***
Могу было жарко. Невыносимо. Как будто он опять попал в злосчастный реактор. Потом ему стало ужасно холодно. Как на проклятой Майгито, где лёд, снег и мороз сковывали даже его непоколебимое тело и разум. И Мол метался между жаром и холодом, не понимая, что происходит, терзаемый адской болью, острыми когтями рвавшими его уже давно ничего не чувствующее ниже пояса тело. Ослеплённый, обездвиженный, беспомощный, он со все возрастающим ужасом думал о том, что опять вернулся туда, откуда с таким трудом вырвался. Туда, куда больше никогда надеялся не возвращаться. Даже в кошмарах. Лото-Минор. Его ад...***
Ишия непонимающе, со все возрастающим изумление смотрела на мечущегося в беспамятстве Мола, привязанного к ее кровати заговореными веревками - простые уже трижды рвались под упруго перекатываются мускулами и мощными бескаровыми ногами алокожего забрака. Сейчас эти ноги, уже не нужные, грудой драгоценного металла лежали в углу дома Ишии, масляно поблескивая в свете магических огненных шаров, которыми ведьма освещала свое жилище. А Мол все метался, трясясь, рыча и скалясь, напрягая мускулы, по которым крупными каплями скатывался пот, уже третий день находясь в забытьи.***
Луч бледного утреннего солнца мазнул Мола по щеке, пробежал по венцу рогов и устроился на правом глазу. Краснокожий забрак поморщился и со стоном отвернул голову к стене. Но упрямый луч пристроился на левом глазу, заставив его недовольно скривиться, заворочаться и, наконец, открыть оранжево-алые глаза. Мол, чуть замутненным взглядом пробежал по темному потолку, на котором висели пучки сушеных трав, крылья и когти неизвестных ему существ, и со стоном попытался повернуться набок, все еще ощущая тупую боль в ногах... - Что за!!!.. - Недоуменно пробормотал бархатным баритоном Мол, пробуя сесть и недоуменно глядя на едва мерцающие в полумраке веревки, опоясывающие его тело. - Нах шаар иши!!!* - Выругался он на забракском матерном, тщетно пытаясь справиться с путами. - Спокойно, красноглазик, тебе их не порвать. - Раздался из глубины комнаты женский голос и перед Молом предстала молодая датомирская ведьма. Забрак автоматически отметил про себя, что где-то он ее видел, хотя... Какая разница?! - Ты кто? - хрипло спросил он, тяжело глянув на ведьму. - Ишия - никак не отреагировав на убийственный взгляд ответила женщина, удивленно-заинтересованно рассматривая Мола. - Какого сарлока... - Цыц! - ведьма закрыла обалдевшему от такой наглости забраку рот ладошкой - Помолчи, красавчик. Хммм... Как же это так получилось-то? - задумчиво осматривала отросшие ноги ведьма - Ведь ничего не перепутала, вроде... Мол мотнул головой, сбрасывая маленькую ладошку со своего лица, напряг мускулы, опять пытаясь разорвать веревки и, потерпев неудачу, заорал (чего не делал никогда в жизни): - Какого сарлока, мать твою ведьму, тут происходит?! Почему, шаар нах*, у меня... ноги! - последнее слово Мол произнес с придыханием, почти неуверенно. - Не ори, - спокойно сказала Ишия, чуть улыбаясь наблюдая за Молом (ах, какой мужчина! Огонь!) - и веревки в покое оставь, наконец! Они зачарованные. Про ноги сама думаю. Так не должно было получиться... Ведьма повернулась к грозному ситху спиной и танцующей походкой (а пусть видит, что ему достанется) направилась к бабушкиной книге заклинаний, лежащей на рабочем столе, между котлом и горой всевозможных ингридиентов для зелий. Пока она проверяла рецепт и заклинание, Мол решил выбираться. Зачарованные веревки, ха! Он прикрыл глаза и обратился к Силе с просьбой о помощи, погружаясь в медитативное состояние. Воздух вокруг ситха завибрировал, закручиваясь в спирали и кольца, нагрелся, уничтожая магию датомирских ведьм и Мол, почувствовав ослабление веревок, вновь напряг мускулы. Лишенные магической защиты вервки легко порвались под напором литых мышц забрака и мягко соскользнули на пол. Мол, не сводя горящих праведным гневом глаз с ведьмы, погруженной в книгу, сел на лежанке, опустив вновь обретенные ноги на пол. Пошевелив пальцами ног. Они дрогнули и... послушались. Не веря себе, затаив дыхание, он шевельнул ступней. Та дернулась, поднялась и плавно опустилась на пол. Довольная мрачная улыбка осветила суровое лицо ситха. Забрак плавно, по-кошачьи, поднялся и убедившись, что новые ноги держат его, бесшумно (как ему показалось) скользнул к ведьме, задев по пути всего пару углов. Схватил ее, взвизгнувшую от предвкушения (а то она этого банту не слышала), и прижал к стене, удерживая руки женщины над головой: - Ты....? - хрипло рыкнул он, глядя на нее своими убийственными оранжево-алыми глазами, в которых полыхал гнев. И тут же вздрогнул, почувствовав, как ножка ведьмы взлетела на его бедро, а сама Ишия прижалась к нему всем телом: - Дааа, мне нравится грубость... - мурлыкнула она, эротично потираясь о Мола. Грозный ситх почувствовал себя бабочкой, насаженной на иголку. Он кашлянул, крякнул и попытался отстраниться от наглой ведьмы, но та, ухмыльнувшись, только сильнее прижалась к нему, упершись пяткой в пятую точку моловского тела: - Ну же, милый, мы так хорошо начали... - томно прошептала она и, прикрыв глаза, потянулась к нему губами, сложенными бантиком для поцелуя. Мол в ужасе застыл, глядя на неумолимо приближающиеся к его лицу алые губы Ишии. Потом, опомнившись, свободной рукой (слава Учителю, вспомнил!) с усилием отодрал от себя крепко зажимающую его ножку ведьмы и, отпустив ее руки, рванул из проклятого дома, выбив рогами дверь. Шлепнувшаяся на пол ведьма, возмущенно смотрела на удаляющуюся спину краснокожего забрака. Нет, ну вы подумайте! Она ему ноги вернула, любовь свою предложила, а он... Хрен банту! Ну ничего, Великий Праздник уже завтра. Никуда он от нее не денется. В конце концов она Матери Ведьме поплачется и приведут ей этого красноглазика как миленького. И не пикнут! Потирая ушибленный копчик, Ишия поднялась с пола и опять вернулась к книге. Где же она напутала?...***
Мол летел по деревне ведьм в сторону родного дома проклиная все на свете. Надо, надо было Учителя Сидиуса лучше слушать. А он всегда говорил: "Запомните, нет ничего страшнее для ситха, чем женщина. Вот хоть у Скайуокера... Тьфу ты, Дарта Вейдера спросите..." - и Дарт Вейдер, сопя и посвистывая, утвердительно кивал головой. Не верить ему не было оснований. Вот и Молу довелось убедиться в правдивости слов Дарта Сидиуса на личном, так сказать, опыте. И теперь грозный голый ситх, проклиная все, на чем свет стоит, бежал рысью, петляя, чтобы спутать след, домой. К Саважу. Не зная еще, что завтра за ним придут...