***
Мужчина в полицейской форме зашёл в палату вальяжной походкой, с высоко поднятой головой. Остановившись посередине комнаты, он посмотрел на брата и сестру, что сидели на кровати первого и безбожно болтали. — Кхм-кхм, — мужчина решил кашлем привлечь внимание детей, так как они не обращали на него внимания. — Здравствуйте. Лейтенант Сумико Кин, зовите Сумико-сан, — начал он, когда увидел, что дети обернулись на него и сосредоточились. — Кто из вас сможет пройти со мной в участок на просмотр документов и жилья? — видимо, это был риторический вопрос, так как смотрел он исключительно на Сейшу, надеясь, что с ним пойдёт он. — Здравствуйте, — Ами решила подать голос и заявить о себе, так как ей не понравилось то, как мужчина смотрел на её брата. — Пройти с вами смогу я, так как братик и сестрёнка лежат тут, — девочка старалась придать своему голосу невинности, дабы скрыть тревожность. — Я думаю, что могу поговорить с врачом, и он отпустит меня вместе с сестрой, — парень подумал, что раз его скоро выпишут, то ему разрешат съездить за документами с сестрой. — Будьте добры, договоритесь с врачами, жду вас внизу в течении двадцати минут, — с этими словами мужчина вышел из палаты, хлопая дверью. Ему не нравилось работать с маленькими детьми, поэтому он показывал своё недовольство. Сейшу вышел из палаты в поисках врача, наказав сестре сидеть в его палате. Девочка, ожидая, решила посмотреть в окно. Рассматривая природу, она не заметила, как пришёл её брат, немного улыбаясь. Как позже выяснилось, задумалась она так на десять минут. Парень попросил выйти сестру из палаты, чтобы переодеться. Ами послушно вышла, и прикрыла за собой дверь. Пока она стояла, то заметила фигуру, подходящую к палате брата. Это оказался человек, который на данный момент вообще ни к месту. Коконой Хаджиме. — Что стоишь тут, как курица-наседка? — грубо начал парнишка, подходя к девочке. — Дай пройти, — он рыкнул на неё, толкнув немного плечом в сторону. — Сейшу переодевается. Нам надо уехать, — тихо сказала Ами, боясь, что Коко опять скажет или сделает чего лишнего. — Зачем вам уезжать? Его не отпустят, — Коко стоял на своём, уже подходя к двери палаты. — Нам нужно в участок, — Ами говорила уже громче, зная, что если Коко что-то сделает, брат поможет. — Уйди с дороги, а то такая хиленькая, что сдачи даже дать не сможешь. Ну, это если я захочу тебе что-то сделать, — он сказал это так надменно, но в мыслях крутилось совсем другое. — Поэтому не задерживай меня. Ами только недовольно фыркнула на его слова, видя, что её оппонент короткого разговора уже за дверями палаты брата. Девочка не стала как-то пытаться подслушать диалог Сейшу и Коко, а просто флегматичными и медленными движениями направилась к лавочке, на которую же она села в ожидании брата. Через некоторое время из палаты вылетел зеленоглазый. От его недовольного вида Ами перепугалась. Так что когда он заметил это, то подошёл к сестре и подал ей руку, чтобы она встала. — Что-то случилось, Сейшу? — обеспокоено спросила младшая Инуи, видя, что с настроением брата что-то не то… — Всё в порядке, давай шустрее, — было заметно, что старший не настроен на разговор, поэтому молча взял сестру за руку и повёл за собой. Когда они дошли до мужчины, тот просто кивнул на выход из больницы, а там на машину. Сев в транспорт, Ами и Сейшу переглянулись, и брат заметил волнение младшей, на что взял её за руку. Ами дрожала от волнения, но от касания брата немного успокоилась. Поездка была недолгой, поэтому через десять минут они уже сидели за столом в участке, рассматривая новые документы. — …это должно лежать всегда в одном месте и не теряться… — доносились до родственников обрывки фраз, но они их не слушали, занятые документами. В подобной рутине они просидели минут двадцать, рассматривая то, что им давали, но на самом деле им это было неинтересно, так как они не разбирались в подобном. — Вы всё поняли? — задал вопросы мужчина, что объяснял им всё это. — Да, — брат с сестрой одновременно кивнули. — Тогда поехали в квартиру, — после этих слов мужчина вышел из участка, ожидая детей. Те вышли молча, уже с папкой документов. Так же в тишине они сели в машину и провели путь. Остановилась машина возле многоэтажки с аккуратным двором. Мужчина припарковал машину, после чего вышел и пошел в сторону третьего подъезда с левой стороны. Ами с Сейшу пошли за ним. Открыв подъезд, мужчина пропустил детей и приказал идти на второй этаж. Уже там дети стояли и не знали, в какой стороне находится их дверь. Мужчина проигнорировал недоумённые взгляды детей и открыл дверь справа. Зайдя в помещение, Инуи увидели относительно чистую двухкомнатную квартирку, с просторными кухней и балконом. Было и небольшое количество мебели, которая была в пыли. Холодильник, что стоял на кухне, тоже не был пуст, но и не был столь полон. Для себя Ами отметила, что первым делом в этой квартире хочет убраться. После просмотра квартиры полицейский протянул конверт девочке. По всей видимости с деньгами. — С новосельем, ребятки, — на лице сотрудника полиции образовалось облегчение, и после своих слов он просто попрощался и ушел из новой квартиры семьи Инуи. — Ты сейчас обратно в больницу? — печальным голосом спросила Ами, не смотря в его синие глаза. — Эй, ты расстроена из-за того, что будешь тут одна? — удивлённо посмотрел на сестру Сейшу. — И что? Я боюсь снова остаться одна… — опуская голову вниз, Ами вспомнила про обещание Акане и высоко задрала голову, где на лице красовалась детская улыбка. — Но я потерплю до твоей выписки. Когда Сейшу уехал в больницу, Ами решила прибраться в новой квартире, в которой были огромные слои пыли. Девочка направилась в ванную комнату, дабы найти там моющее средство и тряпки. Уборка всей квартиры шла долго, но Ами и оглянуться не успела, как закончила её к восьми часам, и, немного посидев на бортике ванной, решила приготовить что-нибудь поесть. На кухне в шкафу нашёлся рис и остальные продукты для карри. Раньше девочка часто помогала матери и старшей сестре в уборке или готовке еды. Она совсем не думала, что все эти знания, которые копились у неё около пяти лет, пригодятся таким образом. И тут на неё нахлынули снова воспоминания. По разговору с Сейшу девочка узнала, что родителей уже похоронили на городском кладбище, не дав даже детям взглянуть на своих отца и мать. Так и прошла вся её готовка — в воспоминаниях, но тем же быстрее. После ужина девочка завалилась спать.***
Сейшу уже выписали несколько дней назад, и хоть кто-то сейчас со мной рядом. До сих пор не могу принять всей ситуации. Сейчас мы пошли за Коко, который пропадает в школьной библиотеке…— Это были мысли Ами, но они прекратились, как только брат и сестра уже подошли к двери царства книг. — Думаешь, он согласится пойти с нами? — Ами была бы рада увидеть человека своего воздыхания, но из-за того, как в последнее время он относится к ней не особо хочется его видеть. — Опять он будет меня задирать… — Слушай, Ами, с каких пор ты такое очко? — брат пытался поднять настроение Инуи, но своим способом. — Фу, какой некультурный у меня старший брат, вот мне и пример… — с наигранным разочарованием девочка опустила голову, чтобы скрыть подступившую улыбку. — Я, блять, самый культурный человек в нашем районе, так что не ёрничай. — Ами подумала, что если бы Сейшу всегда так разговаривал, то у девочки бы уши свернулись в трубочку из-под сока. — Ага, по тебе видно… — когда пепельноволосая договорила, они уже отыскали Коко и начали приближаться к нему. — О, вот и Хаджиме. — Вижу. Эй, Коко! Пошли с нами домой? — видимо Сейшу забыл, где находится, и прикрикнул, но абсолютно никто ничего не сказал. — Я занят, иди без меня, — парень даже глаз от книги не оторвал, машинально ответив, и продолжил своё занятие. — Я же говорила, пошли, Сейшу, домой, — бесстрастно процедила сквозь зубы Ами и уже развернулась, дабы направиться в своё место проживания. Но брат схватил её за запястье и приказал посидеть на стуле. Было обидно, но она не захотела перечить Инуи. Так и проходили дни до одного ужасного… — Сейшу, подойди к телефону! — утром прокричала голубоглазая, находясь в ванной комнате, чистя бельё и собираясь в школу. — Ами… Подойди сюда, пожалуйста, — голос брата был опустошён и Инуи это заметила, срываясь в коридор к Сейшу. — Что такое, Сей? — девочка очень редко сокращала имя старшего брата, и сейчас самой Ами показалось странным называть его так. — Акане… Она умерла в больнице… — по лицу Сейшу прокатились две кривые и солёные дорожки, а глаза, в которых погас тот маленький огонёк, становились совсем тусклыми и безжизненными. — Хааа… Нет… Что ты такое говоришь, Сейшу? Сейшу! — девочка начала кричать и на её глаза навернулись горячие воды, выстраивая две мокрые линии. Она не хотела верить в это, пыталась отрицать, но на её лице была улыбка, обещанная Акане, уже мёртвой Акане… Ами не могла поверить в слова брата и схватила того за воротник футболки — как спасательный круг. Сейшу же молча притянул сестру к своей груди и обнял, просто прижал к себе. — Собирайся, мы едем в больницу. — Я готова. — Тогда выходим, — после этого ребята вышли из квартиры и побежали по направлению к больнице. Двое запыхавшихся Инуи уже находились в госпитале, где их ждал врач. С печальным и сосредоточенным видом он подошёл к детям, предварительно поздоровавшись с ними. — Почему Акане умерла? — на полном серьёзе спросил старший Инуи, ожидая быстрого ответа. — Остановка сердца, девушка не выдержала боли. Соболезную вашей утрате, — врач тоже не стал тянуть кота за яйца, переходя сразу к делу. Разговор только по работе. Рядом стоявшая Ами просто потупила свой взгляд в пол, пытаясь слиться со всей этой гнетущей атмосферой. — Хотите увидеть сестру? — Да, — твёрдо ответила младшая Инуи, уже с уверенным видом смотря на врача и ожидая его слов. Сейшу без лишних вопросов кивнул, и брат с сестрой зашагали за врачом. Когда врач их привёл на второй этаж, то рукой показал на одиночную палату. — Если боишься — можешь не идти или я первый зайду, — видя, как Ами не решается войти, смотря на ручку двери. — Нет… Я не боюсь, я пойду первой, — немного нервно ответила Инуи и всё же взялась за ручку, дабы зайти к сестре. Когда она зашла в комнату, то увидела какой-то стол, и на нём было тело… Тело их сестры, уже мёртвой сестры. Оно было закрыто какой-то белой тканью. Подойдя ближе к столу, она увидела бледное личико сестры, что та так безмятежно находилась в бесконечном сне. Её кожа была пурпурно-серого оттенка, что говорит о начале ранних стадий разложения. Ами понимает, что смерть необратима, она всегда будет трагична и неприятна живому человеку. Смерть воспринимается, как что-то конечное в жизни, но если бы Акане была жива… То Ами сделала бы всё, чтобы её сестра прожила эту никчёмную жизнь счастливо. Знаете, что такое безумие? Нет? Ами тоже не знала до этих дней, но сейчас она полностью поняла фразеологизм «Хоть я и смеюсь, моя душа плачет». Сейчас у Ами была стадия отрицания, в голове нелепо шутя на счёт всей этой ужасной трагедии. Юмор висельника — это когда человек, шутя на тему смерти, не смеётся. Это горькая ирония, которая помогает ей пережить это событие, в этой реальности, на которую девочка никак не может повлиять. Стоя над телом сестры, девочка плачет с улыбкой на устах. Ей больно, она разбита, но как бы сказала Акане: «это жизнь, и не всегда она будет к тебе повёрнута лицом». — Акане… Я выполню обещание, которое дала тебе, постараюсь не плакать, как того ты хотела, — если бы кто-то находился тут, кроме трупа и Ами, то наверняка ужаснулся такой картине: девочка разговаривает с мёртвым телом. — Помнишь, как нам мама рассказывала про одну жуткую вещь? Человек, который умер, слышит все окружающие его звуки, слова и просто вздохи около двух суток после смерти. И если ты это правда слышишь, то знай, я тебя очень любила, люблю и буду любить! Прошло ещё какое-то количество времени, перед тем как попрощаться с сестрой и выйти из палаты. Выходя, она мельком посмотрела на Акане и устремила свой взгляд на коридор, в котором до сих пор находился врач, говоря что-то Инуи. Подойдя к ним, она услышала, как Сейшю спрашивает. — Что будет с телом моей сестры после смерти? Только говорите серьезно, — так как брат и врач стояли почти за углом этажа, то они её не заметили, и Ами могла спокойно подслушивать их разговор. — Начнём с того, что разложение начинается через несколько минут после смерти — запускается процесс под названием автолиз, или самопоглощение. Вскоре после того, как перестаёт биться сердце, у клеток наступает кислородное голодание, и по мере накопления токсических побочных продуктов химических реакций в клетках повышается кислотность. Ферменты начинают поглощать клеточные мембраны и вытекают наружу, когда клетки разрушаются. Обычно этот процесс начинается в богатой ферментами печени и в головном мозге, который содержит много воды. Постепенно все остальные ткани и органы тоже начинают распадаться схожим образом. Повреждённые клетки крови начинают вытекать из разрушенных сосудов и под действием силы тяжести перемещаются в капилляры и мелкие вены, в результате чего кожа теряет цвет, — если брат стоял с каменным лицом, просто слушая, то Ами же ужаснулась такому описанию мёртвого человека, и что с ним происходит. — Температура тела начинает снижаться и в итоге уравнивается с температурой окружающей среды. Потом наступает трупное окоченение — оно начинается с мышц век, челюсти и шеи и постепенно доходит до туловища и затем до конечностей. Надеюсь, вы поняли, да, шпион? — и оба человека повернули свои лица в сторону младшей Инуи. Она же поняла, что её поймали с поличным и вышла из своего «укрытия». — Мне тоже было интересно, извините, — после этого девочка поклонилась в извинительном жесте. — Я всё, иди ты, — эти слова она адресовала старшему брату, который просто молча направился в палату и долго не выходил оттуда. В то время как Ами сидела на лавочке, снова ожидая его. Потом пришёл Коко, и дальше она не стала заострять на нём внимание. Все события двух этих тяжёлых дней были успешно утрачены, для Ами всё произошло, как небытие или сон. На похоронах она даже плакать не смогла — её душили отвращение к себе от этого и сами слёзы, которые не могли даже нормально вылиться за пределы глаз. Девочка сидела на скамейке, не обращая ни на что внимание, кроме точки на полу, которую выбрала для прожигания дыры взглядом. Слёзы, что до этого стояли в глазах, с новой силой вылились, потекли по щекам и упали на пол. Характерный звук ударяющейся воды об пол вывел голубоглазую из некого транса. Когда она подняла голову, то Коко увидел на её лице мокрые дорожки и кривую улыбку. В который раз он подумал, что Ами ненормальная? Известно одному ему, но самой пепельноволосой он ничего не сказал. Сам он тоже был не в лучшем настроении, чтобы язвить. Ему тоже тяжело: умерла его любимая, от которой он так и не услышал ответ на свои чувства. Парень тоже стоял со слезами на глазах, но старался не показывать эту — как он выразился в мыслях — слабость перед Ами. Он не понимал, как можно было улыбаться в такой ситуации. «Разве смерть — это весело? », — пронеслось у него в голове, так как он не осмелился задать этот вопрос. «Смерть — это начало чего-то нового», — послышался в голове голос Акане, что всегда читала подобные цитаты сестре и брату. Когда Сейшу вышел из комнаты, где лежало тело их сестры, то заметил Коко, что стоял недалеко от Ами, кивнул ему, после чего перевел взгляд на саму девочку. Она сидела, опять опустив голову вниз, роняя горькие слёзы, но всё с той же кривой улыбкой. Парень подошёл и хлопнул свою сестру по плечу, возвращая обратно в реальность. Девочка на это лишь посмотрела на брата, встала, вытерла слёзы и быстро пошла на выход, не дожидаясь брата. Сам парень лишь покачал головой, поблагодарил врача и пошел за девочкой.***
Похороны. Неприятная вещь, согласитесь. Смотреть, как в гроб кладут тело твоего родственника, друга, знакомого — не важно. Отвратительное чувство. Когда гроб закапывают, тебе в голову приходит осознание, что ты больше не увидишь лицо этого человека, не услышишь его смех, не увидишь его задумчивое лицо, когда тот размышляет над очередной задачей по математике, не к кому больше прибежать за советом, не с кем обсудить новый фильм, что вышел совсем недавно. Это чувство, будто тебя оставили, бросили… Оно давит, особенно если этот человек был тебе очень близок. Последствия смерти близкого человека довольно гложат и мешают. Следует отпустить человека, который умер, но и забывать о нём не стоит. Да, его нет физически рядом, но он есть в воспоминаниях, он есть в твоём сердце, пока о нём помнишь. Но, когда ты стоишь над гробом этого человека, и тебя подгоняют словами: «Давай, быстрее прощайся, уже время», это сильно сбивает с мысли. Понимание, что видишь этого человека в последний раз ложится камнем на душу. Неосознанно винишь себя. Ами переживает это прямо сейчас. Седьмое июля. Эта дата, будто ножом, вырежется в сознании, и девочка запомнит её надолго. Видя многих знакомых Акане в чёрной одежде и со слезами на глазах, девочке становится тяжело. Все плачут, а она на похоронах не проронила даже слезинки. Девочка стояла с каменным лицом, холодным взглядом смотря на надгробие сестры. «Бессердечная!», «Не любила сестру! " — эти слова доносились в спину Ами, что стояла рядом с могилой, опустив голову. Через время девочка пересилила себя и подняла голову. Повернув её в сторону, девочка увидела брата с его другом, которые ждали её. Тихими и аккуратными шагами девочка пошла к ним. Пепельноволосая хорошо запомнит эту дату — после этого дня хорошая жизнь девочки повернулась к ней спиной. Седьмое июля.***
Девочка сидит за школьной партой и смотрит в окно пустым взглядом. «Очередной скучный день», — пронеслось в голове у девочки. Единственное, что поменялось в жизни Ами, так это Сейшу. Он стал часто уходить из дома, пропадать в школе, ночевал не в квартире. Пепельноволосую это сильно беспокоило, но сколько бы она ни пыталась узнать у Сейшу, где он пропадает, всё тщетно. Все попытки обрывались лишь фразой: «Маленькая ещё», либо «Потом расскажу». После чего, Сейшу уходил, а если сестра доставала расспросами дальше, то он, бывало, срывался и кричал на сестру, после чего сильно жалел об этом, но так и не осмеливался ничего рассказать сестре. Отношения Коко к Ами так и не изменилось. Он так же язвил, так же грубил, а чувства Ами никуда не пропали, и было до безумия обидно. Девочка даже и не пыталась сказать ему о них, но держать в себе было довольно тяжело. Коко часто пропадал из школы, как и Сейшу. Сегодня они были в школе, что было шансом для девочки. Ами встала из-за парты и пошла бродить по коридорам. Решила пройтись по своему этажу, так как старший брат девочки ходил по всей школе. Проверив весь этаж и не найдя там старшего Инуи, она пошла на третий, где находится кабинет брата. Так как кабинет Сейшу находился в конце, то девочке нужно было идти туда с начала коридора. Пройдя половину расстояния, Ами заметила знакомую блондинистую макушку и ускорила шаг. Сейшу стоял с кем-то из своих одноклассников и разговаривал. «Странно, что не с Коко, я его сегодня видела», — родумала Ами, не увидев Хаджиме рядом с братом. — Сейшу! — прикрикнула пепельноволосая, дабы привлечь внимание брата. — Пойдём, поговорим, — девочка взяла брата за руку и начала отводить в сторону, как парень выдернул руку. — Нет, Ами. Не до тебя сейчас, — грубо ответил брат девочки, отпихивая её от себя. — Ну, Сейшу! Я даже поговорить уже нормально не могу! Дома ты не появляешься, либо не отвечаешь, в школе ещё реже! Я же волнуюсь! — вспылила голубоглазая, высказывая все мысли брату. — Я всё сказал, — после этих слов парень развернулся и направился к выходу из школы. Так проходила каждая встреча брата и сестры, из-за чего последняя разрывалась в переживаниях. Девочка не хотела потерять и брата, чего безумно боялась. Также девочка не раз спрашивала у Коко, куда же они уходят. Сегодняшний день был не исключение. Девочка пошла бродить по школе в поисках Хаджиме. Походив около пяти минут по этажу, девочка увидела Коко, стоявшего у окна. Подойдя к нему, она тихонько дёрнула парня за рукав рубашки. — Чего тебе? — грубо начал Коконой, обернувшись на девочку. — Куда вы уходите всё время? — у девочки был стальной голос и решимость в глазах. — А что, любимый братик не говорит? — усмехается Коко, смотря на угасающие глаза. — А, точно, ты же ещё маленькая. — Не маленькая я! Просто хочу знать, где пропадает мой брат, а он не говорит, — девочка опустила голову от досады. — Я тебе тоже ничего не скажу, иди отсюда, мелочь, — Коко усмехнулся, указав на разницу в росте и возрасте.***
Две тысячи второй год. Март. Двадцать восьмое число. Пятница. День рождения Ами, которое она проводит одна. Проснувшись и побродив по уже привычной квартире, девочка не обнаружила дома брата. После унылого вздоха у Ами начали собираться горькие слёзы обиды на глазах. Брат забыл… Забыл про день рождение сестры. Голубоглазой стало до жути обидно от этого. Сейшу просто ушёл или даже не приходил вечером. Забыл про сестру вообще. Последняя попытка что-то узнать у брата была в декабре. После девочке надоело упрашивать брата хотя бы намекнуть на то, где он пропадает. А он, как понял, что сестра больше не будет доставать, начал уходить из дома на дни, а то и на недели. Ами была огорчена поведением брата. Сегодня Ами исполняется одиннадцать лет, и рядом никого не будет. Смирившись с этой мыслью и утерев слёзы, девочка пошла собираться в школу. По дороге голубоглазая надеялась, что встретит Сейшу хотя бы в школе, и что хоть там он её поздравит, но понимала, что это всего лишь её ожидания. Уже заходя в класс, девочка лениво прошла за свою парту, скидывая портфель на соседнее сиденье, так как за партой она сидела одна. В ожидании учителя девочке в голову лезли навязчивые мысли. «А что, если Сейшу специально меня избегает? Странно, если это так. После смерти Акане мы так изменились. Брат стал куда грубее, чем был, и перестал общаться со мной, а я стала… А какой я стала? — этот вопрос проносился каждый день в голове девочки. Весь её день рождения прошёл в гордом и скучном одиночестве, но придя домой после школы девочка только вечером решила прогуляться по самому близкому к её дому парку. Собравшись и взяв с собой только ключи, телефон, зажигалку и сигареты, она вышла из дома. С недавних пор Ами начала играться с этими успокаивающими нервы палочками. Переживая, где брат, постоянно вспоминая об Акане и живя не самым приятным прошлым, она увлеклась ими. Никому не было дела до девочки, кроме Юзухи, хотя у неё самой проблемы с семьёй и Ами решила не навязываться ей и её брату, чтобы не доставлять ещё больше переживаний. Уже заходя в парк, девочка заметила табличку с надписью «запрещено использовать табак, распивать спиртные напитки и употреблять наркотики». На этот знак Ами удачно наплевала и поднесла фильтр к зубам, поджигая сигарету, предварительно укрывая небольшой ладонью огонёк от шумного ветра. Убрав чёрную зажигалку в карман куртки, девочка побрела по зелёному парку, где находилось обильное количество лавочек, на которых сидели влюблённые парочки, просто друзья и алкоголики. Заглянув в телефон, девочка узнала, что сейчас время доходит до десяти вечера, но она не собиралась домой. Ещё через час-два ей начал кто-то названивать и, ответив на звонок, Ами поняла, что это её брат. — Слушаю, что надо? — Почему тебя до сих пор нет дома? — с наездом спросил старший Инуи и ждал ответа, но девочка просто скинула трубку и зашагала размеренным шагом по дороге к дому. Уже заходя за порог квартиры, девочка увидела Сейшу. — С днём рождения, Ами! — парень уже хотел было обнять младшую сестрёнку, но она выставила руку и сказала короткое «ага», затем пошла в комнату, но этого не дал сделать брат. — Я купил торт, твой любимый… Шоколадный. — Я не ем сладкое со дня смерти Акане… Ну это так, для сведения, чтобы ты был в курсе хоть чего-то, касающегося меня, — сказав это уставшим голосом, она добавила. — А сейчас я хочу спать, доброй ночи… Сей- Не договорив имя брата, она удалилась в свою комнату, оставляя старшего Инуи стоять в коридоре одного и разочарованного в себе. Его душу и совесть царапала кошка, заметив, как его уже маленькая Ами выросла. Как в росте, так и в характере. Но куда делась та навязчивость, детское лицо и мягкая улыбка? Этим вопросам не было для Сейшу ответа. Уходя на кухню, чтобы убрать торт с двенадцатью свечами в холодильник, Инуи пошёл к себе в комнату, размышляя о том, что смерть Акане повлияла не только на него, как он думал, но и на сестрёнку. С того дня Сейшу ходил сам не свой. Нет, он не появлялся дома чаще, не пытался привлечь внимание сестры, и также не приходил в школу так, как раньше, до смерти старшей сестры. Но больше его волновало то, что стало с его младшей. Она перестала ходить за ним, перестала спрашивать, где он пропадает. «Неужели она отстала», — думал Инуи, когда это началось. — «Ну, хоть мешать не будет». А сейчас он понял, что был великим слепым, раз не замечал переживания сестры. Теперь его терзали сомнения по поводу своих действий, но отступить он уже не может, хоть и думал об этом. Смотря на сестрёнку, парень видел, до чего её довёл. На данный момент, сидя в школе за партой, размышлял именно о ней. Сегодня она не появилась в школе, у неё снизилась успеваемость и посещаемость. Это он узнал у её классной руководительницы, чему удивился. Ами всегда старалась учиться, никогда не пропускала уроки без причины, постоянно сидела за книгами, чтобы выучить материал. Чувство вины заполнило сознание Сейшу. «Я довёл… » — пронеслось в его голове, пока парень с пустыми глазами шел к своему кабинету. Сама Ами в это время сидела дома на подоконнике и потягивала очередную сигарету с синей кнопкой. Мятные. Девочке нравился именно этот вкус, потому что он напоминал об Акане. У старшей сестры волосы всегда пахли мятой из-за её любимого шампуня. Ами помнила. Поэтому всегда, когда она думает об Акане, Сейшу и в общем о семье, она курит сигареты именно с синей кнопкой. В голову девочки залезали довольно неприятные мысли. Она думала о брате. Что он делает? Как себя чувствует? Помнит ли он её вообще? Это было ей неизвестно, и эта неизвестность пугала. Инуи часто думала о таком и всегда вспоминала слова Акане. «Знаешь, подростковый возраст — сложная штука. В этот период всё происходит резко и незапланированно. Помню, как я с этим мучалась», — говорила Инуи старшая, с улыбкой вспоминая свои действия в этот период, — «Такие проблемы у меня были. Я хочу попросить тебя, Ами, если у Сейшу будут проблемы, или что случится — помоги ему с этим. Ты единственная, кто сможет протянуть ему руку помощи. Он будет уходить из дома, орать на тебя, срываться и тому подобное, но пожалуйста, Ами, хоть ты помоги ему», — Это были её слова, за несколько дней до пожара. Сама Акане понимала, что не сможет ему помочь. Она не настолько часто находилась рядом с ним, сколько Ами. Младшая была ему куда ближе, чем остальные члены семьи, поэтому Акане просила именно её. «Я не смогла помочь ему, Акане. Прости», — Подумала Ами, смотря в небо, попутно стирая подступившие слёзы. Она очень сожалела, что не смогла выполнить просьбу сестры, пусть даже и после её смерти, и вообще, не только позволила Сейшу стать таким, но и испортила себя.