Это всего лишь боль, и я в ней потерян

Ханамия так любил ненавидеть себя и ненавидеть весь мир вокруг себя. Когда сердце разрывалось, а душа хотела вырваться наружу, он находил утешение в Киёши. Ханамия знал: тот всегда примет его. Это так бесило. Но так нравилось. Киёши казался таким хорошим, что Ханамии порой хотелось убить его. Чтобы больше не было того, кто будет настолько светлым, насколько тёмным был сам Ханамия. Ненавидеть мир за светлых людей и ненавидеть себя за свою тьму. Или любить… Ханамия ещё не разобрался. Также не разобрался, пользуется он Киёши или любит его. Любовь — что это? Светлое чувство. Ведомо ли оно Ханамии? Что ему точно ведомо, так это тёплые спасительные поцелуи и крепкие объятия. Возможно, в этом он и нуждается. Но страх, страх нового не дает окунуться в то, чего так хотел Ханамия. Страх оставлял его там, где он привык быть. Одиночество и боль. Вокруг есть люди, друзья, но ты все равно один. И Киёши… Он рядом. Рядом, когда нужно Ханамии, когда ему больно, когда душа полна отчаяния и тоски. Киёши чувствует всё. Ханамия боится этого и любит это. Тревога по прежнему держит его в своих цепких, холодных и мрачных объятиях. У Киёши же обьятия подобны пледу, тёплому пледу, что окутывает тебя и спасает, спасает от всего. Киёши спасает Ханамию. Но боль и уныние не отпускают его. Не собирается отпускать Ханамию и Киёши, накрывая его пледом с головой, даря тепло, отгоняя страх и отчаяние. И, сдавшись, они отпускают Ханамию в тёплые объятия Киёши. Теперь Ханамия точно уверен, что любит его.