У меня нет проблем, кроме моей башки, 1000-7, я умер, прости. Этот ёбаный дождь нагоняет тоски, 1000-7, я умер, прости. И им всем никогда меня не победить, 1000-7, я уже погиб.
— Дай вырублю эту хрень, это слушать невозможно, — Джиро села рядом, выхватывая из рук Денки его телефон и переключая песню на следующую. Дождь и правда нагонял тоски, парень был до жути молчаливым, что было совсем не свойственно его поведению. Капли тарабанили в окна с большой мощью и такими страшными звуками, будто могли и вовсе разбить стекла.Звездопад плак, плак, плак, плак Плачет космос. У меня так, так, так, так Все не просто с тобой, Ой, мои, мои слезы — это так, не обращай, А лучше посмотри на звезды со мной.
— Хм… Дальше, — девушка более настороженно продолжила слушать, а Каминари безразлично стал вглядываться в сторону окна, смотря как проливной дождь обрушивается на их академию. Денки не хотелось смеяться, он был подавлен, его окончательно вывели из колеи мысли о своём соулмейте, которого он будто бы постоянно чувствовал рядом, но никак не мог найти. Он проклинал своё родство с кем-то и считал, что лучше бы его вообще не было. Повезло же родиться под этой «счастливой» звездой однажды, и теперь что, страдать всю жизнь? Ладно это чёртово родство душ, так ещё и Кьёка сидит здесь рядом и снова позволяет ему намотать на палец мочку своего уха, а он даёт ей свой телефон, чтобы она решала, какую музыку они будут слушать. Даёт ей всего себя, а она почему-то не берёт.Я протяну свою ладонь, Мы оба будем без колец, По мне откроется огонь, Я твой билет в один конец. Один конец…
— Каминари, что с твоим плейлистом? — Джиро засмотрелась в жёлтые глаза друга, в которых была ранее чуждая ему отрешённость от всего. Осветляющая вспышка молнии осветила чёрное небо, оглушающий раскат грома прошёлся по огромной территории небосвода. В общежитии вырубился свет. Некоторые одноклассники вышли из своих комнат и потянулись в общий зал, с предложением заняться чем-нибудь вместе, потому что без света и интернета было как-то скучновато. Джиро во мраке переглянулась с Каминари, чьё лицо освещал лишь экран смартфона, который она держала в руках. Она посмотрела на его тёмную прядь волос и неуверенно повернулась в сторону пришедших ребят. Джиро было уютно рядом с тёплым Каминари, она знала, что сейчас им придётся встать с дивана, чтобы все расселись на полу в небольшой круг, потому что кто-нибудь обязательно предложит поиграть в «правда или действие». Она ещё с минуту оставалась сидеть рядом, чувствуя, что он аккуратно, думая, будто она не замечает, слегка поглаживает её коленку, проявляя так свою «дружескую» заботу. Конечно же это не так. Денки тянуло к Джиро, тянуло сильно и необузданно, ещё с тех самых пор, когда они впервые увиделись на вступительном экзамене. Тянуло, потому что они были созданы друг для друга. Когда она увидела в его светлой блондинистой башке прядь своего родного цвета волос, то всё встало на свои места. Каминари Денки был соулмейтом Джиро Кьёки. И она знала это, позволяя себе нагло скрывать эту правду от него. Мина протянула Каминари провод от лавовой лампы, принесённой из своей комнаты, которая должна была служить главным освещением в их игральном кругу, и он послушно засунул в рот вилку, заставляя лампу заработать. — Хороший пикачу, — девушка ласково погладила Денки по голове. Он промычал что-то неразборчивое, не выпуская кабель изо рта, и обратил внимание, как Джиро ставит рядом с лампой свою колонку в центр круга, из которой начинала играть музыка её плейлистов. В отличие от мрачных аудиодорожек Каминари, там были песни с другими мотивами.Это не первое и не последнее утро, Что я тебе подарю. Мы слишком молоды, чтобы вести себя мудро, Я знаю что говорю. Это не первое и не последнее утро, Никто не отнимет их; Мы подозрительно мудрые для молодых.
— Что ж, давайте начнём! Мидория, правда или действие? — Сэро хитро глянул на Изуку. — Правда… — немного неуверенно произнёс парень. — Тебе нравится Очако? Даже в таком полумраке всем было видно, как раскраснелся Мидория. Ашидо разошлась в громком смехе: — Сэро! С козырей пошёл?! — Ну да, да, нравится, — Деку закрыл лицо руками, чувствуя как готов провалиться от стыда сквозь землю. Лавовая лампа засветилась зелёным цветом. Такие вопросы задают, ещё и самого первого хода! На его счастье Очако сейчас не было в общежитии, иначе ему было бы ещё более неловко. Но от слухов теперь будет не отделаться. И нужно ли? — Всё, всё, я ответил, теперь твоя очередь, Момо, — Мидория потёр руки. — Правда, — спокойно ответила она, стойко выдержав мстительный взгляд Деку. — Раз уж мы тут на такую тему свернули! Момо, тебе нравится Шото?! Девушка посмотрела на лицо Тодороки, который уже пристально вглядывался в серые глаза девушки, ожидая ответа. Сердце её затрепыхалось как бешеное. Заиграла ещё одна песня о любви. Джиро стало стыдно, что её плейлист распределился таким «любовным» рандомом. Она подумала, а что будет, когда дойдёт и до неё? Что, тоже отвечать на вопрос, кто ей нравится? Лавовая лампа засветилась красным цветом. — Нравится. Тодороки, в отличие от Момо, смущён не был, только мило улыбнулся, будто она говорила это вовсе не впервые. Все участники смиренно переглянулись между собой и протяжно выдохнули. Не дожидаясь первого вопроса от Момо, Мина вскочила, раскинув руки к верху, и крикнула: «Действие!». — Хоть кто-то, — Хагакуре широко улыбнулась, хоть этого никто и не увидел. — Станцуй танец из клипа, что мы недавно просматривали, — застенчиво попросила Момо. — Не хочу продолжать эту цепочку вынужденных признаний в любви, пусть будет что-нибудь этакое! Ашидо быстро подскочила к Тоору, чувствуя, как она взяла её руку, помогла подняться и стала показывать ей свои движения. Как раз заиграла подходящая энергичная песня. Лавовая лампа немного освещала их танец, сменяясь с красного цвета на розовый: символично. Кусочки лавовой массы медленно плавали, соединяясь и разъединяясь снова, кружась в собственном танце какой-то вязкой субстанции. Джиро выдохнула, потому что, возможно, они теперь переведут эту «любовную» тематику. Но тут же стала смотреть на сидящего рядом Каминари, безразлично смотревшего на танец своих одноклассниц. У него точно депрессия. Каминари Денки никогда нельзя было заткнуть, он всегда улетал с любой движухи, всегда смеялся и всегда улыбался. Но в последнее время улыбка пропала с его губ: сегодня её Кьёка ещё не видела и была уверена на сто процентов — это не просто так. А Денки не просто так грустил. Он ощущал что-то сильное внутри себя. Каждый день был невыносим, он чувствовал, что будто среди его одноклассников есть тот самый соулмейт. Но он знал каждого в лицо, смотрел и даже трогал волосы каждого (кроме волос Бакуго, разумеется). И не находил. А ещё его постоянно шугала Джиро, которая ему нравилась, даже несмотря на то, что он не считал её своим соулмейтом. Она принимала его таким, какой он есть, хотя иногда и перебарщивала, но всё же проявляла своего рода заботу. Гуляла с ним, смотрела сериалы, слушала музыку и даже пела ему свои новые песни, которые не показывала никому. Никому, кроме него.Английский понимаю чуть-чуть, Танцевать люблю больше всех, здоровье — вот мой успех! Комплексы с мечтами в пробках; не суть, Музыка ритм задаёт, классовый рейтинг не в счёт!
Пинки в силу своего хореографического опыта двигалась более отточеннее и плавнее, чем Хагакуре, хотя движения второй едва ли можно было разглядеть: мало того, что она — невидимая, так ещё и мрак такой. Каминари всё не мог оторвать свой взгляд от окна, за которым сильным потоком, словно обрушивая свою ярость, плакало небо. Он скучал, он не хотел играть в эту игру, но Джиро взяла его за руку и повела присесть в кружок на пол со всеми остальными. И он не отказался. Ей не смог отказать. Сидел, со шнуром во рту, заряжая своим электрическим током лавовую лампу, что освещала их небольшое собрание и уже как раз переходила из розового цвета в голубой. Ашидо закончила свой танец и девушки разошлись по местам, радостно посмеявшись, особенно Мина, ей и повод для танцев не нужен. — Что ж, — протянула Мина. — Хагакуре, правда или действие? — Действие! — Она завелась под давлением Ашидо и не могла сопротивляться желанию активничать. — Я хочу гавайскую пиццу, — глаза Мины заблестели. — Тоору, когда закончится дождь, займёмся готовкой пицц для всех! Она уже начала проклинать дождь за то, что он идёт так долго и так интенсивно, но преисполнилась желанием скорее попробовать эту пищу богов. Каминари чуть улыбнулся, услышав про пиццу, на секунду лавовая лампа погасла. — Что, Денки, тоже не терпится пиццы поесть? — Ашидо ухмыльнулась. Парень вытащил провод изо рта, который был покрыт слюнями (благо в темноте не было видно этого зрелища), и сказал следующее: — Вообще-то я не хочу есть, я вообще ничего не хочу, — и вставил кабель обратно, ловя на себе взгляды интересующихся такой сменой настроения одноклассников. — Да у нашего Денки депрессия, — задумался Сэро. — Скорее бы уже закончился этот дождь, это всё, наверняка, из-за дождя. И настроение падает и как-то грустно становится, — начал рассуждать Тодороки. — Так уж и быть, — подала голос Тору спустя столько времени. — Сделаем много пицц для всех! Теперь моя очередь! Лавовая лампа плавно перешла в синее освещение. Невидимая девушка потёрла свои руки, коварно поглядывая на Тодороки, хоть и никто этого не увидел: — Тодороки-кун! Правда или действие? — Действие. — Так, ну мы уже точно знаем, что вы с Момо нравитесь друг другу, так что давайте-ка… Шото начал покрываться румянцем и сразу же остужать свои щёки, чтобы никто из присутствующих этого не заметил. Он знал, что его сейчас попросят сделать. — …целуй Яойорозу! Шото принял этот вызов. Он неспеша поднялся и подошёл к Момо, которая не могла скрыть своего смущения от предстоящего поцелуя. Ладно бы просто целоваться, но при таком количестве народу! Манеры Яойорозу такого не позволяли, но ради Тодороки она не стала сопротивляться. Она тоже поднялась, и они встали в центр круга.И я затеял побег тут движения нет, и нет результатов. Жизнь не лимонад, а там облака, как сахарная вата, И пусть это наивно, и я могу и один быть, но без тебя там, Всё одинаково, стала безвкусной сахарная вата.
Затейница Мина начала всех подначивать на выкрикивания «Целуй! Целуй!», и все подхватили эту волну. Даже Джиро. Она смеялась и улыбалась, про себя представляя, как и они с Каминари могут оказаться на этом месте, и дала себе подсознательную пощёчину за такое представление. Потому что Джиро понимала, что этот момент вот-вот настанет. Глядя, как нежно эта парочка обнимается, Денки загрустил ещё больше. Вот она — прямо перед глазами, но всё же так далеко. Сидит рядом, разрешает гладить себя по коленям, обнимать слишком крепко, ежели обнимаются обычные друзья, застенчиво и в то же время властно заглядывает в его телефон, когда он переписывается; и он даёт ей посмотреть. Но она — не его. Не его девушка, не его соулмейт. И Каминари Денки от этого в депрессии. Ещё и Момо с Шото никак не могут перестать целоваться, ещё и дождь за окном не затихает. Наверное, ещё пицца, которую он сейчас даже не хочет, переносится на завтра. Тодороки с Момо садятся на свои места, принимая поздравления о том, что начали встречаться, и застенчиво улыбаются. А потом Шото переводит свой взгляд на Кьёку. Она поджимает губы, зная, что он может спросить или попросить. Исход будет один, и она уже готова к этому. Кьёка верила, что Тодороки попросит её поцеловать Денки, но на её удивление, как и на удивление всего класса, приложившего руки к лицу, он попросил её спеть песню. Лампа заглючила и вместо фиолетового света переключилась на жёлтый. Джиро не стала петь песню целиком, она сказала, что сейчас как раз заиграла подходящая песня. Сообщив, что останется на своём месте, Кьёка немного откашлялась и принялась напевать своим пронзительно тонким музыкальным голосом припев вместе с исполнителем на пару:— Я хочу с тобой Гулять по самым красивым дорогам
Она повернула голову к Каминари, заглядывая в его грустные янтарные глаза, зрачки в которых начали незамедлительно расширяться. Ласково подставив свою ладонь к его щеке, Джиро заставила Мину восхищённо охнуть.— Смотреть теплые фильмы В уютных местах
Немного придвинулась к Денки, устраивая своё лицо прямо перед ним.— Я хочу любовь И я хочу, чтоб ее было много
Парень от неожиданности и напряжения выронил изо рта шнур. Единственный предмет освещения в комнате в одно мгновение погас. Все одноклассники замерли. Дождь стал лить заметно меньше, на улице стало тише. Кьёка положила свою руку на грудь Каминари, он ощутил приятный трепет внутри себя. Он почувствовал что-то необъяснимое: то самое чувство, когда родственная душа прикасается к тебе и находится так близко. Воздух вокруг наэлектризовался, волосы всех ребят стали медленно подниматься вверх.— Вникать в твою каждую строчку А не просто листать.
Джиро притянулась к Каминари, страстно целуя его. Денки на радостях заискрился, на секунду открывая обзор на их поцелуй всем одноклассниках; на Джиро не попало горячих искр. Попала только стрела в сердце. — Три пары за вечер! Трипл лав! — Восхитилась Ашидо. Внезапно дали электричество, загорелся верхний свет, и все увидели, как долго и бесстыдно целуются, уже лёжа на полу, два самых отвязных подростка из их сегодняшней компании. Сэро ухмыльнулся, прося ребят уже открыть свои глаза. И тогда Джиро и Денки посмотрели друг на друга при свете. Какой-то туман лютой стыдливости окутал обоих, когда они очнулись после удара этой стрелы безумной страсти от Купидона. Они быстро подскочили, и Хагакуре, решая разрядить и так уже заряжённую электрочастицами обстановку, сказала, что дождь закончился, и они с Пинки отправляются в магазин, а ещё она ухватила с собой под руку Сэро, который в это же время вцепился в Изуку. Шото с Момо, тоже взявшись за руки, поспешили пойти по своим делам. И Денки с Кьёкой остались наедине. Последняя песня, исполняемая Джиро в этом рандомном плейлисте, к сожалению или к счастью закончилась, и в зале повисла тишина, были слышны лишь где-то там вдалеке разговоры небольшой компании, что обувалась у выхода. — Каминари, мои волосы крашеные. И у меня была прядь… светлых волос. Твоих волос. Он молчаливо уставился на неё. Он хотел спросить, почему она не говорила об этом раньше, но та сразу же начала объяснять всё раньше, прежде чем он успел открыть рот. — Испугалась. Знаешь, быть соулмейтом — такая странная вещь. Это может быть очень болезненным явлением. Я просто присматривалась к тебе, я боялась, что ты можешь наплевательски относиться к своей родственной душе, если она тебе не понравится… Но я увидела какой ты на самом деле. Девушка сощурила глаза и радостно улыбнулась, протягивая свои ладони к его щекам и сжимая их ласково, по-доброму. — Когда я узнала, что ты неравнодушен ко мне, только тогда я решила, что скажу тебе об этом при первой подвернувшейся возможности. Извини, если заставила твоё сердце мучаться в ожидании своего соулмейта… Но я здесь. Я рядом! И вновь приблизилась для нового поцелуя, а Каминари Денки, узнав обо всём этом, не смог контролировать себя. Вокруг них заметались микротоки, что на какое-то мгновение включили недалеко стоящую лавовую лампу, в которой на долю секунды вновь забултыхалась вязкая масса, а свет переключился на нужный — фиолетовый. Заметив это краем глаза, пока Джиро глубоко целовала его, он знатно успокоился. Каминари всю игру смотрел за этой лампой, потому как приходилось держать провод от неё. Ему показалось, будто она знает о всех присутствующих гораздо больше, чем сами игроки. Тщательно выбирала цвета для ходов игроков. И на ход Джиро специально засветилась жёлтым, специально, чтобы заставить Джиро принять все её переживания и сделать первый шаг навстречу. После этого случая Каминари Денки стал сам собой и больше никогда не был таким, каким был сегодня, но и прежним он тоже больше не был.