7
Кое-как Чимин смог успокоить Джина и убедить, что он ему верит. Омега долго, как заведённый повторял одно и то же, не отдавая себе отчет, почему вдруг стало так важно, чтобы Пак поверил, но вскоре успокоился и отправился по своим делам. В конце концов у него есть работа и пациенты, которые в нём нуждаются, а врач с огромными красными шарами вместо глаз и трясущимися руками - явно не внушает доверия. — Я зайду к вам, как только… — Закончу со своими делами. — добавил за него Чимин, помешивая сахар в кружке. — Да. И если вдруг что-то… — Случится, то звонить и ты сразу прибежишь. — отпивая первый глоток. — Да, и если Тэхён… — Очнётся, то тоже дать знать. — всё так же перебивал Чимин. — И не вздумай его… — Обидеть, потому что ты оторвёшь мне руки. — закатывая глаза от предсказуемости омеги напротив. — Да, да, да, Джин я понял, намотал на ус и всё в этом духе. Иди уже и спокойно работай, окей? Омега удовлетворительно кивнул, довольный своей дрессировкой и вышел из палаты. Тэхён сладко спал целый день и возможно, у Чимина бы тоже получилось вздремнуть, если бы не один омега, каждый час вбегающий в палату с криками «КАК ОН??». После третьего раза Чимин оставил попытки отправиться в царство Морфея, и даже успел отследить одну очень забавную закономерность. — 3,2,1… — глядя на настенные часы и тут же переводя взгляд на вход. — Как он? — с громким грохотом двери о стену влетает Джин, уже даже не заботясь о том, чтобы не нарушить сон Тэхёна. Альфа оставил попытки образумить эту переживательную квочку и каждый раз отвечал на кучу одинаковых вопросов, которые тот задавал конвейером. Чимин, поначалу, конечно, пытался возражать и убеждать Джина, что он ему позвонит даже если Тэхён чихнет во сне, но омега не считал нужным его слушать. Около восьми вечера врач вновь зашёл в палату, но уже непривычно тихо для себя, чем удивил Пака. Чимин посмотрел на врача и было видно, насколько тот вымотан. От того и тих. Этот день его знатно потрепал. Слишком много нервов, беготни и переживаний. — Эй, ты как? — спросил, откладывая телефон в сторону. — Всё хорошо, я в порядке. — массируя переносицу. — Тебе нужно отдохнуть, поезжай домой. — Я хотел остаться на дежурство. — Какое дежурство, ты себя в зеркало видел? Тебе нужно выспаться хорошенько. — Я не оставлю Тэхёна одного. — За него можешь не переживать. Я ведь здесь. Кстати, по твоей милости. — омега посмотрел на него из под лба. — Ты вот сейчас серьёзно? — возмутился, складывая руки на груди. — Правда думаешь, что я ему что-то сделаю? — Нет, просто… — Просто что? — Просто я за него переживаю. — Можешь переживать дома в кровати. — Тут тоже есть кровать, — смотря на альфью. — Ну, то есть была, но можно поставить третью, места много. Господи, да что ж оно такое упёртое а!? — Джин, поезжай домой и отдохни. Ты же сам видел, что хуже ему не становилось, он просто отсыпается. Дышит ровно, не дёргается, не хнычет, ему ничего не снится и он даже улыбнулся пару раз во сне. Ну, тут возможно альфа немного приврал, но нужно было отправить этого страдальца домой. Иначе завтра толку от него будет мало, а это, всё же, больница и врач здесь нужен не в полумертвом состоянии. — Только если вдруг… — Бога ради, не начинай опять. — умоляюще простонал. — Я это слышал за сегодня столько раз, что у меня, кажется, появилась вполне ощутимая аллергия на твои фразы. Правда, я наизусть выучил всё, что ты хочешь мне сказать. Поэтому успокойся, бери ноги в руки и двигай булками отсюда, а завтра придёшь и с новыми силами начнёшь выедать мне мозг. — Возможно ты прав. — Вот видишь, ты действительно очень сильно устал. Настолько, что аж согласился со мной. — Да, что это я… — И ты не единственный врач в этой больнице, помнишь? Если вдруг что-то случится, — прервался альфа заметив напротив перепуганные глаза и явную готовность сказать, что тот всё-таки передумал и никуда не пойдёт, быстро добавил. — А ничего не случится, я тебе обещаю, но если вдруг, то во-первых - ты меня проинструктировал и я знаю что делать, а во вторых - даже если я налажаю, а этого не будет, то могу попросить помощи у медсестер омег, правильно? Ким неуверенно кивнул. — Вот и отлично. Так что давай, чеши отсюда, потому что если честно, то за целый день ты мне порядком надоел. — Эй! — Что «Эй»? Поверь, «надоел» это самая лёгкая форма того, насколько ты меня достал. — Спасибо. — еле слышно. —Вау, — и рот открыл, от удивления. — Не думал, что в твоем лексиконе есть это слово. Ты точно знаешь его значение? — Это я не тебе. — возвращаясь к своей привычной ехидности. — А кому? Ты видишь здесь кого-то ещё кроме меня? Если да, то у тебя проблемы. Тэхён не считается, он спит и ему вообще пофиг. — Кажется, ты мне тоже порядком «надоел». Доброй ночи. — и вышел из палаты, тихонечко прикрывая за собой дверь. — Доброй ночи. — улыбнулся Пак и постарался удобнее умостится, перед просмотром очередного фильма. Ночь будет долгой.***
За последние десять минут омега вошкаться и крутился с одного бока на другой. То ногу из под одеяла высунет, то руку. Что конечно, не осталось без внимания альфы. — Проснулся? — Угу. — послышалось тихо из под одеяла. — И чего молчишь? Тэхён ответил молчанием, а Чимин отложил телефон приподнимаясь на локтях. — Эй, ты себя нормально чувствуешь? — Нормально. — такое же тихое. — Ничего не болит? — Немного, но терпимо. — Кушать хочешь? — Очень. Альфа улыбнулся. Возвращение аппетита это хороший знак. Очень хороший знак. Чимин взял телефон и написал смс Джину, поскольку был уверен, что омега с облегчением выдохнет, когда узнает, что Тэхён очнулся и хорошо покушал. Пак вытянул из холодильника запакованные лотки с обедом и ужином, которые приносил Джин. Альфа разогрел в микроволновке еду и поставил на столик рядом с кроватью. И пока Тэ с большим аппетитом уплетал за две щеки, мужчина нагрел чайник, заварил чай, после достал из ящичка возле кровати пакет с финиками и оставил рядом. Сам же вернулся обратно на кровать, чтобы не смущать парня. На самом деле ему стоило огромных усилий, чтобы не напасть с расспросами о том, что случилось в офисе, да и о прошлом тоже. Нет, он конечно слышал уже от Джина предположительную «версию» и от Чонгука всё в деталях о минувших годах, но теперь понимал, что сам альфа не знает чего-то очень важного. И это важное знает Тэхён. Ким доел, набивая живот до отвала и собирался встать с кровати, чтобы помыть лотки, но Чимин его остановил. — Оставь их ладно? Я сам помою. Тебе нужно отдыхать и набираться сил, — вставая со своей кровати. — Пей лучше чай с финиками, я знаю ты их любишь. Ким не спорил, потому что действительно сил на то, чтобы расхаживать по палате у него не было и нечего строить из себя героя. Так что кивнул, пододвигая чашку и пакет с лакомствами ближе к себе. Тишина, повисшая в палате нагнетала обоих и Чимин несколько раз думал её нарушить, но не решался. В конце концов, возможно Тэхён попросту не захочет с ним делиться. Кто он ему такой? Правильно - никто. — Я тебе так сильно противен? Альфа аж телефон из рук выронил. Вот это поворот. И с чего такие выводы? — Противен? Что за глупости? Почему ты должен быть мне противен? — Ты просто молчишь и я думал, что может тебе неприятно находиться со мной в одном месте и… — омега начал натягивать рукава кофты на ладони. Нервничает. — Тэхён, выброси это из головы, вовсе нет. Я молчал просто потому, что не знал, хочешь ли ты со мной разговаривать, — а видя сомнение на чужом лице, доставил. — Я серьёзно, просто боялся начать разговор и на самом деле, даже не знал с чего его начинать, и о чем говорить. Да я и сейчас не знаю, если честно. Блондин неуверенно наклонил голову, глядя на мужчину напротив, будто искал подвох. Будто обязательно должно быть какое-то «Но», но на своё удивление и огромнейшее облегчение, увидел только улыбку и теплоту во взгляде. Сегодня без «Но». — Я не делал этого. — тихо, смотря куда-то на пол, а не в глаза. Так легче. Что именно «не делал» Тэхён не уточнял, да и не нужно было. Чимин прекрасно понимал, о чем идёт речь. Отчего-то хотелось, чтобы Пак ему поверил, хотя особой надежды он на это не возлагал. — Я верю. — и в голосе не было ни доли намёка на сомнение, от чего Ким резко поднял голову. — Веришь…? — глядя такими глазами, ей-богу, их описать даже нельзя, правда. Чимин имел неплохой словарный запас и мог изощрённо обматерить любого, но тут, действительно, не нашлось никаких слов. Как приличных так и неприличных. Просто эти глаза нужно было видеть. — П..почему..? — заикаясь. У него не находилась даже малейшего предположения, с чего бы другу Чонгука ему верить. Тот ведь, наверняка, рассказал Чимину всё в красках, не стесняясь в выражениях. Почему тогда ему верят? — Или ты говоришь так потому.. — Потому что это правда Тэхён, — перебил не давая закончить. — Потому что я действительно тебе верю. Я не знаю почему. Нет никакой причины. Просто.. просто верю и всё. Может глупо звучит, но ты не выглядишь, как человек, который мог так поступить. — Чимину на секунду показалось, что к омеге даже вернулся здоровый румянец, настолько ярко он улыбнулся. — И я хочу чтобы ты знал, что в случае чего ты можешь обращаться ко мне за помощью, ладно? Я с радостью помогу. И Тэ опять не заметил в глазах никакого «Но». Чудеса. — Пять лет назад, перед тем как Чонгук вернулся домой.. — начал Ким, но его перебили. — Тэхён стой. Ты не обязан этого делать если не хочешь, слышишь? Моё мнение никак не изменится, если ты мне не расскажешь. Не нужно делиться, чтобы как-то оправдаться. Ты ничего мне не должен. И хочу чтобы ты понимал, я не говорю, что я не хочу знать или что мне всё равно. Не думай так. Я очень хочу услышать, что случилось. Услышать это от тебя, правда. Хочу помочь тебе и Чонгуку, потому что вижу, как этот груз тянет вас обоих на дно. Парень улыбнулся, видя, как тот старательно подбирает слова и даже немного нервничает. — Я не расскажу тебе, потому что хочу оправдаться. Я расскажу тебе, потому что хочу, чтобы ты услышал правду, услышал, как было на самом деле. Только для начала можешь пообещать мне кое-что? Чимин тяжело вздохнул, догадываясь о чём попросит Тэхён. И очень хотел ошибаться. — Говори. — Пообещай, что ты не расскажешь Чонгуку ни слова о том, что сегодня от меня услышишь. Ну, даже не удивительно. Почему все просят Чимина дать такое обещание, которое по всем правилам здравого рассудка нужно нарушить? — Обещаю. Младший кивнул и опустил голову, пару раз делая глубокий вдох и выдох. — Это был поздний вечер. Чонгук написал, что задержится на работе и чтобы я ложился без него, но я решил подождать. Без него пусто и холодно, я не любил засыпать один. — улыбаясь. И Чимин понял, откуда его друг взял эту привычку улыбаться, когда болит. От чего-то Пак был уверен, что Чонгук научился этому от Тэхёна, а не наоборот. — Было около десяти часов, когда в дверь позвонили. Я удивился, если честно, потому что Гук сказал, что будет не раньше двенадцати, но подумал мало ли, вдруг освободился раньше. Я посмотрел в глазок и увидел там Намджуна. Странно конечно, потому что он обычно всегда предупреждал, если собирался прийти, но я без раздумий открыл дверь. Это же лучший друг Чонгука. Наш лучший друг. Он часто к нам приходил и мы проводили время все втроём. Иногда когда Гук был на работе, а мне нужно было куда-то поехать, то он просил Джуна меня подвезти или встретить, если я возвращался поздно. Омега поднял виноватый взгляд на Чимина, будто и правда оправдывался. — Я хочу сказать, что это было нормально для нас, понимаешь? Гук ему доверял, а я относился к Джуну как к старшему брату. Как к брату Чонгука, не знаю…Как к члену семьи, он, действительно, был для нас членом семьи. Тэхён прервался, сглатывая ком. Видно, что каждое слово дается ему невероятно тяжело. — Тэхён, я повторяю тебе ещё раз. Ты не должен себя заставлять, хорошо? Если в какой-то момент решишь, что больше не хочешь или не можешь рассказывать, то остановись, ладно? — Хорошо. — неуверенно кивнул, облизывая губы. — Когда я открыл дверь и увидел Намджуна... Честно сказать, я немножко испугался. Он был какой-то странный. Не знаю даже, как объяснить. Он в глаза мне не смотрел и был какой-то дёрганный, сам не свой.***
— Привет Джуни, проходи скорее! Ты чего не позвонил? — Я мимо проезжал и решил заскочить. Мне нужно с Чонгуком поговорить. Можно я его подожду? — Конечно можно. — закрывая входную дверь. — У тебя что-то случилось? — Нет, всё в норме. Я просто подожду Чонгука, ладно? — Хорошо, без проблем, — заторможено ответил Тэхён. — Проходи, я заварю чай, будешь? — Нет. То есть да. То есть кофе. Можно кофе? — В десять вечера? — переводя взгляд на часы и обратно на парня. — Я бы не отказался от кофе. — Хорошо, кофе так кофе, — пожимая плечами. — Проходи, а я вернусь через пару минут, ладно? — Да, спасибо, я пройду. — и стоит не двигаясь, смотря в сторону спальни, не решаясь сделать шаг. Чонгук и Тэхён снимали довольно маленькую квартиру. На кухне места для обеденного стола не было - он бы занял весь проход, поэтому кушали они в спальне, в углу которой отлично поместился столик, а рядом с ним и маленький диван. Там и принимали гостей, в тесноте да не в обиде. — Намджун, точно всё хорошо? Тебя что-то беспокоит? Если хочешь, я могу позвонить Гуки и он приедет раньше. — продолжая растеряно смотреть на застывшего у порога альфу. — Да, позвони. Это будет хорошо. Я…я подожду. Я не буду мешать? — Не будешь конечно. И ты правда меня пугаешь. Я заварю кофе, вернусь и мы поговорим, хорошо?***
— Когда я вернулся обратно в комнату, Намджун сидел на диване, так и не сняв уличную обувь, хотя у него были собственные тапочки, и пялился в пол. Он даже не сразу заметил, как я вошёл. Я спрашивал, что случилось, спрашивал что его беспокоит, но он просто молчал или говорил, что подождёт Гука. Я действительно боялся, что, Господи, может у него умер кто-то, потому что на нём не было лица. Я раньше его таким не видел и понятия не имел, что могло до такого состояния довести. Мы молчали около часа. Он очень часто смотрел на часы, спрашивал, когда придёт Чонгук и говорил, что у него мало времени. Я звонил Гуку, он не брал трубку, поэтому нам оставалось только ждать. Мы сидели, а потом у Нама зазвонил телефон. Он достал его из кармана и сбросил вызов. Я видел, как у него дрожали руки и если честно начинал дрожать сам. Знаешь, будто вот-вот должно что-то случится, но ты не знаешь с какой стороны защищаться. А потом пришла смс. — Омега сглотнул подступающий ком и обнял колени руками, начиная пошатывается со стороны в сторону. Чимин понял, что они подошли к чему-то очень важному. К чему-то, что очень болит. К чему-то, что навсегда изменило жизни, как минимум, двоих человек. Альфа встал со своей кровати и подошел к Тэхёну. Он не собирался обнимать или брать за руку, нет. Чимин уверен был, что это последнее, чего тот хотел. Пак просто сел на край чужой кровати и кивнул. Оказывая молчаливый, бесконтактный жест поддержки. — Намджун пялился в этот проклятый телефон несколько минут, а потом просто заблокировал и положил в карман. — голос дрожал настолько сильно, что было трудно выговаривать слова. — Его как будто подменили, Чимин. Он посмотрел на меня таким взглядом, что у меня побежали мурашки по коже. — Прости меня, Тэхён. — Намджун…? Ты чего? Первая слеза и стена дала трещину. — Потом всё случилось очень быстро. Он схватил меня за запястья и швырнул в сторону кровати. Я так испугался, что сначала даже кричать не мог, только отползал от него и крутил головой в разные стороны, но он смотрел на меня так..страшно. Это был не Намджун, это был не его взгляд. Он схватил меня за ноги и притянул ближе к себе. В этот момент я осознал, что происходит. Я не верил и не хотел верить, но понимал, что он хочет сделать. Намджун сильно дёрнул пижамную рубашку, от чего пуговицы разлетелись в разные стороны. Я плакал, очень сильно плакал и просил его остановиться. Он лёг на меня сверху и я начал бить его руками. По лицу, по груди, мне было неважно куда, я просто хотел, чтобы он оставил меня в покое. Чимин не знал, как можно настолько сильно ненавидеть человека, которого ты не разу не видел, но он ненавидел. Смотрел на дрожащего Тэхёна и ненавидел этого проклятого Намджуна, кем бы он не был, всем своим нутром. — Одной рукой он держал меня за талию, а второй положил мою кисть ему на грудь и лёг между моими ногами, придавливая. Я не мог даже пошевелиться, я не мог убрать руку с его груди, я не мог убрать его руку с моей талии, я не мог сделать ничего. Я мог только плакать, кричать и ненавидеть его. Я не хотел на него смотреть, я видеть его не мог. Потом он наклонился к моему уху и прошептал: «Пожалуйста, Тэхён, прости меня», будто этого было достаточно. И поцеловал. Господи, как я надеялся, что отключусь в этот момент и перестану чувствовать его губы, перестану чувствовать всю эту грязь. А потом я услышал, как что-то упало и Намджун повернулся в сторону двери. Тэхён резко вытирает мокрые щеки и поднимает голову. — Боже Чимин, ты просто не видел его глаз. — издавая первый истошный всхлип. У Чимина был один вопрос, который объяснил бы многое. — Почему он просто не воспользовался вашей связью, Тэхён? Он сразу бы всё понял. Он бы понял, что ты говоришь правду. Почувствовал бы твой страх, твои мысли. Вы, ведь, сидели с Намджуном час, неужели за этот час Чонгук не успел бы добраться домой? — Я временно ограничил ему доступ ко всему. Он не мог почувствовать мои эмоции, прочитать мои мысли. Чимин вообще перестал понимать происходящее. Зачем? Зачем ограничил доступ? Зачем сам у себя забрал шанс показать, как было на самом деле? Тэхён посмотрел на Чимина заплаканными и пустыми глазами. В них была мольба не задавать этот страшный вопрос и не требовать на него ответа, но нельзя по-другому. Рану вскрыли и нужно добраться до осколка, который засел глубоко и дышать не позволял. Смотря на омегу, Пак уже сам был не уверен, стоит ли спрашивать. Потому что казалось, что как только произнесет этот вопрос, то Ким просто рассыплется. — Зачем ты закрылся от него? Тэ опустил взгляд на свои руки и глубоко вдохнул несколько раз, приводя в норму дыхание и стараясь выровнять голос, а после поднял голову и посмотрел Чимину прямо в глаза. — Я хотел сделать Чонгуку сюрприз. Альфа в который раз почувствовал себя полнейшим дебилом. Какой, нахрен, сюрприз? — О чём ты, Тэхён? Какой сюрприз? И замер, когда омега аккуратно положил руку себе на живот будто там и сейчас кто-то был. Альфа с ужасом перевёл взгляд на руку, на лицо Тэхёна и снова на руку, что по прежнему касалась живота. Господи, хотя бы в этот раз пусть он ошибается. Пусть всё неправильно понял. Заметив чужой ужас в глазах, Ким, слабо улыбнулся. — Я ждал малыша. Чимину хотелось выть. Это не его ребёнок, но он физически ощущал боль Тэхёна. Тэ опустил голову и закусил губу. Слёзы текли по щекам, по подбородку, по шее, не собираясь останавливаться. Теперь было понятно, почему тот с таким трепетом всегда смотрел на Джию. Понятно, почему к животику всегда тянулся. Дело не только в каких то омежьих инстинктах. — Днём я был в клинике и как только Джин подтвердил, я сразу закрылся от Чонгука. Не хотел, чтобы он узнал так. Я хотел по особенному. Но у нас по особенному не получилось. Когда пришел Намджун, у меня и мысли не возникло, что что-то может случиться, поэтому и не открывал доступ. Не хотел всё испортить. Дальше всё случилось слишком быстро. Когда Намджун лежал на мне сверху, единственное о чём я мог думать, так это о том, чтобы этот ужас закончился. А потом было уже поздно. Когда Чонгук вошёл в комнату, я почувствовал толчок. Он хотел узнать, что происходит, но не смог. Наткнулся на мою стену. Я открыл доступ сразу же, Чимин. В ту же секунду, как только почувствовал, что он пытается пробиться. Но я опоздал. Лучше поздно чем никогда, говорите? Бред. Потому что если «Поздно», то потом уже «Никогда». Тэхён облизал солёные губы. Они теперь всегда солёные. Уже лет пять. — Я вскочил с кровати и подбежал к нему, но он остановил меня рукой. Потом он осмотрел меня с ног до головы. Видок был тот ещё: на голове бардак, рубашка разорвана. Я сделал шаг к нему, но он отошёл. Я опять сделал шаг навстречу и он снова отошел, смотря на меня так, как никогда в жизни не смотрел. Чимин я так кричал… Я не знал, что могу так громко. Я просил, чтобы он попробовал ещё раз, просил, чтобы он прочёл мысли, и просил чтобы он почувствовал меня. Я ведь уже был открыт как книга, ему нужно было только взглянуть. Альфа слушает и понимает, что хуже сложиться просто не могло. Такое стечение обстоятельств нереально. Но реальность вот, сидит перед ним, за живот держится. — А потом он посмотрел прямо мне в глаза. Я прекрасно понимал, что это значит, но не мог его остановить. Я не верил тогда, не думал что это так больно, что с нами могло такое случится. Это же какой-то, блядский, сериал. Мне казалось, что я задыхаюсь, а он взгляд не отводил, но помочь не пытался. Это был первый раз, когда я увидел, как он плачет. Я попробовал его почувствовать и ничего. Пустота и тишина. Он закрылся и я не слышал о чём он думает, я не слышал, что он чувствует. Абсолютно ничего, будто и не было этой связи никогда. Знаешь, возможно у меня бы был шанс достучаться к нему, если бы Намджун не открыл свой поганый рот. После того, как Чонгук понял, что я закрылся, он спросил у Джуна, что происходит. А Намджун… Омега обхватил себя руками за плечи. Это такой страшный жест отчаяния, когда так нуждаешься в поддержке, в том, чтобы разделить боль с кем-то, отдать её часть и не тащить в одиночку. Но у каждого своя ноша. И не всем она по силам. — Намджун сказал, что ему очень жаль, что мы не рассказали раньше и всё скрывали. И в ту секунду я понял, что этими словами он отобрал у меня даже крошечный шанс на то, что всё ещё можно объяснить. Чонгук ещё раз посмотрел на меня и сделал глубокий вдох. Почувствовал, что запах изменился. И Честно? Мне в тот момент показалось, что от взгляда можно умереть.Он смотрел на меня так, будто я ему совершенно чужой. Будто мы незнакомцы, будто я просто прохожий. Конечно, мой запах изменился, от меня несло Намджуном, но если бы он принюхался, если бы только на секунду послушал меня, он бы почувствовал. Он бы почувствовал, насколько Я ему не чужой. Он бы почувствовал насколько Мы ему не чужие. Губы омеги опять предательски задрожали, а с глаз потекла новая порция слёз. — Он такие вещи страшные говорил, Чимин. Мне хотелось закрыть уши или разучится понимать слова, потому что слышать такое больно. А слышать такое от Чонгука смерти подобно. Я тогда с такой силы ударил Намджуна, что у меня покраснела ладонь, но внутри горело больнее. А потом Чонгук сказал, что с этого момента я для него умер. И ушёл. Вот так просто. Это был последний раз, когда я с ним говорил и когда я его видел. Альфа готов был сейчас бежать к Чонгуку и собственными руками тащить его сюда за шкирку. Привязать и заставить слушать, слушать, слушать. — Пробовал поговорить с ним позже? — Конечно. Я звонил, но он сменил номер. — ведя плечом, будто объяснял очевидные вещи. — Я приходил к нему домой, но мне не открывали дверь. Потом я узнал, что они с семьей продали дом и переехали. Я стучался к нему каждый день, но он не восстанавливал нашу связь. Спустя какое то время, когда я лежал в больнице, я увидел его в одной из палат, представляешь? Думал тогда, что вообще двинулся головой, потому что не бывает так. Но, как оказалось, бывает. Вечером, когда половина персонала ушла и Джин вместе с ними, я подошел к рецепции, у нас тут на каждом этаже при входе есть, может обратил внимание. Так они ведут учёт всех, кто находится на этом этаже в палатах. Меня уже все тут знали, так что я попросил у одной омеги-старушки, которая осталась на дежурстве, поиграть в компьютер. Она согласилась и сказала, что приляжет подремать и чтобы я её разбудил, когда закончу. Я закончил быстро. Нашёл в базе Чонгука и записал себе его номер телефона и адрес, просто хотел, чтобы у меня было что-то его. Частичка моего Чонгука. Я не открывал вкладку с личной информацией. Боялся увидеть, что в графе «Семья» будут не только его мама с папой. — И ты не звонил? — Я не мог лишиться его ещё раз, Чимин. Он бы просто опять сменил номер. — А малыш? Почему ты не показал ему ребёнка, когда он успокоился? Ты ведь мог дождаться его у входа в дом и показать! Он бы запах услышал! Он бы понял всё! Альфа не понимал, правда не понимал, как можно было упустить такой шанс. Этот ужас мог закончится. А потом посмотрел на Тэхёна и кажется понял. Ким уложил руку на животик и всхлипнул, а потом поднял голову. — Потому что мне было нечего ему показать, Чимин. И Чимин не знал, что сказать. Просто крутил головой в разные стороны, отказываясь воспринимать действительность. Действительность, вообще, дерьмовая штука. Она не спрашивает разрешения, не учитывает желания и предпочтения. Делает то, что ей вздумается, а ты, как хочешь, так и гребись с последствиями. — Джин сразу меня предупредил, что беременность будет тяжёлой. Что я должен буду себя беречь, не нервничать и много времени проводить со своим альфой. — и улыбается. Как же Чимина задолбала эта их привычка. — Простой рецепт правда? Только очень тяжело было его соблюдать, когда у тебя больше нет альфы. — и опять улыбка. Нет, Пак просто ненавидит эту привычку. — Я действительно старался не нервничать, Чимин. И у меня даже получалось, правда. Я отвлекал себя мыслями о малыше, о том, что нужно для него купить и всё в этом духе. Понимал, что не имею права биться в истерике и жалеть себя. Я ведь был не один и должен был думать не только о себе. Первое время получалось. Я остался в нашей с Чонгуком квартире. Там пахло им и мне было легче. Малышу тоже. Через несколько месяцев животик уже был заметен. Вещи становились маленькими и нужно было работать. — Ты мог бы носить вещи Чонгука. — Я так и делал сначала, но они быстро теряли его запах. А Джин меня предупредил, что на девятом месяце мне будет очень трудно без альфы и его запаха, так что я перестал. Да и хотелось оставить немного для… — Тэхён сглотнул. Он выбрал имя, выбрал имя для ребёнка, но не озвучит его никогда. Личное, таинственное, только для него самого. — Для малыша, чтобы он знал, как пахнет его отец. Всё основное я купил на деньги, которые откладывал на учёбу, но оставшихся бы не хватило, чтобы жить на них до конца срока и первое время после родов. Так что я устроился в кафе недалеко от дома. Работа была лёгкая и меня кормили. Да и отвлекало от дурных мыслей хорошо. Чимин слушал и не ждал никакого «Но». Потому что всё было хорошо. Тэхён жил дальше и заботился о себе и крохе в животике. Но малыша не было. А значит это блядское «Но» было. — А потом я просто попал под дождь, Чимин…Понимаешь? Это был всего лишь дождь. Я забыл зонт и вернулся домой весь промокший. Ох, Чимин забирает все свои слова обратно. Раньше он не видел в глазах Тэхёна боли. — Десять минут, всего каких-то десять минут и я добрался домой. Я быстро переоделся и заварил себе горячий чай. Укутался в два одеяла, плед и быстро согрелся. А утром у меня поднялась температура. Я сразу позвонил Джину и он сказал, чтобы я ехал к нему. Я собрал вещи и вызвал такси. На осмотре всё было хорошо. Джин меня успокоил, что всё в норме. Дал таблетки и сказал попытаться поспать ещё немного. Я так и сделал. А когда проснулся Джин сидел рядом весь заплаканный и держал меня за руку. Я тогда жутко испугался. Он так дёрнулся от моего голоса, будто не слышал его неделями.***
— Джини? Ты чего? Я просто задремал. — Слава Богу, Тэхёни! Ты очнулся — и обнял, начиная плакать. — Ну конечно очнулся, я просто вздремнул, как ты и сказал. — «Он на меня тогда так посмотрел, будто я сказал какую-то глупость. Но нет же. Но от чувства странного избавиться не мог.» — Ты не приходил в себя две недели, Малыш. — «Я думал он шутит. Но потом осмотрелся вокруг. Я был в другой палате, а вокруг меня было разложено куча вещей Чонгука. А когда я ложился спать пару часов назад, ничего этого не было.» — Две недели? — Да солнце. Как ты сейчас себя чувствуешь? — Нормально вроде, подташнивает и живот немного тянет… Живот. — Джин, а ребёнок? С ним всё хорошо? — «Но Джин молчал. Я понимал, что если бы всё было хорошо, то он бы сразу мне ответил.» — Джин, что с малышом? — голос начал дрожать, а глаза набирались слезами, видя, как врач напротив опускает голову. Самое страшное в больнице, это когда доктор молчит. Ведь хорошие новости говорятся быстро и легко, а вот с плохими пытаются повременить. Оттянуть неизбежное, отсрочить боль, которая, в любом случае, накроет волной с головой. — Солнце, мне так жаль.. Ему жаль, правда жаль, искренне, только вот это никак не помогает. — Что..? Что-то серьезное? Джин зачёсывает волосы назад и откидывает голову, чтобы не дать слезам выйти наружу. — Нет, нет, нет. Не смей Джин, слышишь? Не смей этого говорить. — тряся головой в стороны. — «Я не верил, держался за живот и не верил. Не могло ничего случится. Я же просто уснул. Джин говорил, что никакой угрозы нет. Этого просто не могло произойти.» — Тэхёни, мне правда очень жаль.. Я не слышу сердцебиения малыша уже неделю. — и Тэхён удивляется, почему ещё жив. Потому что по его подсчётам - его собственное сердцебиение прекратилось, тоже, неделю назад.***
— Это был просто дождь, Чимин. Этот проклятый дождь отобрал у меня моего ребёнка. — на последних силах максимально ровным голосом, и через пару секунд он стал рыдать так сильно, что не мог даже вздохнуть. Чимин тоже не мог больше слушать и смотреть на это. Подсел ближе и сгрёб в охапку дрожащее тело. — Тихо Тэхён, тихо. Ты не виноват слышишь? Ты не виноват в этом. — не почувствовав сопротивления от омеги, он выдохнул с облегчением и не переставал обнимать. Феромоны свои в узде держал, чтобы запахом сильным не пугать. — Если становится легче, то можешь плакать, только не вини себя в этом, понял? — Если бы я не промок, Чимин… если бы я сразу поехал в больницу… он был бы жив. Мой малыш был бы жив. — Чимин не находил слов. Какие тут слова? Омега ребёнка потерял. Для такого нет слов утешения. — Единственный шанс, Чимин, я потерял свой единственный шанс… — Не говори так, Тэхён. Всё обязательно будет хорошо, слышишь? — Не будет больше хорошо. Никогда. — и всхлип. — Глупый, конечно будет. Я лично отыщу этого Намджуна и заставлю рассказать всю правду. А потом заставлю Чонгука извиняться перед тобой так долго, что у тебя уши в трубочку свернуться. Веришь? — Верю. Только есть вещи, которые нельзя исправить, Чимин. — Глупости, всё можно исправить. Пока ты живой – исправить можно абсолютно всё. — Нет, не всё. Вот же упёртый, а. — Я уверен, что ты ошибаешься. У вас всё наладится, Тэхён. Обещаю. Чимину пора прекращать давать противоречивые друг другу обещания. — У нас с Чонгуком никогда не получится полноценной семьи, Чимин. — Это ещё почему? — Потому что без деток. — болит у омеги рана не зажившая. — Будут у вас детки, Тэхён. Чонгук вон какой здоровый альфа. Заделает ещё тебе столько… — Я не могу больше иметь детей. Пак замолчал и прижал того ближе. Это всё, что он мог сделать. Он помочь не сможет. Никогда. Уверен ли ещё Чимин, что исправить можно абсолютно всё? Нет. Тэхён прав. Всё же есть вещи, которые нельзя исправить.