек произнес «Черт», прежде чем он поставил ее на землю. Едва не упав, Рей оперлась спиной о стену и посмотрела на спавшего ее человека. — Кайло… — Потом, — грубо прервал ее мужчина, заправив за ухо влажную прядь черных волос. Его обычно бледное лицо покраснело и покрылось испариной. — Следуй за мной. Кайло (а это действительно был он) выглянул в коридор и махнул рукой. Быстро, но осторожно они преодолели этот участок и выскочили на улицу. Всю дорогу в голове Рей билась мысль, что так не бывает, и она находится в моделировании. Уж слишком бредовой казалась реальность. Рей бы не удивилась, если бы сейчас Кайло исчез, а мир преобразился до неузнаваемости. Но ничего такого не происходило: Кайло стоял, повернувшись к ней спиной и прикрыв глаза от яркого солнца, а площадь «Эрудиции» продолжала пустовать. Ничего не говоря, Кайло взял девушку за руку и рванул по пустой улице. Им нужно было добраться до поезда.***
— А теперь объясни мне, идиотка, какого ты вообще сунулась в «Эрудицию»? Совсем, что ли, мозгов нет?! Они же спят и видят, как бы убить таких как ты и я! И я уже не говорю, что ты нарушила законы фракций! Что тобой вообще руководит? –Хватит на меня кричать! — взбесилась Рей, уже придя в себя после погони. — Я уже не вернусь в «Бесстрашие», и ты мне больше не указ! — А у тебя, идиотка, и выбора-то больше нет! Нас с тобой уже считают мертвыми! Скоро в газетах об этом напишут. –В смысле, мертвыми?.. — Рей схватилась за стену, боясь грохнуться в обморок. — Но я же, мы же… — Эрудиты об этом позаботятся — не переживай. Состряпают какую-нибудь правдоподобную историю, что застали нас вместе, а мы со страху поскользнулись и упали, сломав шеи. Короче, это неважно! — И что теперь делать? — спросила Рей, не замечая, как слезы текут по щекам. Она только-только осознала все последствия своего дурацкого поступка. Рей подставила под удар не только себя, но и Кайло. — Ну, ты чего? — мужчина подошел к плачущей девушке и аккуратно обнял ее, пытаясь утешить и образумить. Рей уткнулась носом ему в плечо и осторожно овила руками его крепкую талию. Стоять так, прижимаясь к любимому мужчине, было невероятно спокойно. Словно всё так и должно быть. Девушке хотелось бы застрять в этом моменте навсегда; всё, что случилось с ней за сегодняшний день, казалось произошло где-то с людьми на страницах исторического учебника, а не с ней. Сейчас существовала только она, Кайло и мчащийся в никуда бешеный поезд. Но ничто не длится вечно, и Кайло, не прерывая зрительного контакта, чуть отстранился: — Всё же отвечу на твой вопрос. Вернуться мы не можем. Остается только уйти. — К-куда? — заикаясь спросила Рей, осматривая лицо Кайло. — За стены, конечно. — А чт-то там? — Точно не знаю. Я провел долгие годы на стенах города, изучая обстановку. И могу сказать, что за десять лет я не увидел ни одного зараженного. Кто бы что ни говорил. Думаю, что никакого вируса уже давно нет. Настало время в этом убедиться. — И… когда мы отправимся за стены? — Прямо сейчас. Ты же составишь мне компанию, Рей? — Да, — не колеблясь ни секунды, ответила девушка, нервно прикусывая губу. — С тобой хоть на край света. Кайло ничего не ответил, лишь кивнул, чуть улыбнувшись. Он наконец-то нашел человека, готового выйти за пределы известного им мира. Хоть мужчине и не удалось разрушить систему фракций, как когда-то хотел его отец, но и то, что он смог вырваться, уже было колоссальным успехом. Кайло начнет новую жизнь вдали от фракций с их бесполезными законами. Рей же была рада, что смогла получить ответы и не умереть. Хоть Кайло и не ответил ей взаимностью тогда, в коридорах «Бесстрашия», девушка чувствовала, что всё еще может поменяться. Возможно, ей следовало просто подождать, дать Кайло чуть больше времени для того, чтобы привыкнуть к ней. Но одно они точно могли сказать — всё только-только начиналось.